Как часто люди пытаются использовать других людей в своих целях, видимо полагая себя умнее и дальновиднее, однако шила в мешке не утаишь. Меня как то мои бывшие коллеги пригласили поработать заместителем директора в одну фирму, которая занималась ремонтом телевизоров. Когда-то мы все работали на лесопильном заводе, но оказалось, что заводы нынче не в моде, а больше газопроводы. Один из коллег был на заводе главным инженером, правда недолго. А второй коллега был начальником котельной и имел соответствующее образование. Первый стал в новой должности директором, а второй начальником участка, и меня они пригласили заместителем директора по производству. Им нужен был хоть один компетентный начальник.
Поначалу все складывалось хорошо – директор осуществлял общее руководство, я занимался техническими вопросами, а начальник участка организовывал работу электромехаников. Но среди бывших работников оказался человек, которого мои коллеги собирались уволить по-тихому, используя, кстати меня и мою должность. Этот человек тоже был заместителем директора и мы с ним подружились. Он оказался интересным человеком из интеллигентной семьи. Так вот, когда его все таки уволили – он подал в суд и меня пригласили свидетелем, а я в свою очередь сказал правду и этого зама восстановили. После этого у меня начались конфликты с моими бывшими коллегами. Не могу сказать, что у меня появился новый друг, но то, что я сказал правду на суде вопреки советам директора и другого коллеги очень впечатлило моего нового знакомого.
Однако время шло и меня начали потихоньку прессовать. Фактически мой подчиненный начальник участка начал делать мне замечания, может быть и по делу, но меня это выводило из себя. Таким образом он спровоцировал конфликт, где я сначала махнул у него перед носом пакетом с продуктами, а он схватил меня за грудки, правда потом отпустил и уже повернулся, чтобы уйти и я не удержался и дал ему пинка под зад. Он до этого занимался боксом и среагировал на мой пинок ударом мне в нос. Нос был свернут – пошла кровь – я заметил: «Ну все – теперь ты сядешь!» Я отправился в травму, там мне ничего хорошего не сделали – только зафиксировали повреждение и сообщили в милицию. Потом я на трамвае поехал в другой конец города, чтобы мне исправили нос, но в нашей поликлинике мне не помогли, и я снова поехал в областную больницу, где, как мне сказали есть хороший доктор. Это оказалась хорошая женщина. Она посмотрела мой нос, дёрнула и поставила хрящ на место. Дай Бог ей здоровья!
После этого инцидента на работу мне не хотелось и я попросил директора отпустить меня в отпуск – он согласился. Милиция завела уголовное дело на моего обидчика и к нам домой приходила его жена просить, чтобы я не сажал её мужа. А когда меня вызвал следователь и опросил по делу я узнал, что мой обидчик тоже ходил в травму и там показывал свою задницу, чтобы тоже зафиксировать следы моего ботинка. После чего я долго смеялся и был уже удовлетворен.
Однако настроение было все равно паршивое, и тут я увидел объявление: «Желающего отдохнуть в домике в горах обращаться …» Я сорвал объявление и отправился по указанному адресу. Человек жил в помещении бывшего туберкулезного диспансера, который был уже выселен, но здание ещё не сломали. Он оказался инженером-проектировщиком дорог и временно был без работы. У него в Закарпатье был домик, который он и предлагал мне в аренду, за небольшое вознаграждение. Деньги у меня в то время были и мы договорились. Я познакомил его с моей мамой и мы долго поддерживали с ним отношения.
Домик находился в деревне Черноголова, примерно в часе езды от Ужгорода. Ключи от домика были у бывшей жены моего знакомого и кроме ключей была ещё дочь 16 лет. Я уговорил поехать со мной младшего брата, который был временно без работы. И вот после достаточно продолжительного и утомительного путешествия мы наконец приезжаем в Черноголову и находим наш маленький домик. В домике шаром покати, а кушать хочется и мы выясняем, что никакой столовой в деревне нет – надо готовить самим. У домика в саду только яблоки. Я попросил у соседей картошки – хотел купить, так дали. Из старых видимо запасов было немного фасоли и мы решили сварить суп. Нашли практически все компоненты и тут нам попалась большая 3х литровая банка с сыпучим содержимым красного цвета – я предположил, что это красный перец – брат сказал: «Зачем так много перца, наверное это сушеные помидоры.» И мы благополучно положили целую столовую ложку этого продукта в суп. Когда суп сварился – запах был изумительный, мы наложили по полной тарелке и дружно загремели ложками. Поначалу с голодухи съели несколько ложек, но поняли, что тарелку мы вряд ли осилим – очень жгло. Это был красный перец – запас на всю жизнь, а мы потратили месячную норму. Мы с братом до сих пор вспоминаем «сушеные помидоры».
Не прошло и недели, как брат меня покинул – его вызвали на работу, но мы успели с ним погулять по горам, пособирать чабрец и полюбоваться видом деревни со склона соседней горы. Деревня располагалась в небольшой долине и частично на склонах близлежащих холмов и была окружена со всех сторон достаточно высокими горами, поэтому когда бывал туман – он спускался в долину и мы, находясь выше тумана на горе наблюдали прекрасную картину. Когда стоял такой туман – можно было разговаривать с пастухом на соседней горе, только звук приходил с задержкой.
Брат уехал и мне надо было налаживать отношения с местным населением. Я отправился в местный клуб, где собиралась молодежь и там познакомился с молодым парнем, который, как мне показалось, стремился познать окружающий мир, и я попытался помочь ему в этом, а он помог мне сориентироваться в новой для меня обстановке. Отправляясь на отдых я взял с собой кое-какие инструменты и прибор, а парень быстро нашел мне клиентов, желающих отремонтировать телевизор, приемник и пр. и пр.
На следующее утро мне постучали в окно – надо отремонтировать телевизор лесничему, я спросил – где это? Мне ответили – это рядом, на соседней горе. Я быстро собрался и мы пошли. Природа Закарпатья сильно отличалась от нашей северной, тем более лес. Пока мы шли на соседнюю гору нам попался буковый лес, где верхушек деревьев было почти не видно, такие они были высокие. Телевизор у лесничего оказался стареньким, да и антенна, хоть и была установлена высоко, не могла быть выше гор, которые окружали домик. Изображение было сплюснутым – не работала кадровая развертка, надо было менять конденсатор. Я спросил у хозяина – нет ли запасных частей, он послал сына к брату, который работал учителем физики и тот принес целый ящик, но очень крупных деталей. Я разобрал телевизор и только собрался начать ремонт – хозяин позвал обедать, сказал: «Потом доделаешь.» Не обошлось без водочки и обед был на славу. После обеда я снова приступил к телевизору и всё таки его сделал. Хозяин спросил – сколько. Я сказал, что денег мне не надо, а вот если у них есть грецкие орехи или грибы сушеные, то я бы немного взял. Мне дали два мешочка – с орехами и с грибами, а потом проводили до дому.
Прошло уже больше недели, как я приехал в Черноголову и мой молодой друг пригласил меня к себе домой в баню. В моём домике бани не было, да и в деревне только свои. Дело в том, что я пытался обучить молодого человека основным приемам работы электромеханика – он ходил со мной, помогал, чем мог и уже кое-чему научился. По-видимому он рассказал своим родителям обо мне и они встретили меня очень приветливо и с уважением. Эта местность относится к Украине, однако язык там очень отличается от украинского где-нибудь в Запорожье потому, что рядом находятся Румыния, Словакия, Молдова. Моя первая жена была из Запорожья, и я некоторое время жил там. Не скажу, что я свободно говорил по-украински, но понимал практически всё. В Ужгороде и тем более в Черноголове я порой вообще не понимал о чем речь. Картошку они называют «кромпля» , хорошо – значит «файно» и еще множество слов, запомнить которые я был не в силах. Однако, когда после бани мы немного выпили с родителями моего молодого друга, то пели украинские песни и прекрасно понимали друг друга. У родителей судьба была тоже не простой. Отец был осужден и работал где-то на химии. Мать была там же по комсомольской путевке. Там, где-то на Севере они познакомились, а только потом, после окончания его срока они переехали на её родину и растили двоих детей, старший из которых был моим другом, а младшая дочь. Отец чем-то напоминал отчасти Кинг-Конга, отчасти Шварцнегера, мать тоже была крупная женщина, но более миловидная, несмотря на это дети были и достаточно симпатичны и достаточно воспитаны. Только от настоящей, большой любви получаются красивые дети и даже несмотря на некоторые изъяны родителей.
В моем доме не было ни радио, ни телевизора, да собственно они мне были не нужны, зато в местном магазине я взял в аренду проигрыватель и купил кучу пластинок, в основном советской музыки и слушал на досуге. Там была одна пластинка с песнями на слова поэта Николая Доризо – эти песни когда-то нравились моей маме, да и мне они были не безразличны. Среди них была одна, которая особенно пробирала – она начиналась словами: «Помнишь мама моя, как девчонку чужую …» Я как раз слушал эту пластинку, когда ко мне зашел отец моего друга – где-то в соседнем дворе он был на деревенской свадьбе и решил проведать меня. Когда он прослушал эту песню, то буквально зарыдал – вид рыдающего Шварцнегера очень меня поразил, хотя я знаю, что крупные люди, как правило сентиментальны. Он опять благодарил меня, хотя я не понял за что. С тех пор прошло уже 20 лет и мы больше не встречались, но я думаю, что и он может быть когда-нибудь вспоминал об этом.