Мечты о далёких путешествиях одолевали меня с самого детства.
Этому способствовали, безусловно, книги, которые я поглощал в большом количестве.
И среди них, в первую очередь, были произведения таких популярных авторов как: Жюль Верн, Джек Лондон, а также известного учёного-геолога академика В.А.Обручева – автора научно- фантастического романа «Плутония», где воскрешаются картины далёкого геологического прошлого нашей планеты. А также его книги «Земля Санникова», в которой представлена гипотеза о загадочной земле.
Сообщение об этом, содержатся у многих русских полярных путешественников. Однако, существование её окончательно никому подтвердить не удалось. Но всё происходило в моей жизни своим порядком. Школа, служба в Армии, инженерно- геологические курсы, а в последствии Московский геологоразведочный институт.
И вот, после окончания геологических курсов, мне собственно и открылись безграничные просторы нашей страны. Дремучая тайга, лежневые дороги, небольшие посёлки и леспромхозы, которые находились в глубоких таёжных дебрях. Где всё было так необычно. Где так вольно дышала грудь, вздыхая смолистый аромат тайги!
Немало пришлось мне побродить по белому свету. Много пар обуви истоптать по каменистым склонам древних гор Урала, Северного Кавказа ,Алтая и т. д. Много чего довелось увидеть и услышать необыкновенного.
Был уже конец лета 1959 года, когда мне пришлось выехать в очередную экспедицию для проведения инженерно- геологических изысканий на новых участках проектируемых автомобильных подъездных дорог к горно-обогатительному комбинату, на Алтае.
Добирался я туда, сначала поездом до г. Змеиногорска, а затем уже небольшим маломестным самолётом до села Андреевка – местом нашей первоначальной базы экспедиции. Полёт из Змеиногорска в Андреевку, над горными вершинами Алтайского Края, занимал всего лишь 20-30 минут. Однако, в то время это было единственным средством связи с поселениями, расположенными в предгорьях Алтайских гор.
Несмотря на непродолжительность полёта, перед моим взором открылись необычайные красоты древних Алтайских гор, покрытых вечнозелёной хвойной растительностью, вершинами, увенчанными гранитными скалами причудливой формы, окутанные полупрозрачной дымкой.
Общий ландшафт местности оживляли многочисленные горные речки и ручьи, текущие в узких горных долинах и ущельях.
По приезде, как и обычно, по прибытии на новое место, я направился в Поселковый Совет, для того чтобы, во-первых, доложить о цели своего приезда, и во - вторых заручиться поддержкой Председателя поселкового Совета в найме на временную работу рабочих в изыскательскую партию, из местных жителей посёлка, а также и в съёме жилья.
Помещение Постсовета, располагалось в обычном деревянном доме. Выделялся он от остальных домов посёлка лишь наличием неизменного красного флага, пристроенного на его фасаде, а также вывеской с официальным названием постсовета, обрамленной деревянной рамкой.
Войдя в помещение, я увидел женщину, сидящую за столом, покрытым зелёным сукном. Я представился. – Значит из самой Москвы - произнесла она, дороги нам налаживать, это хорошо. Только вот милок, Петра Алексеевича нонче, пожалуй, уж и не будет. Если что к вечеру. Уехал он с утречка по делам в район. – Пелагея Игнатьевна – представилась она. Я тут и дежурная, и помощница и уборщица, как говорится вcё одном лице. – Ну, ничего мил человек, не отчаивайся. Поможем тебе, чем можем. Дороги нам эти, ох как нужны. Ведь как дождик пройдёт – грязища у нас непролазная, ни проехать, ни пройти. Не только что на машине, на лошади с бричкой не проберёшься.
Разговаривая со мной, она время от времени, поглядывала в окно выходящее, на улицу, где по пыльной дороге, мальчик лет семи – восьми катил свою самодельную колесницу – металлический обруч от бочки с поводком из проволоки. Когда мальчик приблизился к помещению Постсовета, Пелагея Игнатьевна вышла на улицу и обращаясь к нему негромко позвала – Ванюшка…подь милай сюда. Скатай внучок к « чудеснице» и спроси Анну Петровну, согласна ли она принять к себе на постой квартиранта - молодого человека из самой, мол, Москвы. Так и скажи. - Угу, хмыкнул Ванюшка и тут же помчался со своей колесницей, оставляя за собой клубы пыли, в сторону нужного дома. – Спасибо Пелагея Игнатьевна за ваше внимание – тут же обратился я к ней. – Не на чем сынок – ответила она. Пускай слетает Ванюша, на всякий пожарный случай – продолжала она.
Живёт « чудесница» - одна. Дом ейный хороший, ладный. Сама она женщина аккуратная. Везде у неё чистота и порядок. Что в избе, что на подворье. – Муж её Антон Павлович, царствие ему небесное, мужик был правильный, хозяйственный. На все руки мастер. Не в пример другим, тверёзый. И плотник тебе и столяр. Хошь баньку, какую сладить, хошь домовину для покойника. Всё умел. «Чудесница» за ним была как барынька, какая. Ни в чём не нуждалася.
Были у них с Антоном двое дочерей. Старшая – Мария живёт нонче со своей семьёй в Змеиногорске, а младшенькая – Зинка в городе Барнауле. Хорошие девки. Навещают матерью. Помогают, кто, чем может, гостинцев разных городских привозят. Вот такие пироги, мил человек.
- Пелагея Игнатьевна, а можно у вас спросить? – Я обратил внимание, что вы уже дважды употребили слово – «чудесница» - это что, фамилия Анны Петровны? – Да нет же сынок! Это просто так у нас кличат её сельские бабы.
-А с чего это вдруг?– продолжил я свой вопрос. - Вот когда прибудешь к ней на постой, тут же сам и поймёшь – ответила она. А вон и Ванюша катит. Ну что, спросила она его, когда он, грохоча своей колесницей, подъехал к дому.
-« Чудесница» сказала пусть, мол, приходят, согласная она – ответил Ванюша. – Вот и ладно – сказала Пелагея Игнатьевна. Ступай милай с богом. Обустраивайся, А завтра утречком, бог даст, свидишься с Петром Иванычем. С ним и порешите все ваши дела.
Ещё раз, поблагодарив, Пелагею Игнатьевну за оказанное внимание ко мне и заботу я хотел уже пойти, как вдруг вспомнил, что в моем дорожном баульчике должна быть «шоколадка - Алёнушка». Тут же, вернувшись обратно, я вручил её ошалевшему Ванюше, который от неожиданности, как мне показалось, позабыл поблагодарить за гостинец, и тут же с ним расправился. А его бабушка, стоявшая рядом с ним, очевидно из - за этого случайного недоразумения, стыдливо покачивая головой, стала что-то выговаривать своему внучку. Ну а я, ещё раз поблагодарив их, наконец - то, направился к указанному мне дому, у крыльца которого меня уже поджидала моя будущая хозяйка.
- Так это ты и есть тот самый молодой человек, из самой Москвы, о котором мне поведал Ванюша? - «Чудеса, да и только»! - встретила она меня. Проходи, проходи, покажу я тебе свои хоромы. - Величать то как?
Семеном – ответил я. - А по батюшке? – Николаевич! – Вот и ладно! - А меня Анна Петровна! – Познакомились, значит. Понравится у меня, живи, себе сколько захочешь. – И мне старухе глядишь повеселее будет!
Я посмотрел на неё. Да никакая она не старуха. Передо мной была пожилая, не более того, женщина. Миловидная, приветливая и ладная. Она была совсем не похожа на большинство деревенских женщин. От неё исходила какая - то необыкновенная аура, излучавшая свет, теплоту и уют. Этому способствовала исключительная чистота и порядок во всём её доме. Начищенные до блеска деревянные полы, покрытые узорчатыми половичками. Затейливые занавески на окнах, с множеством цветочных горшочков установленных на них. Лучшего я себе представить не мог и тут же выразил хозяйке своё одобрение и согласие.
«Чудеса, да и только»! услышал я в ответ, ставшее для неё уже привычным выражение. - Значит, на том и порешили Николаевич!
Так вот где, кажется, разгадка – подумал я, почему Анну Петровну жители посёлка называют «чудесницей». И эти мои предположения впоследствии подтвердились.
Кроме того, что Анна Петровна была хорошей и доброй хозяйкой, она оказалась ещё интересной и прекрасной собеседницей. Часто, после работы, во время вечернего чаепития, она с увлечением рассказывала мне много интересных историй о своей жизни. О быте и нравах жителей своего села – коренных алтайцев. Не забывая, при этом, расспрашивать меня о Москве и москвичах, и с большим вниманием выслушивала мои ответы и рассказы .
И вот, как то однажды, я всё же решился спросить её, почему жители села называют её «чудесницей» После некоторого раздумья Анна Петровна ответила – Было это, Николаевич, очень давно, когда я в первый раз произнесла эту свою заветную фразу - «Чудеса, да и только» . А поводом послужил довольно интересный и загадочный случай, понять и объяснить который, я до сих пор, не могу. Лет, пожалуй, двадцатьпять - двадцатьсемь тому назад, когда помер наш дедушка Павел, царствие ему небесное, пошли мужики наши сельские, на погост, что возле церквушки, готовить ему могилку. Начали, значит копать. Как только сняли первый слой земли, сразу же нашли три совсем уже сгнивших пенька от старых дубовых крестов. При этом, они вдруг почувствовали какое - то особое благоухание. Настроение, у них стало, какое - то приподнятое. Да и копалось, им на удивление легко и быстро. Хотя грунт то был плотный, спрессованный – глина с чернозёмом.
На глубине где-то около двух метров наткнулись они на гроб, который к всеобщему их удивлению был почти цел. Только в крышке сосновые доски немного разъехались. Но не сгнили, а лишь потемнели. Но самое - то главное было в том, что и тело покойника сохранилось. Даже одежда была почти целой. Лежал он, сложив руки крестом, В левой руке у него было Евангелие, а в правой – крест. Кисти рук обтягивала, похожая на пергамент, коричневая от времени, но целая кожа. Сохранились волосы на его голове, борода и даже некоторые участки мягкой ткани.
- Вот тогда – то я, Николаевич, увидев всё это, и произнесла впервые эту, ставшую для меня обычной фразу, –,, Чудеса, да и только,,!
Ведь в действительности это было настоящее чудо, которое даже учёные, до сих пор, толком не в состоянии объяснить. Правда наш батюшка, отец Арсений пояснил тогда нам, что это таинственное явление объясняется исключительно благочестием и праведностью усопшего. Что был он дескать, очевидно, глубоко верующим и святым человеком.
Ну, что я мог в то время ответить на это Анне Петровне? Возможно, все это так и было как это объяснил батюшка. Хотя уже тогда, я где –то , как говорится, краем уха, уже слышал ,или вычитал о таких феноменальных явлениях. Что , упоминалось они ещё в различных древних манускриптах и других исторических памятниках письменности. А также и о том, что они встречаются и в совремённой действительности.
И лишь сейчас, работая над этим рассказом, я прочитал о том, что не так давно,
рабочие одного из молодёжных отрядов, которые занимаются поисками останков воинов павших во время Великой Отечественной войны, где- то на Смоленщине, вскрыли безымянную братскую могилу, в которой местные жители похоронили более тридцати наших бойцов.
Все они пролежали в одной и той же земле и в одних и тех же климатических условиях более пятидесяти лет. Поэтому от них остались лишь одни пожелтевшие кости, да клочки от обмундирования, Но ребят поразило то, что одно из тел сохранилось и почти не тронуто тлением.
Судя, по потускневшему рубиновому кубику в петлице это был, младший лейтенант, то есть ещё молодой человек, который вряд ли, в те времена был благочестивым и глубоко верующим человеком. Получается, что святость в этом феномене роли не играет? Так в чём же дело?
Оказывается, совсем недавно, группа учёных - парапсихологов пришла к совершенно феноменальному открытию.
По их мнению, всё дело оказывается в энергоинформационной сущности человека – то есть то, что религия называет душой.
Подобно тому, как сердце регулирует кровообращение в организме, так душа или сущность, управляет движением, жизненной энергии поступающей извне
И, если кровь снабжает клетки « пищей», то эта энергоинформационная сущность служит горючим для её переработки.
Причем когда какой - то орган получает недостаток такой энергии, он перестаёт функционировать. Получается что, без души (или информационной сущности), человек как биологическая система существовать не может. Очевидно, что в отдельных случаях идёт настолько сильная подпитка тканей мёртвого тела, что в них возникает мощный барьер, который и
препятствует разложению тела. И до тех пор пока он будет продолжаться процесс разложения не начнётся и оно будет практически оставаться в том виде, в котором его захоронили. То есть, иными словами, душа, как бы управляет движением поступающей извне жизненной энергии, и создаёт, энергетический барьер на пути болезнетворных вирусов и бактерий. И если он ослабевает, то чужеродные микроорганизмы тут же проникают в клетки и разрушают их.
Однако остаётся неясным как же, когда и в каких случаях происходит это энергоснабжение у мертвых тел. Безусловно, понять всё это, и согласиться, с такой теорией нам не так уж и просто. Очевидно, что существуют на этот счёт и другие, может быть более правдоподобные объяснения и теории. Вообщем, «Чудеса, да и только»!