Глава "Колька – Наган"
Вплоть до конца четвертого класса, когда два неразлучных друга ещё учились у их обожаемой учительницы начальных классов Екатерины Алексеевны, которую вполне серьезно считали своей второй мамой. А все ученики в школе и преподаватели ласково называли эту уже пожилую женщину Арина Родионовна. Серёгу Ломова совсем не тяготила учеба, и успевал он не плохо. Потому что каждый ребёнок в классе был под пристальным вниманием учительницы никогда и никому не позволявшей обидеть своего маленького ученика или совершить по отношению любого ребенка не справедливость.
Но пришло, время, когда два друга тёзки - Сереги, которых к тому времени уже все в школе звали просто Стриж и Музыкантик перешли в пятый класс, а Арина Родионовна познакомилась со своими новыми первоклашками. Вот здесь то - Серега Ломов впервые и попал под особое, пристальное внимание завуча школы Светланы Ульяновны Шкаловой по прозвищу СУШка. И хотя сам Музыкантик был не из тех учеников, которые часто нарушают дисциплину. Однако замечания, постоянные и явно не справедливые придирки по отношению к Сереге Ломову в школе заметили и дети и преподаватели. И очень многие хорошо догадывались, почему Сушка выбрала для отрицательного школьного примера именно Серегу Ломова по прозвищу Музыкантик.
А беда этого маленького мальчика заключалась лишь в том, что когда-то давно ещё в первом классе школы ему по наследству от старшего брата достался не только знаменитый всему району отделанный латунными пластинками портфель Кольки Ломова. Но и очень не простые взаимоотношения его брата с завучем школы Светланой Ульяновной.
…
А дело было в том, что Колька, оказался единственным человеком во всей сознательной жизни завуча школы, который когда-то давно сумел заставить Сушку не просто уважать себя, но даже бояться. И Серега Ломов, который, взрослея, внешне становился, очень похож на старшего брата, как раз и оказался напоминанием той самой истории, которую эта женщина не смогла забыть даже если бы очень захотела. А поскольку эта самая история, о которой с непременной улыбкой до сих пор вспоминают и рассказывают старожилы в рабочем поселке, связана именно с прозвищем Кольки – Нагана. То автор в своей книжке - исследование просто не может не рассказать её. А поскольку всё произошедшее когда-то с завучем школы Светланой Ульяновной Шкаловой по прозвищу СУШка больше напоминает детектив. То становиться очевидным, что и рассказывать эту историю нужно по законам детективного жанра. Коротко и без лишних красок и мазков.
…
Кольку - Нагана старшего брата Сереги Ломова уважали абсолютно все пацаны в пригородном рабочем поселке за его честность и бесстрашие. А взрослые за уважительное отношение и готовность в любую минуту помочь старшему по возрасту, но идеальных людей, увы, не бывает. Ко всем положительным качествам у Кольки было очень обостренное, и даже болезненное чувство справедливости. Не заслуженной обиды он не прощал никому! Но, к сожалению этого не знала Сушка.
…
Однажды уже в конце учебного года по поводу одного чрезвычайного происшествия на экстренной линейке завуч школы заставила Кольку Ломова выйти из строя. И в течение двадцати минут перед всеми учениками отчитывала и изощренно унижала мальчишку. И хотя ещё через пять минут на той же самой линейке случайно выяснилось, что Колька Ломов не имел к тому происшествию никакого отношения. Сушка только пожала плечами и криво усмехнулась. Однако, хорошо заметив стальной холодный, блеск, в глазах Кольки - Нагана и странную усмешку на его лице. Сушка не придала этому большого значения.
…
В учительской комнате в тот же день директор школы Запорожец при всем педагогическом коллективе заметил, что завуч школы не права и должна была на линейке признать это. На что Сушка коротко и резко ответила, - что наказания без вины не бывает. И она не может терять свой авторитет секретаря партийной организации и завуча школы признаваясь в ошибке перед первым разгильдяем, двоечником и хулиганом Колькой Ломовым. - И уж, конечно же, Сушка никак не могла предположить в ту минуту, что стоит на пороге великой партизанской войны.
…
В тот же день в одиннадцать часов ночи в дверь квартиры семьи Ломовых постучали так громко и требовательно, что проснувшийся отец Кольки не успел надеть плотную марлевую повязку на то место, где вместо глаза у него зияла до конца не заживающая фронтовая рана. На пороге стоял высокий молодой милиционер участковый, в форме. Которого за его высокий рост мальчишки в рабочем поселке очень метко прозвали дядя Миша - Громоотвод. А с боку выглядывала маленькая явно исходящая злобой Сушка и любопытные соседи. Громоотвод приложил ладонь к милицейской фуражке, извинился и пояснил: Буквально полчаса назад некий злоумышленник, по - видимому, из рогатки подверг массированному обстрелу все те окна дома завуча школы, которые выходят на улицу. Однако сама Светлана Ульяновна утверждает, что это мог сделать только один ученик её школы Николай Ломов.
- Мой Колька! – Наконец сумев надеть и поправить повязку, удивленно вытаращил свой единственный глаз на участкового отец. - Но ведь он лег спать ещё в восемь вечера! - И после этого повел за собой участкового, следом шла Сушка и две любопытных соседки. Маленькая спаленка была разделена надвое перегородкой, и отец открыл легкую фанерную дверь крохотной комнатки. Возле окна, на кровати широко раскинув руки, и ноги крепко спал Колька - Наган. Громоотвод был явно обескуражен и с негодованием и укором посмотрел на Сушку. А та в свою очередь была настолько удивлена, что на несколько секунд лишилась дара речи. Отец разбудил сына и тот надо заметить, с трудом проснувшись, очень натурально удивился. Поднявшись с постели, Колька выпучил глаза и стал с глупым видом разглядывать участкового, Сушку и всех остальных. Участковый милиционер сам извинился за ошибку завуча школы и на всякий случай спросил у мальчика: Не знает ли тот, кто мог выбить стекла в окнах дома Светланы Ульяновны. И Колька с тем же глупым видом, моргая глазами, пожал плечами. Однако в одних трусах вытянувшийся за последние два года. И почти сравнявшийся ростом с дядей Мишей - Громоотводом худой Колька - Наган сделал шаг навстречу Сушке и очень вежливо поздоровался. После чего заботливо осведомился.
- Как ваше здоровьице Светлана Ульяновна…? - И на какую - то долю секунды Сушка хорошо заметила, как через искусственно - идиотское выражение лица Кольки – Нагана. Вдруг снова промелькнул холодный, стальной блеск во взгляде и на лице появилась та странная, жесткая усмешка, которую она видела накануне. С этой минуты Сушка уже не сомневалась в том, что её разбитые окна дело рук Кольки - Нагана. Но увы доказать этого было не возможно. Уж очень ловким и проворным оказался этот мальчишка, который, по-видимому, всего лишь за несколько минут до прихода участкового сумел незаметно залезть на второй этаж через окно своей комнаты. И таким образом обеспечить себе полное алиби. Сушка скрипнула зубами так громко, что Колькин отец и участковый одновременно с удивлением посмотрели на неё.
…
С тех пор завуч школы затаила на Кольку - Нагана лютую злобу. Но к тому времени школьный год уже закончился и Кольку с трудом перевели в следующий класс. А Светлане Ульяновне пришлось отложить свою месть до начала нового учебного года. Который по её планам должен был превратиться для Кольки во все девять кругов ада. Но Сушка даже не могла предположить, что случиться как раз обратное. И грядущее лето запомнит на всю жизнь не только она сама, но и её муж.
…
Супруг Сушки Аполинарий Амосович Шкалов как поется в одной современной песенке, был настоящий полковник. Он вышел в запас в этом звании после войны и очень гордился своими полковничьими погонами. Однако если отец Сереги - Стрижа был всего лишь капитаном. Но все люди в пригородном поселке из уважения звали его Полковник. То к Аполинарию Амосовичу тут же прилипло неизвестно кем впервые произнесенное и не вполне благозвучное для солидного и заслуженного человека, каким считал себя тот прозвище - Барабан. Однако при первом же взгляде на громадный выдающийся далеко вперед живот этого не высокого ростом и ещё совсем не старого мужчины. Сразу же становилось понятно, за что тот получил такое звучное прозвище.
…
Всю войну Аполинарий Амосович служил интендантом и заведовал продовольственными складами. А в конце сороковых годов ушел в отставку и сумел привезти из Германии целую машину трофейного барахла. Когда четверо солдат в течение двух часов разгружали громадный Студебеккер, занося в дом Шкаловых узлы, чемоданы, зеркала и мебель. Сидящий возле своего домика на лавочке одноногий инвалид, школьный дворник Махалыч, впервые увидев полковника покрикивающего на солдат, удивленно присвистнул.
- Да… такого живота по блиндажам да окопам на офицерском пайке не нагуляешь! - и тяжело вздохнув, он погладил свой протез и добавил. - Кому война, а кому и мать родна!
…
На той же самой машине был привезен громадный и очень злобный кобель немецкой овчарки с аристократической кличкой Маркиз. Как впоследствии рассказывал полковник к тому времени уже ставший для всех остальных в пригородном поселке просто Барабан. Собака эта была чистейших кровей. И её настоящая родословная уходила своими корнями в далекое прошлое и занимала целую книгу в дорогом, кожаном переплете. Этой родословной сам Барабан очень дорожил. И хранил вместе со своим паспортом, военной книжкой и партийным билетом. Не двусмысленно намекая, что овчарка прямой потомок той, которая принадлежала самому Борману. И все любители собаководы города, имевшие немецких овчарок противоположного пола, вставали в длинную очередь, мечтая породниться с аристократом - Маркизом. Отчего супруги Шкаловы имели приличный доход. Когда через некоторое время Маркиз начал заметно дряхлеть. Барабан тут же очень выгодно продал пса за такую большую сумму денег, называть которую в те времена было просто не прилично. Однако Барабан оставил себе молодого, но уже очень хорошо зарекомендовавшего себя в любовных собачьих делах сына Маркиза.
…
Уже через два года на месте маленького домика Шкаловых на Грушевой улице стоял самый большой в пригородном поселке особняк. С высоким каменным фундаментом, жилой утепленной массандрой и широкими, большими окнами. Благодаря своей природной изворотливости и связям Барабан стал освобожденным от работы секретарем заводской партийной организации. И в его дом в виде исключения был провиден телефон. Но надо заметить что, несмотря на внешние различия маленькой худой Сушки, и толстого пузатого Барабана. Супруги Шкаловы по характеру были абсолютно одинаковыми людьми. К тому же не имея собственных детей, не любили и чужих.
…
Следующее чрезвычайное происшествие в усадьбе Шкаловых произошла буквально через несколько дней после начала школьных каникул. Рано утром, когда ещё не проснулась вся грушевая улица. И за закрытыми теперь и днем и ночью дубовыми ставнями сладко спали Барабан и Сушка. А прямо рядом с домом в большой утепленной будке беззаботно дрыхнул Граф. К тому времени уже третий потомок знаменитого Маркиза кобеля немецкой овчарки привезенного из поверженного Берлина. Вдруг замкнули провода, подходящие от столба на улице к дому. В полной тишине раздался громкий треск, полыхнула яркая вспышка, и искры посыпались прямо на крышу собачей будки. Тут же начавшей тлеть, а провод, перегорев, повис на дереве над самой землей. Уже через минуту крыша будки загорелась, однако находившийся все это время внутри Граф, наверное, решил, что весь этот ужас лучше переждать. И забился в самый дальний угол, где стойко терпел жар, пока у него на боках и спине не стала дымиться шерсть. После чего бедный пес с визгом выскочил наружу. Тут же его стальная цепь коснулась оголенного провода. И несчастный аристократ - Граф, получил приличный удар электротоком. Отчего почти по-человечески заорал так громко и пронзительно, как будто с него только, что живьем содрали шкуру. Эти страшные вопли перепуганной насмерть собаки окончательно разбудили соседей. И теперь увидев дым, к дому Шкаловых с ведрами полными воды бежали люди. А Сушка, едва не теряя сознание от ужаса, тут же позвонила в пожарную часть. И уже через двадцать минут раздался вой пожарной сирены. Впрочем, как говориться в таких случаях всё обошлось без жертв и даже собачью будку успели потушить вовремя.
Но один из пожарных поднял с земли возле собачьей будки длинный кусок медной проволоки толщиной в палец. Загнутой с двух сторон в виде маленькой удлиненной прописной буквы «г». И внимательно разглядывая, предположил, что какой, то шутник мог забросить эту штуку на провода. Где она благодаря своей форме неминуемо должна была зацепиться и перемкнуть их. Что и могло оказаться причиной короткого замыкания. Супруги Шкаловы переглянулись, хорошо понимая, кто мог быть этим самым шутником.
…
Но все, же приходиться признать, что в этом происшествии было искренне жаль только одного несчастного немецкого аристократа - Графа получившего тяжелую психологическую травму. Теперь при виде собственной отремонтированной собачей будки у того происходило не произвольное мочеиспускание. Так что будку пришлось убрать совсем. С тех пор при громком стуке в ворота дома Шкаловых пес немедленно бросался под летнюю веранду. Наверное, хорошо помня те беды, которые совсем недавно так неожиданно свалились на его собачью голову. А когда вскоре во двор Шкаловых привели молоденькую, очень красивую суку породистой немецкой овчарки. Граф от страха позорно забился в самый дальний угол своего бомбоубежища под верандой. Так, что сам Барабан вместе с хозяином невесты вдвоем за цепь не могли его оттуда вытащить. И вскоре среди любителей собаководов всего города поползли тёмные слухи. - О том, что лучший в городе и самый породистый кобель немецкой овчарки. Аристократ в девятом поколение, потомок знаменитого Маркиза привезенного, когда то из Германии - импотент. Сам Барабан всеми силами опровергал эти сплетни и был в ярости. А Сушка стала совсем плохо спать. Потому, что по ночам ей в голову приходили сотни способов, которыми она могла бы отомстить Кольке - Нагану. Но до начала нового учебного года было ещё целых два месяца. А несчастья на семью Шкаловых сыпались с пугающей роковой последовательностью одно за другим.
…
Вскоре началась изнуряющая жара и супруги решили, что пора полить огород на их участке. А для этого они всегда приглашали школьного дворника Махалыча. Который за бутылку «Столичной» всегда готов был прийти на помощь. Правда и то, что Махалыч недолюбливал скользкого и изворотливого Барабана. Но честно заработанные пол-литра всегда выпивал вместе с ним. Потому что водку пить один не мог. Как говориться - лучше с чертом, чем с самим собой. В то жаркое летнее утро прозрачная вода по арыку бежала очень сильным напором. И Махалыч ковыляя на своем протезе, однако, очень быстро и умело полил почти весь огород. Правда, всё это время, его преследовал какой - то странный запах керосина, на который тот поначалу не обратил внимания. Но когда вода впиталась и на рыхлой земле стали оставаться, непонятные играющие на солнце радужным цветом пятна. Махалыч тут же перекрыл воду и сообщил об этом хозяевам. Но при более тщательном обследование со стороны улицы прямо рядом с забором, где в густой траве канава уходила на участок Шкаловых. На её дне была обнаружена полузакопанная трехлитровая банка, в которой если судить по запаху, ещё недавно был керосин.
Надо заметить, что человек, совершивший эту диверсию, неплохо знал законы физики. Ведь керосин, гораздо легши воды. И когда та поднялась немного выше горловины банки, то начала занимать её объем. Медленно вытесняя керосин, который таким образом равномерно распределился по всей поверхности огорода. И уже буквально через несколько дней под жарким солнцем тот превратился в безжизненную желтую пустыню. Пропали и огурцы, и помидоры и картофель. Сушка от злобы кусала себе губы.
Но Барабану было уже не до этих мелочей. На улице перед самыми воротами дома заглохла и ни как не хотела заводиться его новенькая, недавно купленная машина ГАЗ - 21. Машину затолкали во двор, но с тех пор она превратилась в красивый блестящий свежей краской и никелем недвижимый предмет. Напрасно Барабан приглашал самых лучших механиков и шоферов. Те приходили что - то разбирали и опять собирали, отвинчивали и прокачивали. Но совершенно, новенькая машина упрямо отказывалась заводиться, даже когда её на буксире зацепив за грузовик, таскали по всему району. И очень скупой Барабан поклялся, что поставит два литра водки тому, кто найдет причину не исправности машины.
Пораженный до глубины души приступом такой не слыханной щедрости во двор Шкаловых скрипя своим протезом, приковылял сосед - Махалыч. Который во время войны до тех пор, пока ему не оторвало ногу успел послужить кавалеристом, танкистом и шофером. Он обошел машину, вокруг открыл капот и долго к чему - то принюхивался. Подкачал бензонасос и зачем то попробовал на язык капельку бензина. После чего посоветовал Барабану слить все горючее, снять и промыть кипятком бензобак. Барабан, конечно же, не поверил простому школьному дворнику. Но делать было нечего и всё вышеизложенное было проделано под непосредственным руководством Махалыча. После чего сам хозяин машины, ни на секунду не веря в успех, нажал на стартер. И… машина тут же, как ни в чем, небывало завелась. Барабан был настолько обрадован и поражен, что на радостях сам же побежал в магазин. И приволок в авоське четыре обещяные бутылки водки, которую они с Махалычем стали распивать тут же в салоне. Где школьный дворник и объяснил хозяину, что в бензобак его машины попало что - то постороннее, например сахар. В ответ Барабан, хорошо поняв, чья это работа, громко скрипнул зубами. Совсем так же как его супруга Сушка в квартире семьи Ломовых, когда перестала сомневаться, что выбитые стекла в доме это работа Кольки - Нагана. Но доказать этого было увы, не возможно.
…
Через неделю после этого случая Барабан как обычно по субботам решил затопить свою баньку, которая стояла в огороде. Налил воды, почистил печь, отнес в угол двора золу, набрал аккуратно наколотых Махалычем чурок. И уже вскоре огонь весело гудел в добротно сложенной «каменке». Сам же он решил пойти по своим делам, аккуратно прикрыв за собой дверь, что бы ни выпускать тепло. Но не успел он сделать и пяти шагов как в бане, что, то так страшно ухнуло, что стекла в единственном окне со звоном вылетели. А тяжелая дверь со свистом отворилась и повисла на одной петле. И Барабан, наверное, вспомнив, как немцы иногда бомбили глубокие армейские тылы, упал на землю и прикрыл голову руками. Во дворе произошел переполох! Сушка бегом побежала к бане, из дверного проема которой валил густой черный дым. Маркиз же наоборот бросился в свое бомбоубежище. И Сушка не заметив, натянувшейся поперек собачей цепи. Запнулась и едва не расшиблась, насмерть сбив себе обе коленки. На шум во дворе Шкаловых быстро приковылял Махалыч. И немедленно залил развалившуюся печку водой. После чего кочергой стал, что - то искать в полуобгоревших дровах и вскоре вытащил разорвавшийся патрон от охотничьего ружья двенадцатого калибра.
- Как это могло попасть в дрова? - недоумевал Барабан.
- Ведь я сам затопил печь! - И тогда Махалыч объяснил, что есть такие мастера, которые в толстом куске дерева высверливают отверстие. Где может поместиться вот такой патрон, а потом исскустно заделывают эту дырку. После этих слов Барабан сильно побледнел. В ту минуту впервые наконец, хорошо осознав, что тот пацан, который не заметно и неуловимо ведет против них свою партизанскую войну. Противник очень серьезный! Ведь за всё это время он ни разу не повторился. И поэтому предположить, что он может выкинуть в следующий раз просто не возможно. К тому - же он не только снайперски стреляет из рогатки, разбирается в электричестве, физике и работе двигателя внутреннего сгорания. Но ещё и не плохой психолог. - В эту минуту Барабан с тоской вспомнил. Что, вчера вечером возвращаясь, домой с работы. Он заметил рядом со своими воротами, кем то – оброненный, аккуратно отпиленный кусок елового бревнышка. Кто - то явно рассчитывал на жадность полковника и это сработало. Барабан, конечно же, не мог не заметить «халявный» кусок деревяшки и поднял его, положив во дворе поверх поленницы дров. А уже сегодня утром сам заминировал им печь в бане.
- Чурбан! - Вдруг громко вырвалось у Барабана, и он стукнул себя по голове, после чего на него с тревогой удивленно посмотрела Сушка.
- Какой ещё чурбан?! - в свою очередь удивился Махалыч.
- Я чурбан… - зло прошипел тот в ответ, наконец, до конца осознав, что попался как сопливый мальчишка.
…
Печь в бане, конечно же, вскоре починили. Но с Сушкой произошло примерно, то, же самое что и с несчастным кобелем - импотентом Графом. С того дня она стала бояться заходить в свою собственную баню и категорически отказалась там мыться. Однако хитро - практичный Барабан тут же нашел выход из этого положения. Попросив соседа построить летний душ. И одноногий Махалыч мастер на все руки. За пять рублей и бутылку водки, бодро скрипя своим протезом, за два дня сколотил во дворе Шкаловых прекрасную прочную высокую будку. С раздевалкой, вешалкой и душевой кабинкой. На крышу, которой водрузили покрашенную черной краской столитровую бочку для воды. И теперь супруги Шкаловы наслаждались, моясь по нескольку раз в день под нагретой жарким солнцем водой. Между тем лето уже подходило к концу, до начала занятий в школе оставалось совсем немного времени. И Сушка уже предвкушала как с первого учебного дня постепенно и целенаправленно начнет превращать жизнь Кольки - Нагана в бесконечный кошмар. Который по её расчетам будет длиться целый учебный год.
- Ну, этот мальчишка теперь ответит мне за всё… - Злобно мечтала завуч школы. Даже не предполагая, что самое страшное для неё то, что она уже не сможет забыть никогда в жизни, ждет ещё впереди.
…
Это случилось уже в последний, но, однако необычно жаркий и душный день лета. К школьной линейке Сушка готовилась как всегда очень тщательно и ответственно. Сидя за столом в летней веранде и обложившись кипами газет. Она писала речь, конечно же, не очень большую минут на сорок, которую должна была прочитать перед всей школой. Впрочем, совсем не обременяя себя, заимствуя из тогдашней официальной прессы не только отдельные предложения, но и целые абзацы. В этот момент она почувствовала, как капельки пота неприятно потекли по спине. И поэтому решила помыться, представляя, как выйдет из душа с ощущением прохлады и чистоты. Сушка уже встала со своего стула и взяла полотенце. Но в этот момент заметила, как по дорожке по направлению душевой кабинки бодро спешит муж. И с досадой подумала, что и на этот раз Аполинарий Амосович опередил её. Барабан очень любил, зажмурив глаза от удовольствия и подставив лицо и всё свое толстое тело и живот под теплые струи стоять по полчаса наслаждаясь этим процессом. Так что в эту минуту Сушка поняла, что теплой воды в бочке может и не хватить, как это случилось позавчера. И она, вздохнув села за стол закурила свой любимый «Беломор канал» и продолжила работу. Но буквально через пятнадцать минут из душевой кабинки раздался страшный протяжный и гулкий вопль. Наверное, так должны были кричать от ужаса слоны Ганнибала, сорвавшиеся в Альпах в бездонную заснеженную пропасть. Однако надо отдать Сушке должное она, подпрыгнув на стуле от неожиданности и ужаса все же, быстро сумела совладать с собой. И выскочив из дома, понеслась на помощь своему мужу по направлению недавно построенной деревянной кабинки. Предполагая, что с ним случилось, что то - ужасное. Она уже пробежала больше чем до половины, когда двери душа с треском распахнулись, и наружу выскочил… - Нет! Нет! Сознание Сушки отказывалось верить в то, что сейчас видели её глаза - прямо на неё бежал абсолютно черный, лоснящийся на солнце, пузатый и совершенно голый негр. Но уже в следующую секунду не молодая Светлана Ульяновна проявила необычайную прыть юной шестнадцатилетней девочки. Мало того что она далеко обогнала бегущего за ней африканца но ещё за один прыжок заскочила на высокое крыльцо дома. При этом успев захлопнуть за собой двери и закрыться на все замки и запоры, однако негр повел себя крайне темпераментно и агрессивно. Начав ломиться в жилище так неистово и грубо, что с потолка в веранде посыпалась штукатурка. После чего по - русски, подозрительно знакомым голосом Аполинария Амосовича стал требовать, что бы его немедленно впустили в дом. При этом африканец матерился настолько изощренно - виртуозным солдатско - строевым многоэтажным матом. Что Сушка, наконец, поняла - ни один негр на свете не сможет даже просто повторить такого. И наконец, открыв дверь, с трудом узнала в стоящем на пороге голом африканце своего мужа. От которого, сильно пахло плакатной тушью, которую неизвестный злоумышленник, тайно ночью перебравшись через забор и поднявшись по лесенке, поставленной к стенке душа, налил в бочку. ( Впоследствии тут же рядом были обнаружены шесть пустых флаконов от вышеупомянутой черной туши). К тому моменту воды в бочке оставалось уже не много и поэтому раствор получился чрезвычайно насыщенный и качественный. И вот здесь - то, наконец, осознав произошедшее, Сушка поняла, как ей повезло в тот день. На беду супругов привлеченная не человеческими трубными воплями из окна соседнего дома всё происходившее во дворе Шкаловых увидела тетка Комариха - известная в районе сплетница. Которая хорошо разглядев погоню черного, блестящего на солнце африканца за маленькой Сушкой и, конечно же, была поражена. Расценив эту сцену по - своему. И тут же побежала, что бы рассказать увиденное своим подружкам соседкам.
…
В этот же день по всему пригородному рабочему поселку поползли очень нехорошие, и даже фантастические слухи. А уже вечером в булочной стоя в очереди за хлебом Сушка узнала о себе много нового. Ну, например то, что она завуч школы, коммунист, с пятнадцатилетним стажем всю свою сознательную жизнь прикидывавшаяся атеисткой - совершила сделку с дьяволом. И теперь чёрт гоняется за ней, что бы забрать себе её душу не только ночью, но даже и днем!
Однако еще одна версия случившегося во дворе Шкаловых потрясла Сушку до глубины души. Поговаривали, что Светлана Ульяновна завела себе любовника - негра и принимает его у себя, когда мужа не бывает дома. (И это в те времена, когда большинство людей этого района видели негров только на картинках или фотографиях из газет или журналов).
Нет этого как коммунист и завуч школы Светлана Ульяновна вынести была не в силах. И тут же в очереди вынуждена была рассказать, что случилось с её мужем на самом деле.
Однако действительность оказалась гораздо занимательнее выдумки. Так что эту историю со смехом рассказывали в рабочем поселке и через десять лет после случившегося. И именно с того времени Аполинария Амосовича старожилы иногда стали звать «африканский барабан» или просто – «там, там». А в тот вечер, придя домой из булочной, Сушка тут же пошла в свою баньку. Где Барабан делал очередную попытку смыть с себя остатки туши, которая никак не хотела сходить особенно в раковинах ушей и вокруг глаз. И в этот момент Светлана Ульяновна неожиданно обнаружила, что из солидного уже не молодого человека с благородной сединой в ещё густых волосах. Её муж превратился в жгучего, моложавого брюнета, которого при наблюдавшемся в те послевоенные времена дефиците мужчин. Запросто могла увести какая нибудь молоденькая бабенка. И поэтому Светлана Ульяновна тут же убедила мужа, что будет, гораздо лучше, если тот подстрижется наголо. И принеся из дома немецкую трофейную машинку для стрижки волос быстро и умело оболванила Барабана под ноль.
Да…! Таким Сушка своего мужа, который был на три года старше её, не видела ещё никогда. Его маленькие оттопыренные ушки теперь наивно и трогательно торчали в стороны, что вместе с подстриженной наголо головой делало его ещё моложе. И сейчас он стал выглядеть минимум на десять лет младше своей жены. С тоской про себя подумав, какую ошибку она только что совершила. Сушка вслух в бане стала проклинать Кольку Ломова обещая оставить того в седьмом классе дважды на второй год.
- Лучше не надо… - задумчиво погладил свою налысо стриженую голову Барабан. Сидя на нижней полке в прогретой бане и глядя на мокрый деревянный пол.
- А это ещё почему?! - возмущенно поинтересовалась Сушка.
- А потому что. Колька - Наган… - последнее слово Барабан произнес, почему то дрогнувшим голосом снизу вверх посмотрев на жену. И Сушка вдруг заметила в глазах мужа самый настоящий страх. А произошло это, потому что Барабан в эту минуту вспомнил тот самый случай после которого Колька и получил свое прозвище.
…
Эта история случилась два года назад. В то лето Колька Ломов был самым младшим в компании больших пацанов, в которой верховодил Славка Жуков. Высокий, прыщавый, восемьнадцатилетний парень, прозванный за свой рост Мотылем. Надо заметить Колька недолюбливал Мотыля, поскольку знал, что тот любил вешать кошек и собак. Но ему самому младшему в компании было интересно с большими ребятами. Которые уже по - взрослому курили, делились с ним папиросами и самозабвенно врали о своих сексуальных победах.
Вот этой - то компании мальчишек повезло. Однажды после сильного летнего ливня прямо возле речки в обвалившейся глине они заметили большой деревянный полусгнивший ящик. Сначала все подумали, что это гроб с лежащим в нём покойником. Но разбив камнями доски, нашли целый арсенал обильно смазанного и поэтому очень хорошо сохранившегося оружия, зарытого когда, то на берегу речки Каменки, по-видимому, ещё во времена революции. Здесь была и казацкая шашка с золотой насечкой и совсем ещё новенький, вороненый, маузер в деревянной кобуре, которые Славка - Мотыль тут же по старшинству присвоил себе. Нашлись в этом ящике, и пять короткоствольных кавалерийских карабинов. В общем, оружия хватило как раз на всю компанию. И даже самому младшему Кольке Ломову достался офицерский наган. Но если судить по описанию револьвер оказался без одной деревянной накладки на рукоятке. И был настолько старым и вытертым до белого блеска от долгого употребления, что из него, видимо, уже нельзя было стрелять. Тут же возле речки самый старший Славка Жуков предложил всем пацанам поклясться своими матерями. Что бы произошедшее на Пархаче в тот день для всех остальных людей осталось полной тайной. Сам Мотыль поклялся первым затем все остальные мальчишки, в том числе и Колька Ломов.
…
Но клятву первым нарушил сам пьяный - Мотыль. Похваставшись шашкой перед гостями на свадьбе своего старшего брата. А потом в тот же день, расстреляв из Маузера по пустым бутылкам в своем огороде целую обойму. И уже на следующий день по рабочему поселку разъезжал «черный воронок» и собирал по домам всю компанию пацанов разделивших между собой оружие.
Надо заметить, что в те времена к появлению у населения нарезных боевых стволов в правоохранительных органах относились, как к настоящему Ч.П. И поэтому на это задание была выслана целая следственно - розыскная бригада из пяти очень опытных оперативников. И всех пацанов вместе с Мотылем быстро раскрутили. Так, что к десяти часам утра шашка, маузер и карабины уже лежали в одной из комнат Р.О.В.Д. А перепуганные не на шутку мальчишки писали объяснительные.
- Всё?- Спросил уже не молодой, старший следователь, собрав исписанные листочки бумаги. - Я надеюсь, ничего не забыли? – Внимательно посмотрел он на мальчишек. – Ну что - же, а сейчас я должен предупредить: В уголовном кодексе предусмотрена статья, за незаконное хранение огнестрельного оружия, от трех до пяти лет!
Вот здесь - то Мотыль и вспомнил про наган, который достался Кольке Ломову, о котором все остальные мальчишки как, то совсем забыли. И уже через полчаса Кольку забрав из дома, ввели в кабинет РОВД. Увидев на столе сваленное кучей революционное оружие, тот сразу же понял всё.
Старший оперативник, увидев Кольку Ломова, самого младшего из всех остальных и решил не заводить на мальчишку дело.
- Ну, вот что, щегол! Сейчас с тобой пойдет вот этот дяденька. - Показал он на самого молодого оперативника. - Отдай ему наган и сюда уже можешь не возвращаться. - Велел он.
- Какой наган…?- Очень натурально удивился Колька. После этих слов в кабинете у следователя наступила полная тишина.
- Ну, ты что пацан?! - Наконец справившись с удивлением, теперь уже грубым и очень жестким голосом заговорил следователь. - Ты мне тут Ваньку не валяй, а отдай оружие, иначе загремишь в колонию для несовершеннолетних! - Однако на Кольку эти слова не произвели большого впечатления.
- Нет, у меня никакого нагана. - Безразлично пожал он плечами.
- Как нет?! - Не на шутку возмутился следователь. - А вот Вячеслав Жуков утверждает, что наган достался тебе и ты унёс его с собой.
- Это Мотыль что ли? - Усмехнулся Колька.
- Взял! Взял! - Охотно и подобострастно подтвердил со своего места сидящий рядом на стуле Славка. После этих слов маленький Колька подошел к Мотылю и посмотрел на него, так что тот не выдержал взгляда мальчишки и отвел глаза в сторону.
- Врешь ты всё, глиста свинячья! - Громко и четко произнес Колька. После чего размахнувшись, влепил не ожидавшему Мотылю такую пощечину, что тот едва не слетел со стула. И пока пораженные, произошедшим прямо на их глазах оперативники опомнились. Колька успел ещё два раза ударить Мотыля. Наконец маленького Кольку оттащили в другой угол. А с длинным восемнадцатилетним Славкой Жуковым, которому той осенью надо было уже идти в армию, случилась настоящая истерика. Он плакал, размазывая по щекам слезы, и грозился, что убьет Кольку.
- Не успеешь! - Усмехнулся Колька.
- А это почему? - Поинтересовался молодой оперативник, державший его за руки.
- А я ему всё равно первым из рогатки в лоб закатаю… - Хладнокровно сообщил Колька Ломов. Да в рабочем районе все пацаны хорошо знали, что в стрельбе из рогатки Колька был первым. С двадцати шагов он, не целясь с первого же выстрела, попадал в маленький пустой флакон от духов.
- Ну, вот что! Не будем терять времени! - Подал голос со своего места старший опер, обращаясь к своим помощникам. - Берите пацаненка и поезжайте к нему домой, найдите понятых, обыщите квартиру и без нагана не возвращайтесь. Да… ещё! Наденьте ему на одну руку наручник, а второе кольцо не выпускайте. Уж, больно мальчишка серьезный – сбежит ещё. - Велел оперативник. После чего взглянул на Кольку Ломова. И в этот момент на лице уже не молодого оперативника, помимо его воли вдруг промелькнула странная по-отечески мягкая улыбка.
…
В течение двух часов четверо оперативников при понятых обыскивали квартиру Ломовых, перевернув буквально всё. После чего наступила очередь сарая во дворе и клумбы под окном. Но ничего так и не было найдено и Кольку опять привезли в Р.О.В.Д. И вот здесь, то не на шутку обозленные оперативники начали по всем правилам сыска обрабатывать и давить на маленького мальчишку. Ему грозили колонией для несовершенно - летних, тюрьмой, изгнанием из школы и пионеров. Он получил не меньше дюжины крепких затрещин по затылку. Но каждый раз, хмуро сдвинув брови, отвечал.
- Нет у меня никакого нагана… - При этом все остальные пацаны кроме Славки Жукова видевшие своими глазами как маленький Колька отвешивал Мотылю пощечины. И стойко как оловянный солдатик держался против пяти оперативников. Теперь только пожимали плечами, явно выгораживая Кольку. - Может, брал, может, нет, точно не знаем.
- Но кто - же тогда мог взять наган? - Обратился к Кольке старший следователь.
- Да сам Мотыль, наверное, и прижучил. - Показал Колька пальцем на Славку Жукова и у того от ужаса округлились глаза и он снова заплакал от страха.
К десяти часам вечера проголодались и заметно устали и мальчишки и оперативники. Так блестяще и стремительно начавшееся дело по изъятию оружия позорно застопорилось из-за, какого - то старого, облезлого нагана. А в это время под дверями Р.О.В.Д. собралась большая толпа родителей мальчишек родственников и друзей. И допрос решили перенести на следующий день.
- Завтра к девяти часам утра, что бы все были здесь, а сегодня марш по домам! - Скомандовал опер, сидящим за столом мальчишкам махнув рукой, в сторону двери. И те с нетерпением вскочив со своих мест, гурьбой бросились к выходу. - А этого… - Кивнул он головой на Кольку. - Передайте отцу и завтра заедете за ним на машине.
- Не надо машины сам приду… - Нахмурился Колька.
- Ну что же пусть будет так. - Снова улыбнулся следователь. - Только смотри не опаздывай!
- Не опоздаю. - Бросил тот в ответ и вышел из кабинета. Домой Кольку, держа за руку, увел отец, когда уже совсем стемнело.
…
На следующий день Колька Ломов вошел в кабинет ровно в девять часов утра. Все остальные пацаны уже сидели на стульях возле стенки вряд. А Мотыль забился в дальний угол и на его щеке красовался большой синяк от Колькиной руки. Четверо оперативников расселись на подоконники и теперь с любопытством разглядывали вошедшего мальчишку. Колька вежливо поздоровался и прошел к единственному свободному стулу, стоявшему возле стола напротив старшего следователя. И как то уж очень подозрительно - осторожно присел на самый краешек, при этом едва заметно поморщившись.
- Да ты Колька не стесняйся, располагайся как дома! - Весело как к старому знакомому обратился к мальчишке старший следователь.
- Не могу… - Зачем то, посмотрев в потолок, сообщил Колька Ломов.
- А это ещё почему? - Удивился следователь.
- Да… Вчера вечером... - Немного замялся Колька, что то - внимательно, разглядывая на белом потолке комнаты. - Ну, в общем, меня батя своим ремнем офицерским воспитывал. - И только в этот момент все в кабинете хорошо разглядели тёмные круги у Кольки вокруг глаз. А один из молодых оперативников громко присвистнул от удивления, сидевший за столом старший, строго посмотрел на своего подчиненного. И после этого поинтересовался у мальчишки.
- Ну и как, небось, всё сразу и вспомнил? - После этого вопроса Колька прямо, холодно и без малейшей искорки страха посмотрел в глаза оперативнику и чётко произнес:
Нет у меня никакого нагана… - По той странной улыбке, которая появилась на лице оперативника, стало понятно, тот уже хорошо знал, что услышит от мальчишки эти слова.
Сейчас следователь смотрел на Кольку и думал о том, что этот маленький мальчишка, однако крепкий как кремень. Тем особым непоколебимым духом, благодаря которому его народ победил в войне с фашизмом. Сумел заставить его следователя и уже не молодого человека воевавшего на фронте и прожившего больше половины своей жизни, по - настоящему уважать себя. Не меньше двадцати минут старший следователь, молча, думал о чем то - своем. И всё это время в кабинете стояла полная тишина.
- Так…- Наконец произнес он. - А теперь всем остальным кроме Николая Ломова, выйти из кабинета и подождать в коридоре! - И сидящие возле стены пацаны тут же вскочив толпой, повалили в двери кабинета. - Я сказал выйти всем! - Повернулся он в сторону своих помощников. Когда последний оперативник плотно прикрыл за собой двери, старший следователь снова с улыбкой посмотрел на мальчишку. - Ну что Колька слово мне дашь?
- Смотря, какое слово… - Тяжело вздохнул Колька.
- Вот это ты очень правильно сказал! - Оживился опер.- Думаешь, я не знаю, что ты вместе с остальными пацанами матерью своей поклялся. Значит, урок свой получил сполна. - После этих слов Колька впервые виновато опустил голову. - Ну, вот Колька Ломов, а теперь слушай меня внимательно. И не перебивай, пожалуйста, потому что нет у нас времени работы много. В общем, так предположим, что наган ты все же спрятал. - После этих слов Колька внимательно посмотрел на оперативника. - Я сказал, предположим. - Заметив недоверчивый взгляд мальчишки, повторил опер и продолжал. - Так что теперь этот старый револьвер как бы твоя собственность. И ты можешь делать с ним всё что захочешь. Дак вот, если сейчас дашь мне слово, что это оружие больше никогда ни в чьи руки не попадет и не выстрелит, то можешь идти домой.
- Мамой своей больше клясться не буду никогда в жизни. – Хмуро взглянул на следователя Колька Ломов. - А слово сдержу.
- Ну что же тогда можешь идти домой. – По-отечески улыбнулся опер, и Колька вежливо попрощавшись, встал и пошел к двери.
- А на отца то своего обиды не держишь? - Вслед ему спросил следователь.
- А за что? - Искренне удивился Колька.
- Но ведь он тебя офицерским ремнем выпорол, а я ведь по собственной шкуре знаю, что это такое! - Громко рассмеялся следователь.
- Да, небось, отец, мне плохого не пожелает, а это пустяк уже через неделю и заживет - улыбнулся в ответ Колька Ломов.
…
На улицу из дверей Ровд все пацаны вывалили, одновременно. Улыбаясь, радуясь громко разговаривая и ещё до конца, не веря, что все самое страшное осталось уже позади. Но Мотыль как, то не заметно и быстро «испарился». А четверо пацанов теперь пряча глаза, друг, от друга молча, пошли рядом с Колькой Ломовым. Уже возле его дома один из них, по-видимому, собравшись с духом, виновато заговорил.
-Ты прости нас Колька… - И пожал маленькому мальчишке руку совсем как старшему по возрасту. А затем с таким же уважением Колькину руку пожали и остальные ребята.
…
Через два дня уже поздно вечером в квартиру Ломовых вежливо постучали. Дверь открыла мать. На пороге стоял тот самый следователь, который изымал оружие у мальчишек. Мужчина, очень вежливо назвав свое имя и отчество, с улыбкой приветливо поздоровался с родителями и поинтересовался дома ли их старший сын?
- Да дома, дома! А где же ему еще быть? - Утвердительно кивнул головой отец Кольки. По привычке поправляя плотную белую марлевую повязку наискось лба закрывающую и маскирующую отсутствие правого глаза. Хорошо заметив испуг на лице Колькиной матери, оперативник тут же поспешил успокоить женщину.
- Вы, пожалуйста, только не волнуйтесь дело об изъятии оружия уже закрыто мне бы только с ним, поговорить с глазу на глаз. - Немного виновато пояснил следователь. Отец провел мужчину в крохотную комнатку и плотно закрыл за ним фанерную дверь. В это время Колька читавший книгу лежа на кровати в трусах и майке вскочил на ноги. И немного смутившись, пожал протянутую ему руку. А затем, повернувшись, стал поправлять свою постель. Садясь на единственный в комнатке стул. Мужчина, заметил на обнажившейся полоске Колькиной спины между майкой и трусами тёмные полосы от отцовского ремня и слегка нахмурился.
- Да не суетись ты Колька! Я ведь ненадолго. Мы тут в вашем районе на одного жулика облаву делали. Вот я, и решил на обратной дороге к тебе зайти, спросить о нашем с тобой договоре.
- Я ведь слово дал…- Удивленно посмотрел на следователя мальчишка. - И в тот же день его выполнил.
- Только ты не обижайся Колька, верю я тебе. Но и дело, то серьезное ведь я его под свою ответственность взял, сам должен понимать. - И следователь ласково потрепал мальчика по голове. - Наверное, наган то в нужник выбросил? А что, все так делают! - Рассмеялся опер.
- Нет нельзя. - Покачал головой Колька. - Туалет у нас во дворе общий, пацаны узнают, могут достать.
- Как это?- Явно заинтересовался опер.
- А привяжут к длинной палке несколько магнитов и вытянут из дерьма. - Пояснил Колька.
- Да это надо запомнить?! - Удивился следователь. - Мне вот такое даже в голову бы не пришло. Дак что же ты тогда с наганом то сделал. - Снова поинтересовался явно опер.
- Разобрал. - Охотно пояснил Колька. Рамку согнул, ствол положил на кусок рельсы и молотком расплющил в лепешку. - А потом пошел и забросил в озеро с правой стороны от дамбы, а барабан с левой там глубина метров пять, и дно илистое как болото так, что можете проверить. - Явно оценив Колькину шутку, мужчина улыбнулся и пожал плечами.
- В том то и дело что не могу. Ты знаешь, Колька об этом даже никто из моих лучших друзей не догадывается. А вот тебе я скажу, по секрету конечно. Я ведь в степи родился у нас рядом ни речки, ни озера не было. Так что плавать я не умею.
Колькины родители с удивлением посмотрели в сторону его комнаты, когда, раздался дружный громкий смех их сына и немолодого опера.
- Наверное, жалко наган то было? - Уже встав со стула и пожав на прощанье по - дружески Колькину руку, поинтересовался следователь.
- А чего его жалеть? Небось, из него людей поубивали страсть сколько. - Серьезно ответил Колька.
- Вот это ты очень правильно понимаешь! - Согласился мужчина и, кивнув на прощанье головой, вышел из комнаты.
Увидев в коридорчике отца Кольки, следователь предложил.
- Ну что покурим на улице…
…
Был очень теплый, летний вечер и сверчки уже громко по ночному трещали в траве. Следователь протянул Колькиному отцу открытую пачку Казбека и мужчины закурили.
- Спасибо тебе батя… - Глядя на пламенеющий кровавый закат, задумчиво произнес следователь.
- Это за что? - Внимательно посмотрел на него Колькин отец.
- А за то, что сына хорошего воспитал. - Да…- Грустно протянул опер. - Вот только жить то Кольке на свете будет трудно очень.
- А кто, ты мне скажи, может припомнить такие времена, когда хорошим людям жилось легко?! - Живо и молодо блеснув единственным глазом, усмехнулся Колькин отец.- И всегда так было, с тех пор как люди самого хорошего человека на кресте распяли.
…
Вот с того времени Кольку Ломова и стали звать Колька - Наган. Но только изворотливому, скользкому и мелкодушному Барабану могла прийти в голову мысль о том, что того самого старого револьвера никто и никогда больше не видел. А что если Колька Ломов вовсе не выбросил оружие? А где то надежно спрятал и тогда значит, может в любой момент достать его…
Когда стоявшая рядом в бане Сушка наконец поняла, что имеет в виду муж то побледнела так сильно, как будто пуля из того самого нагана, просвистела рядом с её головой.
…
То как удивительно с нового учебного года изменилось отношение завуча школы к Кольке Ломову, заметили все и ученики и преподаватели. Она очень вежливо и приветливо с ним здоровалась. Справляясь, каждый раз о здоровье родителей и даже легко прощала ему некоторые проступки. И сам Колька понял, что победил в своей войне. Он не был слишком злопамятным или злобным. И хотел только одного, что бы Сушка оставила его в покое и своего добился. В конце это го же учебного года завуч школы сама написала Кольке хорошую характеристику для поступления в П.Т.У. А когда поняла что Колька - Наган больше не учиться в школе, то, наконец, вздохнула с облегчением.
Связаться с автором можно по электронной почте: levanovus2014@yandex.kz