Война с гедонистами
Армада гедонистов забеспокоилась. Предметы наслаждения уплывали из-под их власти, как вода из худого кувшина.
В то время, как они беспокоились, трое верных друзей, сидели на берегу реки, и слушали отзвуки мира.
Артем, сын Анны Андреевны, сказал, - слышу заговор.
Валера, сын Аннет, сказал, - Одному из слабых народов нужна наша помощь.
Иван, сын Анны, сказал, - поспешим.
- Нужно предупредить родителей, - сказал Артем.
Трое друзей тотчас предстали перед Анной Андреевной и сказали о своем замысле.
Анна Андреевна замысел одобрила, но предупредила друзей.
Она сказала, - Никому не говорите своих истинных имен. Идите под теми именами, которые известны не только Бегдуду, но и всей поднебесной.
Артемида для гедонистов своя из своих. Но они не знают обрата. Они не знают, что под именем страшной медведицы скрывается Метра.
То же и с остальными именами. Кто может догадаться, что под именем Валера скрывается Скорая Помощь.
Кто может догадаться, что под именем Иван, скрывается Навин.
О своих родителях не беспокойтесь. Я скажу им о вашем местопребывании.
Побратимы низко поклонились царице, и вышли из дворца. Затем быстро взвились в воздух и полетели по коридору слуха, который они получили в дар от родителей.
Пока они летели, они услышали все, о чем совещались гедонисты.
Главарь сказал, - жрать нечего. Вокруг нас почти все опустошено. Кто мог, тот уже давно смылся в Бегдуд, кто не успел, тот опоздал. Но опоздавших, мы уже давно сожрали. Однако, мир велик. Я вижу Холм среди болота. Там трудятся какие-то муравьишки.
Нет у них ни начальника, ни приставника, ни повелителя. Сожрем их.
Вся армада взвилась в воздух и помчалась в направлении, к Холму, предвкушая вкусную и свежую трапезу.
Три побратима, тем временем, уже давно явились пред очи муравьев и сказали им о приближающейся беде.
Поникли головы у тружеников, но побратимы быстро утешили их и рассказали о своем плане спасения от нахальных захватчиков. План всем очень понравился.
После совещания все муравьи дружно принялись за работу, под руководством побратимов.
Работа кипела споро, и Холм преображался не по дням, а по часам. Верхушку Холма быстро срезали, лишнюю землю сбросили в болото. Побратимы бросили принесенные из Бегдуда семена на вновь образовавшуюся площадку, и через час, изумленные муравьи увидели на ней густые всходы свежей, изумрудной травы.
Повсюду, среди этой нежности и красоты аккуратно были сложены кучки гнилушек, которые так отрадны для чрева муравьев. Тут начался пир, но побратимы, внимательно наблюдавшие за трапезой тружеников, не позволили им налопаться от отвала.
Раздался сигнал химической трубы, и все муравьи опять принялись за работу. Они срезали откосы верхней площадки, опять сбросили лишнюю землю в болото, опять уровняли вторую площадку, и опять через час узрели плоды совместной работы.
На второй площадке появилось множество кустиков клубники с белыми цветами и сочными, сладкими, крупными плодами. Побратимы, лакомившиеся ягодой, поманили к себе муравьев, и те, вначале с опаской, а потом с удовольствием увлеклись новой пищей.
Тут произошла первая метаморфоза. Метра с улыбкой смотрел, с какой скоростью муравьи превращаются в веселых, пушистых медвежат.
Он подумал, - Вот. У гедонистов лютая, больная медведица Артемида, а у меня теперь целое войско здоровых медвежат.
Опять раздался звук химической трубы, и уже новый рабочий люд из медвежат, в один миг, сравнял третий ярус, остатки сбросил в болото, и опять явилась новая метаморфоза.
На новой площадке появились орешник, малина, ежевика и многие другие кусты, с ветками, отяжелевшими от сочных ягод. Ближе к новой стене выросли могучие дубы вперемежку с банановыми рощами и березами. Под березами появились белые грибы, под дубами поддубники, под орешником – подорешники.
Снизу к новой площадке, по холму поднимался новый отряд муравьев. Одни из них быстро превращались в пчелок, другие в белочек, третьи в птичек, смотря по тому, кому, что больше нравилось.
Этот лес отличался от всех других лесов только тем, что повсюду на нижних ветках дубов были подвешены глиняные горшочки с медом. Пчелки знали слабость медвежат, но любя их и свое потомство пошли на добровольную жертву. Часть пчелок носила мед в горшочки, часть в дупла старых дубов. Медвежата быстро унюхали запах меда, спустились со своего яруса и закатили пир на весь мир. Пчелки прилетали стайками, целовали медвежат в черные носы, и сбрасывали очередную партию меда в горшочки.
Четвертый ярус был построен для проживания на нем коров, собак, котов и другого вида животных.
Виды появились тотчас. Среди них выделялись умом и смекалкой шустрые обезьяны.
Обезьяны немедленно принялись за работу, и приручили коров, овец, коз, и так далее…
Молоко скота быстро превращалось в сыр, сметану, масло, брынзу, сливки, кефир, йогурт и другие молочные продукты, так что коты были сыты, да и собаки не ведая другой пищи, охотно поедали блюда, приготовленные обезьянами.
Сами обезьяны питались бананами.
Пятый ярус был засеян пшеницей, просом, рожью и ячменем. Тут тотчас появились куры, петухи, индюки и другие роды птиц, охочие до зерна. Появились кони и верблюды. Появились и мыши.
И пока медвежата обустраивали шестой ярус, пернатые и мыши трудились над закромами. Один поменьше, заготавливали для себя, другие – побольше неизвестно для кого. Но так им рекомендовал делать один из побратимов по имени Нави.
Шестой ярус был заселен уже людьми.
Седьмой и самый последний и широкий ярус стал Парком для развлечений. Сюда, вечерами стекался весь трудовой люд, и каждый отдыхал под своей смоковницей. Одни шли в театр, другие в кинотеатр. Одни уходили в ночное, пасти лошадей; другие изобретали новые невиданные приспособления, приборы, машины, инструмент, различные аппараты и многое другое.
Люди сами по себе ленивы, так как слабы мышцами, но в изобретательности им не откажешь.
И как только строительство нового дома было окончено, явилась армада гедонистов.
Явилась, остановилась и обалдела. Вроде место то же самое, но где же болото? Где этот высоченный Холм, наполненный муравьями, как кашей в горшке.
Вместо Холма гедонисты увидели цветущую пирамиду, на самом верху которой сияла под лучами солнца изумрудная трава.
В траве они, что ли попрятались, - подумали гедонисты, и вся армада взвилась вверх. Но в этот момент, пирамида вдруг перевернулась, упала в прозрачное озеро, которое возникло из воды старого болота, и увлекла за собой всех любителей халявы. Через миг пирамида опять вернулась на прежнее место, а мокрые гедонисты опять остались у подножия холма.
Когда неудачники немного обсохли, решили применить новый маневр.
- Не можем сожрать живьем, убьем из наших пушек.
Тотчас появились пушки, нацелились на нижний ярус с каким-то дурацким названием Кинотеатр «Дружба» и бабахнули.
Ядра из пушек полетели темной тучей, но почему-то вместе с пушкарями. Тотчас перед ними появился молодой человек, и представился, как Валера.
Он дал пушкарям незримую команду, и пушкари отцепились от ядер. Затем они сложили ядра аккуратным холмиком, как когда-то Чингиз хан, таким же аккуратным холмиком сложил черепа свои врагов, и остановились в ожидании новой команды.
Но Валера исчез, а вместо него появился другой юноша и представился, как Иван. Он любезно предложил пушкарям посетить их кинотеатр, и те любезно согласились.
Всех детей вывели из кинотеатра, так как на этот фильм, дети до шестнадцати лет не допускались.
Пушкари увидели не фильм, а повесть о них самих. Смотреть на то, что они выделывали с нижней, несчастной тварью у них не было сил, и все они попадали в обморок.
Их отпоили виноградным вином и опять усадили в кресла смотреть следующий фильм.
На сей раз фильм демонстрировал этим гражданам все достижения их науки и техники, а также достижения этих Иванов, Валер и Артемов.
Как расправляется эта троица с ядрами пушек, пушкари уже убедились на собственном опыте.
Но как расправляются со всем другим их оружием, пушкари не видели никогда. Не было такого оружия, которое эти люди вмиг не преобразовали бы по-своему. Химию они давили химией, и вместо ядовитых газов в мир живых отправлялся аромат различных цветов.
Атомную бомбу они подхватывали на лету, вставляли внутрь ее мирный термояд, и подбрасывали вверх, как игрушку. Игрушка улетала в воздух, и через несколько секунд, превращалась в маленькую далекую звездочку.
Иван комментировал, - новая звезда зажглась.
В конце фильма перед зрителями появился еще один юноша и представился, - Мое имя в Риме знают, как Артем, или Артемида. Но в Мире мое имя знают, как Метропатор.
Моя Мать – Красавица.
Явилась Красавица такой невероятной красоты, что все пушкари опять попадали в обморок.
Очнулись они уже в рядах своих. Те послушали, послушали, и начали заливаться краской стыда. Краснели, краснели, раздувались, раздувались, и чуть было не провалились сквозь землю от стыда, но их спас Иван – Нави.
К ним подлетела машина скорой помощи, величиной с горошину и санитары вмиг покидали в нее всю эту многотысячную армаду.
Из машины выгружали уже не людей, а зверей.
Лица их были страшными, души печальными.
- Неужели нельзя было сделать нас хоть немного покрасивей, - простонал Главный гедонист.
- Зачем? - сказал Иван, - Вы еще пригодитесь миру. Космос большой и таких субчиков, вроде вас, в нем хоть пруд пруди.
Но на вас возложена почетная миссия. Вы станете оплотом для всех детей мира. И как только явится страшила, вы тотчас предстанете перед ним, как зеркальное отражение, и он, увидев свое истинное обличье, тотчас упадет в обморок.
Есть такая смешная прибаутка - Понюхал дед Рамуальдо собственную портянку и заколдобился.
Вот и пусть страшилы колдобятся. А вы их в машину скорой помощи и на исправление к нам.
-И долго так будет продолжаться, - спросил Главный.
- А это, смотря по количеству заколдобившихся. Как наберете миллиончик, другой, так явится награда. Красивыми станете.
А вас заменит новая смена стыдливых страшил.