Эпилог
В конце августа, числа 20-го, Гарри Эвен сидел за письменным столом в «Нормандии» и просматривал распечатки апрельского интервью. Гарри вздохнул. Они с Томом Ленорманом сделали отличную большую работу, жалко, если пропадет. Наверное, стоит подумать, как бы ее по-человечески завершить. В память о Томе.
Эти четыре месяца оказались перенасыщены действиями, что парадоксальным образом помогло всей семье справиться с болью внезапной утраты.
Рита до сих пор в отпуске по болезни, но чувствует себя вполне прилично. Две недели она провела в «Лесной Астре», еще три месяца приезжала туда два раза в неделю. Как и предсказывал доктор Раевский, проблемы с правой рукой оказались серьезными. Кисть висела, большой палец не отгибался, указательный тоже вел себя безобразно. Ежедневные отцовские сеансы Рита дополняла иглоукалыванием и смешными упражнениями: собирала фасолины по одной, неистово, то левой, то правой, нанизывала и снова рассыпала полметра Сашиного янтаря. Доламывала кнопочные выключатели и тумблеры. И не выпускала из рук пальцевой эспандер, приговаривая:
«первый - для ножа, второй – для пистолета,
второй – вот уже, первый – будет к лету…».
На всякий случай училась писать левой рукой, именно на всякий случай! И писать, и стрелять она будет правой, «первый - для ножа…» Тем более, отец серьезно занимается ее рукой.
Дыхательные упражнения Рита тоже выполняла под руководством Гарри. И он, и доктор Раевский вполне удовлетворены результатами. Короче, физически Маргарита Ленорман из передряги выбралась. Как она переживает смерть Тома, не знает никто.
Вадим окончил учебный год вполне прилично, но усилий это стоило немалых. Когда того требовало состояние духа или задача по химии, рядом всегда оказывалась рыженькая девочка Мариелена. Тренировки и соревнования изматывали тело и не давали рваться душе. Что касаемо демонстрации эмоций, Вадим давно и прочно усвоил Эвеновскую максиму «держать карты ближе к орденам», в том смысле, как её употреблял прадед Генри Эвен: не распахивать душу всем и каждому. Гарри очень любил внука, неплохо понимал, но как скажется на пятнадцатилетнем мальчишке гибель отца, предугадать не мог. Когда умер его отец, Генри Эвен, Гарри было уже двадцать, разница принципиальная.
Рита еще несколько раз общалась со следователями, но ничего нового не добавила. Она не смогла объяснить, как ее мобильный телефон оказался на асфальте, в том месте, где он никак не мог оказаться, если бы Том держал его в руках. Не помнила, почему они сместились к левому краю дорожки, а именно так они оказались на линии огня, это выяснилось в ходе следственного эксперимента. Если бы при прочих равных условиях они продолжали бежать по середине, пули прошли бы мимо…
Однозначно определить, кто из братьев нажал на спусковой крючок, не удалось, получалось – оба вместе. Но вопреки надеждам Эдри, особой роли это не играло, виновными признали обоих, и Адриана Лоусона, и Адриана Радо (Эдри) Вишнека. В действиях третьего брата, Адриана Неро (Энди) Вишнека, состава преступления не обнаружили.
Адриану Лоусону вменялось в вину нарушение правил обращения с оружием, связанное с неосторожным производством выстрелов. В отношении капитана Вишнека проверку инцидента проводила военная прокуратура. Ему инкриминировалось небрежное хранение огнестрельного оружия и неосторожное производство выстрелов, повлекшее тяжкие последствия.
Гарри отложил листы распечаток и начал заново просматривать газеты, перелистывать журналы. Рената предположила, что, возможно, со временем Рита или Вадим заинтересуются, и аккуратно собирала местные и центральные газеты, журнал «Наука, искусство и люди», Университетский вестник. И даже покупала для себя ежемесячный журнал «Полицейские ведомости», в котором и сам «инцидент», и открытые материалы следствия, и последующие судебные решения комментировались профессионально. Рита, конечно, его получает домой по подписке, но не просить же привезти. Да и когда еще дочь и внук захотят погостить в Орешнике…
Гарри не стал перечитывать «Щелкунчик» от 24 апреля, этот номер он помнил хорошо. Всю первую полосу занимал материал Марион Шейн. Сдержанно и без надрыва она рассказывала, как получила интервью у знаменитого писателя, оказавшееся для него последним, о чем беседовали. Шейн писала просто, без сенсационности и истеричности, кроме того, текст пронизывало искреннее сочувствие близким погибшего. Редакция пообещала в ближайшее время посвятить журналисту и писателю Тому Ленорману расширенный выпуск газеты.
В первые дни не было издания в Палабрии, не было новостной программы, кто позволил бы себе пропустить громкое событие. Даже желтовато - гламурный тележурнал «Сцена и закулисье» нашел, как отреагировать. Голубоглазый ведущий печальным тоном сообщил, что по последнему роману безвременно покинувшего нас Тома Ленормана будет сниматься сериал. И что в нем уже согласились участвовать звезды первой величины всепалабрийского масштаба. На главную роль претендовали три наши любимые актрисы, но - тон уже изменился - у Альбы потек силиконовый протез, она в клинике. Берте пришлось срочно везти кокер - спаниеля в Швейцарию. Роль досталась не менее любимой Виоле…
Через неделю интерес к «Делу трех Адрианов» угас. Знаменитый поп-певец попался на неуплате налогов. В Таллине, Эстония, прошли массовые беспорядки, есть пострадавшие. В Бельгии столкнулись поезда, есть пострадавшие. В Дании забастовка стюардесс SAS, страдают застрявшие в аэропорту палабрийцы…
В июне редакция выполнила обещание - Марион Шейн получила в свое распоряжение два номера «Щелкунчика». Том Ленорман в ее изображении получился молодым интеллектуалом с прекрасным образованием, общительным и внимательным, понимающим и любящим людей. Палабрийцем, гордящимся страной, но позволяющим себе подшучивать над издержками ее необузданной демократии.
Марион с хорошей долей самоиронии рассказала, как поддалась на провокацию: Том спросил, помнит ли она, что в горах нашли кости кроманьонца. Так вот, это его прапра…бабушка. Ленорман просто хотел подчеркнуть, насколько глубоки его корни, а она, Марион, ахнула и начала что-то спрашивать про анализ ДНК…
Журналистка тактично использовала некоторые факты личной жизни писателя. Жена – доктор психологии, сержант полиции; сын, играющий за юношескую команду «Либервильских Львов»; сестра – фермерша в Новой Зеландии - это интересно читающей публике.
Шейн попросила Гарри выяснить у вдовы, сможет ли она завизировать материал перед публикацией. В начале июня Рита текст одобрила.
В конце апреля, сразу после гибели Тома, журнал «Наука, искусство и люди» поместил его биографию и большую подборку воспоминаний. Но когда в провинциальном «Щелкунчике» появился хороший портретный очерк, под него решили отдать целую полосу, именно ту, где раньше размещалась колонка Ленормана «Люди и идеи». Написавшая очерк молодая журналистка продемонстрировала не только совершенное владение словом, порядочность и деликатность, но и умение добывать информацию. Во всяком случае, рассказывая о трагическом происшествии, она упомянула способ, которым три Адриана обеспечили прилив крови к мозгу раненой супруги писателя. До сих пор этот любопытный факт не обсуждался.
Начиная с сентября Марион Шейн регулярно печатается в «Науке…»
Гарри понял, кому можно доверить подготовленные материалы. Кто сможет написать «Книгу Эвенов» по-своему, но с уважением к идеям Тома: Гарри нашел немало комментариев, написанных ручкой на полях распечаток. И кто рискнет вместе с ним, с Гарри, впервые опубликовать «Систему развития скрытых способностей».
Книга вышла через год, «Система» Гарри Эвена была оформлена отдельной главой. Говорят, именно благодаря этой вставке пришлось печатать дополнительный тираж.
Адриан Неро Вишнек (Энди) почти месяц не выходил из дому. Затем дед, Марат Вишнек, посоветовал ему надолго куда-нибудь уехать. Психиатр рекомендацию подтвердил. Энди связался с компанией «Luxury cruise», и они с Яной отправились в морское путешествие на полгода. Какое-то время Энди все еще мыл руки чаще, чем требовалось, но и это прошло.
Адриан Радо Вишнек (Эдри) был понижен в звании и отсидел в военной тюрьме четырнадцать месяцев. Палабрийская армия не разбрасывается ценными кадрами, поэтому Эдри после освобождения продолжил заниматься информационными технологиями и немало в них преуспел. Вместо Глока 19 он теперь вооружен Береттой 92FS с надежным механическим предохранителем.
Адриану Лоусону прокурор предложил пойти на сделку, с чем тот, естественно согласился - он никогда и не отрицал своей вины, и в результате получил всего один год лишения свободы. Провел он эти бесконечные дни в тюрьме, где отбывали наказание уличенные в коррупции члены парламента, министры, не ту и\или не тогда поцеловавшие, пойманные на взятке врачи… Конечно, кухонное оборудование уступало парижскому «Золотому цыпленку», но зато на этой кухне Андо был всевластен. Он работал с раннего утра до ночи, уставал до черных точек в глазах, но ни разу не сорвался и даже не повысил голос на идиотов-помощников. Мать и бабушка регулярно его навещали.
Все постепенно успокаивались.
В пользу сына погибшего был взыскан штраф. Средний годовой доход журналиста умножили на три – до достижения Вадимом Ленорманом совершеннолетия – и округлили в большую сторону. Получился миллион палов. Бремя штрафа поделили между собой Вишнеки и Лоусоны.
После освобождения Андо не мог и не хотел оставаться в Палабрии. В середине сентября 2009 года он уехал в Италию к старому другу и коллеге.
Через полгода Сильвио Бонатти и Адриан Лоусон открыли свой первый ресторан, быстро завоевавший популярность у миланской молодежи. Называется он «Cannella, Shiro et Ando» (Корица, Сиро и Андо).
***************************************
Так заканчиваются четыре истории о Маргарите и Александре, Томе Ленормане и Гарри Эвене, о Лиане, Олане и Аните Арзани… В этих рассказах обитают нервный шеф-повар и йог-программист, студент – медик, одержимый математикой, и влюбленный художник, фотограф-лауреат и даже две матерые шпионки. И еще великое множество более или менее симпатичных личностей. Все они граждане теплой Палабрии и северного Ланданора - двух прекрасных стран, для каждой из которых нашлось место в межбуквенном пространстве моей клавиатуры.
апрель 2012