http://www.proza.ru/2013/03/18/803
———————————————————————
Сразу после встречи с Подгурным, Салов
поехал в своё бывшее РУВД. Связываться по
телефону со своими подельниками из
прошлого века Салов боялся даже в это
нестабильное время. В его голове постоянно
крутились варианты обхода инструкций
Подгурного и выход на самостоятельные
решения. Хитрый, злобный мозг,
находился в мучительном поиске — как
развязаться с «поводырём», держащим его
на коротком поводке. Лучший вариант —
избавиться от Подгурного физически. Это,
разумеется, оптимальный выход из-под
надзора. Но для исполнения привычного для
Салова решения проблем, придётся решить
множество тактических и оперативных
вопросов, в которых он не был силён.
Салов в своих поступках больше походил на
мясника. Конечно, он знал в силу
полученной профессии, как замести следы и
свалить вину на другого. Да и подельники
в погонах могли дать фору многим
преступникам в подлости и хитрости. Но
переиграть прожжённого интригана Подгурного
у него не получится, что Салов полностью
осознавал. А вот убрать… над этим стоило
подумать, тем более, Подгурному не
привыкать путешествовать на тот свет. Салов
даже рассмеялся, думая об этом. Всё
возвращается на круги своя.
Подъехав к Одинцовскому РУВД, Салов
увидел у входа большое скопление серых
мундиров. Милиционеры стояли разбившись
на группы, оживлённо обсуждая внезапно
возникшие обстоятельства. Кто-то уже был
изрядно набравшийся, и с разных концов
собрания то и дело раздавались пьяные
выкрики. К вышедшему из машины Салову
сразу подбежало десяток человек с
вопросами: что? как? почему..?
— Ребята, сам ещё до конца не разобрался.
Дайте время.
Салов быстро прошёл в здание РУВД.
В дежурке сидел незаменимый на этом посту
Петрович.
— Петрович, только не задавай вопросов.
Сам не больше твоего знаю.
— А вдруг? — Петрович невозмутимо
потягивал чай из пивной кружки.
Салова на какой-то момент накрыло
состояние дежавю. Спокойствие пожилого
дежурного отбросило его в лихие времена,
когда он чувствовал себя в Одинцово
королём. Это придало Салову больше
уверенности.
— А вдруг? — повторил Петрович. — Ты ведь
у нас теперь птица высокого полёта. В
главке угнездился.
— Я, Петрович, теперь сам не знаю где я
угнездился. Но сюда я не надолго. В главке
сформирован штаб по чрезвычайным
ситуациям, привлечены все, кто разбирается
в дерьме этого времени.
— Да уж, кому, как не тебе, Палыч, —
ухмыльнулся Петрович.
— Ты не скалься. Разворошат говно, всем
противогазы потребуются. А кого с ложки
дерьмом накормят досыта. Лучше скажи,
кто в отделе?
— Все припёрлись. Все наряды, экипажи,
следаки, опера. Когда висишь в воздухе и
ни хрена не знаешь, что происходит, только
и остаётся в родное РУВД шпарить. Всё ж
структура власти — какая ни какая
информация должна проскочить.
— Правильно мыслят. Пермяков и Городов
здесь?
— Шушукаются в твоём кабинете. – Петрович
прищурившись, посмотрел на Салова. —
Вместе пришли. Засели в кабинет и шуршат
там о своём. О чём бы это?
— Меньше знаешь — больше уверенности,
что проснёшься.
И уже отойдя на несколько метров от окошка
дежурного, добавил:
— Всему своё время, Петрович.
Городов Сергей Александрович в своё время
был замом Салова. Скользкий человечишка,
старался ничего не делать своими руками,
но умишком обделён не был — мог иногда
найти выход из, казалось бы, безвыходного
положения, но предпочитал роль серого
кардинала, всегда имел своё мнение и
никогда не навязывал его, мол, я сказал,
а вы сами решайте.
Пермяков Максим Владимирович служил при
Салове начальником убойного отдела. У
отличного оперативника, можно сказать,
карающего инструмента в руках начальника
РУВД совесть находилась в бессрочном
отпуске. Он никого не любил, женился и
то для создания более положительного
образа. Единственной его страстью были
деньги. Радость жизни он черпал из чувства
власти над разрабатываемыми им
«объектами» и тогда, когда ощущал себя
гончей, преследующей добычу.
И Пермяков, и Городов, естественно,
были оба в курсе всех тёмных делишек
Салова. Без них Салов не смог бы
провернуть ни одной своей комбинации.
Помочь выполнению задания Подгурного
могли только они.
Салов остановился в дверях. Городов и
Пермяков сидели за столом, потягивая
коньяк. На их лицах при виде вошедшего
в кабинет не отразилось ни грамма
удивления.
— Давно ждём тебя, Палыч. Видишь,
даже кресло твоё не заняли. — Городов
достал из стола ещё один бокал. — Выпьешь
с нами начальник?
— Нахал ты, Серый. Мне мой коньяк
предлагать. — Салов прошёл к своему
бывшему начальственному месту и уселся в
кресло. — Повременим пить. Сейчас,
как никогда, нужна свежая голова.
— Свежая голова и быстрые ноги, — сказал
Пермяков и закурил сигарету. — Мы с
Серёгой подумали и пришли к выводу —
время у нас давно на минус пошло. Мы
даже считать боимся, сколько покойничков
и недовольных в данный момент на счёт
нашей компании планы строят. И боюсь не
из самых радужных. Предполагаю, что
самый гуманный план — это освежевание
без наркоза.
— Об этом я тоже хотел поговорить, —
напоминание о мстителях заставило Салова
придвинуть к себе наполненный Городовым
бокал и сделать внушительный глоток.
— Что значит «тоже»?! — зашипел
Пермяков. — Смываться надо. И как
можно дальше за кордон. Хотя, уверен,
и там будут искать. Это единственная
проблема, а сопутствующая — деньги!
— Успокойся, Макс!
Городов протирал спокойно очки. Ему в
принципе стоило больше бояться своих
подельников. Серый кардинал «светился»
мало. В полный рост он вышел на
«сцену», когда Салова перевели в главк,
а он сел на его место. Тогда уже не было
того беспредела и отстрела «терпил».
Бизнесмены были достаточно запуганы. И
действовал Городов, в отличие от Салова,
в основном руками «прирученных» или
пойманных на компромате бандитов.
— Палыч не хуже нас понимает обстановку.
Давай послушаем, что он предлагает.
— Я понимаю твоё спокойствие, Серёга.
Но запомни, я тебя за собой в могилу
утащу. Привык я к твоей компании.
Пермяков откинулся на спинку кресла и
пристально посмотрел на Городова. Тот
побледнел, но не показал вида, что его
задели слова так называемого «друга».
— Хватит зубоскалить! — Салов начинал
злиться, и собеседники, почувствовав это,
притихли. — Слушайте сюда. На меня
вышел Подгурный.
— Ещё один покойничек, — вставил
Пермяков.
— Да, только не мститель, а халявщик.
Не ясно, что страшней, — добавил Городов.
— Он шантажировал меня.
И Салов пересказал разговор с Подгурным.
Первым, после минутного молчания,
отреагировал на рассказ Салова Пермяков:
— Во, блин, мёртвому припарка! Плевать
я хотел на его угрозы! Нам и без его
страшилок деревянный бушлат сошьют! Ты,
конечно, можешь рассчитывать спрятаться
за дверями главка, где тот же Подгурный
может тебя прикрыть, а может и сдать с
потрохами," а нам, что с Серёгой делать?
— Да не мельтеши, Макс! — Городов
затушил сигарету и посмотрел на Салова. —
Ты Витя, наверняка, уже что-то придумал.
Так не тяни, выкладывай.
Салов тяжело вздохнул, опёрся локтями на
стол и выложил свои мысли:
— Вы оба прекрасно понимаете, что без
денег мы много не набегаем. — Пермяков
хотел его перебить, но Салов не дал ему и
рта открыть. — Не, Макс, если ты
хочешь по лесам бегать всю жизнь и жрать,
что поймаешь — флаг тебе в руки. Только
уходи сейчас, потому что я не хочу
нервничать, когда тебя отловят, как дикого
зверя, и начнут «колоть».
Пермяков замялся. Резон в словах Салова,
будучи далеко не дураком, он слышал, но
всё-таки бил его нервяк нещадно с тех пор,
как понял, что придётся платить по счетам.
— Прости, Палыч, – Макс наполнил свой
бокал и залпом выпил, — колотит меня после
всей этой круговерти.
— Ладно, проехали, — Салов взял бутылку
со стола и убрал её в сейф, — но с
выпивкой надо завязывать, пока не будем
уверены, что мы в безопасности.
Пермяков с сожалением проводил взглядом
бутылку, Городов же спокойно кивнул в
ответ.
— Продолжим, коллеги! Есть у меня
устойчивое подозрение, что за Ковровым
будем охотиться не мы одни. Я тут
осторожненько разузнал про Коврова. Раньше
я бы к этой информации и на шаг не смог
приблизиться. Все, кто в «застойные» годы
даже случайно узнавал, — просто исчезали.
Так вот, у Коврова был позывной —
Казначей. Как думаете почему? Можете не
отвечать — риторический вопрос. Здесь
думать нечего. Подгурному плевать на
компромат, да и что ему смогут
предъявить? Тогда придётся ещё одну зону
строить, специальную, для всех бывших
радетелей коммунизма. Короче, бабки в
том портфельчике. И такие, что нам в
самом красивом сне не привидятся.
— Как же в портфеле умещается гора бабок?
– не удержался от вопроса Пермяков. — В
акциях что ль?
— Дурак ты, Макс, опер на всю голову.
Счета там, коды к ним, пароли.
— Витя, я понял куда ты клонишь, —
сказал Городов.
Внешне, как всегда, он был спокоен, но
маленькие капли пота выдавали его
волнение.
— И ты считаешь, что когда мы упрём этот
портфельчик, сладкая жизнь начнётся? Да
за нами весь мир охотиться начнёт!
Подгурный всё для этого сделает.
— В корень зришь, Серёга! – У Салова
загорелись глаза. — О нас лишь он знает.
— Убрать Подгурного предлагаешь? —
Городов закурил. — Может на Кремль в
штыковую?
— Серёга, ты с тормоза снимись. Кому он
.сейчас нужен, старый пердун. Новым
властям в первую очередь надо со
свалившимся на их голову дерьмом
разобраться.
— А про конкурентов ты забыл?
Макс задал этот вопрос в силу своей
профориентации. Понимал, что силовые
действия лягут на его плечи.
— Хороший вопрос. Теперь догадайтесь с
трёх раз, кого первыми будут проверять,
когда бумаги пропадут? Наша задача —
всегда оставаться в тени, а конкурентов
постараться засветить.
— Да, — вздохнул Городов, — придётся
попотеть. И что-то мне говорит — можем
нарваться на большие неприятности.
— Они у нас и так не маленькие, —
отмахнулся Салов. — Давайте думать,
с чего работу начнём.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ: http://proza.ru/2013/03/18/789