Фактор неожиданности

Любовь Винс
                Когда тебе 17 лет, отношения с твоими сверстниками и кавалерами чуть постарше, приятны, загадочны и отдают славной интрижкой. Если ты, имеешь в компании определенный статус хорошей девчонки, то тебе легко удается морочить голову  не одному воздыхателю, но при этом, все  же оставаться  обожаемой и неповторимой, самой красивой,  умной и для других. Тебе доверяют секреты, за тебя заступаются, говорят комплименты, намекают на чувства  и после терпеливо ждут, когда же ты сделаешь свой выбор.  А ты подливаешь масла в огонь, немного кокетничаешь,  отдавая предпочтение то одному, то другому, вносишь в интригу малую толику капризов, загадочных намеков или желаний. И с удивлением смотришь, как бедолаги голову ломают над твоими загадками, ищут правильные  варианты ответов, но при этом сохраняют и дружеские отношения с потенциальным соперником и стараются не уронить свое достоинство. Лучше всего истинное к тебе отношение выявляется в экстремальных ситуациях. Проявляя лакмусовой бумагой настоящие это чувства или нет.
                Компания у нас что надо. Лешка –  двадцатилетний почти двухметровый бугай, с косой саженью в плечах, ладонями-лопатами. Лешка – метис, поэтому, когда  видишь его шевелюру, густую копну мелких жестких кудряшек, чуть азиатский разрез глаз, и яркий румянец  на щеках, понимаешь, что Анжела Девис нервно курит в углу от зависти.  Лешка косноязычен. Пока он доберется до конца предложения или просьбы, ты к этому времени благополучно забываешь, а чего это он, собственно, хотел?
                Илья – мальчик-пай.  Мой ровесник. Интеллигентный, скрытный, осторожный. Любит  растопыривать пятерню и как гребенкой убирать назад длинные темно-русые пряди, что вечно сползают на лоб и прячут  карие глазки с золотой искоркой.  Илья любит выражаться витиевато, выстраивая длинные фразы, перенасыщенные афоризмами. 
                Ванюшка – субтильный шкет,  восемнадцати  лет, невзрачной внешности с кучей комплексов о собственной неполноценности. И напрасно.  Ванька – ходячая энциклопедия. Он много читает и много знает, но почему-то стесняется этого. Выдает информацию только тогда, когда спор заходит в тупик или нужны сведения, которых из присутствующих никто не знает.
                Максим – самый старший из нас. С военной выправкой,  так как  2 года назад вернулся из армии, с  Эверестовыми амбициями, раздутым самолюбием, обидчивый, высокомерный, поглядывающий на нас, малявок, свысока. Слова в простоте не скажет, одни поучения и рекомендации, в большинстве своем глупые и не нужные. Обожает при разговоре теребить маленькие усики над верхней губой.
                Девятнадцатилетний  Никита,  по внешности – вылитый Иванушка –дурачок из русских сказок. С чисто славянской физиономией. Льняные волосы, голубые наивные глаза. По сути - большой рукодельник. Умеет все, ну или почти все. Добрый, скромный, застенчивый.
                Ну и я, разбавляющая, как джин тоником, своим присутствием, чисто мужскую компанию. Милая, симпатичная, острая на язык. Имечко мне родители дали супер оригинальное – Марионелла. Поэтому в нашей компании меня все называют по  своему. Лешка – Маринкой,  Илья  – Рина,  Ваня – Нелей, Максим – Мэри, а Никитос – Машкой.  В связи с этим,  я с закрытыми  глазами, могу определить, кто ко мне обращается. Дружим мы больше двух  лет, и все неплохо, но  четверо, за исключением Максима, в меня влюблены. Давно и прочно. На других девчонок не смотрят, новые знакомства не заводят, каждый старается чем-то выделится, быть лучше других, чтобы я, наконец, открыла тайну своего сердца и мы начали бы «крутить любовь» с  избранником. Выбор я делать не тороплюсь. Мне и так хорошо.  Каждый из них,  по своему, мне интересен.  Тем более, что на прямое, открытое объяснение не пошел ни один. Хотя шансов было не меряно. И я ждала, не торопила события. Все-таки приятно чувствовать, что ты сильно нравишься, и не одному – единственному. Приятно получать помощь на любую просьбу, приятно чувствовать защиту,  надежное мужское плечо, в лице моих кавалеров.  Поэтому явного предпочтения я не  отдавала никому. Глазки строила, кокетничала, но ровно, без любовных намеков. Потому как не желала я, попасть на крючок  любовной зависимости голубоглазого рукодельника в свои семнадцать с половиною. Хотя грезились мне по ночам   объятья и поцелуи…
        Когда мне позвонил Илья, и предложил съездить на пикник с ночевкой, я  копчиком поняла, что ребята устали ждать моего выбора, они готовы к серьезному разговору, а чтобы я не смогла сбежать от конкретного ответа, вывозят меня в лес, к черту на куличики. Там не отмажешься, что поздно и домой надо, типа, мама ждет.  Там не будут трезвонить  и отвлекать подружки, и ты даже не соврешь, что еще у тебя реферат не дописан…ребята настроились на решительные действия и мне деваться некуда, надо ехать…
- Мам! Я с ребятами в лес еду, с ночевкой, дай денег на продукты.
- А едет кто? Вся ваша гоп-компания? Или кто новенький появился?
- Нет. Все те же.
- Никита едет?
-Конечно! Куда ж мы без Никитоса! Кто костер разжигать будет? Палатку ставить? Рыбу ловить?
- Ну, тогда я спокойна.  А Максим?
-И  Максим тоже. У него же машина. Не пешком же к озеру 80 километров топать…
- Не понимаю, взрослый парень, чего он с вами возится?
- Мам! Ну как ты не понимаешь? Его друганы по разным местам раскиданы. Кто сидит в местах не столь отдаленных, кто женился, кто уехал. Ему одному скучно. Девчонки у него нет, иначе бы с нами время не терял. А так.. Отдыхает он с нами, уму-разуму учит, байки армейские рассказывает, где он – главный герой. А мы как бы верим.
-Илью-то, мать опять с боем отпускать будет?
- А то! Мы для Веры Ивановны не подходящая компания, но ей тоже деваться некуда.  Отпустит.
- Это почему?
- Илюхе в институт через  месяц   поступать. Он мамке ультиматум поставил. Последние денечки догуливает, чтобы его не ограничивали, а потом все, учится, учится и учится, как завещал великий Ленин!
- Ну, если так, конечно, отпустит. Спальник взять у отца не забудь! И чтобы без глупостей! А то вон, в соседнем дворе, съездила одна такая, а теперь пеленки шьет!
-Мам! Ну перестань! Ребята не такие! Да и не в первый раз едем, знаешь ведь.
-Знаю. Только и ты, доченька, все равно, поосторожнее там. Без спиртного ведь едете?
-Мам! Ну че ты дурацкие вопросы задаешь? Я откуда знаю? Водку точно не купят, если только пива немного…
-Ой, смотри, Нелька!
- Не волнуйся, мамуля! Все будет хорошо. Проверенные ребята, надежные. Точно, без глупостей, обойдемся!
- Ладно, иди в магазин, потом собираться будем.
         … Чисто вымытая «Хонда» Максима, сияла, как голый зад при луне. Ребята стояли кучкой возле открытого багажника и пытались  уложить в него пять объемных рюкзаков.  Получалось плохо. Я приуныла. Потому что у меня была на плече палатка, в руках не менее  пузатая, чем рюкзаки, сумка с продуктами и теплой одеждой.
-Ну и куда я это все запихаю? - злился Максим - Опять всякую дребедень понабрали! Машина вам, что, резиновая?
-Макс, ну не бузи. Каждый раз одно и то же. Дай я уложу  – предложил свою помощь Никита.
-Да на, на! Только по быстрее, нам надо до пробок успеть, а то будем в заторе два часа париться, как в прошлый раз!
  Никита аккуратно выложил на асфальт рюкзаки, глянул на меня, махнул рукой, типа, давай до кучи свое барахло, постоял минутку, подумал и через пять минут, каким-то непостижимым образом, уместил в багажник, все, что требовалось. Еще сверху место осталось, для канистры с водой.
- Ну Никитос! Хвалю! Молоток! Все по местам! Поехали!- скомандовал Максим.
      Рассаживались мы быстро, по давно отработанной схеме.  Леха впереди, как самый здоровый, Макс, естественно за рулем, остальные на заднем сиденье, а я, пока не выедем за городскую черту,  чтобы не нарваться на  штраф от гаишников, поеду в горизонтальном положении, свернувшись калачиком  на коленях у ребят. И только за городом, сяду, втиснусь между мелким Ванькой и Ильей.
       Погода радовала. Середина июня, а такая теплынь! И березовая  листва нежно-зеленая,  с масляным отливом, пела-напевала в унисон легкому ветру, что-то свое, сокровенное, девичье…и глядя на эту красотищу, вкрадывалось в душу умиротворение и неземная благодать, с ожиданием чего-то праздничного, необычного…
       Шоссейное полотно закончилось через полтора часа поездки, потом мы свернули на лесную дорогу, укатанную, с мелкими колдобинами и ямками, в которых еще не успела высохнуть вода, после позавчерашнего дождика. Ехали мы на давно облюбованное и устроенное местечко. По левую сторону неглубокого озера, была большая поляна с мелкой, стелящейся травкой, постепенно, полого, переходящая в песчаную  косу, ведущую к озеру. По бокам, поляну защищал от ветра невысокий кустарник, вперемешку с шиповником, а чуть поодаль росли великолепные стройные, макушками упирающиеся в небо, корабельные сосны. С шероховатой коричневой корой, метра на четыре  от земли без единого сучка, и только много выше, начиналась густая крона, темно-зеленая, с растопыренными толстыми ветвями-лапами. Между соснами бил небольшой родничок, с очень вкусной, прозрачной водой. Посреди поляны было обустроенное кострище, с выложенными кирпичами, и две рогатины  с перекладиной для котелков были надежно спрятаны в укромное место.
          Первые два часа, шло обустройство. В первую очередь – палатки. У Максима, Лехи и меня, свои, индивидуальные. Максим и Лешка засыпают первыми. Только голову на подушку, и через пять секунд здоровый, мощный храп извещает, что ребята отдыхают… Никита, Илья и  Ваня всегда ночуют  вместе. Сколько раз мы выезжаем на природу, столько раз, они засыпают позже всех,  до глубокой полуночи ухахатываясь по пустякам, потом ведут философские беседы, потом моют косточки мне, приводят примеры моей благосклонности (  каждый – свой), потом спорят кто прав, потом заверяют друг друга в искренней дружбе и обещании не мешать один другому в моем завоевании.  Я это все знаю потому, что моя палатка бок о бок  стоит с палаткой ребят. И каждое слово я слышу отчетливо и ясно. Но мои милые пацаны, почему-то считают, что ночью я сплю, как говорится- без задних ног, их разговоры  не слышу, и наутро смотрят на меня наивно-простодушными глазками и ведут себя, как ни в чем не бывало.
     По утрам мне обычно плоховастенько, по любимому выражению мамы.  Смотрю на ребят,  и всплывают в памяти откровенности и комплименты, что они щедро высказывали ночью в мой адрес. Я краснею, мямлю, смущаюсь, и стремлюсь не попадаться на глаза, пока не успокоюсь. Что меня удивляет больше всего, так это именно отношение ребят ко мне. По сравнению с остальными моими знакомыми юношами, они выглядят «белыми воронами»; отсталыми, застрявшими где-то на рубеже 70х годов прошлого века. Но не по мозговым параметрам, все отлично владеют компьютером, разбираются в машинах, современной музыке и одежде, имеют пристрастия к новым жанрам в литературе, как то,  фэнтези и накрученная фантастика.  Спортом увлекаются, каждый свое хобби имеет…Но! Матом они не ругаются, наркотики не признают, водочку не уважают, балуются только пивком, и что меня шокирует больше всего – говорят обо мне за глаза без пошлости и скользких, скрабезных  шуточек! Послушать моих подружек, как их  ухажеры  с ними общаются –  уши в трубочку сворачиваются как свиной рулет, тут же хочется побежать и вымыться от противной липкой грязной пошлости, что у подружек,  оказывается, пошлостью не считается, а это  просто манера разговора такая…
      С другой стороны, может мои кавалеры и не такие паиньки, когда меня рядом нет? А они находятся среди своих приятелей? В своем привычном круге?  Не знаю…
      После того, как палатки расправили свои крылья, и тугое полотно  будет надежно защищать  в случае дождя, в палатки переносятся личные вещи и постельные принадлежности. После наступает  время разводить костер. Обычно этим занимается Никита. Я подбираю продукты, чтобы накормить мальчишек, сытно и вкусно, Максим и Илья идут искать дрова, Ванька чистит поляну от мусора, а Леха ждет Никиту, чтобы забросить удочки, или поставить мордушку, для мелкой рыбешки. Все заняты, все при деле. Костер горит, дров и валежника много, территория очищена и можно ходить  по зеленой травке босиком.   Ребята быстро  собрали рыболовные снасти.  Удочки дали пару до нельзя удивленных карасиков:   как это они польстились на вкусную приманку днем, когда нормальная умная рыба, пережидает неприятности в глубине и клевать начинает спозаранку?
         На природе всегда есть хочется. Каждый час. Даже если ты недавно сытно пообедал. Потому что нам от семнадцати  и выше. « Организьмы»  растут , энергии расходуется много,  приток свежего насыщенного лесными ароматами воздуха тоже способствует нарастанию аппетита, поэтому есть хочется всегда.  В большом эмалированном ведре напревает  гречневая каша с тушенкой. Всеми любимую картошку решили приготовить утром, на завтрак. Сейчас возиться с ней никому неохота.  Во втором ведре – чай. С сухим шиповником, еще прошлогодним, что я оборвала по ягодке, исколов руки о колючки. В июне в лесу голодно. Ягод-грибов нет. Что из припасов с собой взяли, то и кушается потом, наши мамки это знают, и каждая старается обеспечить родную кровинку по полной программе. От Максимкиной мамы у нас всегда куча пирожков с разными начинками. Макс вечно ворчит, куда столько? И потом очень удивляется, что в первый же вечер от его пирожков остаются только приятные  воспоминания и полное пузо. Колбаса, помидоры, огурцы, редиска, сыр, гречневая крупа, печенье, сгущенка, хлеб, сдобные булочки – это обязательный спецзаказ   для каждой мамы. Отдельно картошка и тушенка. А деликатесы типа икры, запайки со слабо-соленой форелью, мясного окорока или курочки гриль – это паек для любимого сыночка, Ильи. Его  мама  думает, что сынок это все вкушает в гордом одиночестве, в тихушку, за кусточком… иногда думаю – почему мать практически не знает своего сына? Илья, при всех его заморочках, никогда не урвет себе  кусок  по лучше, как и остальные ребята, будет делиться всем, что есть.  Поэтому деликатесы идут в общий котел. Ну а мама, пусть пребывает в святом неведенье…
       До чего же быстро пролетает время, когда ты на природе!  Это в городской квартире  мало дел. Выучишь уроки, поболтаешь с подружкой по телефону, посмотришь  интересную передачу, опять поболтаешь  по телефону с подругой, помоешь посуду, сходишь в магазин за продуктами и…все! Больше заняться нечем! Я, обычно включаю музыку, ложусь на диван и начинаю «балду пинать», по выражению мамы.  То есть лежу, мечтаю, выстраивая в уме приятные картинки выпускного  бала или неожиданную встречу с принцем на белом Мерседесе,  что покорит мое девичье воображение и завоюет сердце. Правда принц больше смахивает на Иванушку-дурачка…
         А на вольной волюшке дел полно! Крутишься и осознаешь – за тобой пристально и оценивающе наблюдают четверо парней, неравнодушных к тебе.  И ты стараешься себя подать  с лучшей стороны. И как хорошая повариха, и как заботливая хозяюшка, чистоплотная и быстрая.  Умеющая  быстро создать уют и комфорт в походных условиях. При этом надо не забывать улыбаться, вовремя поддакивать или смеяться над анекдотом. Еще делать умное лицо при вопросах врасплох, да стараться ответить так, чтобы  никого не обидеть.
          Где-то далеко на севере, да еще в Питере, июнь – пора белых ночей.  А на Урале июньские ночи – чернущие,  страшные. Темнота  наступает неожиданно. Только что, заходящее  солнце красило малиновой краской верхушки деревьев, давало малый свет и вдруг – опаньки! Как крышка  в подпол  захлопнулась.  Сверху на небе ни единой звездочки нет, они позже появятся.  Луна привередничает. Кутается в облака, светить не хочет. Нехотя выползает из-за туч на пару минут и опять прячется.  И только надежный и верный друг бродяг – костер, дарит не только тепло, но и свет. 
           Мне очень полюбились ночевки с ребятами на природе. Душа поет и отдыхает.  Возле костра порой идут такие дебаты или философия, что думается, не каждая кафедра в институте такое переживает. Моя задача ребят накормить.  Ванька придумывает темы для беседы. Макс, как всегда выдает поучающие сентенции. Илья просто умничает,  Леха  в большей степени молчит.  Никитос  слушает других, изредка озвучивая версии. Но все равно, мне с ними интересно и легко. Сегодня пошел спор о высоких материях. Тон, к моему удивлению задал Никитос:
- Парни, кто в курсе, есть космический разум или нет?
-А ты сам, как думаешь? – кидает затравку Илья.
-Фигня это все. Есть  реальность, которую потрогать можно. А ваши мормидоны космические…кто их видел? Хотя… вот у нас один парень в армии рассказывал… – тянет одеяло на себя Максим.
-Да погоди, ты, Макс…конечно, я уверен, что космический разум существует. И много доказательств есть.  Вселенная безгранична, есть внеземные цивилизации, что за нами наблюдают, есть большое информационное поле, куда качается вся  вся наша энергетика, плохая и хорошая…отсюда всяческие катаклизмы и войны…
– Ну это ты загнул! Катаклизмы может и связаны с плохой злобной энергетикой, но вот войны – это другая песня. Тут от людей все зависит. Захотел какой-нибудь большой дяденька больше власти, или отхватить еще кусок территории, и пожалста, война. А еще не забывай про политические мотивы…
– Да, понятно мне,  Максим, я все факторы учитываю, но мне кажется, что от человека мало что зависит.
– ты что, с дуба рухнул? Как это от человека не зависит? Вот ты к примеру, Никитос…мечтаешь стать классным программистом…это твой выбор, а если бы захотел чего-то другого? Значит, и стремился бы к этому другому…
– Да я вообще хотел моряком стать, если честно…мы,  когда к дядьке в гости во Владивосток съездили, знаешь, как он, мореман,   меня поразил? Его рассказы, фотки, диковины всякие морские…я где-то до 9 класса только и думал о мореходке…А потом мать комп купила, и все, я про моря-океаны и думать забыл…
– Так ты, Никитос, сам себе противоречишь…от тебя зависело чем ты заниматься будешь, а не от дяди… Ты и выбрал то, к чему душа потянулась…а в детстве каждый мечтал о чем-то таком…летчик…моряк…
–Макс! Я хочу сказать, что случайности в жизни человека либо меняют его взгляды, либо заставляют принимать другие решения. Не купила бы мамка комп, я бы документы по любому в мореходку отдал. А так учусь в своем институте и вроде доволен… Но по большому счету, управление этими случайностями идет не от нас, а от тех самых вселенских мормидонов…
–Да брось ты, Никита,…мормидонов приплел…случайности не случайны, как философы говорят, они может и намекают на изменение твоих взглядов, но решение принимаешь ты сам…Я вот не хотел в армию идти, а батя меня под пресс, условия, т.д., т.п, и пошел я как миленький, под присягу. Здесь у меня выбора не было. – уныло сказал Макс
–Выбор был, Макс, только с худшим вариантом, вот ты и пошел в армию, а то бы на зону загремел…– подвел итог спора Илья.
–Точняк. Отпираться не буду.  То,  что армия светила, это я знал…но надеялся на какое-то чудо…неожиданность,  что ли…а ее не случилось…
Наконец, голос подал Ванька, до сего момента скромненько и тихохонько сидевший возле костра:
– Ты извини, конечно, Макс, но неожиданности это нечто другое…идешь ты, например, в магазин, ну выбежал из дома, в чем был, трикухи там, шлепки, а навстречу тебе -  бац! Девчонка! Та самая,  о которой ты по ночам слюни пускаешь! Мечтал ты с ней в баре пересечься, коктейльчиком угостить, прикидом  удивить, а тут…хопа! Она вся из себя, а ты лох-лохом…вот это неожиданность…Или гуляешь по лесу, грибочки собираешь, а из кустов урки сбежавшие со стволом на тебя прут…это неожиданность…то есть происшествие, которого просчитать не сможешь, и соответственно, подготовится к нему. Тут чел во всей красе и предстает! Без всяких заморочек, без прикрытия, потому как врасплох, неожиданно…Вся его сущность проявляется…так вот героями и  становятся…или наоборот.
             На несколько минут на поляне воцарилась тишина. Лишь легкое потрескивание горящих сучьев, да таинственный шелест листвы нарушал безмолвие.  Ребята, все как один, тупо смотрели на яркое пламя костра, молчали, и видно было, что прокручивают они у себя в мозгу эти самые неожиданности и случайности, что выявят их истинное нутро.  Скорее всего, самым богатым воображением обладал Ванюшка, потому как он первый вдруг резко вскочил, дернул рукой, словно отмахивался от невидимого врага, прошипел сквозь стиснутые зубы с придыхом: «черт…» и тут же, поймав мой взгляд,  улыбнулся, и попросил-приказал:
– Спать пошли, пацаны…если мордушку ставить, рано  надо подняться…Нель, спасибо за ужин…
Я кивнула головой, мол, пожалуйста, рада стараться…За Ванькой, почти одновременно, пошли Максим, Лешка и Илья. Никита остался сидеть возле меня.
– Маш…я спросить хотел…только не обижайся…
–Спрашивай.
 Смело разрешила я, но сердечко в груди екнуло и запрыгало в бешеном ритме…
– Ты…как бы это…ну…короче, ты не по одному из нас не сохнешь, да? Так просто тусуешься?
– А тебе надо чтобы я сохла? И желательно по тебе? – с дерзким вызовом,  стараясь не выдать голосом своего волнения, спросила я.
Никита посмотрел на меня своими голубыми глазками, улыбнулся,  и чуть слышно выдавил:
–Ага…Я не против. Я двумя руками «ЗА»…
– Что «за»?  за что «за»? Сохнуть можно от любви, если по тебе сохнут, слова путные говорят, а не зазакают тут, как…как…
         То самое объяснение, которого я так долго ждала, произошло совсем не так, как мне хотелось и мечталось. И волна обиды и разочарования пролилась по душе.
– Ты чего взбесилась-то?  Я же просто…
–Просто…ты мне в любви объясняешься или просто? Что просто? Прикалываешься?
           Никита смотрел на меня, сопел и молчал.  Потом махнул рукой и буркнул:
– Извини…
           Повернулся и пошел в палатку, а я сидела у костра дура дурой, еле сдерживая слезы…Когда я, минут через пятнадцать, никем не  замеченная,  шмыгнула в свою палатку, и осторожно, стараясь не шуршать легла в расправленный спальник, рядом у ребят, подал голос Ванька.
– Ну ты и дурак, Никитос…ну дундук! Кто так с девчонкой объясняется? Я «за», я «за»…чего «за»? правильно она взбрыкнула. Обидел ты ее. Она хоть и малолетка, но не овца какая-то…она ж другая совсем…а ты…
– Да какая она малолетка? Через три месяца восемнадцать будет – пробовал оправдаться Никита.
–Тем более! Нелька..она же добрая, нежная, ранимая…а ты…Нет чтобы стихи почитать, ладошки ей согреть, да просто сказать: « люблю, мол, ты и такая и такая»…А ты тупить начал…Вместо объяснений… Ты ж по ней больше всех нас  страдаешь…Думаешь слепые все? Не видим?
– А вы не страдаете? Кто все стены дома Машкиными фотками обклеил? Не ты ли, Вань? А ты, Илюха? Кто матери истерику закатил, что из города не уедешь, потому что с ней видеться не будешь?
– Да все так. Ну, закатил. Ну не только из-за нее.
– Да брось заливать, Илюха.  Из-за нее…точно. Я и сам не понимаю, чего я на нее запал?  В институте девки вешаются, отбою нет, а мне и не нужен никто. Она одна нужна. Я бы ради нее…я за нее…
– Так бы и сказал! А то сидел, блеял! Я «за»! На партсобрании что-ли?
–Прав, ты Вань,  дурак я, ой, дурак! И чего делать теперь? Как завтра-то?
 Минут пять  была тишина. Я, навострила ушки, вдруг еще чего хорошего про меня скажут…
–Ладно, не парься. Утром поглядим, потом сориентируешься.  Мы пока лезть не будем с нашими объяснениями.  Чего про нас говорить, если она тебе не ответила.   Черт их поймет, девчонок этих. Могла бы после психа четко сказать, нет, Никита, ты мне просто друг. Или да, я тебя люблю. А  то ни да, ни нет – вдруг  осердился Ванюшка.
– Ты, Никит, прости…но я молчать не буду. Не могу я больше. Пусть лучше в лоб скажет. Да или нет. Мне через месяц уезжать, а я как лох в неведении хожу. Может она вообще не из нашего круга пацана  любит? Или совсем никого не любит? Я к ней завтра подойду.
               Это Илья, поняла я по голосу. И опять затаилась. Следующее событие  заставило  меня резко сесть  и при этом получить удар в лобешник от фонарика, подвешенного к перекладине. Уж чего я никак не ожидала, так это того, что в два ночи, к ребятам в палатку придет Лешка. И не просто придет, а с наездом!
– Слушайте вы. Я тут  не спал, возле вас, за палаткой  битый час сидел и все слышал. Короче так. Маринка будет моя и точка. Я ее никому не отдам.  Кончилось время сюси-пуси. У вас была возможность объясниться, сами прошляпили. Надоел этот детский сад. Хватит.  Я за нее пасть любому порву.   У картишек нет братишек, и  в таких делах дружба на второй план уходит.  Завтра все ей скажу и в отличие от тебя, идиота, мямлить не буду.  Все. Чао.
          Потом послышался шорох и удаляющиеся тяжелые шаги человека, что-то еле слышно, бормотавшего себе под нос. У ребят в палатке было тишина. Видимо не на шутку придавило их жесткое и категоричное высказывание Лешки. Вот тебе и косноязычный!  Но, оказывается, когда надо, наш милый Лешенька умеет объясняться очень и очень доходчиво и прямолинейно, не запинаясь и не спотыкаясь на каждом слове. Ай да Лешка!
Ребята молчали. Видать переваривали полученную информацию. Наконец, тяжко вздыхая, высказался Никита:
– ну, приехали…писец полный..все. Спать давайте, чувствую,  завтра хлопотный денек будет и оч-ч-ч-
ень не скучный…
      Утро порадовало.  Яркое солнышко лыбилось с высоты, на небушке, нежно голубом, отсутствовали тучки и ветерок был чуть прохладным,  самое то для утренней поры. Когда я привела себя в порядок и вышла на поляну, все ребята, кроме Никиты сидели возле уже разведенного костра.
– Всем доброе утро. А Никитос где?  – поинтересовалась я после приветствия.
Мне ответил Ваня:
– У нас с мордушкой облом. Проспали. Так  он к мужикам, на другой берег пошел. Они вечером сети ставили, может рыбки прикупит. Или обменяет.
–На что обменяет? – Удивилась я.
– У Макса бутылка водки с собой была. Вот понес, может,  соблазнятся.
– А-а-а-а…Ладненько. Ну, что, бравые парни, поможете бедной закрепощенной девушке с приготовлением завтрака?
Илья  переглянулся с Ванькой и кивнул головой:
– Вообще-то мы уже перекусили…чего делать-то надо?
– Главное картошки начистить…побольше… Овощи помыть для салата…тушонку открыть, ведро воды на огонь поставить…для чая…вроде все…пока…
    Ваня почесал макушку и изрек:
– Нель…ты же знаешь…я по картошке не мастак…пока чистить буду, новый год придет. Я лучше все остальное, а картошку как нибудь сама…ну на крайний случай, может Лешка сподобится…Ты как, Леш, поможешь?
    Лешка распрямил плечи,  зачем -то поплевал на свои ладони-лопаты и  радостно закивал головой:
– Обязательно! Для тебя, Маринка, хоть мордой об асфальт!   Где у нас картофан?
        Я пошла к машине, достала объемный куль с картошкой, в другой пакет положила помидоры, огурцы, редиску, чахлые листья  зеленого салата, по пучку укропа и лука.  Помахала призывно рукой Лешке, мол, иди, забирай картошку. Лешка, как  сказочный Сивка-бурка через пару секунд был возле меня, еще  через минуту тащил к воде будущий завтрак. Я, забрав под мышку другую сумку, вернулась на полянку. Ильи и Максима не было.
–За дровами пошли  – ответил на мой незаданный вопрос  Ванька.
– Вань, держи. Зеленуху всю помоешь, обсушишь, там, в машине, на заднем сиденье полотенце, его возьмешь. Если смелости хватит, вместе с Илюшкой порежьте овощи вот в эту миску. Чай в синем ведре заварите, заварку  как  всегда, в моей палатке возьмете, с краю в мешочке. Понятно? Вопросы есть?
– Нет… то есть да…
–Чего непонятно-то?
Ванюшка глубоко вздохнул и выпалил почти без остановок:
– Нель ты мне очень нравишься, ты самая лучшая, давай дружить, а?
Вот так. Прямо в лоб. Открыто и без предисловий. Мне очень не хотелось обижать Ванюшку, но…
– Ванечка…ну мы и так дружим…
– Я люблю тебя Неля…
– Ванечка…ты хороший, славный…
–Но не герой твоего романа, да?
–Извини…
–А кто твой избранник, можно узнать? Ты уж определись как-то…пока мы не передрались из-за тебя…
–А что есть такая угроза?
–Хватит дурочку валять…не слепая же…видишь, все на взводе…Ты вчера Никиту отшила, меня тоже…Значит или Илья или Лешка?
        Я замялась. Честно сказать – струсила. Сказать напрямую, что ни Илья, ни тем паче Леша меня не волновали, я почему-то побоялась.  Еще более страшным для меня было сказать правду. О Никите…О своей любви к нему…
–Иди уже, Вань…
–Так ты скажешь потом?
–Скажу…куда деваться…как  на детекторе…всю правду и на блюдечке…иди уже!
           Ванька развернулся и пошел.  Я села на поваленное бревнышко. Обдумывала ситуацию.  Судя по довольной физиономии Лешки, и тому, как часто он оглядывался на меня, при этом остервенело моя картошку в озере, объясняться он со мной будет сразу же, как только  я окажусь в непосредственной близости возле него.  Опыт отказа у меня уже был, но Лешка непредсказуем, судя по вчерашнему высказыванию, настроен решительно,  и  он  не такой мягкий и деликатный как Ванюшка.  Тянуть время было бессмысленно  и я, не раздумывая пошла навстречу  неприятностям. Не дошла. Едва сделала пару шагов, как сильная рука придержала меня за курточку.
– Подожди Рина.
Илья. Симпатичный мальчишка. Но, увы, и он не герой моего романа. Но послушать надо.
– Да, Илья. Слушаю.
– Рина…ты самая прекрасная девушка на свете…я мечтаю о тебе под звездами, я засыпаю с твоим именем на устах…скажи, прошу тебя…я могу рассчитывать на ответные чувства с твоей стороны?
Я вздохнула. Илья в своем репертуаре. Красиво сказано, но…как-то без души. Без страсти и пыла.
–Прости Илья.   Я не могу ответить тебе тем же. Мне нравится другой человек.
–Лешка, да? И что ты нашла в этом птеродактиле?
Я взбунтовалась.
–Чего вы все мне Лешку сватаете?! Нет! Не он! И некрасиво так говорить о друге. Подло. Он же тебя не обзывает!
–Ясно. Не ори. Значит, с нами тусуешься, а любовь на стороне крутишь? Наши рылом не вышли?
–Отстань от меня! Ничего я не кручу!
–А кто тогда? А-а-а-а…богатенький Макс? Конечно,машина, квартира…только ты ему нужна, как скипидар вошке…ладно, дерзай…недотрога…
           Илья  больше на меня не смотрел.  И не слушал. Уязвленное мужское самолюбие взяло верх над его «любовью» ко мне.  Илья  отпустил мой рукав. Откинул пятерней  со лба волосы и пошел к Максиму, который на пригорке тщательно и любовно мыл свою «Хонду». Да…денечек и вправду хлопотный и нескучный. Больше всего мне сейчас хотелось, чтобы Никита был рядом. Чтобы подойти к нему, прижаться и сказать, открыто и честно: « Да, Никита, да! Сохну я по тебе! Давно! И делай со мной что хочешь! Только огради меня от притязаний друзей…»     Но времени прошло много, а Никита все не приходил…
     …Когда мама вычислила тайну моего сердца, то есть мои не детские страдания по Никите, она всерьез предупредила: «Ой, смотри, Нелька, не заигрывайся!   Не кокетничай напрапалую с ребятами, лучше как-то понемногу выделяй своего Никитоса. Чтобы остальные это поняли и вовремя отстали.  А так стравишь ребят лбами, и дружбы не будет и Никита, неизвестно, как себя поведет, если ты долгое время ему голову морочить будешь…».  А я, дурочка, только отмахивалась… Что ты, мама, все хорошо будет, мама, они в меня влюблены, мама…так приятно когда они все вместе возле меня прыгают… –  на что мама, посмотрев мне в глаза и погладив по голове, со вздохом сказала: « бесплатных пирожных  не бывает, дочка…». И оказалась права.  Приятно было в течение двух лет принимать ухаживания и комплименты. Но сейчас, я расплачиваюсь за это.  Меня ставят перед выбором. Объяснения идут одно за другим, и что они, эти объяснения такие корявые и спонтанные, виновата только я сама. Заигралась. И похоже, что после этой поездки не будет больше у нас дружбы. Разве только Ванюшка останется рядом…да надолго ли?  Ревность,  а то и зависть к более удачливому сопернику,   рано или поздно, оттолкнут его от меня. Скорее всего, и от Никиты тоже…
    Взвинченная и расстроенная почти до слез, я хлебнула вчерашнего чайку из ведра, похрустела огурчиком, мысленно перекрестилась и пошла к Лешке. Он давно уже перемыл картошку и просто сидел у озера на поваленном стволе березы, что от старости упала вдоль бережка, и стала природной скамеечкой возле воды. Чем ближе я подходила, тем  шире и радушней, расплывался в улыбке Лешка.  И  я поняла, что сейчас  услышу третье признание в любви за одно утро…
–Давай, Марин, садись…картошку я всю помыл…вот ножи, сейчас мы ее быстренько почистим.  Я и ведро сполоснул, туда очищенную будем бросать. А кожуру прямо на песок, чисти, не бойся, я потом ее соберу, да в костер брошу. Так что загрязнять природу мы не будем! Ну, поехали!
И Лешка с довольной физиономией взялся за первый корнеплод. Я  сидела немного опупевшая. Это ли Лешка? Наш косноязычный, неуклюжий,  туповатый  Лешка? Или его подменили, пока он спал? Я смотрела на него и не узнавала.
– Чего застыла-то? Чистить не хочешь? Ладно, я сам. Сиди, природой любуйся. Правда, красиво?
Пришлось взять себя в руки.
– Нет, нет… я тоже чистить буду…
Лешка  подсел ко мне поближе.  Вот сейчас заговорит про любовь, подумала я. И немного ошиблась.
– Слышь, Марин…а мне батя квартиру покупает. Хватит, говорит, пора самостоятельным быть. Профессию получил,  работу нашел, надо  мол,  с  под мамкиной юбки уходить…так что, я теперь и при бабках и при хате своей.
–Рада за тебя. Это здорово, когда свое жилье есть.
–А то! Уж я то, постараюсь! Дизайн хороший сделаю, я уже в инете сайт нашел,  потом мебель  куплю, прибамбасы всякие, чтобы уютно было и красиво…ты как, одобряешь?
–Конечно, Леш…
–Чего-то ты замороженная сегодня…или пацаны достали? Ты только намекни, я с ними разберусь! По душевному!
–Ой, не надо, Лешик! Тебе показалось, все хорошо!
   В голове мелькнула мысля, и тут же спряталась от страха в мозговых извилинах,  что если я пожалуюсь на ребят и Лешка пойдет с ними разбираться, то через минут двадцать после «душевных разборок» придется мне оплакивать три трупика, потому как Лешка, при его габаритах и силе,  одной левой уделает всех ребят на  раз-два…и не поморщится…мама, дорогая! Чего делать-то? Ладно, тянем время. Может он передумал объясняться?
– Не, Маринка, чего-то не то… смотрю я на тебя и не узнаю.
–Леш! Это я тебя не узнаю. Не мычишь, как всегда. Разговариваешь правильно, не запинаешься…
–Че? Удивил? Как вчера Ванька говорил? Неожиданно? Привыкли, что Лешка как недоумок какой! Ошиблись! Я умный! Умный и хитрый!
–Да уж…
– А я подумал, если я сразу  буду таким как все,  мне тебя потом удивлять нечем будет. Илья такой. Ванька такой. И Никитос. Все открытые,  как в прямом эфире…а загадка где? Приманка? Вот я и прикидывался увальнем, до поры до времени…А сейчас можно…
–Почему сейчас?
–Так отшила ты всех. Соперников нету.  Ко мне подошла. Сидишь рядом, не психуешь, не уходишь, слушаешь меня. Значит, я и раскрыться могу. Сейчас зачем прикидываться? Мне тебя удивлять надо.
–Зачем?
–Как зачем?  Если ты  два года с нами тусовалась, и  не просто так, был у тебя свой интерес. А сейчас вижу –  ты всех бортанула, кроме меня, значит,  я твой интерес и есть. Правильный выбор, ты, девочка сделала. Ты за мной, как за каменной стеной будешь. Да я за тебя! Любого! На клочки! Ни чего не боюсь! И никого! Не то что обидеть кому, косого взгляда  не позволю! Так –то! Усекла?
– Усекла. Ты меня любишь, Леш?
–Ну типа того, ты девчонка хорошая. Мне по всем статьям подходишь.
Я уж набрала воздуху в грудь для гневного возмущения, но Лешка опередил:
 – Люблю, конечно…Говорю же любого за тебя…
           Смотрела я на Лешку и душа моя,  как  пойманная   в капканчик  мышка,  отчаянно искала выхода. Что делать? Говорит парень о любви, а сам умело и быстро чистит картошку. Сочетает, так сказать, приятное с полезным. Разве так бывает? Любовь и картошка? Что ему ответить? КАК отказать? Но Лешка предвидел все. И просчитал.
–Ты, это, Марин…не торопись отвечать…Все взвесь, обдумай. Хотя чего обдумывать, раз подошла, значит и выбор свой сделала. Ну, все, ведро полное. Чего с ним делать?
– А?   – я в пол уха слушала Лешкину речь и только вопросительная интонация в голосе, заставила вновь включиться в реальность
–Ведро, говорю полное, куда его?
Нашарив языком остатки слюны, я собрала ее в кучку и судорожно сглотнула.
– К..к костру неси…
 –Понял – сказал Лешка и почти в упор, наклонившись ко мне,  добавил: - помни, я за тебя любого! Умереть могу, Смерть  принять ради тебя, как пряник! Ты цени!
После  чего взял ведро в правую руку  и пошел к костру.
–Я ценю.    
 – Вслед   Лехе  пискнула я. И хотела продолжить тему, как какой-то шум на поляне отвлек мое внимание. Я подняла голову, потом встала, увидела  перед  собой  широкую Лешкину спину…А через секунду Лешка исчез, словно его накрыло ядерным взрывом и он моментально распался на молекулы.  Был Лешка и раз…нету! А вместо Лешки  стоял передо мной натуральный бычара, с тонну весом, с низко опущенной  монументальной  башкой с острыми рогами, толщиной в мою руку. С бешено раздутыми ноздрями, и при этом, бил с силой по песку передней ногой, аки   Бажовский «Серебрянное копытце»…
           Фактор неожиданности. Адреналин в кровь. Я не герой. То есть не героиня.  Первобытный ужас почти парализовал разум, но тело, среагировало само по себе. Бык  не успел два раза вздохнуть, как я уже по самое горлышко сидела в воде, в трех метрах от берега…бык смотрел на меня в упор фиолетовыми  фарами, раздувал ноздри, переступал копытами, но, не смотря на припекавшее солнышко,  в воду не полез. Видимо купание не входило в его утренний моцион.  Просто стоял и смотрел, как я  стучу зубами и почти писаюсь в теплую водичку от леденючего страха. Сколько прошло времени пока мы в гляделки играли, я не знала. Может минут пять, может вечность… но бык, в очередной раз, мотнув башкой, утробно промычал, повернулся ко мне мощным задом  и пошел на поляну. Я перевела дух, но вылезать не спешила. Мои ребятки признаков жизни не подавали. Не было слышно  голосов, не было видно каких либо  человеческих передвижений.  Зато на поляне и окрест,   то сям, то там мелькали буро-черно-пегие коровьи бока и слышалось  мычание.  Я чуть привстала и собиралась вытереть испарину со лба, как что-то холодное коснулось плеча….
–Ай-й-йя-я-яа-а-а-!!!! – переплюнула я воплем иерихонские трубы. И не оборачиваясь, продолжила после вздоха  на той же высокой ноте:
–Я-я-я-а-а-а-а-а!!!!!
–Тиш-ш-ш-ш-е, дура….
Чуть скосив глаза,  я увидела Ваньку, бледного, трясущегося и очень испуганного. Его глаза напоминали  вывороченные жабьи гляделки, но увеличенные страхом раз в пять…
–Тише…Нель, тише!  Не надо быка провоцировать!
Мама родная! Ванька  имел вид зайца, в усмерть напуганного лисой, но рассуждал здраво. И главное – правильно и спокойно!
–Ванечка! Что это? Откуда?
–Не знаю откуда.  Но это коровье стадо. Без пастуха. Сами по себе гуляют. Вот на нас набрели.    Пипец полный!  Штук двадцать  по поляне шастают.
–А ребята  где?
– Никитос еще не вернулся. Где застрял не знаю, может его на обратной дороге эти единороги забодали…
–Иди ты…лесом!
–Шучу.  Но Никитоса я правда не видел. А Илюха вместе с Максом в машине забаррикадировались.  Лежат пузами между сидений и не дышат.
–Откуда знаешь?
–Сам видел. Я к ним хотел…не пустили. Там одна психованная буренка рогом Максу на машине крендель вывела, он орать, она тогда обиделась и дверцу на боку пару раз боднула. Вмятины есть. Макс сразу притих после ее ударов. Сидит и носа не кажет.
–А Лешка где? – поинтересовалась я.
–Как где? Вы же вместе были…
–Вроде да…сначала…а потом Лешка куда-то делся…
–Куда?
–Да не знаю я! Че делать будем, Вань?
–Че…че…сидеть ждать, пока пастух  придет…
–А если он совсем не придет? Может они сами гуляют? Без хозяина?
–Бес их знает…
Мы сидели в озере  минут тридцать, не решаясь выйти на берег. Но вскоре от холодной воды зубы начали выбивать чечетку, губы зафиолетились, как баклажан,  и мелкая противная дрожь начала сотрясать  наши конечности. Хоть и июнь на  дворе, но вода в озере не прогрелась до такой степени, чтобы  балдеть от купания…
– В-в-в-ва-а-ань….д-д-д-а-в-в-а-ай…в-в-в-ыль-з-з-з-зем-м-м…на бе-р-р-рег…
Ванька, сотрясаясь телом как при пляске Святого Витта, молча кивнул головой. Мол, давай. Я уж было приподнялась, чтобы сделать пару шагов до заветной суши, как  от поляны, к озеру, походкой манекенщиц,  вышли три буренки. 
– Б-б-бл-лин!
Я опять нырнула в воду, Ванька следом.  Мы смотрели на коров, коровы - на нас. Мы видели  разномастных буренок, с тяжелым выменем  и острыми рогами. А буренки видели два поплавка  над водой, с расширенными от страха глазами.
–В-в-ва-а-ань! Не м-м-м-огу   б-б-бо-ольше!  Я з-з-м-мр-р-з-з-ла!
Ванька под водой нашарил мою руку, крепко стиснул и прошептал:
–Й-я  п-пе-р-рвый –п-п-ойд-д-у!
Сильно оттолкнувшись ногами, почти нырнув, Ванька,  в секунду оказался перед   коровами, потом рывком вскочил, замахал руками и коровы, вдруг мекнув по козлячьи, разбежались в разные стороны. Путь к поляне был свободен! Я в полуобморочном состоянии выползла на берег. Отдышалась. Огляделась.  Согрелась. Ваня отжимал куртку, оставшись в футболке.
–Нелька,  давай снимай штаны, отжать надо…
–Еще чего! – буркнула я. Под джинсами у меня были ажурные стринги, ну никак не позволяющие обнажиться перед  несостоявшимся ухажером.
–Давай! Я отвернусь!
Делать нечего. Пришлось быстренько снять «фирму», отжать, и снова напялить, авось высохнут на мне!
– Давай сбоку зайдем. Посмотрим. Вроде быка не видно. Он опасней всех коров, вместе взятых.
–Согласна.
И мы,  согнувшись в три погибели, как партизаны в тылу врага, чуть ли не ползком, отправились на поляну.  Густой кустарник прикрывал нас  и минуты через две, мы увидели …мамаево побоище!
         Мама дорогая!  Все разворочено и раскидано!  Черная корова, с одним рогом, смачно допивала остывший чаек из ведра. Вторая буренка, с   ярко-рыжей шерстью, хрумкала  из миски несостоявшийся салат.  Еще одна, видать самая любопытная, исхитрилась надеть на рога Лехин рюкзак, что лежал в его палатке, и теперь мотала башкой в лево-право…А рюкзак в отместку бил буренку по шее, от чего она еще больше озлоблялась, переступала копытами, мычала, и в итоге, сбросила  нахала пряменько в  свежую, еще с парком, лепеху, оставленную соседкой! Мы с Ванькой тихо косели от увиденного, но как  помешать  разорению, не знали…
– Щщ-елк!! Щ-щелк! – звук напоминал удары хлыста. И мы приободрились. Слава тебе, Боженька, пастух!  Ничего подобного! На поляну шел, держа в руках, сложенный вдвое ремень, Никита. И щелкал им, как бичом.
– А, ну, пошли! Мать-перемать!!! Геть!!! Геть!!! – орал во все горло Никитос.
Коровы сначала повернули головы в его сторону, а потом резво, как микробы от  антибиотика, шуганулись кто куда…
–Никита!
…Секунда, и я всем телом прижалась к груди любимого…Слезы, от пережитого страха, хоть и с опозданием, но полились из глаз.
–Никита! Ты где был? Я так …испугалась…ты не уйдешь больше?
Лепетала я, нежно обнимая своего  принца за талию.
– Машенька…милая…я не уйду, не бойся.
–Никитка…я…тебя… …люблю… только ты…
 – Я  тоже тебя люблю, девочка моя! Ты моя звездочка! Самая прекрасная…самая дорогая…Машенька!
Мы стояли лицом друг к другу, сплетясь в объятьях, и мир вокруг исчез. Только он и я…Никита взял в ладони мое лицо, наклонился, еще чуть и я бы получила тот самый, первый, заветный поцелуй…
–М-м-м-у—у-у-у!
          Как там пишут в книгах? «И черная  пропасть бездны разверзлась под ногами…» не знаю, как у ребят, но у меня точно – разверзлась! Потому как перед нами в своей первозданной мощи, стоял, чертов бык!  Никита среагировал мгновенно, отбросив меня.  Я еще ощущала на губах  прикосновение его губ, но уже летела на земь,  за спину Никиты.  Еще мгновение, и закрывая меня от чудовища, рядом с Никитой встал Ваня. Бык раздувал ноздри, бил копытом, но  к ребятам не шел.  Мои рыцари – тореадоры тоже стояли на месте.
–А-а-а! Шалавы! Растак вас в кочерыжку! Ну-ка, пшли вон! – дальше пошла непечатная продукция…
– эй! Васька! Не балуй! Ну, назад!!! Пошел! Пошел! – так орал крепенький старичок, в длинном сером дождевике,  что при оре, с  силой лупасил кнутом по земле. Бык посмотрел, еще пару раз дернул копытом, затем  протяжно замычал, видимо призывая подружек на помощь, или наоборот, признавая силу человека, пустил на землю длинную нитку слюны и …пошел во свояси, во главе подоспевших на зов,  буренок. Никита и Ваня повернулись в сторону пастуха.
– Ты, че, дед?  Опупел? Быка без присмотра оставлять? – страха в голосе Никиты не ощущалось.
– Звиняйте, ребятки…уснул часок…разморило…вчерась  со сватом посидели малость…звиняйте…
–Иди, дед…от греха подальше…
– Как иди? А за машину кто ответит? Там все крыло всмятку!
Опаньки!  Илья-Муромецц-ц-ц    вместе с бравым солдатом нарисовались! – определила я. И конечно, была права. На поляну , чистенькие и сухие вышли Максим и Илья.
Дед вертел головой, переводя маленькие заплывшие глазки с одного  парня на другого.
–Иди, дед! Сами разберемся…– милостиво разрешил Никита.
Дед закинул кнут на плечо, сморканулся левой ноздрей, вытер руку о дождевик и пошел вслед за подопечными…
–А ты что раскомандовался тут?  Ты машину видел? Там ремонту тысяч на пять!
–Не ори, Макс! Сделаю я тебе крыло! Лучше скажи, почему Машку бросили?
–А че сразу бросили?  Она с Лехой была. Кстати, Леха где?
Отряд не заметил потери бойца… В беспокойстве за друга, ребята перестали выяснять отношения, чему я была очень рада. И только Ванька, что ходил следом за мной, помогая прибираться на полянке,  время от времени бурчал:
– Люблю…пальцы веером. ..Дристун…
Я догадалась, что не лестные эпитеты Ванька посылал Илье. За его трусость и фанфаронство. И я не выдержала.
–Вань, ну перестань. Не все герои, как  ты с Никитой…
–Ладно. Не буду. Одно  радует…
–Что?
–Тили-тили-тесто…Ты и правда Никиту любишь? Или так, со страху?
Врать именно сейчас не имело смысла, и я честно призналась.
–Люблю, Вань…давно уже…
–А чего нам мозги пудрила?
–Ну…
– А…понял…ты одна, нас много…все, как в сказке…
–Извини, Вань…
–Да, ладно…ты самого лучшего из нас выбрала.
Я это знала и сама, но хотелось узнать мнение Ванюшки.
–Почему ты так думаешь?
–А че тут думать? Илюха по малолетству придумал себе любовь и сам в нее поверил. А на проверку, о тебе и не вспомнил, как острые рога увидал. Сидел в машине, прятался. Я когда к ним приполз, думал, что они тебя к себе загребли. Успели. Нет. Сидят вдвоем. Я Макса спрашиваю: « Нелька где?», а они вдвоем в ответ как зашипят гадюками: «иди отсюда! Не привлекай внимания! Не до девки сейчас!»   вот тебе и вся любовь!
–А Леха?
–Леха хитрован. Не такой он тупой, как выглядит. У него расчет на первом месте. Ты девчонка видная. Рукодельница. Добрая. Заботливая. Ему для домашней наседки в самый раз. О чувствах и речи нет. Притворялся все время, что влюблен. Не может парень, когда любит за глаза гадости о девушке говорить.
–А он говорил?
–Нель! Я тебе не азбука Морзе. Ничего передавать не буду. Захочешь, сама спроси. Намекни на тусовку в  парке и его похвальбу…
–Намекну. Когда найдем. И куда он делся, не пойму…А Никита?
–А что Никита?
–Ну…он про меня…
–Он про тебя мне все уши прожужжал…ты для него свет в окошке. Любит он тебя. По настоящему - любит. Не умеет Никитос притворяться и врать не умеет…Не побоялся даже перед быком за тебя встать…
–А ты?
–Не плюй мне в душу, Нелька!...что я тебе  сейчас сказать могу? Я все сказал. Утром. Была б моя воля…но выбор был за тобой…я его признаю, хотя…больно мне…и обидно…
–Вань…
–Да, ладно. Вы с Никитосом отличная пара. Счастья вам…
–Вань, ты говоришь как умудренный годами мужчина…с опытом прошлого…
–Плюнь мне в глаза, если я  женщина…Шутка. Отец так учил. Выбор делает женщина. Если выбрала не тебя, значит это не твоя женщина. Смирись и жди свою…и не мешай счастливчику. Я и не мешаю.
–Спасибо, Ванюш…
–Все, проехали…
….Мы обшарили всю поляну, и метров на пятьсот вокруг. Лешки не было. Не иголка, приметный.  Но боевого товарища мы не нашли. Через часа полтора  мы вновь вернулись на поляну, в надежде, что  потеря отыщется сама и будет смирненько нас дожидаться…Фигу. Лехи не было. Мы развели костер, выпили чаю. Кусок в горло не лез, от переживаний за непутевого. Мы вновь поднялись на поиски, и Никита, чуть отойдя в сторону, еще раз  громко прокричал:
–Эгегей!  Леха-а-а-а-!!!! Лешка-а-а!!!!
–Ребята! Снимите меня!
Тоненький, дрожащий голосок, ничуть не похожий на привычный  Лешкин бас, доносился откуда-то слева и сверху…Мы закрутили головами…Первой Лешку увидела я. И осела на землю, содрогаясь от хохота, перемешанного со слезами. Лешка, сидел на сосне, обхватив ее перекрещенными ногами, в четырех метрах от земли.  Его  левая рука, тоже обхватывала ствол, а в правой…  В правой было ведро с картошкой…
         Фактор неожиданности.  Адреналин в кровь. Страх в мозги. Как может в течение минуты стокилограммовый парень  влезть на сосну, с ведром картошки, не имея в наличии ни единой ветки? Загадка….
        Как мы снимали Леху, это тема для отдельной баллады. Может, со временем и прорежется в ком-то из нас творческая  жилка, и он опишет, всю тягостную бредь,  МЧС-ной  эпопеи. Но не сейчас.
           Сейчас я забинтовала содранные о кору ладони нашего  «героя», напоила его чаем, Никита размял ему затекшую спину и ноги, и мы, посовещавшись, достали маленькую фляжку с коньяком, никогда до этого момента не востребованную, хранившуюся в бардачке машины, налили в кружку  алкоголя, дали выпить, и отправили Леху спать. Он не сопротивлялся. Лишь когда я довела его до палатки, чуть придержал меня за руку.
–Ты это…Маринка…помни…я за тебя…любого… на клочки…цени…
        Я смотрела в глаза этому двухметровому трусу, и не нашлась, что ответить…Может чуть позже он сам поймет и свою трусость и свое предательство.  Пусть сам. И я вернулась на поляну. Дежавю какое-то. Никиты опять не было.  Церемониться   не стала:
–Где Никита? – гневным голосом царицы Тамары спросила я.
Ребята почему-то все заулыбались, будто получили миллион долларов в подарок,  на халяву и дружно ответили:
–Глазки разуй! Вон идет,  твой ненаглядный!
       Я посмотрела  туда, куда указывали ребята. Никита шел не спеша к костру, держа в руках великолепнейший букет из роз. Ярко алых. Шел и улыбался.
       Фактор неожиданности. Адреналин в кровь. Радость  в сердце. Счастье в душу. Очень приятный, этот фактор неожиданности на данный момент!!!!
–Нет, ты подумай, этот придурок  пешком в город  учапал! Туда и обратно! За цветочками! Нас тут чуть буренки не слопали…а он! –притворно возмущался Максим.
–Любовь…Любовь…–съехидничал  Илья, пародируя мою тезку Машеньку из прелестного хитового мультика.
–А по шее? –поинтересовался у насмешника Ванька.
Никита подошел ко мне. Протянул цветы:
–Это тебе….Любимая…
И под бурные аплодисменты присутствующих, мы, наконец-то, поцеловались…