Одно из основных направлений исследований антишоховедов — выявление в «Тихом Доне» фактических ошибок при описании исторических реалий и событий, а также нестыковок во внутренней хронологии романа. Особенно много внимания данному вопросу уделяют Макаровы. (См., в частности, Макаров А., Макарова С.. К истокам «Тихого Дона».)
Напомню, что для противников авторства Шолохова базовой является версия о том, что над «Тихим Доном» в том виде, в каком мы его знаем, работали, как минимум, двое человек:
1) «Настоящий автор» (наиболее популярная версия, которой придерживаются, в частности Макаровы, что это — Фёдор Крюков), которому принадлежит разработка основной сюжетной линии, и в первую очередь, наиболее выразительные главы, описывающие казачий быт и трагедию казачества во время Гражданской войны.
2) «Соавтор» (многие, хотя и не все, антишолоховеды согласны признать таковым Шолохова) — историко-хроникальная часть, созданная на основе литературы, изданной после окончания Гражданской войны.
Неточности, по их мнению, возникли из-за неспособности «соавтора» либо согласовать свои собственными вставки с основным текстом, либо из-за того, что «автор» оставил несколько редакций одного и того же романа, «соавтор» их скомпилировал и опять-таки не смог согласовать. «Большая часть ошибок, — пишут Макаровы — появляется там, где в текст вставлены заимствования из ряда мемуарных книг (генералы Лукомский, Деникин и Краснов, Антонов-Овсеенко, Френкель, Какурин) и вызваны неправильным согласованием этих заимствований с основным текстом.»
СКОЛЬКО БЫЛО РЕДАКЦИЙ?
Для начала посмотрим, какая картина вырисовывается в сумме из работ антишолоховедов, если мы примем версию о нескольких, впоследствии сведенных в одну редакциях.
В этом случае, получается, что изначально имелись:
1. Несколько вариантов глав, посвященных событиям до Первой мировой войны.
Многие противники авторства Шолохова утверждают, что автор начал работу над «Тихим Доном» еще до Первой мировой войны. По тем или иным деталям они пытаются доказать, что в ранней редакции (ранних редакциях?) действия начинались не в 1912-м году, как в известном нам варианте, а в другое время.
1) Согласно Венкову, отдельные главы были написаны в 1901 — 1904 гг. Такой вывод данный исследователь сделал на основании, в частности, элементов военной формы и правил лагерного сбора, существовавших, по его словам, в самом начале 20 века. ( Друзья-однополчане http://tikhij-don.narod.ru/Odnosumi.htm)
2) Согласно Макаровым и Бар Селле, некоторые аспекты позволяют датировать начало действия «Тихого Дона» 1911 годом.
3) Согласно, Чернову, по ряду деталей события, имевшие место по сюжету в 1912 году, можно было бы отнести к 1913 году. В числе таких деталей, он, в частности, называет свежую клеенка в доме Коршуновых с изображением императорской семьи, которую он считает пародией на сувениры, выпущенные к празднования 300-летия дома Романовых в начале 1913 года. Это, по его мнению связано с тем, что автор начиная роман не знал «что война начнется в 1914-м. А когда началась, оказалось, что года мирной жизни Григорию не хватало, чтобы и Аксинью соблазнить, и из дома уйти, и у Листницкого послужить, и дитя принять, и попасть в армию еще до начала войны. Потому осенью первого военного года (или несколько позже) автору пришлось сдвинуть хронологию на год: так из 1913 года герои попали в 1912-й. И, конечно, анахронизмы, пусть и малозаметные, в тексте остались.» (А.Чернов. Как сперли ворованный воздух. Приложение 1. Стратиграфия первых частей романа.)
2. По мнению Макаровых, есть, как минимум три версии фронтовой биографии Листницкого:
1) Восточнопрусская редакция — приезд на фронт в конце августа.
2) Галицийская редакция-1 - форсирование в последней декаде августа р. Стырь, примерно через полторы недели после которой (т.е заведомо уже в сентябре) полк выведен на отдых, Листницкий в это время находится в полку.
3) Галицийская редакция-2 - ранение Листницкого под Шевелем 29 августа, после чего он отправляется в тыловой госпиталь, затем домой на Дон, где продолжает находиться еще как минимум в первой декаде ноября.
(Судьба Евгения. http://tikhij-don.narod.ru/Eugeny.htm)
3. Как минимум две версии романа в целом:
1) Действия происходят в станице Усть-Медведевская (герои романа во время Первой мировой воюют в Пруссии).
2) Действия происходят в станице Вёшенская (герои романа воюют в Галиции).
То, что герои в разных редакциях воюют на разных фронтах Первой мировой, по мнению антишолоховедов, Шолохов не заметил.
Здесь стоит сделать несколько замечаний:
Во-первых, по крайней мере с довоенными главами ситуация, оказывается довольно странной, и не ясно, что же там «изначально» было. То ли существовало несколько редакций, то ли автор несколько раз брался за написание романа и откладывал, то ли просто не мог определиться, с какого же года начать события?
А не проще ли предположить, что неточности и анахронизмы возникли из-за того, что автор — молодой человек, бывший на момент событий ребенком, и, соответственно, не достаточно хорошо знавший все детали? Если это было так, то в появлении неточностей нет ничего удивительного. Скорее, наоборот: было бы удивительно, если бы их не было.
Во-вторых, если «Тихий Дон» был начат в 1911 году или раньше, то его автор — точно не Крюков; он, если и начинал писать роман на тему «казаки и война», то не ранее середины 1916 года. (см. по этому поводу «Писал ли Крюков «Тихий Дон»?http://www.proza.ru/2013/03/29/1125)
В-третьих, кто бы ни был автор, до начала Гражданской войны, он в принципе, не мог планировать написание известного нам варианта «Тихого Дона». Так что даже, если будет доказано, что начало романа было написано раньше и другим человеком, это еще не может служить опровержением авторства Шолохова для основной части.
В-четвертых, если мы предположим, что «Тихий Дон» появился в результате компиляции двух или более редакций, то это, в любом случае — НЕ бездумное переписывание. Компиляция предполагает, как минимум: а) выбор в имеющихся текстах того, что компилятор сочтет подходящим для его собственной работы; б) логичное размещение выбраных эпизодов; в) та или иная степень переработки текста, а также его дополнение хотя бы минимальными вставками, делающими логичным такое, а не другое развитие сюжета. Это, в частности, означает, что компилятор НЕ МОГ НЕ ЗАМЕТИТЬ, что перед ним два варианта одного и того же текста, отличающиеся между собой местом действия, и, в частности тем, что герои воюют на разных фронтах Первой мировой. (Насколько я поняла из текста романа, герои воюют на разных фронтах не одновременно, а попеременно.)
Причем учитываем, что «Тихий Дон» в том виде, в каком мы его знаем, на момент выхода стал бестеллером, а впоследствии был признан шедевром мирового уровня. Так, что даже, если он и появился в результате компиляции, то и за компилятором следует признать определенный уровень таланта.
И последнее, откуда бы конкретно ни взялись ошибки и неувязки в «Тихом Доне», и сколь бы много их ни было, основная прична их появления — невнимательность или незнание тех или иных деталей, которые мог проявить как «настоящий автор», так и «соавтор» (компилятор).
НЕКОТОРЫЕ ПРИМЕРЫ ОШИБОК
Привожу несколько примеров, ошибок, которые сами же Макаровы находят в той части текста, которую они «отдают» «настоящему автору».
1. В самом начале «Тихого Дона», где речь идет о родословной семьи Мелеховых, говорится, что дед Григория привез жену-турчанку из «последней турецкой кампании». На эту фразу, как иллюстрацию «шолоховской неграмотности» довольно часто ссылаются противники авторства Шолохова. Действительно, от последней, по отношению ко времени действия «Тихого Дона» русско-турецкой войны (1877-1878) до начала действия романа (1912 год) прошло слишком мало времени, и речь должна была бы идти о предшествующей ей Крымской войне (1853-1856). (Макаров А., Макарова С.. К истокам «Тихого Дона». Глава: Последняя турецкая кампания.)
Такая ошибка как раз и выдает невысокий уровень образования автора, и просто немыслима для того же Крюкова, работавшего преподавателем истории.
2. Атаман Войска Донского Каледин, избранный на эту должность в 1917 году, в «Тихом Доне» назван «наказным атаманом», что терминологически неверно: «наказной» означало «назначенный», и этим словом обозначали атаманов, назначаемых из центра после упраздения выборности Петром I.
Макаровы объясняют появление у Шолохова данной ошибки некритическим заимствованием неверного понятия из брошюры Антонова-Овсеенко. (Макаров А., Макарова С.. К истокам «Тихого Дона».) У сторонников авторства Шолохова на этот счет есть своя версия. В частности, Ф.Кузнецов вслед за Г.Ермолаевым объясняет её особенностями народной речи: за 200 с лишним лет существования назначаемых верховных атаманов, слово «наказной» в народном восприятии потеряло первоначальное значение и стало ассоциироваться с понятием «главный», не зависимо от путей получения главенства. Также шолоховеды подчеркивают, что употребить слово в «народном» значении, скорее мог автор с невысоким уровнем образования. (Ф.Кузнецов. «Тихий Дон»: судьба и правда великого романа. Глава: «Ошибки» Шолохова и ошибки Макаровых.)
Какой бы ни была истинная причина появления ошибки, думаю, стоит отметить: «неточный» термин отнюдь не является «привелегией» историко-хроникальной части — он появляется в том числе и в прямой речи персонажей, в частности Пантелея Прокофьевича, т.е. в тексте, который, согласно Макаровым, был написан основным автором.
3. Недостоверной Макаровы считают поездку Пантелея Мелехова и Мирона Коршунова в апреле 1918 года на Войсковый Круг в Новочеркасск. «Дело в том, — объясняют исследователи свою точку зрения, — что Верхне-Донской округ хотя и освободился в апреле от большевиков, но был полностью отрезан от низовых станиц..... До этого времени (22 мая с.ст.) между Новочеркасском и станицами верхнего Дона никакой связи не существовало и делегаты округа в работе Круга спасения Дона участия не принимали! » (Макаров А., Макарова С.. К истокам «Тихого Дона». Заимствования из воспоминаний П.Н.Краснова.)
Кто прав — Шолохов или Макаровы, я, если честно, в данном случае (как и в некоторых других) не выясняла. Допустим, правы Макаровы и присутствие Пантелея Мелехова на Войсковом круге исторически недостоверно. Но загвоздка в том, что это — не изолированный эпизод, а одно из звеньев цепочки повествования: в романе не только упоминается поездка Пантелея Прокофьевича в Новчеркасск, но и рассказывается о его пребывании на Войсковом круге, о впечатлениях, которые произвел на него генерал Краснов и т.д.. Позднее в 1919 году, после занятия Верхнедонья «красными», тот факт, что он был депутатом Круга спасения Дона послужил основанием для включения его в список «контрреволюционеров» и ареста. Т.е., кто бы ни был настоящий автор, Пантелея Прокофьевича на Войсковый Круг «отправил» именно он. При этом, недостаточно четкие представления о стратегической обстановке в тот конкретный момент вполне простительны для молодого человека, писавшего спустя несколько лет после Гражданской войны, а вот появление подобной неточности из-под пера человека, близкого к руководству Белой армии и писавшего «по горячим следам», маловероятно.
4. Как заметили Макаровы, в известном нам тексте «Тихого Дона» присутствуют, независимо друг от друга две датировки поимки и казни отряда Подтёлкова и Кривошлыкова. Первая — относительно Пасхи: пленение — на Пасху, расправа — на следующий день. С такой увязкой, по версии Макаровых, изобразил события «настоящий автор «Тихого Дона». При этом исследователи отмечают, что Пасха в 1918 году приходилась на 22 апреля по ст.стилю. Параллельно с этим в романе указывается и точная дата поимки отряда: 10 мая по новому стилю (27 апреля по старому). Она, по утверждению Макаровых, является «вставкой» и была заимствована Шолоховым из брошюры одного из большевицких деятелей комиссара Френкеля. Возникшую хронологическую нестыковку Макаровы объясняют «искуственным характером» глав, написанных Шолоховым. (Макаров А., Макарова С.. К истокам «Тихого Дона». В страстную субботу.)
Думаю, что здесь стоит обратить внимание на два обстоятельства.
Во-первых, дату поимки отряда Подтёлкова — 10 мая по новому стилю (27 апреля по старому) называют не только советские, но и белогвардейские источники. В частности, она указана в статье, посвященной данному событию, журнале «Донская волна» Получается, что автор «Тихого Дона», поместив пленение подтёлковцев в день Пасхи, допустил неточность.
Во-вторых, поскольку в тексте романа нигде не называется дата Пасхи 1918 года, у нас нет оснований для уверенности, что автор её знал. Соответственно, нет ничего невозможного в том, что он, точно указав абсолютную дату пленения красноармейцев, расположил его относительно Пасхи так, как ему было удобно с точки зрения художественных целей, не сверяясь с реальным церковным календарем 1918 года.
5. Те, кто читали «Тихий Дон», думаю, помнят жуткую сцену убийства Петра Мелехова Михаилом Кошевым, расправу учиненную красноармейцами над возглавляемым Петром отрядом казаков-повстанцев и последующую сцену горя по убитым. «Художественное и идейное значение этого эпизода крайне высоко. Нельзя без волнения читать страницы прощания Григория Мелехова с убитым братом.» - пишут об этом эпизоде Макаровы.
И вот в эту сцену, написанную без всякого сомнения, «настоящим автором» вкрадывается ошибка: Михаил Кошевой и Иван Котляров появляются в окрестностях хутора Татарский в составе никогда не существовавшего 4-го Заамурского полка, причем, как подчеркивают Макаровы «Название «4 Заамурский полк» используется на всем протяжении эпизода.». (Макаров А., Макарова С.. К истокам «Тихого Дона». Петр Мелехов.)
Мы со своей стороны заметим, раз «на всем протяжении эпизода» несколько раз повторяется одна и таже ошибка, значит, это — скорее ошибка автора, не до конца разобравшегося в том, какие реально полки имелись в составе наступавшей на Дон Красной Армии, чем ошибка переписчика.
6. В третьем томе дата отступления повстанцев за Дон смещена на 10 дней — на 22 мая по ст. стилю, вместо 12 мая, по данным руководитея восстания Павла Кудинова. Данную неточность Макаровы назвали «незначительной». (Макаровы. К истокам «Тихого Дона». Генерал Фицхелауров (Распадение художественного текста))
Вообще-то надо учитывать, что речь идет о бурном 1919 годе, когда за 10 дней ситуация могла поменяться радикально, поэтому ошибку в хронологии на 10 дней следует считать серьезной.
Можно приводить и другие примеры неточностей, встречающихся в той части текста «Тихого Дона», авторство которой Макаровы приписывают «настоящему автору».
Там, где они признают отступление от буквальной исторической достоверности за «настоящим автором», они нередко пытаются дать им «высокие» объяснения. (Неточности, допущенные по их версии Шолоховым, они неизменно объявляют «грубыми ошибками» или «фальсификациями».) Например, появление фразы «последняя турецкая кампания» в тексте «настоящего автора» объясняют тем, что Крымская война была последней «турецкой кампанией» для казаков — уроженцев станицы, в которой разворачиваются действия романа, и что такой станицей является родная для Крюкова Усть-Хоперская. Смещение дня поимки отряда Подтёлкова на Пасху, по версии Макаровых, «возникло не случайно, а по хорошо рассчитанному замыслу автора», который так и остался нереализованным.
Подбные объяснения представляются натянутыми. Так, образованный автор «Тихого Дона», называя Крымскую войну «последней турецкой кампанией», не мог не отдавать себе отчет в том, что подавляющее большинство читателей не знают нюансов, сделавших уместным подобное определение, и воспримут эту фразу как банальный ляп. Вольное обращение с датировкой реальных событий относительно главного православного праздника маловероятно для религиозного человека, писавшего по горячим следам; версия о том, что роман написан спустя несколько лет, а точную дату Пасхи автор не помнил и не стал выяснять, имеет, как минимум, такое же право на существование.
ЧТО ДОКАЗЫВАЮТ ОШИБКИ?
Противники авторства Шолохова, давая примеры «исторической безграмотности Шолохова», пытаются доказать, что человек, допустивший такое количество ошибок в принципе был не способен написать гениальную эпопею. Странный тезис. Никто ведь не требует обратного: чтобы историк, досконально разобравшийся в той или иной эпохе, и, к примеру, с точностью до дня реконструировавший по отрывочным сведениям ход исторических событий, был бы способен запечатлить исследуемую эпоху в ярких художественных образах. Точно также и писатель, давший в романе потрясающей силы картины исторических событий и запоминающиеся образы героев, вовсе не обязательно должен быть способным досконально разобраться в таких, второстепенных, с точки зрения художественных задач, деталях как номера полков, направления ударов, точные даты тех или иных событий. С художественной точки зрения, «второстепенной деталью» можно считать даже фронты Первой мировой. Тем более, что нередко писатели идут на сознательную вольность по отношению к историческим фактам. (Думаю, никому не придет в голову изучать точную хронику боев Первой мировой или Гражданской по «Тихому Дону» или «Хождению по мукам» А.Н.Толстого. Точно также за историческими подробностями Отечественной войны 1812 года лучше обращаться не к Льву Толстому, а к профессиональным историкам.)
Многие неточности могли появиться либо из-за ошибок содержащихся в источниках. Сложности с согласованием дат возникали, в частности, из-за разнобоя в хронологии: советские источники давали даты по новому стилю, белогвардейские — по старому. Причина третьих ошибок — обыкновенная невнимательность. Но является ли всё это доказательством неавторства? Например, в «Тихом Доне» дается неправильная дата начала Ледового похода: 11 марта вместо 11 февраля. (Макаров А., Макарова С.. К истокам «Тихого Дона». Станица Ольгинская.) В данном случае мы имеем дело с банальной опиской. Но означает ли это, что человек, допустивший подобную описку был неспособен воспроизвести атмосферу похода?
К слову сказать, и сам Шолохов признавал, что не силен в написании исторической хроники: «Наиболее трудно и неудачно, с моей точки зрения, получилось с историко-описательной стороной. Для меня эта область — хроникально-историческая — чужеродна. Здесь мои возможности ограничены. Фантазию приходится взнуздывать.»
В целом, можно сказать: НЕЗНАНИЕ ИСТОРИЧЕСКИХ ДЕТАЛЕЙ ЕЩЕ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ДОКАЗАТЕЛЬСТВОМ ОТСУТСТВИЯ ТАЛАНТА, неспособность разобраться в хронике событий не доказывает неспособность написать роман: для обоих этих действий НУЖНЫ РАЗНЫЕ ВИДЫ ТАЛАНТА.
(Замечу, что точно также НЕ является доказательством отсутствия литературных способностей низкий уровень владения грамотой: см. «Чужой почерк? О немецком городе Столыпине и др.» http://www.proza.ru/2013/04/02/1454 Ничего не говорит о наличии-отсутствии таланта, и такая черта характера как хамство, сколь бы она не была малоприятной для того, кому приходится иметь дело с хамом.)
Скажу, возможно, крамольную с точки зрения официального шолоховедения вещь: главную ошибку Шолохов допустил, в том, что вообще взялся за написание хроникально-исторической части. Наверное, сказался юношеский максимализм, стремление объять необъятное, потому и углубился в сферу, которая явно НЕ ЕГО.
Тоже относится и к путанице во внутренней хронологии. Например, противники авторства Шолохова любят вспоминать вставную новеллу — дневник студента Тимофея, найденный на теле убитого юноши Григорием Мелеховым. Странность эпизода заключается в том, что дневник обрывается 5 сентября, но к этому времени Григорий был ранен и находился в госпитале, следовательно, не мог найти дневник. В частности, для Макаровых это — очередное доказательство «искуственности соединения фрагментов», и один из фактов, которые «свидетельствуют в пользу предположения об участии разных авторов в написании и соединении отдельных эпизодов и частей текста.» (Макаров А., Макарова С.. К истокам «Тихого Дона». Заимствования из воспоминаний Антонова-Овсеенко).
Никак нельзя предположить, что сам Шолохов писал вставную новеллу и основную часть в разное время, не держа в голове точные даты событий? Допустим, подобные нестыковки не делают Шолохову чести. Но является ли они доказательством плагиата?
В целом, наличие многочисленных ошибок, неточностей и нестыковок ВПИСЫВАЮТСЯ В КОНЦЕПЦИЮ АВТОРСТВА ШОЛОХОВА: если молодой человек, не имеющий достаточного образования, взял на себя задачу написания одновременно и романа, и исторической хроники, причем работал в сжатые сроки, то нет ничего удивительного в том, что с одной из этих задач — с той, в которой был заведомо слаб — он справился плохо. По большому счету, наоборот, было бы удивительно, если бы он с обоими задачами справился безупречно.
Причем, если сравнить степень психологической нагрузки на автора и на плагиатчика-компилятора, то получается следующая картина:
Автору, как минимум, необходимо: 1) продумать образы героев — их характеры, внешность, отношения между собой, повороты судеб и др.; 2) разобраться в нагромаждении исторических событий, вписать в них судьбы своих персонажей; 3) подобрать слова, которые бы всё это отображали. Следовательно, на «подчистку» тех или иных деталей, не имеющих для сюжета принципиального значения, у автора могло просто не хватить сил.
Для плагиатчика-компилятора сведение концов с концами является основной, если не единственной задачей, и именно на гладкое изложение у него должны быть направлены усилия. Причем, учитываем, что перед ним стоит задача, сделать всё так, чтобы комар носа не подточил, и никто ни в чем не мог бы его уличить.
ИТОГО
1) Ошибки и неточности встречаются в различных главах «Тихого Дона», не зависимо от того, приписывается их авторство «автору» (например, Крюкову) или «соавтору» (Шолохову).
2) Сколько бы ни было ошибок и неточностей, они говорят в первую очередь о невнимательности или незнании чего-либо, и сами по себе ещё не могут служить доказательством неавторства. Умение досконально разобраться в исторических деталях и талант, позволяющий создавать яркие, запоминающиеся и достоверные образы, это — РАЗНЫЕ ТИПЫ СПОСОБНОСТЕЙ, наличие или отсутствие одной из них еще не означает наличия или отсутствия другой.
3) Путаница в исторических датах или внутренней хронологии, ошибки в описании быта и т.д. скорее могут служить в пользу того, что автор — молодой, не слишком опытный и не очень образованный литератор, писавший «на скорую руку».
Многие ошибки (например, «последняя турецкая компания») лучше вписываются в эту концепцию, чем в концепцию о высокообразованном «настоящем авторе».
4) Уровень психологической нагрузки на автора на порядок выше, чем на компилятора. Следовательно, у того, кто пишет самостоятельно скорее могло не хватить сил на «подчистку» деталей, чем у того, кто занимается перекомпановкой отрывков чужой рукописи.
И последнее замечание. Приводя ошибки и неточности в качестве довода против авторства Шолохова, антишолоховеды, с моей точки зрения, впадают в противоречие: то они заявляют, что в романе всё слишком точно описано и поэтому человек, бывший в то время ребенком, автором быть не может, то вдруг предъявляют неточность в качестве «улики» плагиата; то они объявляют Шолохова каким-то недоумком, тупо переписывавшим текст, содержание которого он не понимал, то требуют от него безупречной точности во всех деталях изображения исторических событий. Неужели между безупречной точностью и полной безграмотностью нет промежуточных ступеней?