фото автор (слева) с двоюродным братом Николаем Скородинским
1970 г.
Глава 11
Кроме того, летом 1959-1960 гг. я должен был ез-
дить в Ново-Петровский лесхоз на закладку пробных
площадей в сероольшаниках по плану диссертацион-
ной работы. Дел мне хватало с лихвой. Несмотря
на это, меня постоянно выбирали то секретарём парт-
бюро, то председателем профбюро факультета почво-
ведения и агрохимии ТСХА (кафедра лесоводства
относится к этому факультету).
Иногда приходилось разбирать на партбюро курьёз-
ные, с современной точки зрения, случаи. Например,
однажды пришёл ко мне солидный дядя, показал
бумагу, что он является представителем РК КПСС
Тимирязевского района г. Москвы и обратился с воп-
росом: “А что, если мы с вами уберём памятник акаде-
мику Вильямсу?”
- Почему?
- Есть мнение.
- Чьё? – решил уточнить я.
- Руководства и учёных.
Руководство – понятно, его могли ввести в заблужде-
ние недалёкие люди, - рассудил я, - а вот про учёных –
враньё. Заслуги академика В.Р.Вильямса в развитии
почвоведения всем известны и памятник ему постав-
лен по заслугам. Я считаю, что сносить памятник-
преступление.
- Это ваше окончательное мнение? – в лоб спросил он.
- Да! – убеждённо ответил я.
Представитель ушёл и больше по поводу сноса памят-
ника вопросов не возникало Он стоит до сих пор. Поз-
же я узнал, что дело о сносе памятника В.Р.Вильямсу
раздували лысенковцы. Была в пятидесятых – шести-
десятых годах такая волна. А может, какая-нибудь
37
группка “учёных” мужей из академии только ссылались
на Лысенко, а сами действовали в своих интересах,
прикрываясь громкой фамилией. Откуда такой вывод?
А было у меня в партбюро “персональное дело” сына
В.Р.Вильямса академика В.В. Вильямса, переданное
мне “группой товарищей”. Не разобрать его в те време-
на было нельзя. Надо! А раз так, то партбюро я собрал
немедленно. Так как В.В.Вильямс был заведующим
кафедрой органической химии, то приглашены были
заведующие других химических кафедр академии.
Вильямс обвинялся в аморальном поведении – встре-
чался с доцентом своей кафедры Н.К.Семёновой.
Оба они были люди одинокие. Поэтому, обнародовав
суть доноса, я возмущённо обозвал доносчиков кляуз-
никами, непорядочными людьми и тут же предложил
закрыть дело, как не имеющего никакой аморальной
подоплёки со стороны “обвиняемых”. Кто против?
Никто. Будем считать, что дело закрыто.
После собрания В.В.Вильямс подошёл ко мне и поб-
лагодарил за то, что не дал полоскать грязное бельё.
А то у нас много ещё таких любителей – добавил он.
Но нашёлся один такой, что высказал недовольство
по поводу скоропалительного (как он выразился)
решениия партбюро. “Надо было разобраться,- сказал
он, - а то академикам всё можно, а нам нельзя.”
Ну, что тут скажешь?
На факультете мне пришлось работать и помощни-
ком декана факультета Б.П.Плешкова. Ему был предо-
ставлен двухгодичный отпуск для завершения доктор-
ской диссертации, а меня приказом по академии, по его
представлению, назначили исполнять обязанности
декана факультета почвоведения и агрохимии. И я два
года его замещал.
38
Вместе с Тимирязевской Академией я пережил
драму закрытия академии. Уважаемый генсек Никита
Хрущёв повелел закрыть академию в Москве и пере-
вести её в Курск. Поговаривали он мстил академии
за то, что она не дала (по его просьбе) ему диплом
о его высшем образовании (он только среднее имел).
Правда это или нет не мне судить, но всем тогда хоте-
лось в это верить. Сразу закрыть академию оказалось
сложно, поэтому процесс закрытия шёл постепенно.
Окончил пятый курс обучение, а на первый набор сту-
дентов не разрешали.. Потом следующий выпуск, а при-
ёмку опять не разрешали. Преподаватели первых
курсов оставались не у дел и вынуждены были уволь-
няться. Академия просуществовала более ста лет, с раз-
витой сетью учебно-опытных хозяйств, имеющая
сотню видных учёных, научных работников, начала
потихоньку умирать.
Чтобы сохранить кадры преподавателей, руковод-
ство академии шло на всё. Например, все свободные
места научных работников занимали преподаватели.
Тем кто вёл занятия на первых курсах отдавали сво-
бодные единицы кафедр старшекурсников. Так я был
избран Учёным Советом заведующим Лесной Опытной
Станцией ТСХА, а моё место преподавателя занял один
из преподавателей , имевший нагрузку на первых
курсах.
Одновременно с ТСХА от Хрущёва досталось и Мини-
стерству Сельского Хозяйства. С Орликова переулка
он турнул его в посёлок Михайловское – 50 км от сто-
лицы по Калужскому шоссе.
ПРОДОЛЖЕНИЕ (12) СЛЕДУЕТ
http://proza.ru/2013/02/26/986
39