Цивилизация

Репозитор
     Сознание стремится к приятному, но природа устроена так, что в качестве стимула к действию в основном использует метод кнута, то есть схему ухода от дискомфорта и страдания. И лишь в трех случаях не работает этот механизм – это питание, отдых и секс (размножение). Природе приходится баловать наслаждениями своих тварей, чтобы те стремились есть, спать и совокупляться.

     Цивилизация изначально вроде бы призвана сделать человека счастливым. Но в силу того, что в природе нет механизмов способных подарить существу сильное и длительное блаженство, которое сопровождалось бы еще и восторгом, то в погоне за счастьем пришлось сосредоточить внимание на неких условных, знаковых и игровых ценностях, которым надлежит радоваться, жить этой радостью и считать их смыслом разумной жизни.

     Человеческий мозг был вынужден выработать систему поощрений, которая вырабатывает гормоны счастья через решение трудных жизненных задач. То есть, действует не прямолинейно, а через такие иррациональные "драйвера", как честолюбие и тщеславие. А поскольку реальный мир не надёжный источник прямого и длительного блаженства, то людям пришлось специализироваться на моральных ценностях, которые, к сожалению, лишь умозрительны, то есть, не имеют прямого воздействия на ощущения.
    
     Но любая эмоция через сложную цепь причинно-следственных связей берёт начало от какой-либо физиологии. Например, если вы принимаете вкусное и красивое блюдо, то приятный процесс трапезы и благодатное насыщение неизбежно продолжится выработкой гормонов радости, порождающим умиротворяющую эйфорию, у которой в свою очередь есть много шансов трансформироваться в добродетель, моральное удовлетворение от которой уже относится к духовным ценностям.

     Если вы начали день после крепкого здорового сна в чистой мягкой постели, а проснувшись еще пару часов наслаждались сладкой негой, то скорее всего в хорошо отдохнувших мозгах легче родится желание творить добро, нежели после дурного отдыха с тревогой и дискомфортом. Даже если вы не сделаете ничего доброго, то уже сам эмоциональный фон после сладкого сна будет более доброжелательным, что тоже входит в категорию духовности.

     Ярким примером трансформации физиологии в эмоцию может служить свободное падение, когда тело резко идет вниз – захватывает дух и рождается восторг. Даже если вокруг никаких красот, например в скоростном лифте. Ощущение приятного щекотания появляется в низу живота, видимо из-за отлива крови от каких-то чувствительных нервных окончаний половой системы. Затем эта волна поднимается в область желудка, а дальше в грудь, вызывая прилив ликования захватывающего дух, аналогично половому возбуждению. И уже стирается грань между физическим и эмоциональным. И наоборот, стресс (эмоциональные перегрузки) может нанести ущерб физическому здоровью - вызвать мигрень, язву желудка, и даже инфаркт или инсульт.

     Сексуально удовлетворенному быть добрым намного способней. А многое зло берет начало именно от отсутствия качественной и регулярной половой жизни. Вопреки этой трансформации физиологии в эмоциональность, многие (в основном женского пола) редко позволяют себе секс по причине неких общественных понятий, перенося эпицентр своего потенциального счастья на заботу о детях. Но нередко можно наблюдать целые каскады матерей-одиночек или неудачно замужних, которые живут для следующей ступени. То есть, счастье рода сдвинуто на одно поколение вперед, и ему никогда не реализоваться в блаженстве и восторге в настоящем, оно виртуально и предназначено для будущего. А когда будущее станет настоящим - оно вновь станет существовать ради следующего будущего, и т. д. Как если, вращаясь на карусели пытаться догнать того, кто едет впереди вас...

     Впрочем, чувство счастья от любви к ближним бесспорно является благородным чувством. Только оно не прямое, а отраженное от того, кому адресована эта любовь. Как если, сидя в сыром подвале любоваться солнцем через систему зеркал. Хотя забота о ком-то является чистейшей духовной ценностью, стоит заметить, что в моменте переживаний за любимое существо, нас в первую очередь волнует его физическое благополучие: как бы не простудился, не покалечился, не избили. И наоборот, в меньшей степени беспокоят психологические аспекты его состояния: как бы не огорчился, не рассердился, не остался равнодушным. Жив-здоров и слава Богу, а в здоровом теле – здоровый дух. Значит физиология для нас важнее духовности.

     Трудно представить даже самого одухотворенного человека, который мог бы испытывать эмоциональное упоение при телесном неблагополучии. Предположим, мы всецело живем ради другого, и у него всё хорошо, но ведь он не обладатель принципиально иного организма, который идеально приспособлен для бесконечного наслаждения и ликования. Напротив, подобен нам, и так же - в большей степени восприимчив к страданию, нежели к блаженству, а значит может рассчитывать лишь на знаковое счастье.

     Развиваясь и усложняясь цивилизация вырабатывает все более громоздкую систему ценностей, которая подобно болоту затягивает в себя ее устроителей, и никто не смеет дезертировать из этой игры. Одни – потому что не представляют себе иную форму существования, другие опасаются отличаться и быть белыми воронами. Созданные образы и стереотипы поведения начинают восприниматься как нечто единственно-возможное, причем новые знаковые ценности строятся относительно уже существующих условностей, хотя первые и сами условны. Таким образом, шкала отображающая хорошее и плохое сориентирована не столько относительно наслаждения и восторга, страданий и печали, сколько относительно понятий общества: принято – не принято, нравственно – безнравственно, престижно или нет.

     Эти ценности достигают такой замысловатости и изощренности, что обывателям приходится изрядно напрягаться чтобы бродить по лабиринтам, ведущим якобы к счастью. Большинство из них воспринимает мир образов, знаков и условностей так, как будто это изначальная и абсолютная реальность, даже не анализируя суть явлений.

     Например, человек видит бревенчатый дом, на крыше снежное одеяло, из трубы струится голубой дымок, во дворе бродят домашние животные. Все это сразу вызывает теплое чувство деревенской романтики. Но мало кто увидит - полый параллелепипед, сложенный из спиленных стволов деревьев для защиты хозяев от окружающей среды; внутри камера сгорания из кирпича для сжигания древесины с целью повышения жилой температуры, дым выбрасывается с воздухом через выведенный на крышу дымоход создающий необходимую тягу; крыша засыпана кристаллизованными осадками, во дворе обитают существа предназначенные для употребления в пищу и поддержанием белками и энергией хозяев параллелепипеда.

     Или например, по шкале знаковых ценностей должно восхищать созерцание горделиво скачущего на коне, со знаменем в руке всадника на военном параде, олицетворяющего радость победы над врагами, мужество, доблесть. Мало кто увидит в нем передвигающееся на копытном животном человеческое существо, в руке которого палка с прикрепленным отрезом легкой цветной ткани, ликующего по причине нанесения максимального физического и материального ущерба враждующему сообществу.

     Привязка сознания к социальным образам формирует форматное мышление и соответствующее общение на языке социальных понятий, выход за рамки которого будет воспринят как речь иностранца, чудачество, а то и вызов, независимо от содержания. Даже если просто, обитая в обществе не увлекаться тем, чем все остальные, то скоро вас сочтут чужим и начнут «клевать» или в лучшем случае избегать.

     Начавшись еще на заре эволюции, война между отдельными особями одного вида и полами, вызванная необходимостью отсеивать слабых, продолжается и при цивилизации, которая не только не прекратила ее, но еще более изощрила. Животный мир борется за лучшие пищевые территории и за продолжение рода, цивилизованный – за статус, который открывает доступ к лучшим благам техпрогресса.

     Общество с ярко выраженным социальным неравенством обречено на бесконечную скрытую неприязнь между личностями. Неравенство сопровождает социальная несправедливость. Хотя спустя века говорят, что раньше цивилизация строилась на рабстве или дешевой рабочей силе. Но и в наше время, доходы созидающих блага социальных элементов значительно занижены относительно участников громоздких рыночных пирамид.

     Социальное неравенство сопровождается неравенством полов, которое порождает вечную незримую войну между ними. Женский труд в целом меньше востребован, ниже оплачивается, а дети после разводов остаются с матерями. За это слабый пол мстит сильному тем, что идет с ним на сексуальные отношения только через материальные подношения и заботу. Но чтобы не создавалось впечатления продажности, всё обставляется как ритуал ухаживания, выдуманный обществом как романтическая и одухотворенная ценность. Хотя по сути - это выслуживание перед госпожой, которая по своей прихоти либо допускает к телу, либо нет. Во времена рабовладельческого строя считалось нормой, когда одни прислуживали другим, но теперь-то мы знаем, что это уродливое социальное явление. Вероятно, в будущем, раболепство мужчин перед дамами прошлых веков будет представляться так же дико, как нам эпоха рабовладельческого строя.

     Сильный пол заслужив и получив несколько порций услады, неосознанно отвечает грубостью и неверностью за то, что его вынудили служить. Женская половина и сама нуждается в удовлетворении своей прекрасной физиологии, но не смеет дезертировать с этой войны полов, продолжая даже без особой надобности препятствовать контакту, повинуясь еще более древнему, чем цивилизация инстинкту - отбирать только сильнейших самцов, даже в ущерб собственному наслаждению.

     Все это усугубляет понятие нравственности – дескать половая связь может быть пристойной лишь при моногамии и через духовную близость. Считается безнравственным заниматься сексом без чувств. Но вряд ли кто из ярых моралистов имеет представление о том, как из эмоций возникает половое возбуждение, и как в процессе соития не отвлечься от интимных мест думая о душе партнера. Подобно трапезе совмещаемой с просмотром интересного эмоционального фильма, когда вам трудно сосредоточиться на вкусе блюда, и он скорее всего пройдет мимо сознания.

     Если проследить причинно-следственную связь, которая тянется от этого явления, то мы обнаружим, что половая нравственность вытекает из духовной грязи общества: неравенство по физической привлекательности, зависть, чувство собственника; брезгливость к физическому несовершенству, несвежей физиологии, возрастному увяданию; неприязнь к неродным детям. Вот причины вынуждающие общество заковывать половых партнёров в брачные кандалы, и записывать голый секс без смысловой нагрузки в разряд пошлого и порочного, чтобы через духовную близость и строгую моногамию отмывать его как «грязные» деньги, преподнося это как святой ритуал – следствие одухотворенности цивилизации. А все остальные представители противоположного пола должны стать чужаками.

     Кроме этого, выработан и навязан еще целый арсенал ценностей: культура, эстетика, престиж, мода, респектабельность, на реализацию которых приходится тратить прорву жизненных сил. 

     На работе люди проводят третью часть жизни, еще треть во сне, на все прочее  остается последняя треть, в которую нужно втиснуть бытовые дела. И это ещё в лучшем случае - не считая труд по 12 часов с одним выходным. Остается совсем немного времени на то, чтобы пытаться извлекать радость из заслуженных благ цивилизации уже отказавшись от наличной услады – утренней неги, а также львиной доли физических и эмоциональных ресурсов. Пропадать целыми днями на работе ради бОльших благ - то же самое, что продать душу дьяволу за желаемое. Но как без души невозможно возрадоваться никаким вожделенным плодам жизни, так же трудно наслаждаться заработанным при хронической усталости и дефиците времени.

     Раньше, когда труд не был механизирован, цивилизация могла существовать лишь благодаря тяжелой и продолжительной работе. В наше время, благодаря сильной и умной технике, в прямом созидании задействована меньшая часть работоспособного населения. Остальные, чтобы не стать лишними, должны доказывать свою полезность навязывая разные изощренные услуги, а главным образом быть частью громоздкой рыночной пирамиды, как бы влезая в стоимость производимых благ.

     Таким образом, в современном мире, по сути один элемент рабочего класса обрабатывает несколько представителей других, более престижных социальных слоев, получая, однако, меньшую чем они зарплату. Как если, несколько человек сидя в глубоком колодце захотят увидеть солнце и построят пирамиду, вставая один другому на плечи, то самому верхнему будет легче и светлее нижних, а нижнему станет еще темнее и непосильно тяжело.

     Обремененный самым тяжким трудом пролетариат, к тому же, более чем остальные классы, несвободен от себя. Обычно, рабочие вынуждены весь день быть в группах, а так как большинство не обо интеллектуальны, и соответственно ближе к тональному (невербальному) общению, нежели к логическому, и не самодостаточны, то получается стая, где все клубятся и гомонят. Спасаются от скуки разговорами, частично повинуясь стадному инстинкту, где-то от неловкости молчать в обществе, опасаясь быть изгоем или произвести впечатление слабого - обозначают себя брутальными, веселыми и разухабистыми нотами. Взаимная неприязнь, однако, доминирует над человеколюбием, поэтому весь день помимо основной работы приходится ещё трудиться душой в тонкой и лукавой борьбе характеров. При этом многие бессознательно следуют древнему инстинкту – клевать пассивных и нравиться авторитетным.

     По отношению к начальству работяги несмотря на 21-й век ведут себя по-холопски, генетически оставаясь потомками челяди. Создавая все блага цивилизации, но получая меньшее вознаграждение, нося грязную робу и пребывая в неуютной обстановке, они не чувствуют себя достойными людьми. А в диалоге с начальством, либо заискивают и лебезят стараясь понравиться, либо ссутулившись, втянув голову и потупив взгляд оправдательно бормочут, как с набитым горячим отварным картофелем ртом.

     В интеллигенцию, однако, выбиться непросто – нужно потратить несколько лет на освоение огромного объема информации преподаваемой занаученным языком и без наглядных примеров. Чтобы её усвоить - необходимо напрягать мозги, чтобы переводить громоздкое изложение на реальные явления, которые по сути значительно проще, нежели их описание в учебниках. Лишь единицам удается понять сложные науки, а поняв их, немногие способны доходчиво объяснить другим.

     Теории приобретенные в ВУЗах, на практике почти не применяются. Удержать в памяти даже пОнятый, но объемный материал почти невозможно. Как если, проехав по многокилометровой трассе хорошо запомнить каждое деревце, кустик, камень. Скорее всего вы запомните только самые яркие и важные объекты. Сознание как бы противится захламлению памяти, сохраняя лишь наиболее важное и необходимое. Большинство обладателей высшего образования помнят в лучшем случае десятую долю материала, и то в общих чертах.

     Тем не менее, не создается компактная, лаконичная, емкая и наглядная технология обучения (как вот здесь - http://www.proza.ru/2013/09/01/450), а студенты просто зазубривают, сдают и забывают. Однако, в чрезвычайных ситуациях, когда возникает необходимость в сжатые сроки подготовить специалистов, цивилизация легко это делает. Например, в военное время быстро и конкретно натаскивают бойцов в прикладном аспекте, минимизируя и концентрируя теорию по ходу практики; на производстве при недостатке нужных кадров их готовят в короткие сроки из учеников, сразу начиная с практических операций, параллельно сопровождая процесс преподнесением теории в лаконичной форме и получая хороший результат; при ликвидации последствий катастроф или на войне, полевые фельдшеры не обремененные запоминанием больших объемов информации, но располагая избытком практики, быстро вырастают до непревзойденных асов хирургии...

     Цивилизация прогрессирует лишь благодаря гениям, которые появляются на свет подобно счастливому шансу выигрыша в лотерее по теории вероятности, только вместо шаров с цифрами в выигрышную комбинацию соединяются гены. Мощный интеллект прорывается к знаниям сквозь несовершенство и громоздкость образования, и дарит себя миру не благодаря системе, а скорее вопреки ей. Но и гении зачастую бывают однобокими, подобно пауку с одной гигантской ногой, остальные же как у всех. Поэтому великие доки своего дела в повседневности могут быть обычными обывателями, зависимыми от стереотипов, социальных образов, стремящимися к знаковым ценностям и форматному счастью. Кто не наблюдал продвинутых технарей с примитивными речевыми оборотами и неостроумными шутками, или гуманитариев вечно витающих в своих аллегориях и метафорах, но не способных постичь принцип простого рычага?

     А легионеры социума от рассвета до заката пропадают на работе, чтобы не отставать от современности. И хотя все созидает рабочий класс, а остальные через замысловатые механизмы рынка влезают в долю, причем лучшую, цивилизация почему-то не спешит сделать пролетариатом большинство, которое трудилось бы в колхозах и на заводах по паре дней в неделю. Нет - мы будем выдумывать сомнительную деятельность всем, чтобы они всегда были чем то заняты.

     Реальные физические и нервные усилия рабочего класса, большей частью, через следующие слои социальной пирамиды трансформируются в предметы условно улучшающие бытие, значительная их доля в частные капиталы, многое из этого растворяется и пропадает в бесчисленных тупиковых лабиринтах знаковых ценностей и рыночных нагромождений, не имея шанса возвратиться в виде реальных удовольствий, радости и необходимых вещей. Усилия тела, души и разума, преобразованные в условное счастье, хоть и радуют субъектов не обременённых аналитическим умом, но все же и у них остается теоретическое недоумение от недостаточности силы и яркости ожидаемых ощущений и ликования. Поэтому апатия, депрессия и тоска – самые верные попутчики легионеров социума...
 
     Блага цивилизации бесспорно избавляют современного человека от тягот древнего мира и средневековья. Но надо учитывать, насколько больше детей рождалось тогда, самые крепкие из которых оставались жить. Те, кто послабее, в большинстве умирали до трехлетнего возраста, пережив мучения под пеленой бессознательности (вы помните свою тягость от недугов в 1-2 года?). Выжившие имели большой запас прочности. Попробуем сравнить, кому жилось труднее – обывателю средневековья, но обладающему супер-здоровьем, либо нашему современнику, являющему собой хлипкий организм, но избавленного от тяжкого труда (кстати, далеко не всегда) и имеющего доступ к достижениям медицины (тоже далеко не каждый имеет к ним доступ, и зачастую не к самым передовым)?

     Пагубно заблуждаются те, кто полагает, будто можно и впредь вот так просто воспроизводить на смену себе по одному человеку. Десятки тысяч лет человечество улучшалось или хотя бы не вырождалось только за счет высокой рождаемости и естественного отбора. Оставались лучшие из лучших, которые оставляли потомков, из которых снова отсеивались самые здоровые и смышлёные. Теперь это прекратилось, как если у мчавшегося поезда убрать локомотив. Что произойдет? Конечно, состав какое-то расстояние прокатится по инерции, а затем, если не подключится другая сила, например генная инженерия, то остановка неизбежна. Каждое последующее поколение будет слабее предыдущего, пока не выродится окончательно...

     Впрочем есть альтернатива – страны третьего мира, в которых рождаемость на высоте. Исходом могут стать два вероятных сценария: либо мы выродимся, а они займут наши территории; либо постепенно самые талантливые из них будут приживаться в цивилизации и подхватят эстафету прогресса, поэтапно заместив белую расу…

     Цивилизация образно имеет форму клина, на острие которого сосредоточены все новейшие открытия, технологии и достижения, и чем больше энергии и благополучия будет сконцентрировано на острие, тем эффективнее и быстрее оно сможет рассекать тьму неизвестности и крушить проблемы… Только вот беда в том, что правит миром не ученая интеллигенция, а нахрапистые и амбициозные харизматики. Они-то и высасывают энергию человечества, направляя её львиную долю не на усиление острия клина, а на свои мужские игры: экономические и военные противостояния, власть, астрономические капиталы, роскошь. А это очень дорогие игрушки, и вряд ли останется на необходимое усиление острия.

     Социум можно представить в виде пирамиды, на вершине которой разместились якобы лучшие люди – цвет человечества: сильнейшие, богатейшие, красивейшие и т.п.. Они «по праву» поглощают сливки общих усилий, и даже условности и мораль для них как бы противопоказаны. Сама мать-природа говорит им: «Вы носители лучших человеческих семян – рассейте их по миру в максимальном количестве, а посему совокупляйтесь лучшие с лучшими как можно больше, предпочитайте наиболее привлекательные и молодые образцы для скрещивания, улучшайте человеческую породу, красота спасет мир».  И они с удовольствием выполняют это напутствие...

     А обитатели нижних этажей пирамиды довольствуются минимумом благ, удовольствий и развлечений. Да у них не только средств, а энергии и времени-то на всё это нет – всё выкачивает вершина. Удел этого тяглового стада: стадное общение; дешевые продукты и пойло; как правило - религия, чтобы объединять и синхронизировать тягу; в наши дни - обывательские телевизионные развлекательные передачи, которые еще эффективнее религии.

     Радость отношений полов тоже изрядно урезана - некогда, негде, недостаточно привлекательны и достойны возможные партнеры, и т.п.. Да и мать-природа нашептывает совсем не то, что обитателям верхушки: «Не спеши, посмотри на себя, разве ты и твой партнер обладаете качественными генами, которые стоит разводить, разве вы способны чем-нибудь улучшить человеческую породу?? Если да, то вам необходимо еще и еще подвергаться испытаниям, чтобы выяснить это наверняка». И они ходят, бродят, перемалывают вздор, понапрасну тратят время и нервы, а жизнь проходит мимо...

     Так что, в иронии «Рабы инстинктов» я пожалуй погорячился, предположив, что ближе к климаксу мать-природа отпускает порезвится напоследок своих отставных солдаток эволюции. Видимо, дело обстоит куда печальней – чем меньше самка человека ощущает себя цветущим организмом, тем менее позволительным считает секс. Обычно объясняя это себе и атакующему сперманосцу тем, что ее посетила некая духовная зрелость, и то, на что она с легкостью шла в молодости, теперь представляется верхом легкомыслия. Дескать - с возрастом  приобрела вкус и стала более избирательной: «Уж лучше воздержание (но чаще мастурбация), чем с кем попало».
 
     Таким образом, великие труженики и доноры всех видов человеческой энергии, которая толкает вперед «клин», почти ничего не получают от явления по имени цивилизация. Большинству из них остается уповать на то, что может быть они еще успеют застать время, когда «корма» пройдет хотя бы тот уровень где сейчас середина, ну а если нет – пусть хоть детям посчастливиться это увидеть...

     Созвучная тема http://www.proza.ru/2013/02/25/2082