(из цикла – почти дневники…)
Было это очень давно, когда республики еще входили в состав СССР и назывались - братскими.
Приближался праздник, Международный женский день.
Был конец февраля и я, как всегда это делала - купила подарки для мамы, заранее.
На юге в эти дни, вовсю цветут дикие тюльпаны и миндаль в горах, а весеннее, промытое дождем небо, очень синее! Листочки на деревьях только-только проклевываются и зелень их, приятна глазу.
Однако, ни весна, ни приближение женского праздника, не радовали нас с сестрой в тот год...
Мы, обе, как и приехавшие из Питера и Барнаула наши братья, горевали... – умирала мама...
Она долго болела и после проведенного консилиума, врачи все же решились на операцию, а мы все - подписали согласие.
В день операции я приехала из своего города прямо к маме в больницу.
Она лежала красивая и спокойная (после укола не было болей) и улыбалась мне.
На миг мне показалось, что исход операции будет положительным, и так захотелось порадовать и отвлечь ее от горестных мыслей, что я не удержалась и показала ей свои подарки. Это были туфли, отрез креп-жоржета на платье, и красивая, кружевная комбинация.
В ответ, я услышала тихий голос матери: «...зачем ты донюшка тратишься?... - мне уже ничего этого не носить...».
- Нет! - с горячностью возразила я - ты обязательно наденешь эти туфли! И платье мы тебе сошьем, а комбинация, как раз по цвету к этому платью подойдет – ты же любишь фасонить, вот и будут у тебя обновки!...
Умом, я осознавала, что мама тяжело больна, но сердце кричало и отказывалось верить в то, что она может умереть.
Видя мое отчаяние, мама не стала разубеждать меня, - она лишь грустно улыбнулась: «...хорошо доня, я надену все, что ты привезла - обязательно надену...».
В коридоре загромыхали... - глянцевая дверь палаты отворилась и к кровати, где лежала мама, санитары подкатили каталку.
Легкую, как перышко, её положили на каталку и повезли в операционную, а я шла рядом с каталкой, смотрела на маму и держала её руку в своей.
Так мы и шли, пока не кончился коридор и мама, всё смотрела и смотрела на меня...
Показались двери операционной и маму завезли туда.
Ранним утром следующего дня, я была в реанимации.
Мама встретила меня со слабой улыбкой... - ясный взгляд её серо-голубых глаз, позволил предположить мне, что операция прошла успешно.
Затеплилась надежда, что мама выкарабкается.
Поговорив со мной минут десять, она устало проронила: «...доча, пообещай, что вы не дадите мне умереть, здесь, а заберёте домой...».
...Я дала слово и видя, как сильно она устала, убедила поспать, пообещав, что обо всем мы с нею поговорим, когда она отдохнет.
Как я уже сказала было раннее утро, дежурный врач отлучился, а медсестра заверила меня, что все в порядке...
Спустя четыре часа, я не смогла поговорить со своей матерью – она впала в кому.
Врачи, уверенные, что ей осталось жить несколько часов - разрешили забрать нашу мать домой.
Дома, она вышла из комы и прожила еще десять дней, не узнавая нас...
По очереди, я и братья, дежурили возле мамы, ни на минуту не оставляя ее одну.
...Умерла она в Международный женский день 8-е марта, когда во всех квартирах и на улицах шумно отмечался праздник.
Мы с младшим братом были рядом и держали маму за руку, когда тихо вздохнув в последний раз - наша мама "ушла"...
Сама того не ведая, - она "сдержала" данное мне обещание...
В "Последний Путь" на ней были те самые туфли, и сшитое соседкой платье из креп-жоржета, что я купила в подарок Маме, - на 8-е марта, вместе с подходящей по цвету комбинацией...