В этот день, 11 марта 1980 года, мой папа должен был вернуться из Калининской области, привезти в гости нашу бабушку, его тёщу... Но старенькая бабушка приехала в Ленинград одна. По дороге в Осташков у папы внезапно остановилось сердце.
Я нашла дневниковые записи, сделанные мною вскоре после его кончины...
* * *
Пассажиры покорно, в такт движению, покачиваются в заполненном до предела автобусе. Лица озабоченные, глаза молчаливые... На кольце двери с шипением распахиваются. Кучка незнакомых, но давно примелькавшихся другу другу, людей деловито расползается в разные стороны. Привычно срезаю угол улицы и направляюсь к своему дому. Возле телефонной будки вижу мужчину в светлом плаще и чёрном берете. Папа! Сердце резко сжимается, по спине бежит холодок... Домой идти не хочется.
Медленно поднимаюсь по лестнице. Ещё медленнее поворачиваю ключ в двери. Молча стою в прихожей. Квартира напряжена, она живёт ожиданием... Из комнаты выбегает четырёхлетний племянник: "Кока, достань мне из дедушкиной тумбочки шуруп, я хочу сделать проводку". Открываю тумбочку. Серёжа быстро отыскивает всё, что ему нужно, и вскоре с торжественным видом зажигает попеременно две маленьких лампочки, которые он подсоединил к двойному выключателю. Он научился этому ещё год назад, наблюдая, как работает дедушка.
Бывало, только сядем ужинать, раздаётся звонок в дверь. Приходит кто-то из соседей по подъезду: сломался телевизор или холодильник... Папа тут же достает из самодельной тумбочки инструмент и натягивает старенький джемпер... Мама ворчит: "Опять не дали толком поесть!"
Вспоминаю детство. Вечер, папа сидит на диване и смотрит телевизор. А я смотрю на него, внимательно изучая каждую чёрточку его лица. И вдруг меня одолевает ужас: неужели его когда-нибудь не будет?!.. Это навязчиво-щемящее чувство потом приходило ко мне не раз, когда вот так же тайком наблюдала за спокойным папиным лицом, с досадой замечая, как оно стареет... Куда, в какую даль его уносит время?
И вот остановка! Теперь только назад, по мысленным тропинкам прошлого, можно идти и снова встречать папу: молодого, с большими сильными руками, которые умели всё на свете... Стоп-кадр: первомайская демонстрация, папа несёт меня на плечах, а я размахиваю флажком и во весь голос кричу: "Урааа!" Папины плечи всегда были для меня самой надёжной опорой...
Смотрю в окно. От трамвая к нашему дому быстро идут люди. Кто-то кому-то машет рукой, улыбается... Я знаю, что мама на кухне тоже смотрит в окошко. Мы обе понимаем, что никогда больше не увидим среди этих, спешащих домой, людей самого дорогого нам человека. Он никогда уже не позвонит в дверь, не кашлянёт тихонько в прихожей, не щёлкнет замком набитого съестными покупками рыжего портфеля... И всё-таки ждём его...
Каждый предмет в доме, каждый звук напоминает о папе. Дом дышит его незримым присутствием.
* * *
А глаза – всё живее, ближе:
Повернутся, заговорят?
С фотокарточки неподвижно
Смотрит в сторону строгий взгляд.
Больше нет драгоценных, умных,
Добрых глаз моего отца.
Город – яркий, зелёный, шумный
Не запомнил его лица.
Незнакомые ходят люди:
Сколько жизни, весны, забот!
Это было и будет.
Будет
В чистых лужицах – небосвод,
Звон трамваев, нагретый камень,
По асфальту разлитый свет…
И такая живая память,
Словно смерти на свете нет.