Вне стаи я…
Пустая и сама себе чужая парю над облаками, рыхлыми клоками врачующими синь. На сердце камень и душа болит от звона дребезжащей пустоты, и в венах стынь.
В расщелину небес гляжу я с высоты и вижу судеб наших лес, их рвань и взломы – и всюду нахожу изломы сучьев и стволов, и чую ран их жженье в отраженьях горьких снов. И тени шока будоражат окруженье… но не всех – перекрывает вопли смех счастливцев, пьяных от успеха…
Сочится, иссякает жизнь из вырванных корней – и опрокинутые гнёзда сохнут. Насельники зовут друзей, но глохнут выжившие в стае, не внимая зову – теряет силу Слово, рвутся узы…
Союз ослаб, движенье соков между кроной и корнями прекратилось, и меж друзьями воцарилось раздраженье или равнодушье. Все отношенья зыбки, случайны встречи и неискренни улыбки. Низвергнуты святыни, идеалы, во всём расчёт и страх, и склоки – а жизнь течёт к провалу без устья и истоков, как реки выжженной пустыни текут в песках, бесследно исчезая…
И мечется вразброд потерянная стая, пластая окоём и опасаясь как рутины, так и потрясений, а более всего – увязнуть в паутине безжалостных реформ, лишающих надежды на прокорм и на спасенье.
Но, обостряя униженье, грузнет жизни мыто. В трясине быта уплывают кочки, и стая страждет от того поврозь – и каждый выживает в одиночку, и каждый мается в заботах о своём, надеясь на авось…
Смотрю меж облаков, в разлом – там темнота и плохо видно, но:
Я вижу дно… и буревал, и бурелом,
и слабую от ран себя, и крыл излом…
Сверкает молния и яро гром гремит…
Но не от страха всю меня знобит…
А Разум ангелом-хранителем скорбит:
– Зачем жить в боли давешних обид?
Зачем в душе своей лелеять пустоту,
ею зиять, являть другому наготу?..
Полезнее как классик рассудить,
когда недоуменье сердце гложет:
«Со мною могут низко поступить,
унизить же меня никто не может».*
Да, верно, возмущенье ни к чему…
И остро вглядываюсь я во тьму…
***
Под облаками ночь, темно.
Но я надеюсь, что увижу и пойму, зачем неладно всё и почему нескладны отношенья в стае. Могу ли я помочь? Но не видать средь тьмы мне ни домов, ни весей. Плывут дымы, какие-то шумы слышны – их строй не гармоничен и не весел.
Отчаяния охи, вздохи, стоны, крики сладострастья… не счастье, не любовь, не благодушье… Похоть? Цинична и коварна искушеньем похоть, она родит бездушье и походя сквернит Любовь – а значит ранит Бога. Жизнь без любви убога и отвратна, плоть ненасытна и развратна, и отношения без прАвил и правИл – жестокая игра.
У заправил её есть истина простая – вернее, цель для стаи: рай надо строить на земле. Сугубо личный, свой. И пусть мир остальной живёт во мгле, во зле – нам это безразлично. Играй и побеждай – и не стесняйся! К чему сомненья? А если кто-то вдруг осудит – кайся. Греши и кайся, кайся и греши – купить прощенье просто – были б барыши. Для простодушных, прочих, сочиним законы…
Всё уже было! И поконы, и законы, и клятвенные положенья братства, и миром строили, и защищались стаей... а ныне кто в гордыне, кто в уныньи – забыли всё… а, может быть, устали. Злорадство, злопыханье вместо братства, соборность изжитА – и суета вокруг и святотатство. И доброта низведена в товар. И царствует базар с чужим названьем маркет. И признана досадною помаркой в Своде заповедь «не укради». Что впереди, коль с верой православною враги вступили в драку и начались атаки на образА? Мол, почитанье ликов не по-божьи…
Сколь много истин ложных и законов непреложных мир новый высыпал на стаю, жестоко распиная вечные основы! Сопротивленье бесполезно – за нами Вор, в нас отчужденье, а перед нами бездна…
Но бездна – это что? Лишь множество нулей, обретших числа и обрастающих порядком. И мороком – туман… и зябко… и вода…
Вода… вода – тень умершего льда.
Иль всё наоборот и тень воды есть лёд?
Какая разница, когда застыли чувства?
Там, в бездне, холодно и пусто…
И нитью мысль, на ней наживкой – суть, и на наживку – лов, и с лова – Слово сокровенное… и в венах закипает вено – кровь, расплата за познанье истины, за птицу синюю…
И вот уже толкаются в нутре моём стихи – растут, крепчают словом. И мысль зачата их от ночи: иссяк Любви источник…
Я вырежу на белой бересте:
иссяк, усох Любви источник,
вокруг не так, не то, не те!
И будут резы глубоки и точны,
и рунами я клятву начертаю:
не стану следовать законам стаи!
***
И вот вне стаи я. И в стаю возвращаться не хочу. Лечу. Лечу на встречный ветер, пусть дует мне в лицо, не в спину – и, может, я остыну…
И выше воспарю, чтоб пить звенящую зарю, чтоб ею утолиться и растворить в ней всё, что не по мне, о чём тут умолчала…
Зарёй хочу умыться, всё начать сначала, в глухие стены лбом не биться и, не стеная, жить вне пустоты – с Любовью.
Творить вне суеты.
Вне стаи.
Вне…
Из вне:
http://www.youtube.com/watch?v=Lf-Y7V2HSzE
Чтобы ссылка сработала, выделите её и нажмите правую кнопку мыши - в меню будет "звёздочка"
и команда: "перейти к вэб-адресу" - кликните на звёздочку - и вы в Ютубе
Примечания:
1. «Со мною могут низко поступить, унизить же меня никто не может» – Шекспир
2. Покон (древне русское) – соборные правила жизни Общины в отличие от закона – правил жизни за пределами Общины.