Любовь по-датски

               


                Стремление к счастью есть
                стремление стремлений.
                Л.Фейербах


                1. 


    Сказочное королевство Дания. Небольшой город Кёге на острове Зеландия. Полчаса на поезде до Копенгагена. Городок чистый, уютный, очень зелёный, но скучноватый.
    Две женщины, возвращающиеся с шопинга, останавливаются у погружённого в зелень и цветы домика. Они с умилением и даже восхищением рассматривают ухоженные цветники за аккуратным невысоким заборчиком.
    - Вы видите, насколько всё продуманно, и весь цветочный ансамбль производит сказочное впечатление.
    - Наверно, здесь хороший садовник. Вот бы такого пригласить, чтобы поработал над цветочным дизайном у моего дома!
    - Простите, что я вмешиваюсь, милые дамы, - обратилась к ним пожилая женщина, вышедшая из дома по соседству, - но это дело рук отнюдь не садовника, а хозяйки этого дома.
    - Хозяйки?! – разом воскликнули женщины. – Здесь же живёт вдовец Оге, два года назад похоронивший жену. Молчаливый Оге! Молчаливый, как замок Кронборг…
    - Да, Оге живёт здесь. Но вы, похоже, давненько не бывали в этой части города. Уж год прошёл, как Оге привёл сюда новую хозяйку, женщину из Латвии. Всё это – дело именно её рук.
    - И они живут здесь только вдвоём?
    - Нет. Через некоторое время к новой хозяйке приехала дочь, 28 лет, преподаватель колледжа. И мать, и дочь отлично владеют датским языком, хотя обе русские. Говорят, что дочь училась в Копенгагенском университете, а Оге работал, да и сейчас работает, в банке неподалёку от здания факультета, где она училась. Там они все  и познакомились за ужином в небольшом ресторанчике. Оге стал попивать после смерти жены и частенько заглядывал туда после работы в ожидании поезда. А Рита забежала поужинать между лекциями и вечерней консультацией у профессора. Её мать Ольга постоянно прилетала из Риги, чтобы проведать дочь, и в тот день они решили поужинать вместе. Встречи в бистро, а потом и в других местах Копенгагена и окрестных городков продолжились, сначала втроём, а потом вдвоём,  и через какое-то время Оге предложил Ольге перебраться к себе. Оге было тогда уже 52, а Ольга моложе на пять лет.
   -  А Оге, что, так и остался нелюдимым и малоразговорчивым?
   - Говорят, да. Ольга сначала хотела уехать от него, но потом как-то смирилась и нашла себе это занятие. Опять же и дочка при ней.
    - А кто этот молодой человек, который вышел из дома и севший в шезлонг на террасе?
    - А это муж Риты, красавец Томас. Они тоже недавно поженились. Сам родом из Орхуса.
    Из дома вышла Рита. Томас встал и привлёк её к себе. Они слились в поцелуе.
    - Пойдём-ка отсюда, а то ещё заметят нас.
    И кумушки разошлись в разные стороны. Соседка же, особа любопытная, подошла к зелёной изгороди и увидела, что молодые зашли в беседку, стоящую в углу сада. Оттуда очень быстро послышались возня, вздохи, стоны и, наконец, сдавленный крик молодой женщины.
    «Ишь ты, на свежем воздухе порезвиться решили. Разнообразия ищут!» Пожилой датчанке было невдомёк, что страсть может охватить молодых людей где угодно и когда угодно. Ночью они уже были близки, но увидев Риту свежей, в одной тонкой, полупрозрачной сорочке на фоне буйной зелени, высматривающей его, Томас ощутил настолько острое желание, что пришлось оперативно подобрать способ его удовлетворения, несмотря на сопротивление жены, не очень, впрочем, стойкое.

 



                2.

    Он обожал Риту. Это была белокурая женщина с голубыми, как небушко, глазами. Она была скромной, хотя большой умницей. Преподавая в колледже, она одновременно занималась в докторантуре, готовя диссертацию. Рита была на два года старше Томаса, но этого никто бы не сказал, глядя на них вдвоём. Томас был крепкий молодой человек одного с ней роста. На лицо красавец, воплощение скандинавского типа мужской красоты. Эта красота даже бросалась в глаза: она была как-то несвойственна мужчине, так что редкий прохожий, не говоря уже о представительницах женского пола, не останавливал на нём свой взор.
    Оба были супругами всего полгода. Томас души не чаял в своей русской жене, а та, в свою очередь, видя его броскую красоту, ревновала мужа ко всем окружающим женщинам, включая подруг.
    Рита пока не была в положении, хотя сексом с Томасом они занимались часто и бурно. Это обстоятельство тревожило Ольгу, которая знала, что Рита в возрасте неполных девятнадцати лет вынуждена была прервать нежелательную тогда беременность. Это было ещё в Латвии, сразу после школы, а девушка собиралась лететь в Копенгаген поступать в университет.
    Сердце матери подсказывало, что это могло иметь негативные последствия, что Рите, возможно, не будет дано стать матерью. Но пока она молчала. Тревожил её и зять: слишком красив, женщины так и липнут к нему. Пока молод и очарован Ритой – не страшно, а вот что будет потом?

    Зазвонил телефон. Через десять минут к Ольге подошёл собравшийся на работу муж:
    - Ольга, сегодня не выезжай и не выходи из дома никуда. Часам к двенадцати приедет Аннете, моя племянница из Копенгагена. Её мать, моя сестра, уезжает в Испанию и просит приютить дочь у нас, в Кёге, на пару недель. Она будет готовиться к поступлению в университет.
    Ольге новость не очень понравилась. Во-первых, она собиралась  сходить в цветочный магазин, хозяйкой которого была её подруга. Во-вторых, не хотела готовить: на улице было жарко уже с утра. А в-третьих, эта молодая особа – и Томас… Как бы они не приглянулись друг другу в одном-то доме. А племяннице Оге было всего двадцать. Правда, она тут же успокоила себя на этот счёт, вспомнив что дочь с зятем улетают в отпуск в Альпы.


                3.


    Девушка по имени Аннете появилась на пороге дома сразу после полудня. До обеда – а он в доме был в 16 – было ещё далеко, поэтому Ольга сделала тосты и разогрела завтрак.
    Томас и Рита собирали вещи, готовясь к поездке в альпийское княжество Лихтенштейн – по контрасту со стоящей намного севернее жарой. У обоих был отпуск.
    Аннете при первом впечатлении понравилась Ольге. Она была простой девушкой, полностью лишённой высокомерия, свойственного её матери. Выглядела она настолько юной, что даже её двадцати лет дать было невозможно. Наверно, у неё уже есть немало поклонников – ведёт себя девушка раскрепощено, не смущаясь малознакомых родственников.
    Ольга сама никогда не была яркой красавицей. Свою дочь Риту она тоже не относила к этой категории. Но вот Аннете… Она такой красавицей как раз и была: выше среднего роста, грациозная и тоненькая, как тростинка, обладательница шикарных каштановых волос и более чем привлекательным лицом, на котором сияли большие карие глаза. Ольга невольно залюбовалась племянницей мужа, когда та в лёгком платьице вышла на веранду после ланча и попросила у неё сигарету. Покурив, она откинула со лба прядь выбившихся из общей копны волос, и попросила Ольгу:
    - Тётя Ольга, от родителей я много слышала о прекрасном саде, который вы сотворили. Я хорошо помню, что здесь раньше было. Не будете ли вы столь любезны показать мне его и немного рассказать о цветах, посаженных вами? Если я не смогу и на этот раз поступить в университет, куда меня не слишком тянет, хочу записаться на курсы флористики – имею пристрастие к этому. Цветы – в моём сердце! – пафосно добавила она.
    - С удовольствие, детка, и покажу, и расскажу. Сейчас пойду, накину халатик – может, что-то придётся подправить или подкопать – и пойдём. Жди меня здесь.
    Как только Ольга скрылась в доме, Аннете вытащила из лежащей на столике пачки ещё одну сигарету и сразу затянулась. 
   Интуиция правильно подсказывала Ольге: такая красотка не могла быть обойдена вниманием. Поклонников у девушки было предостаточно уже в школе. А после школы она, не поступив в университет и делая вид, что тщательно готовится ко второму поступлению, весело проводила время на тусовках и вечеринках, пляжах и дискотеках. Родители, люди занятые, не имели возможности контролировать уже взрослую дочь. И потом, сколько же можно, в конце-то концов?


                4.


    Однажды на пляже Аннете встретила молодого мужчину лет 28-30-ти, атлетически сложённого и красивого. Его звали Фредерик. Он обратил внимание на юную фею и предложил ей покататься на яхте. Будучи девушкой смелой, она не долго думая согласилась, так как любила всё экстраординарное.
    «Мир достаточно тускл, - не раз повторяла она своим подругам, - мы сами должны его расцвечивать, и тогда он засияет всеми цветами радуги!» И она раскрашивала его для себя, как могла. Отец с матерью не слишком баловали её, зато дядя Оге частенько бывавший у них, дарил ей то колечко с камушком, то серьги, то цепочку, то незаметно от родителей совал ей пачку крон. Поскольку своих детей у него не было, всю свою нерастраченную любовь он перенёс на Аннете.
    - Балуешь ты её, Оге, - ворчала сестра, - ни к чему это. Как бы это не пошло девочке во вред. Всё это портит, развращает душу.
    - Но все девушки носят такие безделушки, - парировал Оге, - я не хочу, чтобы она была ущемлена. Тем более, что для меня это пустяк.

    Аннете и Фред, взявшись за руки, вышли на пирс, где стояли пришвартованные яхты.
    - Ах, какая красавица! – не удержалась от восклицания Аннете, увидев судно, к которому её подвёл новый приятель. – «Роза ветров», - прочитала она название на борту.
    - Она чем-то похожа на тебя, куколка – та же грация, нежность, хрупкость. И, конечно же, красота.
    Помогая девушке подниматься по сходням, Фредерик скользнул рукой по её бёдрам и чуть выше. Взволнованная предстоящим мини-круизом, Аннете не прореагировала на это. Зато Фредерика будто пронзило током.                Ему давно прискучила жена Ингрид, которая была старше его на три года и только и делала, что читая мужу нотации, наставляя на путь истинный. Их шестилетний сын жил в основном у матери жены, в одном из пригородов датской столицы.
    Фредерику захотелось быстрее сорвать этот хрупкий цветок и долго наслаждаться его благоуханием. Но он сдержал себя и просто покатал Аннете на «Розе ветров» вдоль по проливу до выхода в Балтику и обратно – в буквальном смысле с ветерком.
    Девушка, стоящая на носу яхты в свете утреннего солнца под каскадом брызг походила на безупречное изваяние, какие украшали бушприты старинных парусных кораблей. Но в отличие от него, она была смелой и дерзновенной.
    «В таком хрупком теле такой мужественный дух!» - подумал Фредерик. Проникнувшись к ней невольным уважением, он не тронул её в эту первую встречу.
    Это произошло только через неделю после их знакомства. Тогда он крепко поссорился с женой, и та уехала к матери и сыну. Недолго думая, Фред набрал номер Аннете…









                5.


 
    
     … И, хотя было уже девять часов вечера, Аннете приехала незамедлительно. К её приходу он накрыл столик.
    - По какому случаю. Фредерик?
    - Мне сегодня тридцать лет, - ответил он, и я хочу эту дату отметить с тобой.
    - Да, это немало, но выглядишь ты значительно моложе. Так что не будем горевать – будем радоваться. Поздравляю.
    - Прекрасно. Вот за это и поднимем первый тост.
    Он наполнил бокалы шампанским. Аннете весело щебетала, со смаком пробуя вкусности, которые Фред подкладывал ей в тарелку: девушка была ещё в том подвижном возрасте, когда даже женщины не боятся лишних калорий. Потом они выпили за родителей, за дружбу и успех, а когда Фредерик почувствовал, что Аннете «захорошела», он предложил тост за любовь.
    - Но я ещё никого не люблю, - простодушно выпалила она.
    - А эта беда легко поправима. Сегодня ты полюбишь меня.
    Она засмеялась, полагая, что он шутит, и выпила за любовь.
    Фредерик включил музыку - это был последний альбом группы «Мьюз» - и пригласил Аннете потанцевать. Девушка оказалась в тисках его рук, и эти руки начали действовать. Прежде всего они, запрокинули ей голову, дав ему возможность поцеловать в полуоткрытые губы. Затем руки коснулись упругой девичьей груди, и только тогда, когда всё возрастающее желание стало теснить дыхание, они безвольно упали. Отодвинув его, он сел в кресло.
    - Фредерик, что с тобой, голова закружилась?
    - Да, немного, - соврал он, - подойди ко мне.
    Чего, чего, а сострадания к другим людям Аннете хватало всегда. Она подошла к нему. Он сразу усадил её к себе на колени и стал покрывать её лицо поцелуями, расстёгивая при этом молнию на платье. Вот оно упало на пол, и девушка предстала перед ним почти обнажённой. Хотя она была ошеломлена таким поворотом событий, не было признаков того, что ей не нравится эта игра. Фред сразу почувствовал это, взял улыбающуюся девушку на руки и понёс в спальню. И только очутившись на кровати, Аннете поняла, что сейчас будет делать Фредерик. Этого она пока не хотела, но было уже поздно. Поцелуи, ласки, нежные слова – всё это, безусловно, подействовало, и девушка почувствовала непонятное ощущение отстранённости от реальности. Ей тоже захотелось приласкать этого большого и очень симпатичного ей мужчину, со страстью смотрящего на неё. Она сама поцеловала его, нежно погладила его грудь. Её прикосновения доставляли ему сладость. Больше сдерживать себя он уже не мог и, забыв, что перед ним всего лишь Аннете, а не опытная женщина, он, раздвинув ей ноги, твёрдо вошёл в неё. Почувствовав боль, она закричала.
    - Милая, дорогая, потерпи немного, это быстро пройдёт.
    Но остановиться он уже не мог, его желание перехлёстывало через край, и он испытал сладчайшее из ощущений. Аннете с удивлением смотрела, как извивается в муках страсти тело Фредерика и как он, обессиленный, откинулся на подушку. Она хотела его утешить, но почувствовала его руку на своей груди. Ей стало больно. Почему так болят груди, ласкаемые Фредом? Додумать она не успела, так как её самоё вдруг что-то пронзило, и она застонала, трепещущая уже на его руках. И наступило забвение. Аннете не сразу поняла, что произошло. Ей стало понятно лишь то, что Фредерик оказался прав: в свои неполные девятнадцать она впервые влюбилась и сразу стала женщиной.
    Но об этом ей сказал Фредерик уже утром, когда они вновь слились воедино. Она снова испытала это незнакомое чувство, спросила о нём у Фредерика, и он на ушко ответил ей.
    «Я стала женщиной, его женщиной», - подумала Аннете, засыпая. 

    Когда она не вернулась домой, родители сразу поняли, что произошло. Они сидели молча, боясь посмотреть друг другу в глаза, и ждали, когда раздастся её звонок или придёт она сама.
    Звонок так и не прозвучал, но пришла она сама – на второй день к вечеру. Она зашла тихо и попыталась прошмыгнуть в свою комнату.
    - Подойди к нам! – властно сказал отец.
     Она подошла. Их девочка осунулась и побледнела, но когда она подняла на них глаза, они невольно отшатнулись: они горели каким-то ясным, ярким и необыкновенным огнём.
    - С тобой всё в порядке?
    Она опустилась на корточки, как любила делать в детстве, и сказала:
    - Мама, папа, вы беспокоились не напрасно: со мной произошло то, что рано или поздно происходит со всеми девушками. Я была с человеком, которого люблю, и вы не должны переживать, потому что я счастлива. Очень.
     Проговорив это, она пошла в свою комнату. Через полчаса туда зашла мать со стаканом сока. Её разбирало любопытство: кто? Когда познакомились и что она намерена делать?
    Но её девочка крепко спала, прижимая к себе старого плюшевого мишку. Во сне она улыбалась. Ей снился Фредерик.



                6.


    На следующий день Фредерик начал бракоразводный процесс. Его жена не собиралась излишне препятствовать этому: Фредерик давно стал ей чужим. Она была некрасива, но по роду своей деятельности обладала обширными связями. Был и человек, который с удовольствием предложит ей руку. В любовь она не верила. Она считала, что это сиюминутное чувство, и нечего убиваться и терзаться по исчезающему так быстро. Ингрид не любила говорить о прошлом или мечтать о будущем, она жила только в настоящем, что, в общем-то, и правильно.
    На время, пока длится процесс, Фредерик посоветовал Аннете покинуть Копенгаген и пожить какое-то время в провинции, желательно у родственников, если таковые имеются. Тут-то и понадобился дядя Оге. Он и решил поселить у себя племянницу.

    Аннете не успела докурить, как на террасе появились Рита и Томас с упакованными дорожными сумками. За ними с напутствиями шла Ольга. Молодые с недоумением посмотрели на прелестную девушку, отдыхающую на террасе.
    - Познакомьтесь, пожалуйста, это – Аннете, племянница мужа, стало быть, твоя сводная кузина, Рита, - сказала Ольга. – Она влюблена в цветы, хочет стать флористом.
    - Как интересно. Мы едем ненадолго, возможно ещё застанем здесь друг друга.
    Томас хранил молчание. Он был ошарашен необыкновенной красотой девушки и её юностью. «Встречаются же такие и в Дании!» - подумал он.
   - Томас, пойдём, мы опаздываем, - поторопила его Рита, и молодая чета, помахав руками, затворила калитку, у которой уже стояло заказанное такси.
    Вечером с работы вернулся Оге. Он сразу же прошёл в комнату, где Аннете в это время читала электронное письмо, полученное от любимого: «Дорогая моя девочка! Пишу, чтобы успокоить твоё сердечко. Ингрид уже подписала все необходимые для подачи в суд бумаги. Мне удалось благодаря этому добиться перенесения слушания по процессу на более раннее время. И уже через десять дней мы вновь соединимся, чтобы уже никогда не расставаться».
   - Как дела, деточка? – спросил Оге, целуя племянницу, - как ты устроилась?
    - Отлично, дядюшка. А дела мои ещё лучше, - ответила Аннете, закрывая крышку компьютера.
    К ужину Аннете вышла окрылённая.
    - О, да ты вся светишься, - воскликнула Ольга, - приятные новости?
    - Да, Фредерик смог ускорить развод.
    - Ну, и отлично, - ответила Ольга, - Я рада за вас и за то, как твой будущий муж борется за ваше счастье.

    Все последующие дни Ольга и Аннете провели вместе в саду: подрезали кусты, срезали цветы, сажали новые, пололи, окучивали, поливали. Лето выдалась на славу – особенно для Дании, но цветы любят влагу, и работать приходилось не покладая рук.


                7.


    Незаметно пролетело десять дней. Из Вадуца позвонила Рита. Взахлёб рассказала о массе впечатлений, полученных в Альпах, но сказала, что немного подустала от постоянных лыжных экскурсий и катаний. Сказала, что через недельку собираются назад: отпуск Томаса заканчивался раньше, чем у неё.
    Ольга была рада. Она с нетерпением ждала дочь ещё и потому, что она должна была съездить в соседнюю Швейцарию и обратиться к тамошним светилам гинекологии. Ольге шёл пятидесятый год, ей хотелось понянчить внука или внучку, для этого были все условия, да и дочь находилась на пороге четвёртого десятка.
    В тот же день Оге вернулся из Копенгагена не один. Компанию ему составляли ещё двое мужчин. Один из них был Фредерик, а другой – его шестилетний сын Ларс. Аннете бросилась к Фреду и повисла у него на шее, а он закружил её по комнате, успев только крикнуть, чтобы она не разжимала рук. 
    - Всё, Аннете, я свободен, и мы можем обвенчаться, когда ты захочешь. А это Ларс. Он очень хотел познакомиться с тобой и со всеми обитателями Кёге. Он будет жить с нами, так как Ингрид с будущим мужем переедут в Швецию, в Мальмё, а мальчику нужно учиться на родном языке. Его маме предложили там перспективную должность в консульстве, а так как бабушка с дедушкой уже не справляются с этим шалуном, то ему придётся пожить с нами пару лет. Как тебе эта идея, Аннете?
    Вместо слов девушка подошла к Ларсу и обняла мальчика, крепко чмокнув его в толстую щёчку.
    - Я Аннете. Будем дружить?
    - Ещё как!
    Фредерик воссиял и перевёл дух.
    Оге уговорил всех троих пожить в Кёге до возвращения молодых из Альп. Мальчик резвился в саду целыми днями, а его новая мама и папа продолжали познавать друг друга…

    Садовые работы заканчивались, можно было отдохнуть. Вечерами все сидели на террасе за длительными кофе- и чаепитиями под звон цикад – лето заканчивалось, но жара не спадала.
    Вскоре из аэропорта приехали Томас с Ритой. Все получили сувениры и услышали захватывающие истории о горнолыжных приключениях.
    Поздно вечером Рита зашла в комнату матери.
    - Мама, можешь меня поздравить. У меня будет ребёнок. Срок – три недели. Швейцарский профессор позавчера просто зафиксировал это, и мне даже не пришлось прибегать к стимуляции. Оказывается, забеременела я ещё дома!
    - Ты не представляешь, дочурка, как я рада! – И они крепко обнялись. – А Томас знает?
    - Конечно. Он, кажется, рад даже больше, чем мы вдвоём.

    На следующий день Аннете, Фредерик и маленький Ларс покидали гостеприимный Кёге. 
    - Мы сообщим вам, когда состоится венчание, - сказал Фредерик. –  Но считайте, что приглашение уже есть. О размещении не думайте. Никаких гостиниц.

    Через восемь дней молодая пара стояла перед алтарём. Все восхищались молодой парой. Невеста была ослепительна, о её красоте не уставали шептаться как гости, так и прихожане кирхи. Подвенечное платье было доставлено из Парижа. Фредерик мало в чём уступал своей прекрасной невесте.
    После венчания кортеж отправился в ресторан «Нома», который дважды побеждал в рейтинге лучших ресторанов Европы и даже мира. Маленького Ларса после свадьбы взяли к себе на недельку Ольга и Оге. Молодые не возражали.

    - Фредерик, прекрати. Ты зацелуешь меня до смерти! – взмолилась ночью Аннете. – Подумай, а вдруг я уже ношу кого-то в себе.
    - А что, признаки есть? – взлетел с подушки Фредерик.
    - Не знаю. Но есть какие-то ощущения. И интуиция подсказывает.
    - Завтра же к врачу! – и Фредерик снова в страстном порыве склонился над женой.

   Рита после возвращения из Лихтенштейна оставила работу, но не докторантуру. Через восемь месяцев Ольга держала на руках свою внучку. Решался вопрос об имени.
    А мальчик у Аннете и Фредерика появился на свет двумя днями позже.
     - Значит, зачатие произошло в ту, первую ночь, - задумчиво проговорил Фредерик.
    - А разве могло не произойти? Вспомни, как всё было. Ты же тогда превзошёл сам себя.
    - Да что там! Я тогда чуть с ума не сошёл от счастья.
    - А теперь наша задача – не упустить это счастье.


                6.3.13