Глава 4. Палабрия, пятница, 6 июля
- А когда Бирута заявила, что у вас опять поменялись планы, я испугалась: ну точно, тетка или телефон разобьет, или пошлет кого-нибудь вас пристрелить!
Эрика хохотала до икоты. Олан поискал на столе чистый стакан, налил минеральной воды, протянул девочке и, перекрикивая всеобщее веселье, провозгласил:
- Ребенку больше не наливать! Знакомство состоялось, повода больше нет. Вино, надо сказать, превосходное, взрослым не возбраняется,- и протянул бокал Вадиму.
Ужин продолжался уже часа два. Кроме хозяев квартиры, Бируты и Ларса, и прилетевших Олана и Эрики, за столом сидели еще друзья-соседи, Вадим и Лена.
В этой гимназическо-студенческой компании двадцатипятилетний Олан был самым старшим и ощущал себя аксакалом. Молодые люди перезнакомились, причем вопросы практически не задавались, рассказывали о себе только то, что каждый считал нужным. Взаимопонимание возникло сразу. Выросли они, конечно, в разных странах, но всемирная-то деревня – одна. И два объединяющих языка – русский и английский, так как Лена и Вадим на ланданорском научились только ругаться и признаваться в любви.
Бирута начала объяснять, обращаясь не к Эрике, а к Олану:
- Я почему поторопилась позвонить, для вашего же материального блага! Чтобы «этта Генриэтта», ну мамина подруга, успела отменить заказ на гостиницу. Чего платить зря за три дня, да за два номера, да в разгар сезона, если уже завтра в пять ноль-ноль за нами приедут. Да и сегодня тесно не будет, мы в спальне, один из вас на этом диване,- она показала на простую, но широкую и очень длинную тахту, - а второй у Лены, у них такой же диван.
Как вы тут потом будете устраиваться, ваше дело. Типа кто где. Постельного белья хватает, полотенца всякие разные, можете использовать все. Перед улетом только постирайте, пожалуйста, мне в первый же день возиться точно не захочется, ладно? Доедим, все покажу. Кто у вас на хозяйстве?
Эрика подняла руку с вытянутым указательным пальцем:
- Я. Все будет в порядке, ничего не сломаем, постираем, но фрукты сожрем все. Какие вкусные! Я в Италии была в прошлом году в августе. Там тоже фрукты понравились. Но по-моему этот виноград еще слаще. И сколько сортов! – Эрика отщипнула от большой грозди сразу две виноградины и с видимым удовольствием съела.
- На здоровье. Лен, давай уберем со стола, надо бы пораньше лечь. Вставать-то в четыре.
Эрика подскочила:
- Я вам помогу, - и взялась за тарелки.
- Нет, спасибо, сегодня ты еще гостья, сиди,- остановила ее Бирута, - Лен, неси большой поднос, здесь работы всего ничего.
Девушки быстро собрали посуду и вышли на кухню. Лена выглянула в дверь, оценила обстановку и сказала:
- Рут, а этой Эрике, ей правда шестнадцать? Совершенно недетская пластика. Она больше похожа на тощую женщину, чем на девочку. Шестнадцать лет – еще подросток. А эта, ну ты посмотри, какой поворот головы!
Бирута на секунду задумалась, потом ответила:
- Я с ней не знакома совершенно. Генриэтта, моя мама и тетка Олана учились в одном классе. Генриэтта - вдова, детей нет. Вроде бы. Мама рассказывала, но я пропустила мимо ушей. Или дочь живет где-то в Южной Америке, не помню. А девочка - ее дальняя или близкая родственница. Мне без разницы. Поживут две недели, мама с Генриэттой урегулируют аренду между собой. Нам все это удобно. Два месяца - конечно ровно в четыре раза удобнее, - девушки рассмеялись, - это у вас с Вадимом нет проблем с оплатой, а нам с Ларсом чуть сложнее. А насчет Эрики… Это Ланданор. Знаешь, у нас там нравы намного свободнее, чем в вашей Палабрии. В шестнадцать лет она вполне может быть женщиной в техническом смысле. И не первый год!
Девушки понимающе засмеялись и продолжили энергично мыть посуду.
Уставшая за этот длинный день и наевшаяся Эрика перебралась на диван и задремала, а Олан, Ларс и Вадим наполнили бокалы несладкой вишневой наливкой, которую Вадим привез из какой-то крохотной деревни на севере страны. Олан спросил:
- Я толком не понял, кто ногу сломал? Может, за его здоровье?
- Лидер наш, организатор, - ответил Ларс. - Выпить-то за него мы выпьем, но он ишак. Одно слово – трейсер. Попрыгал за неделю до выезда! Тут же, практически не выходя из-под наркоза, со всеми созвонился, согласовал, что надо отменил, что-то перезаказал. Теперь неделя в кемпинге на побережье и неделя на Северных Озерах. С дальнейшим разберёмся. А велосипеды отложили на следующее лето.
Ларс сделал глоток и отсалютовал бокалом Вадиму:
- За такую наводку тебе респект. Куплю несколько бутылок. Вам тоже перепадет.
Олан отпил глоток и сказал:
- Мы, конечно, на Озера тоже съездим. Это в джентльменский набор входит. И в теплом море побултыхаться следует. Это не наша Балтика, уезжали, вода была +19. У вас +27 сейчас, так? Я в сети много чего прочитал. Мне девушку выгуливать.
- Да, вода теплая. Но смотри, на побережье планируй только однодневную экскурсию, гостиницы забиты, кемпинги и общежития тоже, или ночевать в машине на стоянке. Ты будешь арендовать?- Олан кивнул. - Бери AVIS, оставишь потом в аэропорту,- посоветовал Вадим.
- Да, я так и забронировал, с восьмого, раньше не получилось, все впопыхах. Слушай, а почему вы с Леной в городе сидите? Каникулы же? – спросил Олан.
- О, у нас целых несколько причин. Главная - Лена целый месяц будет рекламировать свадебные платья. Эта ненормальная увидела объявление в кампусе, позвонила. Просто так, из чистого любопытства! Красивая она слишком, - Вадим притворно вздохнул, - сбегала на просмотр и прошла. Справедливости ради, я когда договор увидел, заткнулся.
На словах «свадебные платья» Эрика подняла голову от подушки, а к концу предложения уже стояла рядом с Вадимом:
- И можно посмотреть? Ее только в студии снимать будут или еще где-нибудь? Ой, а может она по «языку» тоже ходить будет? Ой, как бы попасть?!
Вадим рассмеялся:
- Ну, бабье, гимназию окончи сначала! А вообще я тоже иду. Первый показ будет в следующую среду в Зеленом театре, красивое место. И фотографировать можно, не гоняют, если не лезть за кулисы, конечно. Надо только Лену попросить заранее билеты взять. У нее есть квота, - произнес Вадим с нескрываемой гордостью.
- Да мы можем и купить, лишь бы поближе, - запротестовал Олан, - я тоже буду снимать, поразвлекаюсь.
- Почему это «поразвлекаюсь»? Не понял, - обиженно произнес Вадим.
Он не собирался делать фотографию профессией, не зря же тратил лучшие годы жизни на университет. Его отец, Том Ленорман, - известный журналист, погибший в тридцать пять лет. Он и привил Вадиму любовь к этому виду искусства. Точнее, показал разницу между фотографией как элементарным бездумным фиксированием момента и истинным вИдением.
- Факт, ты не понял. Я же фотокорреспондент. Ага, в DigitalWorld конкурс выиграл. Вы не знали? Я потому и в отпуске! Потому и поехать сюда смог. А то бы пахал в своей «Элите» все лето.
- Стоп, - встрепенулся Ларс, - мы DW покупаем, хоть он и дорогой, зараза. Ты про какой конкурс… Эй, так ты тот самый Арзани?! А чего ж сразу не сказал? Ничего себе! Девчонки! – он бросился на кухню. - К черту вашу посуду, быстро сюда!
Встревоженные Бирута и Лена влетели в комнату, столкнувшись в дверях с Ларсом:
- Что случилось?! Ты чего орешь?
- Девушки, дамы, - немного успокоившись, продолжал Ларс торжественно,- разрешите представить вам Олана Арзани, м-а-а-аленький портретик которого мы видели в DW в объявлении победителей конкурса «Европа – экстрим»! Это с ним мы сидели за столом весь вечер, это его Вадим привез из аэропорта на раздолбанном Пунто, это он сопровождает какую-то неизвестную, хоть и очень миленькую, девчонку из Ланданора! Вадим, встань и попроси автограф! Рутка, беги краситься! Когда еще представится возможность сфотографироваться у Самого! Лена, ты свободна, мы-то уезжаем завтра в пять утра и больше этих друзей не увидим, а ты, счастливая, еще две недели будешь в контакте! – Ларс перевел дух. – Ладно, если серьезно, Олан, ты корифей. Мы следили за всеми публикациями. ИМХО, это действительно хорошие снимки.
Слегка растерявшийся от такого напора Олан встал, прижал руку к сердцу, низко поклонился, не распрямляясь, повернул голову к Бируте и вдруг сказал:
- Рутка, беги краситься!
Теперь он выпрямился, прищурился и начал давать указания непререкаемым тоном:
- Блузку надень белую, бижутерию выберу сам, неси все сюда. Тени – серые, помада – темно-розовая, перламутровая. Так, пудры чуть. Румяна не смей. Времени тебе на все двадцать минут. А как быть со светом?
Теперь пришла очередь опешить всем остальным. Бирута мгновенно сориентировалась и убежала в спальню, а Лена спросила:
- Олан, ты серьезно? Сделаешь фотографии? Прямо сейчас?!
- Ну да, в чем проблема? – повернулся к ней Олан.
- Я тоже хочу! Чего откладывать, вы с Эрикой будете по стране ездить, у меня работа, начнем организовывать, я все и пропущу. Можно мне тоже?
Олан поднес руку Елены к губам и поцеловал:
- Почту за честь.
Тут запротестовал Ларс:
- Девочки, Лена, я же пошутил! Уже полдесятого, нам в четыре вставать, и Олан с дороги, он нафотографирует, крокодилиц из вас сделает!
Его прервал Вадим, которого заинтересовала возможность посмотреть, как будет работать «мэтр», профи, пятью годами старше его самого:
- Если маэстро не побрезгует маленькой любительской студией, то можно провести фотосессию у меня. Фон есть, немного ламп тоже. Посмотришь?
Из спальни выскочила Бирута с косметичкой в руках, она успела переодеться и распустить длинные, совершенно прямые блестящие белые волосы. Она выглядела очаровательно и была похожа на Паркер из «Воздействия»:
- Вадим, не скромничай, у тебя отличное дорогое оборудование. Ларка, выспишься в машине. Да чтоб мы с Леной упустили такую возможность и потом всю жизнь каялись? Ну уж нет! И вообще, если тебе не интересно, ложись. Вещи собраны, посуда вымыта. Покажи Эрике, где у нас что, и свободен.
- Бирута, угомонись, конечно, мне интересно,- отмахнулся Ларс, - давай так: Вадим с Оланом разбираются и готовятся, Лена причесывается и причепуривается, мы с тобой инструктируем Эрику. В любом случае, эта ваша сессия дольше часа не продлится. Поехали?
Польщенный и не скрывающий этого Олан и немного обеспокоенный Вадим перешли в соседнюю квартиру. На первый взгляд она по планировке была зеркальным отражением первой. В большой нише у северян стоял обеденный гарнитур на шесть персон, а Вадим приспособил ее под фотооборудование. В пять минут можно выдвинуть из ниши стойки, штатив и прочие аксессуары и устроить в гостиной неплохую маленькую студию.
Олан проверил штатив, две импульсные вспышки, интерфейс управления, два зонта, подвигал белый и черный тканевые фоны в нише, сел в кресло с брошенным на него алым покрывалом и поднял большой палец.
- Очень толково организовано и вполне достаточно. Ну, давай девчонок веселить.
Да, еще: все файлы, как они есть, необработанные, я сброшу в твой комп, чтобы Бирута сразу могла посмотреть. Потом ты сегодняшнюю директорию удалишь и оставишь только те файлы, которые я вечерком отберу и тебе перешлю.
И, Вадим, шутки шутками, но все портреты, которые я сейчас сниму – моя собственность, ты их не сможешь ни выставлять, ни, тем более, продавать на стоках. Даже при наличии релиза от Лены и Бируты. Устраивает?
- Олан, ты пьяный? – удивился Вадим, - мне и в голову бы не пришло! Давай, работай, вон мадам Деро-Ленорман уже копытом бьет в нетерпении!
Час - не час, но к полуночи импровизированный мастер-класс закончился, файлы скопированы. После просмотра на большом Вадимовом дисплее все вопли были изданы, восторги высказаны и Олан расцелован в обе щеки очень довольными девушками. Олан был в ударе, атмосфера благоприятна, количество выпитого вина оптимально. Снимки получились изысканными, и девушки на них могли поспорить с Голливудскими звездами. Второй величины уж точно.
Бирута и Ларс вернулись к себе, где в гостиной на тахте давно спала Эрика, Лена тоже отправилась спать, выдав Олану постельное белье и летнее одеяло.
В этой квартире оказалась еще одна комнатка с узким окном. Там поместился только диван, стол-стойка для ноутбука, простое, но удобное кресло. В углу стоял большой вентилятор. На стене висели забавные часы в виде ходиков с кошачьей мордой. Было уже начало первого.
Вадим и Олан развалились на диване, вытянув ноги почти до противоположной стены, и разговаривали.
- Это старый дом с толстенными стенами, теплоизоляция отличная, комнаты очень большие, со стенными шкафами. Хозяин ее давно перепланировал и сдает как трехкомнатную, на 80 долларов дороже, чем соседнюю, - объяснил Вадим.- Мы с Леной как поженились, сразу сняли на три года с опцией продления. Нас устраивает. Пять минут пешком до университета. А в сессию постоянно кто-нибудь из группы остается ночевать, двое здесь и еще двое в гостиной. Причем то мои, то Ленкины. И каждый норовит с компом. И еще у Ларса два. Я когда тут все организовывал, это учел, это же моя специальность. Купил беспроводной роутер, а сеть оставил открытой. Но если ты настаиваешь, утром запаролю, всех дел на пять минут.
Олан кивнул:
- Да, пожалуйста, я физически не могу подсоединиться к открытой сети, паршивый профи, понимаешь. Кстати, в Германии вообще запароливание домашних сетей обязательно.
- Нет проблем. А теперь давай еще немного про DW.
Надо отметить, воодушевление, с которым Бирута и Лена бросились фотографироваться, Вадима задело. Конечно, девчонки красивые и, что важнее, фотогеничные. И он, конечно, любитель, а Олан - признанный мастер. Но все равно, Лена, портретами которой увешаны все стены, могла бы, по крайней мере, с меньшим энтузиазмом благодарить эту дылду ланданорскую.
Но потом Олан внимательно рассмотрел несколько работ Вадима, профессионально покритиковал – похвалил, и неприятное чувство исчезло.
Естественно, Вадима интересовало все, связанное с конкурсом вообще и с каждой фотографией в частности, «творческая мастерская» Олана: искал «под идею» или наоборот, увидел - и понял: оно. Чего больше, импровизации или подготовки.
Олан с удовольствием отвечал, но при первой возможности соскользнул на другую тему, сделав довольно неуклюжий заход издалека:
- Я прилично погулял по сети, разобраться с этим вашим Либервилем и вообще Палабрией. Нам с Эрикой придется импровизировать, ничего же заранее не заказано. К тому же она хочет меня бросить и погулять с Катариной, просто по магазинам кредитками помахать. На здоровье, большая девочка, а я для себя на это время интересное подыскиваю.
- Катарина завтра, нет, уже сегодня, возвращается. Обещала Ленке сразу за Эрику взяться. Ядовитые создания, эти тинэйджеры, я тебе скажу! Спрашиваю: «где свитерок купила?» «места знаю», и весь ответ. Но обещания выполняет, этого не отнимешь.
- Так я к чему, - гнул свою линию Олан, - я вычитал, у вас тут в роли местной знаменитости «Барракуда», патрульный катер. Слышал про такой? Я на сайте видел неплохие снимки, но сам бы снял по-другому. Это вообще где?
- Это вообще в промзоне. Ворота с вывеской сможешь сфотографировать, хоть так же, хоть по-другому, дальше не пройдешь, - засмеялся Вадим и похвастался с еле заметным злорадством:
- А я его вблизи видел и внутрь залезал…
- Ну?! И я хочу! Слушай, как это устроить?
- А никак. Мой дядька, муж маминой сестры, там главный инженер, а попал я на территорию все равно только со школьной экскурсией! Дядя Леша вообще никому не разрешает по заводу без дела болтаться.
Олан ошарашенно смотрел на Вадима. Он вообще-то относился к знакам и знамениям настороженно, считая дремучим суеверием, но при этом, если случались какие-нибудь совпадения или симметричные события, с удовольствием это отмечал. И теперь не мог понять, как расценивать происходящее: то ли как большую удачу на пути к шпангоутам - в первый же вечер попал на родственника, то ли как полный облом – к «Барракуде» не подберешься, сам племянник доложил.
Олан запутался. Как фотографу, ему безумно интересно снять знаменитый катер в процессе производства, на стапеле, потом в море, а если бы еще сверху как-нибудь… Какая серия вырисовывается!.. Но для Аньки требуется совсем иное, фотографии будут бессильны, контуры нужны, контуры!
Вадим тем временем продолжал:
- Даже мне не разрешили взять с собой камеру. Ничего секретного, конечно, все равно не увидели, электроника и вооружение - все закрыто. Что видно – это внешние формы, а их и так все знают, ну каюты. Рулевая рубка еще, мостик, камбуз…
В обеденный перерыв нам каски раздали, и кто был в закрытой обуви, смог подняться на палубу и через здоровенный люк рассматривать кишки машинного отделения. Нет, скелет, кишок там еще не было. Дядя Леша сам показывал и слова говорил. Я, честно, понял немного, тема не моя, я не по железу.
- По алюминию.
- Чего? А, ну да, лодка алюминиевая. Не в том дело. Контора серьезная, из лучших в городе. Социальные условия, говорят, классные. Но мне еще учиться два с половиной года, да и вряд ли я захочу вообще работать у Гарди. Это же теткин муж. Будут слишком большие сложности с карьерой.
Вадим гордился «Барракудой», как и большинство жителей Либервиля. Даже сетования насчет возможных карьерных затруднений из-за близкого родства с руководством только подчеркивали отличную репутацию СКБ.
Олан неожиданно спросил:
- А кто там работает?
- Где?
- На «Барракуде».
- В каком смысле? На заводе? Люди работают, откуда я знаю, местные все. А тебе – зачем? Подработать в отпуске решил? Гастарбайтеров не берут, - оба рассмеялись.
- Не, я премию получил, мне некспеху. – Олан уже почувствовал, что зарулил не туда, что вопросы задает дурные, и начал выкручиваться. – А спросил, потому что у вас население очень пестрое, так? И коренные, и со всего средиземноморья, и из бывшего СССР. Почему-то подумал про дискриминацию по национальному признаку, ну кого-то принимают, а кого-то нет. Военная техника все же.
- Да брось ты! В Палабрии об этом вообще не слыхивали. Кстати, Ленкин отец, Рамон Габриэль Деро-и-Руис, по присхождению испанец и вообще дон. Так он генерал и к тому же консультант в какой-то парламентской комиссии. И жена моя не очень-то Ленка, а Мариелена Бланка Деро де Ленорман. Каково?! Сеньора Ленорман. И я при ней вроде сеньором становлюсь…
- Почему ж она не жгучая брюнетка, а наоборот рыжая?
- А жена у дона Рамона кто? Правильно, Яэль Нешер, не просто ашкеназка, а настоящая гражданка Израиля. А потому моя сеньора по большому счету еврейка. А ты говоришь. - Вадим встал, потянулся. - Заболтались, однако. Не пора ли нам поспать?
Олан, довольный, что удалось быстро и вроде бы ловко соскочить с опасной «Барракуды» на приятную для хозяина тему, молча кивнул и тоже встал, но решил закрепить успех:
- На завтрак, естественно, кошерная колбаса?
Вадим с серьезным видом ответил:
- А как же, пренепременно! Дон Рамон любит хамон… Ну ладно, Рута ключ оставила, иди забирай барахлишко, тапочки к примеру, - сказал Вадим, разбирая стопку постельного белья. - Вот, сеньора тебе комплект выдала. Утром встанем, только когда выспимся. Никто никуда не торопится, в пять утра не выезжает, хорошо-то как! Кто разбудит, того убьем.
Но заснуть Олану не удавалось. С одной стороны, восторженная молодежь форсировала его эго, и без того раздутое последними достижениями. Надо же, в незнакомой стране, другая возрастная категория, а оказался знаменитостью! И какие элегантные портреты получились. Не пожмотился, не стал капризничать. У девчонок лица хорошие, чистые, глаза большие, шеи длинные. Блондинка и рыжая, классика! И двигаться умеют. Он, конечно, использовал собственные наработанные приемы. Получилось хорошо, но, возможно, без творческих открытий. А никто их и не ждал, просто резвились. С вентилятором всем понравилось…
Но с другой стороны, какие-то дети похвалили его работы, было бы от чего размякнуть! И так по-идиотски затеять совершенно ненужный разговор о лодке! Олан подергал ногой, невразумительно промычал, чтобы отогнать неприятно смущающую мысль. А вот закончили они удачно. Звучные испанские имена, к тому же Вадим про тестя сказал интересное... А, ну да, парламентская комиссия. Кронберги. Анькин зуб на Михара…
...В тот судьбоносный день буйабеса Анита устала жаловаться на жизнь и плакаться Олану в плечико, поэтому Алар взял на себя скорбную миссию пересказа. Анита почти не вмешивалась, только изредка уточняла реплики и рычала при упоминании определенного имени.
Это произошло в конце марта. Анита возвращалась в свое «стойло» после часа, проведенного в трюме. В толстых ботинках, в синей рабочей куртке, длинные волосы, скрученные в узел, растрепались, только успела руки вымыть. Да еще продолжала на ходу решать технические проблемы. И вдруг ее кто-то окликает:
- Добрый день, госпожа Берг, вот, оказывается, чем вы занимаетесь!
Анита подняла голову от планшета и увидела улыбающегося элегантного господина в дорогом костюме, сверкающих ботинках, при галстуке, при свите. Присутствовали и местные руководители, Юрис Слуцкис, Магда Крафт и Михар Иллур.
Анита улыбнулась и вежливо поздоровалась. Это был Морис Кронберг, муж ее близкой университетской подруги Марты. Не далее как вчера они с Аларом пили кофе у них дома, а Люкка играла с Кронбергами - младшими. И Морис даже не намекнул, что назавтра он будет с визитом на «Сворде»!
А член парламента продолжал:
- Анита, вы не могли бы показать что-нибудь интересное на дисплее? Господин Иллур рассказывал как вы теперь строите пространственные модели систем. Интересно взглянуть.
- С удовольствием,- Анита сняла куртку,- файл большой, будет загружаться минуту, ничего?
- Ничего-ничего, загружай! – влез Михар Иллур, - это наше предложение, строить трубные обвязки в моделях. Большая экономия времени при сборке…
Анита скрипнула зубами и сосредоточилась на собственных действиях. Потом она повращала модель с объяснениями, перешла в чертеж и показала, как легко программа справляется со сложнейшими сечениями… Демонстрация заняла минут десять, Кронбергова свита заскучала. Наконец все тепло распрощались, и Анита смогла переобуться, заглянуть в зеркало и увидеть грязное пятно на лбу. Она тихо рассмеялась.
Марта Тейлор-Кронберг ни дня не работала. Сразу после защиты диплома она вышла замуж за Мориса, родила девочку и мальчика - погодков и была очень довольна жизнью и собой. Анита представила, как вечером Морис будет ей рассказывать, в каком живописном облачении он застал ее подругу и каким удачным оказался серо-зеленый макияж.
И в этот момент в ее угол влетел пылающий от злобы Михар. У него вздернулась верхняя губа, и обнажились зубы, как у рычащей собаки. Он навалился обеими руками на стол и прошипел:
- И давно ты знакома с Морисом Кронбергом?!
Анита отъехала в кресле как можно дальше, невольно подняла руки, защищаясь:
- Давно, но какое это…
- Вы дружите семьями?! - наступал Михар.
- Да, я с его женой училась, он и с папой моим знаком. Но что тут такого необыкновенного?! Почему вы на меня кричите?
- А ты знаешь от кого зависит, получим мы финансирование для «Кинжала» или к чертовой матери обанкротимся?! Ты, оказывается, могла уже давным-давно поговорить с ним в неофициальной обстановке! Не строй из себя … непонимающую, не делай вид, будто не знаешь, как это делается! – Михар уже кричал в полный голос.
Анита вскочила на ноги, оттолкнув кресло в сторону:
- Даже если бы и знала, ни в коем случае не стала бы разговаривать об этом с Кронбергом! Вы не понимаете, где проходит грань?..
У нее перехватило горло, но на помощь уже спешила, цокая каблучками, седовласая красавица Магда Крафт.
Она встала возле Михара спиной к столу и тихо и отчетливо произнесла:
- Немедленно прекрати орать и идем к Юрису, он ждет,- повернулась и пошла прочь.
Михар застыл с полуоткрытым ртом, резко хлопнул обеими руками по Аниному столу и быстро вышел из отсека.
В огромном зале с перегородками - черт бы побрал эту американскую выдумку под названием «open space»! - стояла полная тишина. Постепенно задвигались стулья, над перегородками появились лица, послышались шаги, сочувствующие в очередной раз бежали успокаивать Аниту и заодно выяснять подробности.
Олан тяжело вздохнул, повернулся на другой бок. Любым способом надо доставать обводы, пусть строит по ним прототип, по прототипу - все, что ей заблагорассудится. У Аньки наблюдается полная несовместимость с непосредственным начальником, а это вредно для здоровья. В том числе, и окружающих. И заснул.
продолжение http://www.proza.ru/2013/03/16/980