…- Ма-а-ам, ну пожалуйста-а-а-а! Ну пусть он поживет. Он шел за мной от самого магазина-а-а, - я как могла пыталась уговорить маму на щенка. – Ну ма-а-ама-а-а…
- Нет! – мама безапелляционно развернулась и пошла на кухню. – Уноси его туда, откуда взяла.
На самом деле он никуда не шел, этот щенок, он сидел себе тихонечко на дорожке к магазину, поджав под себя маленького короткий хвостик, а малюсенькие лапки то и дело отрывал от холоднючей земли (на улице стоял декабрь, а дело было в Сибири). Маленький розовый носик был холодный-прехолодный. Я взяла его на руки (сама не знаю почему) и пошла в магазин. Вернее даже не пошла – побежала, поскорее купить хлеба-молока и потом уже бегом – домой.
- Ма-а-ам…- снова начала я.
Пока я стояла и гундела, Пират (так его будут звать, прошел в прихожую и тихонько сел. От тепла его развезло и он начал клевать носом – в буквальном смысле слова. Маленький пушистый комочек персикового цвета. Глаза его закрывались, маленькое пушистое тельце расслаблялось, голова начинала клониться ко сну, и он то и дело ее ронял. А потом в какой-то момент ловил… Я присела рядом и приготовилась плакать (мне очень нужна была собака. Не просто очень, а очень-очень очень!) Мне нужен был друг и соратник, товарищ по детским играм и проказам, жилетка, куда можно было поплакать и просто живое существо рядом. И всего этого меня собирались лишить. Прямо сейчас! Прямо в родном доме!
- Уноси его, пока Ира не пришла, - послышался голос мамы из кухни, - БЫСТРО!!!
Ира – это моя сестра. Младшая. Тогда это был не друг, не соратник, не жилетка, не товарищ по детским играм, а просто младшая вредная сестра, за которую мне всегда попадало.
Пока безымянный щенок (будущий Пират) тихонько посапывал и клевал носом в жаркой прихожей, а я придумывала очередные аргументы и тянула время (скоро придет Ира – хоть на что-то сгодиться эта вредина), ключ в замке повернулся –и – ОПА! Пришли Ира и папа! Опа!!!
- Ой! Щеночек! А он будет у нас жить? – Ирка начала сюсюкать и радостно хлопать в ладоши. – Пап, щеночек, смотри. А как его зовут? Ой, какой маленький, пушистенький!
Реакция папы была непредсказуемой даже для меня – он улыбнулся, присел рядом со щенком, спросил что это за чудо такое и откуда оно взялось у самого Чуда. А потом он легонько коснулся щенка и тот доверчиво уткнулся ему в ладошку.
Папа улыбался и гладил безымянного Пирата.
- А откуда он? Оксан, Оксан, откуда щеночек? Это мама принесла? Да? Для меня, да? – продолжала щебетать Ирка.
Мама стояла в прихожей и гневно смотрела на сие действо:
- Уносите его отсюда. Немедленно! – мама развернулась и ушла на кухню.
Мы с сестрой переглянулись (тут до Ирки дошло – щенка –то сейчас не станет), глубоко вдохнули и разом начали реветь!
-Плачь, плачь громче, - толкала я Ирку в бок...
- Ма-а-а-а-а-ам, ну давай оставим! Маа-а-а-ама-а-а-а!
Из кухни доносились голоса – папа пошел заключать мир.
Через час мы с Ирой, умытые, накормленные, с красными глазами торжественно обещали убирать за щенком, воспитывать его, выгуливать его, приносить пятерки, учить уроки без напоминания, застилать постель, хорошо кушать (это для Иры), хорошо себя вести и вообще быть воспитанными девочками! Мир был заключен! Мама разрешила оставить Пирата до весны – зима все-таки на улице.
Собаке дали имя – Пират, определили место и накормили. Мы с сестрой наперебой начали воспитывать и ухаживать за новым членом семьи. Сначала его надо было покупать и причесать – это сделал папа, потом Пирату надо было рассказать правила этого дома: собаки здесь живут в прихожей (дальше им ходить не положено), просятся на улицу, как захотят в туалет, в остальное время они (собаки) не воют, не скулят и не гавкают, а также не тявкают и не чавкают за едой, ведут себя прилично, отзываются на имя и выполняют все команды… Пират слушал нас молча, не перебивая, и… заснул.
Я пыталась честно выполнять все условия соглашения (мне так хотелось собаку!) – гуляла 3 раза в день - утром, перед школой и после, убирала лужи и целовала в розовый нос.
Мама тоже потихоньку оттаяла – поначалу кормила его в прихожей и не пускала в комнату, а через несколько дней Пират ел с нами на кухне, а еще через пару недель стал «Самым любименьким, пушистеньким и послушным собачонком, не то что эти девчонки!». Жизнь потихоньку наладилась, мама кормила Пирата, мы с сестрой гуляли, а папа был для него вожаком стаи. Слушался он только его.
Пират подрос и к весне превратился в красивого рыжего лохматого пса дворянской породы. Он страшно любил спать на родительском диване, глотать ириски «Золотой Ключик» в невообразимых количествах и будить кого-нибудь в 5 утра, облизывая своим розовым языком все выступающие из-под одеяла части тела (это счастье чаще всего доставалось мне - хотя в семейном архиве присутствуют и другие версии).
Примерно в это же время нам всем стало понятно, что в словах мамы: «Весной папа отнесет его на лодочную» - непонятно о КАКОЙ весне идет речь – этого года, следующего, через год…
А когда Пирата пытались отравить соседи и все мы, вся наша семья рыдали, плакали, лечили, поили лекарством, носили гулять на руках, а мама кормила с ложечки запеленатого в розовое детское одеялко Пиратика манной кашей, которого папа держал на руках, и мама, после того как Пират чуть окреп, рассказала соседям КТО они такие и ЧЕГО заслуживают, нам всем стало понятно окончательно – ЭТО НАША СОБАКА! ТОЛЬКО НАША!
Пират окреп, вырос, возмужал. Бегал с нами по всем дворам, по всем лужам. Домой мы приходили чумазые и счастливые (бедная наша мама). Пока Пирату не помыли лапы он никогда! не пройдет в комнаты. Все соседские дети были без ума от него.
Ни у кого из моих подруг не было собаки, ни у кого. Поэтому мы с подругами занялись воспитанием моей. У Наташки, лучшей моей подружки тогда, мы отыскали книгу с фотографиями разных пород и описанием как воспитывать собаку, как кормить и как поить.
Для начала было решено определить, что же за порода-то у нас такая. Это оказалось непросто. Пират был невысок в холке, очень мохнат, такая, знаете, густая – прегустая шерсть рыжего цвета с персиковым подшерстком, тоже очень густым и длинным .Он был пушистым, персиковым, шелковым мальчиком – это потому, что когда его купали, шерсть становилась первозданного персикового цвета и очень-очень мягкая. Прямо таки тонкорунная. Пират мог соперничать с тонкорунными козами, на равных. Уши были не стоячими, хвоста практически не было – то ли «добрые люди» купировали ему еще маленькому, то ли он его отморозил, пока сидел на холодной земле в тот день, когда я его нашла и притащила домой. Вообщем, с хвостом тоже была незадача. Но мы с Наташкой не унывали и неделя за неделей следили за ростом Пирата, каждый раз сверяясь с заветной книжицей. Когда к лету Пират принял свои окончательные размеры – мы поняли, что это какое-то новое слово в собаководстве – он был таким же пушистым как колли, но невысокий в холке и без вытянутого, как у колли, носа, а цвет, ну то есть масть – я ни разу в жизни больше не встречала собаку с таким цветом шерсти – густой персиковый подшерсток, а сама шерсть – остов была цвета как шелк рыжевато-персикового пламени. Ну и конечно, мы с Наташкой дружно решили - это неизвестная доселе науки ветвь колли. А может - мама - Колли, а папа по любви - может ведь быть такое, правда?
Однажды, он убежал под Новый год. Папа пошел его выгулять, а он сбежал. Пришел тогда, когда мы ушли уже в гости. Утром мы пришли домой, а Пират провел Новогоднюю ночь под дверью. Немного поскулил, немного погавкал на закрытую дверь, а потом лег и спокойно спал.
Он не выл дома один, не лаял, он просто заваливался спать на диван и дрых до нашего прихода. Как любой порядочный пес он имел несколько страстей, что были выше его - ириски "Золотой ключик" (шорох фантиков этих конфеток он слышал даже с улицы и глотал их не жуя); белки в лесу (этих зверей он любил особой своей собачьей любовью - белки отвечали ему взаимностью. Он гонял из по лесу с особым упоением, запрыгивал на сосны, а они дразнили его и бросались в него шишками.); и самая главная его любовь была - это нахождение на улице (желательно возле мусорки) самой-самой вонючей косточки, которая с гордым видом заносилась в только что прибранный дом, на чистый ковер и с упоением гразлась. Забрать было нельзя. Никак. Ласковый и добрый домашний Пират превращался в дикую собаку динго - и кусал всех, даже папу... А еще была СГУЩЕНКА! Эта сине-голубая баночка вызывала ТАКОЙ трепет в его собачьем сердце, что маме приходилось разливать этот крайне дефицитный продукт на 3! равные части - мне, сестре и Пирату...
Он вообще был очень спокойным и благородным псом... Пират жалел и защищал нас. Когда Иришку однажды на реке покусали осы, а он был на другой стороне реки - он сразу же ринулся защищать! Когда вороны пытались добить маленького бельчонка на земле, Пират отгонял ворон до тех пор, пока бельчонок не спрятался на сосне. Когда я плакала, мне было плохо - он приходил, скулил, тыкался розовым носом мне в руки и лизал их.
Он так радовался, когда я приезжала после долгого отсутствия домой, что даже не мог гавкать, только повизгивал и чуть плакал...Правда...
- А где Пират, - спросила я, когда приехала в очередной раз домой.
У мамы вместо ответа как-то странно задрожали губы, она посмотрела на Женю (моего мужа тогда) и спросила:
- Она не знает?
- Нет, -ответил мой бывший муж.
И тут я почувствовала, как холоднае, липкая, противная паутина начала опутывать меня со всех сторон... И ты остаешься один на один с этим ...
Он умер на руках у мамы и Иришки, папа был на работе, а я, я - не приехала тогда еще из Харькова. Мама рассказывала, когда я чуть отошла от (это была даже не истерика, это просто невозможно описать - когда умирает кусочек тебя, пушистый, теплый комочек), вообщем когда я отошла от известия о смерти, мама рассказала что Пират приходил прощаться. Он пришел рано утром, положил голову маме на коленки, смотрел ей в глаза и плакал... Ему стало легче после операции, а он все равно плакал...
У каждого из нашей семьи есть что вспомнить про нашу собаку. Хорошего, смешного (он любил прыгать с носа лодки в реку и плавать) и не очень, страшного (однажды он чуть не ушел под лед в ледоход на реке) - разного. Это кусочек нашей души, каждого из нас... Маленький, рыжий, теплый, пушистый кусочек...
Собаки - удивительные существа. Они любят тебя просто потому, что ты есть в их жизни. Просто так.
Когда я принесла его – он помещался на двух моих ладошках, ладошках одиннадцатилетней девочки. Он легко поместился запазуху моего зимнего пальто. Он пах молоком и чем-то щенячьим... Это был запах моего детства.
Спасибо тебе Пиратик, за те эмоции, чувства и переживания, за 14 лет моей жизни, когда у меня была собака...
Фото из семейного архива