Я смотрю старые снимки в альбоме и вспоминаю прошлое. Тогда еще не было цифровых фотоаппаратов. Во всяком случае, у меня. Это самые обычные фотографии, отпечатанные не на принтере, а на старой фотобумаге.
Сейчас я дома один, но, не смотря на это, улыбаюсь. Какими же мы все, блин, когда-то были. Чего только стоит одна наша поездка на Восток.
***
Нам всем по девятнадцать лет, мы крутые парни – мы ведь уже студенты, мы пьем водку и спим с девчонками. Ну и пусть, что мы закончили пока только первый курс. И пусть нам только попробует кто-нибудь возразить. А сейчас мы все едем в Иркутск. Просто нам очень захотелось увидеть Байкал.
Нас четверо – мы с Серегой, Эдик и Юрка. Мы все учимся вместе в одной группе в институте. Это я толкнул им всем мысль поехать на Байкал. Так, хотелось с самого детства. Пацаны загорелись идеей, и вот мы трясемся в поезде Москва-Владивосток. Мы сели в этот поезд в Екатеринбурге, доехав до него на попутках автостопом. У нас есть две палатки, спальники, гитара, туристский котелок, немного еды и совсем мало денег. Но нафиг нам деньги, ведь позади все экзамены, а впереди целое лето приключений.
Мы не ищем легких путей, мы хотим на Ольхон. На Ольхон едут и ребята-москвичи, с которыми мы познакомились в поезде. Их трое, нас четверо – от нас уже ходит ходуном весь наш плацкартный вагон, и проводница считает часы до Иркутска. Мы устраиваем бои по боксу и кикбоксингу, материмся, орем песни под гитару и клеим соседских девчонок. Их мамы пребывают в шоке, а сами девчонки смотрят на нас с шальным блеском в глазах.
И, наконец, после пары суток в пути – Иркутск. Еще полдня на автобусе и пароме до Ольхона, еще два часа пешком подальше от Хужира. И вот он – только наш Байкал. Хотя там кроме нас еще и целый палаточный лагерь. Мы ставим с краю свои палатки и проводим на Байкале незабываемую яркую неделю своей жизни.
Мы купаемся в бескрайней холоднющей байкальской воде, ежимся вечерами от почти ледяного ветра. Ну и пусть где-то на дворе стоит июль. У нас тут свой собственный календарь. А еще у нас свое собственное лето. Ведь говорят же, что лето – это маленькая жизнь.
По соседству в одной из палаток живут две отчаянные девчонки из Иркутска – Оля и Женька. Они приехали на Ольхон вдвоем, потусить и приятно провести время. Они прибиваются к нашей банде и вносят смуту в наши ряды. Нам с Серегой обоим нравится Женька, и Серега как-то в шутку зовет ее переночевать к нам в палатку. А она легко соглашается, и мы заваливаемся туда ночью втроем.
Женька ложится спать между нами, сначала все прилично и чинно. Мы просто треплемся, травим разные анекдоты. Потом Серега отворачивается к стенке, вроде как засыпает, а я чувствую горячую ладонь Женьки под своей одеждой. Она, оказывается, хорошо знает, как надо ласкать парней. Через минуту я уже лежу сверху на ней, но от нашей возни просыпается Серега и с усмешкой смотрит на нас. У меня трудный выбор, но я выбираю крепкую мужскую дружбу. Я выпроваживаю Женьку обратно в ее палатку, и мы проводим остаток ночи вдвоем с Серегой. Почему-то на нас нападает смех, и мы ржем почти до самого утра.
На следующую ночь к нам в палатку прибивается Эдик. Жалуется нам, что в их с Юркой палатку набились москвичи, играют там в карты и совсем не дают ему спать. Мы оставляем Эдика у себя и снова устраиваемся спать втроем.
В середине спит Серега, а Эдик, уснув, кладет руку ему на плечо. Уж не знаю, что там ему такое снится, но он прижимается во сне к Сереге. Я не сплю и мне снова очень смешно. Серега просыпается от моих смешков, отодвигается в сторону от Эдика. Но палатка двухместная, там теснота, и Серега при этом наваливается на меня. Я начинаю ржать:
- Что, решил все-таки меня выбрать?
Серега тоже ржет, но мне хоть становится тепло рядом с ним, а то я все время мерзну по ночам. Потом мы с Серегой затеваем шутливую потасовку, пинаем случайно при этом Эдика, он просыпается и орет на нас. Мы снова укладываемся спать. Теперь я лежу посередине, а Серега с Эдиком, сговорившись, наваливаются на меня с двух сторон. Я со смехом пытаюсь вырваться, мы боремся втроем и сшибаем стойки у палатки. Она вся перекашивается и проседает набок. А нам, естественно, очень смешно.
Вылазим с Серегой из палатки чтобы ее поправить, но видим, что у соседей еще горит костер. Они машут нам и зовут нас к себе, мы треплемся с ними и слушаем музыку до самого утра. А Эдик спокойно дрыхнет один в нашей скошенной палатке.
Еще мы пытаемся ловить рыбу. На Байкале ее ловят все, кому не лень, хоть это вроде временами и запрещено. Но результаты у нас что-то не ахти. За всю неделю мы поймали всего одну рыбину, но зато какую. Размером сантиметров семьдесят. Ну, может, и немного вру. Но из нее вышла просто обалденная уха. Рецепт нам подсказали наши новые друзья – парни-рыбаки из Улан-Удэ. Жаль, что они приехали на Ольхон всего на два дня.
Обиженные на нас Оля с Женей сваливают обратно в свой Иркутск, но их место сразу занимает классная компания из Новосибирска. Там и ребята, и девчонки. Они все чуть постарше нас, но мы вчетвером врем про свой возраст и прибавляем себе по два года. Но дружно молчим, что мы все спортсмены. Мы ж не какие-то там выпендрежники, пусть с нами подружатся просто так. Честно сказать, уже порядком достали околоспортивные девочки, которые липнут к тебе только после твоих побед.
Сереге нравится Лиза из той компании, но она не такая доступная девочка, как та Женька. Она приехала вместе со своим старшим братом, его невестой и их общими друзьями. Лиза старше Серегу всего на один год, они гуляют вечером по берегу озера, а я с завистливой усмешкой смотрю им вслед. Никто к нам больше не набивается в палатку, но, блин, до чего же там стало холодно по ночам. Серега ржет, что я слишком уж мерзлячий. А я во сне все прижимаюсь к нему и греюсь о его тепло. Он смеется за это надо мной, но сам укрывает меня ночью своей курткой.
А в одну из ночей идет такой сильный проливной дождь. Все кругом такое холодное и сырое. Я все-таки простужаюсь и начинаю кашлять. Лиза поит меня какими-то таблетками и приносит нам из своей палатки настоящее ватное одеяло – такое толстое, мягкое и теплое на вид. Я отказываюсь, но она меня уговаривает, что у них есть еще. Они с ребятами приехали на своих машинах, у них гораздо больше теплых вещей. И я провожу в таком сладком тепле две свои последние ночи на Ольхоне, но неделя прошла, нам пора уже возвращаться домой.
В последний вечер мы сидим с Серегой и Лизой у костра. Понятно, что Лизу не стоит звать ночевать к нам в палатку, мы ее этим обидим. Мы просто сидим втроем рядом на одном бревне и смотрим на огонь. Лиза сидит между нами, и мне очень хочется взять ее за руку. Но я не знаю, хочет ли этого она. И я не хочу выяснять, кого она выберет – меня или Серегу. Пусть уж все останется как есть, ведь все равно нам завтра уезжать.
А Серега все-таки решается погладить ее ладонь. Лиза смеется и сама протягивает мне другую руку. Я тоже ее глажу, а потом даже подношу ее тонкие пальчики к своим губам. Потом мы оба сидим, взяв Лизу за руки. Тут ее зовут спать подружки, и она уходит. Но до этого целует нас с Серегой на прощание в щеку. Сначала его, потом меня. А я нахально прижимаю ее к себе и целую в ответ прямо в губы. Она сердится на меня, а Серега усмехается и тоже целует ее, как я.
Прощаемся утром с нашими новыми друзьями. Москвичи и новосибирцы пока остаются, а у нас есть купленные еще дома обратные билеты. Нам уже пора в Иркутск. Ребята из Новосибирска подвозят нас на своих машинах до парома, и мы машем и свистим им с него на прощание. А Лиза машет нам в ответ, и я вижу слезинки на ее глазах. Я так и не знаю, она плачет из-за расставания с Серегой или со мной? Скорее всего, с нами обоими. Ведь мы оба подружились с ней за эти несколько дней.
После парома спускаем остатки денег на частника-бомбилу до Иркутска. Правда нужно еще чего-то есть два дня до Екатеринбурга, но зато нас обещал там встретить на машине Юркин брат.
До поезда еще шесть часов, болтаемся по рынку Иркутска. Думаем, что можно купить из жратвы на оставшиеся буквально копейки. Практически ничего. И уже так хочется есть, а впереди еще целых два с половиной голодных дня. Вышли из колбасного ряда, стоим на улице. Там продают арбузы и дыни. К крайнему павильону подкатил целый Камаз с арбузами. Водитель орет хозяину-казаху, что у него совсем нет времени и его надо срочно разгружать.
Ушлый Эдик подскакивает к казаху и говорит, что мы студенты и можем поработать за небольшие деньги. Тот придирчиво нас осматривает, потом кивает головой и торгуется с Эдиком. Торг закончен, и мы в темпе разгружаем Камаз. Нас все подгоняет водитель, да у нас и самих билеты на поезд. Все это в таком темпе, что мне будут сниться потом эти арбузы несколько следующих ночей. Наконец, мы закончили. Хозяин расплачивается с нами, вдобавок дает еще большой арбуз, и мы покупаем хлеб и самые дешевые консервы, лишь бы их было побольше. Потом мы гоним на вокзал, и ждем наш поезд. Такой уже родной и знакомый нам поезд Владивосток-Москва.
Бросаем рюкзаки на полки, едим арбуз и консервы и заваливаемся спать. На следующий день уже немного отходим от гонки, бренчим негромко на гитаре, но не орем и не устраиваем никаких боев. Мы устали за наши каникулы и ведем себя совсем прилично. А, может, мы просто стали старше и умней.
Вокзал в Екатеринбурге, его привокзальная площадь. Ищем машину Андрюхи, Юркиного брата. Нашли. Радости – целый вагон. Андрею уже под тридцать, он приехал сюда по делам, ну, и заодно, встретить нас. Увидел нашу компанию – вздохнул с таким заметным облегчением:
- Неужели все живые и здоровые? Прямо не верится.
Он то хорошо знает, что всей нашей гоп-компании по девятнадцать лет.
Еще несколько часов в машине, и мы дома. Вваливаюсь домой, усталый, чумазый и голодный. Но счастливый до предела. Моя мечта сбылась – я же увидел Байкал.
Мать меня кормит борщом, а я ем и не могу остановиться. Не ел ничего вкуснее сто лет. А потом так забавно по-дурацки сам себя подставил. Мать взялась вытряхивать из моей сумки в стирку грязные вещи, а я уж и забыл, что там лежит на дне. А там валялась начатая пачка сигарет и запечатанная с презервативами. Так что-то и не дошли до нее дела.
Мать, иронично усмехаясь, достает из сумки на моих глазах обе эти пачки. Показывает на запечатанную и с усмешкой спрашивает:
- Что, так и не пригодилась?
Смотрю на мать и хмыкаю в ответ:
- Как видишь.
Потом она кладет ее в ящик кухонного шкафа:
- Понадобится – заберешь.
Потом смотрит на пачку с сигаретами. Снова хмыкает и бросает ее в мусорное ведро:
- Надеюсь, в мусоре рыться уж не будешь.
Как будто мне трудно купить другие. Да вот только зачем мне другие? Отдых уже кончился, через пару дней надо ехать в спортлагерь на сборы. Там будет совсем не до сигарет.
Потом я уезжаю на сборы, возвращаюсь только к началу занятий. А еще через неделю у Сереги день рождения, и мы веселой компанией жарим шашлыки на его круглые двадцать лет. Мы на речке, стоит такой теплый солнечный сентябрь. Там, с нами в компании, есть и Эдик с Юркой. Они с намеком приперли с собой огромный арбуз. И мы со смехом рассказываем всем остальным, как покоряли этим летом суровый Байкал.
***
С тех пор прошло одиннадцать лет. После этого я еще побывал на Байкале, но тот самый первый раз врезался мне в память навсегда.