Где-то на краю...

Манскова Ольга Витальевна
     Внеземная колония МГ — 13 внешне ничем не отличалась от других колоний в Солнечной системе, растущих в последнее время, как грибы после дождя. Огромные, закрытые  непроницаемым куполом помещения-города с искусственной атмосферой, сообщающиеся между собой узкими  коридорами, с  населением, изолированным от всего внешнего пространства. Частичная автономия, развивающаяся экономика, жуткая необустроенность, странность и непредсказуемость общественной организации - и полное отсутствие безопасности, иногда даже для жизни приезжих...
    Недолго думая, я зашёл в грибообразное кафе «Земля». Там, за небольшими стойками, собралась  самая разношерстная публика. Я занял одну из этих обшарпанных стоек, но, чуть погодя, рядом  со мной сразу же примостился высокий тип в странного покроя плаще. В открывающееся взору пространство выреза верхней одежды выглядывало голое тело, покрытое длинными рыжими волосами. Я вежливо отодвинулся и натянуто улыбнулся. Незнакомец нахмурился и сплюнул на пол, как-то вбок, обнажив зияющую дыру под отвислой губой. Похоже, часть зубов у него отсутствовала. Затем он шумно всосал подозрительного вида жидкость из гранёного стакана.
    Похоже, на этой планете не принято улыбаться. На улице я встречал только унылые озабоченные лица с напускной воинственностью и желанием поскорее пройти промежуток, разделяющий транспортную дорожку и помещение с толстыми стенами.
    Наскоро съев сэндвич и выпив минералку, я, унося, пакетик чипсов с собою, подобру-поздорову спешно покинул  заведение.
    Теперь у входа в кафе, быть может, привлечённый, как и я, запахом съестного, появился маленький, худющий котёнок с большими, как локаторы, растопыренными ушами. Он слегка покачивался на тонких слабеньких лапках и отчаянно мяукал, жалостливо глядя на проходящих. Я полез в карман за чипсами. Может, будет?
      Я сел на присядки и насыпал бедняге немного сухих хрустящих лепестков из пакетика. Он их старательно обнюхал с некоторым подозрением, но потом стал поглощать с голодной жадностью.
   Когда я поднялся, меня грубо схватили за руку. Физиономия человека, приблизившая ко мне  свой одутловатый нос, имела далеко не мирное выражение.
     - Кто вы такой? На штрафные санкции нарываетесь? -  злобно проговорил незнакомец, и я  только тут заметил красовавшийся на рукаве его абсолютно чёрных одежд круглый значок с желтым черепом и перекрещивающимися костями, - Служба Порядка.
    Я недоумённо полез в нагрудный карман и извлёк оттуда свои документы.
    - Дипломатический курьер...
    - Вы — землянин? Извините, - жирный одутловатый нос допрашивающего покрылся испариной, - просто, здесь у нас нельзя оказывать помощь вымирающим индивидам. Это наказуемо нашими законами. За подкармливание кошечки, к примеру, штраф положен. Но к иномирцам эти законы отношения пока не имеют.
    Он удалился с досадой, а я двинулся дальше по улице с сооружениями пёстрой, кричащей  окраски. Мне нужно было совершить один не совсем деловой визит: одна знакомая дама просила меня передать пакет своему брату, узнав, что я буду пролётом на этом планетоиде.
    Котёнок уже довольно приличное расстояние следовал за мной, по-прежнему громко мяукая. «И что с ним делать? Жалко животное. Может, подобрать?» - подумал я. На Земле о бездомных кошках заботились особые службы, разыскивающие таких животных  и содержащие их в специальных приютах, в которые всегда приходила куча детворы, и я никогда ещё на своём веку сам не встречал бездомного котёнка. Нужно было спасать пушистого. Только, немного странным будет прийти с визитом к незнакомому мне человеку с таким странным компаньоном.
   Неожиданно, в это время идущая мне навстречу юная девушка  подскочила и, опередив меня, взяла на руки маленького зверька. Тотчас рядом с нами замигала видеокамера, наполняя окружающее пространство воем сирены. Раздался механический голос:
   - Вам — третье предупреждение, за которым последует штраф, он будет вычтен из ресурсов ваших родителей за несанкционированное изъятие вами экземпляра вымирающего вида из естественной среды.
   Девушка поспешила на другую сторону улицы, держа котёнка на руках.
    - Постойте! - закричал я ей вслед, также перейдя улицу, - Я — приезжий, с Земли. У вас — что, запрещено спасать животных? Давайте, я возьму его себе, но только после того, как посещу с деловым визитом человека, к которому сейчас направляюсь.
    - Ну, у нас запрещено спасать... не только животных. Разве у вас не так? Меня с детства считают странной — я слишком чувствительна, и родители лечат меня от этого врождённого недостатка. Но пока безуспешно. И они пару раз уже вносили за меня штрафы за спасение мною животных, не все из которых выжили. Редко мне удаётся уйти незамеченной... Нынче везде натыкали видеокамер.
    - Как вас  зовут?
    - Сьюзен.
    - Вы где живёте?
    - Здесь неподалёку. Блок пятнадцать, сектор три этого района, - и она подробно сообщила, как пройти, - Заходите, если действительно решили взять котёнка себе.  Вы действительно с Земли?
    - Да.
   - Слыхала, что землян иногда шокируют наши, местные,  законы. И что вы — другие. Буду рада вас видеть у себя в гостях.
    Я поклонился Сьюзен и двинулся к местному банкиру — брату знакомой мне дамы, с которым ранее уже договорился о встрече.
    Дверь мне открыл вполне респектабельный человек в длинном шёлковом халате и с сигарой в зубах.
    - Проходите, - сказал он властно.
За ним мягко стелился запах дорогих элитных духов, рождающих грёзы об избыточной, намеренно шокирующей пуританские нравы жизни. Внутри его квартиры тоже пахло чем-то незнакомым, дорогим и изысканным.
   - Знаете, что вы мне привезли? Дорогую вазу моей покойной тётушки. Здесь, в этой неразвитой колонии, нет хрусталя и не делают ваз и других предметов роскоши, к которым я привык, - сказал он, присаживаясь на покрытый чем-то мягким и ворсистым кожаный диван, - Будете свекольный сок?
   Я вежливо отказался. Сам он достал из маленького шкафчика бутыль явно не со свекольным соком, и отхлебнув немного, тут же повеселел.
      - Ну, и как там дела, на нашей альма матер? Всё так же: яблоку негде упасть в городах-муравейниках, повсюду вредные производства? - спросил он. Брат знакомой, которого она называла Джоржем, производил вид человека, которому было срочно необходимо хоть немного поболтать, выговориться, но в то же время тратить деньги на психологическую службу было не в его правилах.
    - Нет, на Земле стало гораздо чище. Вредные производства теперь развиваются на периферии, вне Земли.  Земные экологи с такими производствами борются по мере сил, но внешние ресурсы не в их руках. В общем-то, всё как всегда. Много слов, мало дела, - ответил я на его вопрос пространно. В конце концов, если ему действительно интересно, что происходит на Земле, пусть справится в фондах.
       - А у нас всё то же самое. Наш маленький мирок размером в один город живёт по законам джунглей из стекла и бетона, - мой собеседник ехидно улыбнулся.
    - Я уже слышал, что у вас имеются и законы, отличные от наших. Они касаются прежде всего  социальной сферы.
      - Да, мы, в отличие от вас, не проводим социальных программ, не помогаем слабеньким и убогеньким. Понимаете ли, нам не до этого. Здесь, в нашем молодом мире, должна возникнуть живая, развивающаяся конкуренция. Кто не умеет жить — должен дохнуть. Иначе, весь наш мирок не будет конкурентноспособным среди множества подобных. Нам не надо лирики. Колония здесь была основана для того, чтобы добывать руду и заколачивать деньги. Большие деньги.
    - И что же, у вас никто и никогда не приходит другим на помощь?
    - Почему же? Одни сильные корпорации помогают другим... Гибнут лишь слабые.
    - А люди? Неужели, им у вас неведомо сострадание?
   - Сострадание? Да мы, знаете ли, всячески боремся с этим психическим заболеванием. За бескорыстную помощь другому человеку, не являющемуся родственником, у нас предусмотрена уголовная ответственность. Нам, как колонии, жизненно необходимо воспитать смелых, безукоризненных, ловких индивидов, годных для строительства нового, предпринимательского светлого будущего. Ну, а для этого понадобилась... Некоторая модернизация общества. Иначе, с другими взглядами, нам просто не выжить среди чудовищной конкуренции колоний. Да, многое у нас несправедливо. Но жизнь - вообще несправедливая штука! - закончил он, вперив в меня свои рыбьи, бесцветные глаза.
    - Я пойду. Передать привет вашей сестре?
    - О, Элеонора! Я позвоню ей сам, поблагодарю лично. Всего хорошего, господин посол!
    Я вышел на улицу. Смеркалось. Повсюду мне навстречу попадались парни бандитского вида с крепкими мускулистыми торсами. Женщины, отважившиеся выйти на улицу в этот час, встречались крайне редко и несли на своём лице определённую печать наглости, разнузданности и косметики. Я направился по указанному мне адресу, чтобы напоследок повидать Сьюзен, взять у неё котёнка, а потом — двинуться в посольство и не покидать его стен до конца срока моего пребывания здесь. Достаточно!
     Я постучал в металлическую дверь, на которой не было звонка. Сьюзен открыла мне не сразу и пригласила в комнату.
    - Садитесь, - предложила она. В комнате спали на ковре и свободном кресле четыре кошки, среди которых было и маленькое новое здесь существо с ушами-локаторами.
    Дверь в соседнюю комнату была закрыта, и неожиданно я услышал за нею неотчётливый скрежет, будто собака или какое другое существо отчаянно скребло по обшивке, пытаясь преодолеть препятствие и выйти наружу.
    - Хотите чаю? - предложила Сьюзен, будто не замечая шума, и, не дожидаясь ответа, пошла за чаем и печеньем.
    Неожиданно многострадальная дверь приоткрылась, и я увидел любопытный глазик, носик и соломенную чёлку. Я достал из кармана пакетик чипсов и протянул по направлению к двери. Осмелев, из дверей вышла маленькая девочка, двух или трёх лет и робко направилась ко мне.
    В это время вернулась и Сьюзен, ахнула — и чуть не пролила чай, который внесла, поставив кружку на поднос.
    - Извините... Тали, я же просила тебя не выходить. Да и — тебе давно пора спать.
Маленькая девочка — скорее всего, полное имя её было или Талия, или Натали — потупилась.
    - Вы не из полиции нравов, и не выдадите меня? - спросили Сьюзен.
    - Нет. Я действительно с Земли. Так ты… спасла этого ребёнка?
    - Да, я совершила поступок,  считающийся здесь аморальным. Но, насколько знаю, не у вас, на Земле... Я много прочла старых земных книг. И я знаю, что раньше меня никто не осудил бы, не отправил в исправительную колонию. И я пригласила вас в гости, чтобы расспросить о Земле. Это правда, что там и сейчас не обрекают на смерть слабых и не бросают на произвол судьбы обездоленных? Я знаю, что когда-то раньше планы развития городов и стран создавали люди. А не бездушные программы. Как сейчас здесь у нас. На всё готов один ответ чиновников: это составляли не мы, а программа, а она всегда просчитывает, как будет лучше...
    - Где ты нашла девочку?
    - На свалке. У неё не было никакого шанса выжить. Это - с полгода тому назад, и она была совсем кроха. Я воспитываю её. Как сестру.
     - А твои родители знают об этом?
   - Они редко приходят ко мне, а деньги на моё содержание кладут на мой  счёт. Здесь это считается большим проявлением заботы, ведь после семи-восьми лет при нашей механизации ребёнок вполне может сам себя обслужить. Я из богатой семьи, так что мне предоставлена личная площадь.
    - Тебе, самой ещё почти что ребёнку, не трудно заботиться о малышке? Ты всё успеваешь? Ведь ты где-то ещё и учишься?
   - Не знаю, как у вас, но у нас обучение состоит в том, что мне приходят тесты, которые я заполняю и отправляю назад по электронной почте. И за это мне ставят зачёты и переводят в следующий класс. Я чаще всего сижу и учусь по ночам, изучаю все обучающие программы. Тогда, когда малышка спит. Я уже большая, мне пятнадцать.
    - Что будет, если у тебя обнаружат Тали?
   - Скорее всего, меня посадят в тюрьму, к тому же будут лечить. Но я сама не понимаю, неужели маленькая девочка так вредна для нашего общества, что меня надо посадить из-за неё за решётку, а Тали — ликвидировать? Неужели, любое сострадание — это действительно порок, и наделённый им не достоин существования? - Сьюзен посмотрела на меня. Её глаза застилали слёзы.
    - Со дня на день я жду, что они всё-таки придут за мной. Это так страшно! Я не вписываюсь в общий план, в нём нас с Тали просто не существует. Мы не должны в нём жить, в этом их замечательном мире технологий. И я не знаю, к кому могла бы обратиться за помощью... Вот вы — землянин, и смотрите на нас со стороны. И, скажите, неужели они — правы? И всё делают верно?
    - Не знаю, - сказал я, - Верно это или неверно. Времена меняют нравы. Что было верно для общества сегодня, становится неверным завтра. Любую мораль и любую идею можно приспособить под свои нужды. Даже религию под них приспосабливают. И напрасны были посланники, подобные Христу и Магомету. У нас всё равно процветают лишь фарисеи, а общество имеет как минимум двойные стандарты. И ни один человек, будь он трижды святой, всё равно не сможет выжечь напалмом эту заразу.
    - Так вы не считаете меня безумной?
    - Нет. А тебе не попадались другие дети, взрослые — выброшенные на помойку люди? Ты не хотела их всех приютить?
    - Нет. Я нашла Тали случайно. В мусорном контейнере. Если б она не вскрикнула... Думаю, маленькие дети очень быстро погибают, оказавшись в таких условиях. А взрослые... Они или заканчивают жизнь самоубийством, покидая городской купол через специальный внешний шлюз, или сходят с ума, превращаются в животных, готовых растерзать и съесть любого прохожего. Если люди находятся долго без крова и кислородных приборов на наших улицах, они теряют разум. Таких здесь отстреливают, как и бродячих собак.
   - Я не могу изменить всё ваше общество, но я могу помочь конкретно тебе. Одевай девочку, клади всех своих зверят в сумки — и вскоре, если повезёт, мы окажемся на моей территории, гарантирующей дипломатическую неприкосновенность. И оттуда я, пусть и нелегально, в конце концов найду способ провезти вас на Землю.
    - А что будет с нами дальше?
   - Там будет видно. Поверь мне, что, во всяком случае, на Земле вам будет гораздо лучше, чем здесь. И если б я мог вывезти отсюда всех, кто мыслит так же, как и ты — я бы выжег всё остальное напалмом, и рука бы у меня не дрогнула! - ответил я.
    А пока, главной моей задачей было незаметно вывезти отсюда детей на территорию посольства, и я вызвал свой личный транспорт. Прекрасная штука — магнитосферный модуль. Ничем не собьёшь...Но я не знал, чем и как помочь всей этой затерянной в космосе колонии. Вернее, тем инакомыслящим, кто, как и эта девочка,  находился здесь вне закона...