- Ну, просто невозможно это уже…! Сколько же их тут сегодня… !
Андрей еще раз приподнял перевернутые джинсы и несколько раз сильно встряхнул их. Из карманов резво посыпались купюры, присоединяясь к разномастной кучке денег, уже валявшихся на продавленном полу небольшой кухоньки.
Пересчитав выручку, Андрей завернул деньги в грязноватую тряпицу, сунул пачку за батарею и вернулся в комнату. До рассвета еще целый час, можно и поваляться. Тем более, если есть с кем!
Уже больше года он трудился клавишником в местном привокзальном ресторанчике. Заведение бойкое, на виду, народу битком, только успевай! Чего только не желали подвыпившие гости. Тут и лезгинки всех мастей и народов, и попса, и рок, и шансон, даже фокстрот медленный пришлось сегодня отыграть для престарелой пары. Заканчивали за полночь, ехать на другой конец города далековато, да и небезопасно, опять же родители там … все из себя «правильные». Потому и придумал он снять однушку неподалеку, благо денег хватало!
Андрей никогда не выделялся даже сносной внешностью, поскольку и выделяться–то особо было нечему. Даже пресловутое сравнение мужской красоты с обезьяной в его случае не срабатывало! Ростом не вышел, красотой Бог не наградил, каким-то особым интеллектом также не одарил. К тому же левая нога его была короче правой сантиметров на шесть, ходить приходилось бочком, сильно прихрамывая - последствия травмы в детстве. Прямо скажем, несколько грубовато был сработан Андрей, даже по суровым мужским меркам!
Однажды, еще лет в двенадцать, заглянув нечаянно в зеркало, Андрюша отчетливо осознал, что вот именно ТАКАЯ внешность в жизни ему не поможет, ну просто - никак и ничем! Может от отчаяния и окунулся …. в музыку. Отец посоветовал баян, мол, «всегда с куском хлеба будешь»! Выучился Андрей на баяне, потом клавиши освоил, да и гитару заодно. Петь научился грамотно, без фальши, сольфеджио подучил, аккордики разные мудреные. И … подался в музыканты.
Ну, хлеб хлебом, а вот от внимания женского отбоя точно не было. Музыкант, он как тот гармонист – всегда первый парень на деревне. Даже если рожа кривая и ноги разные! А тут еще вот эта квартирка съемная подвернулась, и Андрюша времени даром не терял.
Кто помнит, в те времена проституток еще не было, по крайней мере, в таком страшном количестве! Где-то в столице они, возможно и были, но здесь, в небольшом рабочем городке их тогда никто в глаза не видывал.
Дамы, почти каждый вечер появляющиеся на его квартирке, были самыми, что ни на есть обычными женщинами, по воле случая оказавшимися в тот вечер в ресторане. Андрею и уламывать-то особо никого не приходилось, сами шли, разгоряченные алкоголем и … талантом музыкальным. Был, был талантик небольшой у нашего Андрея! И еще … брал жарким взглядом! Поскольку у музыканта во время работы и руки, и рот обычно заняты, для прельщения оставался лишь взгляд – жгучий, зовущий, страстный, манящий, не терпящий ни возражений, ни даже сомнений.
Зачем ему все это было нужно, да еще в таком диком количестве и разнообразии, Андрей и сам затруднился бы сформулировать. Это была как бы часть его работы, ее логическое завершение, апофеоз, так сказать.
Каких только женщин у него не перебывало! К своим двадцати шести он знал про них, как ему казалось, практически ВСЁ!
Женщины – «матери», между делом, мыли у него полы и посуду, стирали, пришивали пуговицы, пытались готовить завтраки, и даже замахивались на обед, что решительно пресекалось.
«Кошки» рьяно удовлетворяли все его самые буйные фантазии. «Деловые» страстно интересовались жилплощадью, но узнав, что квартирка - таки съемная, как-то быстро затухали.
Случались еще, про которых говорят, женщина – «друг». Хуже не бывает! Сколько пронзительных, потрясающих историй пришлось ему выслушать. Сколько слез и соплей утереть! Какие слова утешения сказать. Впору психологом женским пойти. А сколько с ними выпить пришлось!
А вот несколько женщин – «скромниц» едва не пошатнули окончательно остающиеся пока в его душе отдельные фрагменты нравственных устоев. Насилу удержался!
«Роковые» пытались развести на деньги, в основном … на утреннее такси, «романтические» - уговаривали положить на музыку их невзрачные стишата. Вот так и жил наш Андрей, и достаточно полнокровной жизнью, надо сказать!
А по утрам, провожая очередную гостью, Андрей приходил на кухню, доставал из потаенного места дневник и … подробно записывал все, что с ним происходило накануне. Дневник он вел еще с пятого класса, ему нравилось - вот так в тишине вспоминать какой-нибудь день по минутам: где был, с кем говорил, встречался. Со временем это перешло в некую специфическую зависимость, что-то сродни алкоголизму или наркомании. Стоило, в силу каких-то обстоятельств пропустить очередную запись, как им овладевало странное беспокойство, недосказанность, малоприятное ощущение не прожитого до конца дня.
Андрей вошел в комнату, предвкушая тот сладостный момент, когда он засядет за свой любимый дневник. На широкой кровати, свернувшись клубком тихонько посапывала очередная дама, имя которой он позабыл даже и спросить. Или спросил, да забыл потом, в пылу…!
«Сколько же их было всего у меня за этот годик!?» - попытался припомнить примостившийся сбоку Андрей. – «Уж с сотню небось, не меньше!»
Он не выдержал, поднялся и прошел в кухню. Достал дневник, долго листал страницы, слюнявя пальцы и что-то бормоча под нос. Подсчитывал!
- 106-ая сегодня, однако! – без особого восторга или удивления прошептал он наконец. - Ну … и ладно!
Неожиданно в кухне появилась гостья. Подошла к столу, нерешительно присела на край обшарпаной хозяйской табуретки. Некоторое время оба молчали.
- Записываешь!? – кивнула она в сторону дневника. – Целый роман там у тебя уже про нас!
- Да нет! – прикрыл рукой листок Андрей. – Так … кое-чего тут….! Расходы…всякие!
- Расходы …чего!? – усмехнулась дама. – Сил своих мужицких!? Смотри, не перерасходуй! Знаешь, как оно бывает, расходуют, расходуют, а потом раз… и все! У мужиков частенько так, годам к сорока!
- А мне-то… ! – улыбнулся Андрей. – Порасходуемся еще маленько!
- Да-да! – чуть кивнула гостья. – Светой меня звать, … так, на всякий случай.
- Све-ета! Ну, как же! Я помню!
- Вряд ли помнишь-то! Забыл ты все, ученик 8 «А» класса, средней школы № 42 Андрей Иванов!
- А откуда …ты… знаешь!?
- Забыл…., все как есть забыл!
- Чего я там тебе наболтал спьяну, а!? – сделал строгое лицо Андрей.
- Спал ты ночью! «Поизрасходовался маленько» и … задрых! Такой храп стоял! Ты ведь всегда храпел!
Андрей поднялся, подошел к окну. Протащился первый троллейбус, лязгнули провода, освещая вспышками полутемные подворотни. Рабочий городок тяжело просыпался, потянулись первые прохожие, послышался детский плач…, залаяла злобно огромная рыжая псина.
- Мне бы отдохнуть! – произнес он, наконец, продолжая глядеть в окно.
- Значит – не узнаешь, Андрей Иванов. Никак… , совсем никак!
Андрей обернулся, всмотрелся внимательнее, что-то до боли знакомое, почти родное почудилось вдруг ему в этой женщине…, но только на миг, и сразу ушло.
- Нет, прости, не припоминаю! В ресторане такая круговерть, лица мелькают как в калейдоскопе детском, попробуй запомни, да и зачем! Работа такая! Ты и…зал!
- Как дядя Витя поживает!? И тетя Полина!? – неожиданно спросила Света.
- Ты чего, соседка что ли!? Живешь рядом!? Откуда родителей знаешь? Давай, колись, хватит шпионство здесь разводить. Родители знают все! И не осуждают! У меня своя жизнь, взрослый я уже!
- Забыл! Все…забыл! Смешно прямо!
- Да чего я забыл-то! Память у меня отличная, двести песен наизусть помню!
- А главную свою песню вот и …забыл! – рассмеялась Света. – Забыл, забыл!
«Дурная какая-то!» - решил про себя Андрей. - «Надо спровадить ее быстрее!»
- Может тебе деньжат, на…такси там, еще на что-то! За беспокойство!
Он повернулся к батарее, чтобы достать заветный сверток, и вдруг почувствовал, как ласковые женские руки обвили его вокруг шеи, дрожащее горячее тело прильнуло к спине. Ухо обдало жаром.
- Андрюшка! Ты что!? Совсем в музыку ушел, уже меня не узнаешь! – Светкины губы жадно прильнул к его уху.
- Ну! Очнись же ты!
И опять что-то до боли родное почудилось Андрею. Что-то нестерпимо близкое, дорогое, проникающее в самые глубины его в конец очерствевшей души. Что-то безжалостно рвущее на части всю его прежнюю, как ему казалось солидную, взрослую, «настоящую» жизнь. Какое-то неистовое приближение к чему-то истинному, к какой-то святой правде.
Андрей повернулся к Свете, взял ее лицо обеими руками, чуть отодвинул от себя и взглянул еще раз пристально. И вспомнил …всё!
- Светка! Ты, что ли!? Как же, ты …здесь!?
По его щекам медленно потекли первые слезы, задрожал подбородок, губы сжались в тонкую полоску.
- Узнал! – прошептала Светка. – Вспомнил! Сколько раз я приходила в кабак-то твой поганый,сколько раз хотела подойти! Не могла, не могла….!
- Где же ты теперь!? – очнулся Андрей. – Десять лет прошло. Как живешь!? Семья, дети!
- Нет ничего! А ты!?
- И у меня нет! Все чего-то выбираю, выбираю.
- Да я вижу,как ты выбираешь! Уж пора бы и выбрать уже! Я-то - которая по счету!?
- Да брось ты, Светка! Это я так. По дури все больше!
- Ну, ладно, скажи! Интересно же!
- Ну, ...106-я! Это...за год целый!
Теперь Светка подошла к окну, долго всматривалась в начинающую расползаться темноту.
- Теперь тебе все бабы на одно лицо! А ведь я тут уже была у тебя, целых два раза - 45-ая, наверное, и еще, может быть - 76-ая! А вот сегодня…106-я! Прямо можно гордиться! Расту! Неужели все-все – на одно лицо! Неужели никто не походит. Ведь ..106! Чего же тебе надо-то!?
Андрей угрюмо молчал, перелистывая дневник.
- Не ищи! Не найдешь! Я в те разы по-другому называлась! Все кусочек счастья хотела урвать! Из того, что тогда мы с тобой потеряли!
- Дети мы тогда были! Восьмой класс! Какое там счастье! - поднял голову Андрей.
- Не-ет! Помнишь, какие ты мне слова говорил. Там в подъезде, в том - вонючем. Всю ночь простояли, просто обнявшись, даже не целовались ни разу. Помнишь! Ничего такого не было, совсем ничего. А ведь …летали, парили! Я нас обоих в тот момент, как будто сверху видела! Это и есть…счастье! Один раз ... и помнишь потом всю жизнь! Всего один раз, понимаешь ты! Больше не дается!
- Не знаю, Светка! – вздохнул Андрей. – Заматерел я как-то, зачерствел! Счастье какое-то! Вроде все есть: работа, деньги, …бабы! Вон машинку покупаю. Скоро квартиру буду присматривать! А …чего-то все не то! Чего-то не хватает! А в любовь я не верю уже! И бабам не верю, ни одной! Навидался я тут, наслушался всего…! Нет ее любви…! Сказки все это. Давай лучше чайку, что ли!
… Оставим их теперь вдвоем, не будем ничего решать за них, может, что-то там еще и сладится… ! Может еще не все потеряно! Дай им еще один шанс Господи! Пусть хоть самый последний…!