Дежурный по приемному покою в военном госпитале – еще та работка! Насмотришься всякого! И наслушаешься тоже! Одним словом – впечатлений наберешься на многие годы вперед. И вряд ли когда забудешь – и то, что увидел и то, что услышал. Ну, а мы – при нем. "Бригада быстрого реагирования". Наше дело принять, увезти, куда скажут и по ходу объяснить: что, да как. И времени чухаться нет совсем. Все нужно делать быстро и четко. И берут сюда не всякого.
Я попал в этот госпиталь на Суворовском проспекте - в славном городе Петра на Неве в середине января, а сейчас был конец февраля и нас, как выздоравливающих, определили в команду при приемном покое. По правде сказать, мы и сами были рады любой работе по одной простой причине – поваляйся-ка месяц, другой по больничным койкам с бесконечными процедурами, уколами и прочей медицинской лабудой – волком взвоешь. Все сны пересмотрены, что уже и спать нет никакого желания – половина отделения маялась от бессонницы и безделья – все молодые ребята, попавшие сюда из разных частей нашей необъятной Родины. А февраль месяц в Питере – это уже почти весна и душа просится на волю – на свежий воздух. И желательно – поближе к девушкам. И прочим радостям жизни.
Вот сегодня – характерный пример – иду с завтрака мимо шестой палаты, а она в аккурат выходит окнами на Суворовский проспект, а он, кто бывал здесь, знает, что проспект этот довольно узкий и что делается в соседнем доме напротив – все хорошо видно. А тут! Картина маслом! Вся палата прильнула к окнам и не только они, а и все прочие, мимо проходящие, тоже к ним заворачивают. И что это тут у вас такого интересного?!
Бесплатное кино. Детям до шестнадцати.
Если учесть, что мы располагаемся на третьем этаже, а молодая девушка - в коротеньком халатике, вешающая шторы в доме напротив – находится на четвертом, то вид всем нам - смотрящим - открывается вполне очень даже бодрящий! Хорошее начало дня! Под халатиком у нее нет абсолютно ничего, а окна высоченные и ей то и дело приходится привставать на носки – при этом «толпа» начинает тихо подвывать, причем тональность этого подвывания меняется в зависимости от ее очередного поворота, подъема или наклона. Наиболее горячие головы уже начинают строить планы – типа «самохода» вечерком на предмет знакомства и прочее. Эхх!
Совсем отвлекся! О чем это я? А-а-а – про приемный покой. Ну, да. Вот вчера, например.
Первый – с самого утра. Молодой лейтенант. Летчик. Разбился при заходе на посадку. К нам-то его привезли уже накачанным обезболивающими, так, что он уже почти ничего и не чувствовал. Серое, землистое лицо, покрытое испариной. Обе ноги раздроблены по колени. Всмятку. Смотреть страшно! Везем его на каталке по коридору на рентген. Ноги простыней прикрыты. А он очнулся, смотрит на нас непонимающими глазами и говорит: Ребята! Чего-то ноги у меня замерзли!? Холодно!
- Какие, на хрен, ноги! Нет уже, парень, у тебя ног! Одно кровавое месиво! Отлетался!
А после обеда привезли молодого солдатика. Стройбатовца. Сорвался со строительных лесов на восьмом этаже. Так и летел, ломая все подряд. Леса. Руки. Ноги. И еще, Бог знает, что! А в довершение ко всему – упал в чан с зеленой краской! Картинка еще та! Сами все в краске измазались.
И так-то уснуть не можешь! А тут насмотришься такого – и вовсе!
Контингент в госпитале разнообразный. Есть и иностранцы. Из дружественных нам армий. На днях, вот, сирийского полковника привезли. На ровном месте оступился – ногу сломал. Ну, у них-то условия проживания и лечения вообще комфортные. Номера «Люкс». Со всеми удобствами. Хотя и нам грех жаловаться. Хороший госпиталь. Еще при Николае I основан. На входе - мемориальная бронзовая доска: «По указу его Императорского Величества…». Третий военный госпиталь страны. Интересно – а где первые два? В Москве? Подвальные помещения производят впечатление! Массивные сводчатые стены. Основательно раньше строили! Что и говорить! Делали на века! Мы-то в новом корпусе лежим. Стандартной постройки. Ничего примечательного.
Познакомился с капитаном Китайской народной армии. Лежачий. Ношу ему поесть. Имя такое у него еще – фиг запомнишь. Лю Сянь Цзы, какой-то. Что-то мы с ним на литературной почве сошлись. Книг у него в номере много. По русски хорошо говорит. Я так - по китайски, вряд ли когда сумею! Акцент, конечно, есть, но совсем, почти незаметно. Вот, он – сторонник кратких изречений. Вы, говорит, русские – все очень долго и пространно пишете! Учись писать кратко! И объемно! Показать суть и канву события. Дай читателю возможность домыслить! Заставь его думать! Интересный мужик! Хотя, меня несколько покоробило то, что он «бочку катит» на нашу литературу. Сразу видно, что политработник. Только китайский. Этакое современное Конфуцианство в Мао Цзедуновской интерпретации. И у меня, что – на лбу написано, что я литературой интересуюсь?! Наверное, сделал такой вывод - увидев, как я книгами заинтересовался. Хотел подколоть его и спросить про Даманский, да поостерегся. Дипломатия – штука тонкая! Нарвешься тут, на ровном месте! Тем более, нам довольно прозрачно намекнули, что бы с иностранцами лишнего не болтали.
Смешно. В школе уколов боялся – даже сознание терял. Нашатырь под нос и очнешься! А тут! Столько накололи – уже и внимания не обращаешь! Все «мягкое место» исколото. Ко всему привыкаешь.
Нас в палате четверо. Игорь – приземистый мариман, старшина-радист с Мурманска – любитель морские байки потравить. Его все Винни Пухом зовут. По третьему году уже служит. На Кубе был. В Средиземное море ходил. У него с легкими какая-то хрень.
Учит меня «морзянке». «Дай – дай закурить» – это семерка. «Петя-петушок» – пятерка. Все цифры и буквы имеют свои напевы. Чудно! Но интересно! Самая прикольная – это тройка. «Иди ты на …!» Юморист!
Колька – Питерский. Молодой «дохляк» – по первому году. Где он так умудрился простудиться? Как начинает кашлять, кажется, что вот-вот развалится! Прямо выворачивает всего наизнанку! До крови! К нему родственники постоянно ходят. И бабуля такая, типичная блокадница. Посылки там всякие. Не забывают. И нам перепадает.
Третий - Сашка - «Скобарь» из Пскова. Лечащий врач сказал, что они в карауле денатурата напились, да и отравились. Его одного откачали. Выглядит хреново. Все время на капельнице. Спалил у себя все внутренности. Скорее всего, спишут. Считай – всю жизнь себе уже искалечил. Он и не говорит почти ничего. Только сипит. И слезы в глазах.
Игорь все подкатывается к молоденькой медсестре – Анжелке. Вылитая Мерилин Монро! Только родинки на щеке нет. Лапшу то на уши он вешать мастер. А та и цветет! Медсестрам тут раздолье! И мужским вниманием они уж никак не обделены! Кавалеров – пруд пруди! Что помочь надо – только свистни! В миг – сбегутся! Ухажеры! Один перед другим! Даже смешно! Как куропти в брачный период! У поста дежурной медсестры постоянно кто-нибудь да вьется! Скучать некогда! А про тот кожаный диванчик, что стоит в закутке у столовой, такое рассказывают! Уши вянут!
Дело идет к выписке. Процедур почти никаких. Настроение не ахти – скорее всего тоже комиссуют. Вот – сиди и думай, что дальше делать. Ребята с училища письмо прислали. Ждут. Соскучились. Спрашивают: «Как дела?»
- Какие тут дела? Тоска. Спишут к едреней фене! Все наперекосяк пошло! Не получилось у тебя военным стать! Домой ехать – в деревню? Что там делать? Работы нет. У матери и без меня трое. И отчим – в придачу. Плюс я - сбоку бантик. Думай, голова, думай! С другой стороны – можно будет по учебной справке поступить в любое учебное заведение соответствующего профиля. Тоже дело.
От нечего делать предложил завотделением свои услуги в вопросе оформления наглядной агитации на вверенном ему объекте. Довольный! Мне то – дело знакомое, а он и рад! Ну и мне, обратно, поблажки. В город пару раз ездили – за художественными принадлежностями. Все развлечение!
Бабушка правильно говорила: «Чем себя поедом есть – что, да кабы - лучше делом займись! Сразу и успокоишься!».
- Вот это верно. Умение самоорганизовываться – качество хорошее. А если его нет – то тебя другие организуют! И еще вопрос – как, зачем и для чего! Дураков работа любит! Не нужная!
Черт бы его побрал – этот желудок! Точнее – двенадцатиперстную кишку. Язва. Я раньше то и не знал даже, что такая кишка есть. Там – внутри – много чего есть. Непонятного. В госпиталь то попал еще перед самым Новым Годом. Сначала – в Пскове. На Новый год фильм интересный показывали по телику: «Ирония судьбы или с легким паром!». Жаль не досмотрел до конца – так завернуло, еле отошел. Там почти месяц провалялся. Потом уж – сюда перевели.
Ребята говорят, что офицерский состав лечат одним радикальным способом: сто грамм спирта на голодный желудок. А затем – масло вдогонку. Что бы заживало лучше! Прикалываются? Или по правде? Хорошее лечение, так то! Сто грамм с утра! Спирта чистого! Однако!
А на днях с нашего отделения возили троих - и я в том числе - в Военно-медицинскую академию имени Кирова. Там аппарат интересный такой – зонд вводят на гибком шланге в желудок. С подсветкой. И все, что там происходит – видно на мониторе. Фиброгастроскопия называется. Один такой аппарат на весь Питер. Японский. Перед процедурой сделали укол в плечо. Морфий что ли? Потому что после него уже ничего не чувствуешь, да и сам полностью зависим от чужой воли. Сказали: Будет больно – пошевели пальцами. Это, когда они там частичку ткани отщипывают – для анализа. Потому что на большее ты уже не способен. Лежишь на кушетке и пялишься в монитор на свои кишки изнутри. Потом долго во рту сухо было и все пить хотелось. Но балдеж от этого укола конкретный. Никакой водки не надо!
В дверь палаты заглянула Анжела. Остановила взгляд на мне, покопалась в бумажной папке: «В 1400 к главному врачу!». Мазнула взглядом по Игорю и ушла, покачивая бедрами, шурша накрахмаленным халатом, оставив после себя легкий аромат нежных духов.
Игорь только крякнул: «Эх, где моя рубаха с петухами!? Не-е, я ее по любому торпедирую! Якорь мне в задницу!» Колька скрючился от смеха и надрывно закашлялся, вытирая сопли, вперемежку со слезами. Наверно, представил, как якорь в означенное место входит!
-Тихо-тихо-тихо! Игорь осторожно постучал его по спине:
- Рано тебе еще об этом думать! Подрасти пока! Да подлечись! И, закряхтевшему Сашке: Тебя это тоже касается! Доходяги! Кто Родину-то защищать будет?!
- Торпедоносец, блин! К главному, говоришь? Не иначе, как судьба моя решается и Манька нынче соглашается, а, Игорь?
- Похоже на то.
Комиссия третьего военного госпиталя страны имени З.П. Зозули в составе…- моложавый подполковник медицинской службы с посеребренными от седины висками стоя зачитал решение комиссии: «…признать негодным к строевой службе в мирное время и годным к нестроевой службе в военное время – в соответствии со статьей 33б…».
- Ну, вот и отвоевался, товарищ курсант.
Сколько я там ходил? Пока туда – сюда. Пока документы оформляли. Пока к кастелянше зашел. Надо же сдать униформу то. А то, в чем поступал – получить обратно. У нее чаю попили. Душевная женщина. Нина Петровна. Ленинградка - в каком-то там поколении. С седыми волнистыми волосами, забранными на затылке в пучок. Посочувствовала мне, попыхивая папироской:
- Да, не убивайся ты так! Дело молодое! Все проходит. Главное – живой! Иные то – вон! Сам же видишь. Жить надо, чтобы не случилось. Главное, чтобы войны больше не было! Через месяц дома будешь! У вас там – на Севере – еще зима зимой, наверное? Пока документы оформят. Все через Москву идет. У тебя же военное училище. Порядок такой. Все, кто на втором курсе и старше – все через Москву. Китель я тебе погладила. Хоть на парад! Все будет хорошо!
- Ну, Нина Петровна! Все знает. Все понимает. Спасибо ей за все.
Игорь стоял в дверях палаты. Отрешенным взглядом посмотрел на меня – сразу не признав в форме: Ты? Посторонился. На Сашкиной убранной кровати сидел худенький солдатик азиатской наружности в задрипанном халате и разбитых тапках на босу ногу.
- Где они такой халат и откопали? У нас-то нормальные пижамы! С белыми подворочниками. Кольки не было.
- Увезли Сашку - Игорь, будто поперхнувшись чем-то, потянул носом, глубоко вздохнул и замер, задержав дыхание на несколько секунд. Шумно выдохнул:
-Уууф! Как я зол! Покосившись на ноги азиата, подошел к окну, приоткрыл форточку. На футболке – сзади - черным фломастером было написано «БЛОХИН» и цифра 11.
Свежий весенний воздух бодряще ворвался в палату. Первое марта завтра.
- Куда увезли? Не дошло до меня.
- Чего расселся!? Быстро «утку» унес! К тебе обращаюсь! Игорь зло обернулся к азиату. То испуганно вжал голову в плечи: - Моя твоя…
- Бегом, твою мать!!! Того как ветром сдуло!
- И ноги помой! Ну, все! Теперь от этих «урюков» тут проходу не будет! Махнул рукой:
- Куда-куда?! На кудыкину гору! Куда увозят?! Вперед ногами! Пока Россия пьет – она непобедима!
- Ты только ушел, он как захрипит! Я аж перепугался! Сразу врача звать! Пока туда-сюда, а он уже синий.
- У тебя-то как дела? А-а-а, понятно! Можешь не отвечать. Ку-ку? А форма тебе идет! Вылитый белогвардеец! Погоны то со вставками? Перворазрядник! Щелкнул пальцем по значку на правой стороне кителя. Хотел было сесть на Сашкину кровать, но отшатнулся, перекрестившись:
- Чур меня! Потер рукой в районе сердца:
-Такие, вот, братуха, дела. Ну и денек сегодня! События, как спрессовались! То – ничего. Тишь, да гладь. А то разом - как попрет! Кому – что! Кому – туда, а кому и сюда. Ну, мне тоже - недолго осталось. И с надрывом вдруг запел:
Прощайте скалистые горы –
На подвиг Отчизна зовет!
Мы вышли в открытое море –
В суровый и дальний поход!
- Давай-ка, обнимемся на прощание! Да и посидим на дорожку! Даст Бог – свидимся когда. Море круглое. Земля квадратная. И все стоит на трех слонах. А они – на трех китах. Я бы с тобой в море пошел! Прощевай! Будем живы – не помрем!
Ленинград 1977 - Нарьян-Мар. Март 2013