Вечерело. Бомжеватый писатель Пентюхов привычной дорогой пробирался к мешку с картошкой, неосмотрительно хранимому соседкой Мариной в их общем холле. Надо заметить, что писателем Пентюхова считал лишь узкий круг Избранных — собутыльников и соратников по перу (до сих пор ни одно из задуманных им произведений опубликовано не было). Сам он был убежден: настоящим писателем является тот, кто постоянно находится в творческом поиске. И когда-нибудь он непременно создаст нечто Великое. И тогда все поймут... Впрочем, вернемся на место событий.
Тусклое освещение делало видимость почти нулевой — не страшно: сжимая в руках засаленную кастрюльку, Пентюхов уверенно достиг своей цели. Картошка начала уже было перемещаться в недра кастрюльки, предвещая скорейшее утоление первейшей потребности. Но что это? Новый предмет в, казалось бы, до слез знакомом месте, где за прошедший год не изменилось и не прибавилось вообще ничего. Лишь нарастал слой пыли и грязи, неравную битву с которыми соседка Марина прекратила год назад, после первого столкновения с тогда еще новым соседом. Лист фанеры? Нет, не то. Тактильные ощущения выдавали информацию странную и неоднозначную, не позволявшую произвести идентификацию обнаруженного объекта. Лакированная доска в рост человека весьма причудливой формы... Нет, не доска — что-то вроде большого ящика... Да что же это такое??? Отринув кастрюльку и забыв про голодные спазмы, Пентюхов переключился на поиски источника света.
Под грудой хлама на собственной кухне была-таки обнаружена работающая зажигалка. Как Прометей — гордо неся пред собою источник Света — он вернулся к мешку и неведомому предмету. Домовина, а попросту — гроб... Галлюцинация? Мираж в холле типовой многоэтажки на южной московской окраине? А может быть, белочка пробежала? Что это там было вчера — водка из близлежащего ларька? Нет, остальная реальность никаких фокусов не выдавала, была вполне привычной и даже обыденной. Гроб же по-прежнему возвышался над мешком и кучей старых газет. Добротный, явно не дешевый — какое-то хитрое дерево, инкрустации, золоченые ручки...
Происки завистников и тайных недоброжелателей — понял Пентюхов. Смерти моей хотят, ироды. А вот фиг, не дождетесь, не уважаемые мною сограждане! Быстро вернувшись в квартиру, он покопался в куче сваленного в коридоре добра. Вот он — почти новый, купленный по случаю у какого-то забулдыги топор. Долго думал тогда — зачем купил? Теперь-то понятно - это было Предвидение, или Тайное Знание, свойственное всем Великим Людям.
Пентюхов вновь приблизился к гробу и нанес по нему первый удар. Топор отлично вошел в мягкое дерево. Еще удар, и еще... Домовина повержена в прах. Сделав дело, он ощутил гармонию с этим миром, не таким и плохим, как казалось совсем недавно. Умиротворение и покой. И приятная усталость, которая напомнила о необходимости отдохнуть перед новыми свершениями. Пентюхов с топором в руках проследовал в сторону кровати, на коей и упокоился. Сон его был глубок и приятен, и снилось ему нечто прекрасное и фантастическое...
И как-то вдруг прекрасное сменилось ужасным. Мерзопакостное чудище надвигалось на него с диким и хищным криком. Писатель проснулся - крик продолжался, и доносился он из-за незапертой двери в его квартиру.
Прислушавшись, Пентюхов узнал голос соседки и разобрал отдельные фразы. «Да кто ж платить-то будет, убьет ведь теперь, ну точно убьет...» Крики стихли, писатель возжелал было продолжить свой отдых. Но нет, никакого покоя от этих никчемных людишек — стук в дверь. «Милиция, можно?» Вошли двое — Марина и человечек в форме. Восстав с ложа, Пентюхов выразил недоумение. Соседка опять заголосила: «Он, это все он...» Милиционер — как оказалось, их новый участковый — попытался внести ясность: «Гражданочка, спокойно и подробно излагаем суть событий». Гражданочка с трудом, но все-таки взяла себя в руки и приступила к рассказу.
Гроб принадлежал соседу сверху — местному коммерсанту Алимову. У него умерла теща, и на радостях, зять не поскупился на приготовления к торжественному ее погребению. Гроб, в частности, был заказан в элитном салоне и изготовлен в единственном экземпляре по эскизу, набросанному собственноручно скорбящим зятем. Теща дожидалась своего звездного часа в близлежащем морге, Алимов же спокойно, под водочку и закуску - «за упокой» любимой мамочки - ожидал доставку эксклюзивной домовины. Ничто не предвещало беды, как вдруг телефонный звонок из его магазина возвестил о начавшемся там пожаре. Алимов, забыв обо всем, побежал разбираться. Наткнувшись по пути на возвращавшуюся с прогулки Марину, он по-соседски попросил принять гроб и временно притулить его куда-нибудь. Добрая женщина, конечно же, помочь согласилась. Спустившись вниз, она дождалась доставки в приятной и поучительной беседе о вечном с бабульками на околоподъездной лавочке. Гроб водрузили в холл, хозяин его в тот день так и не объявился — видимо, проблема оказалось серьезной. Тут на место событий и выдвинулся наш писатель...
«Что делать будем?» - вопрошал милиционер - «Придется возместить ущерб». Издевается — понял Пентюхов - да как я смогу-то... Вся обстановка этой съемной хибары столько не стоит... За квартиру, кстати, не плачено уже месяца три — странно, что хозяин все еще терпит...
Лучше бы эта мысль не приходила в писательскую голову. Раздался звонок: «Любезный, оплачивать будем? Нет? Ну, извольте убраться немедленно».
Обложили со всех сторон — подумал Пентюхов. Нет, врешь. Не возьмешь... Топор как будто сам собой оказался в его руках. Соседка и участковый быстро покинули помещение, но этого победителю показалось недостаточно: писатель погнал противника дальше, из холла, с этажа, из подъезда... Виктория, полная и безоговорочная. А вот и ликующая толпа...
Подъехала скорая. Да не простая, психиатрическая. Два дюжих санитара связали гордого триумфатора и весьма непочтительно впихнули его в недра машины. Под звуки сирены писатель торжественно покидал свое временное пристанище, перемещаясь в новое, быть может — уже постоянное. Там ожидали его знакомства и встречи, более подходящие для столь достойного человека: тут проживали Наполеон, и Понтий Пилат, и многие другие не менее интересные и известные личности. Великий Писатель Пентюхов наконец-то оказался среди равных себе и обрел долгожданный Покой. Тот самый, который был им заслужен сполна. Да воздастся и нам по заслугам нашим...