Сток/Вензер
Пыль никогда полностью не растворяется в пространстве, она просто исчезает в темноте, чтобы существовать вечно. Она мертва и на неё не действуют правила живых существ. Пыль, как бы она не перевоплощалась, всё равно остаётся пылью. У живых всё по другому, всё наполнено порядком, который на самом деле переходит в хаос и наоборот. Живые топчут пыль по пространству ради какой-то цели. Существа, наделённые разумом, умением чувствовать боль, страх, любовь и сотни таких же нерациональных пустяков, всё время ищут мечту. У каждого она своя, как ему кажется, отдельная и неповторимая, хотя в итоге всё оказывается иллюзией. Вся хаотично упорядоченная масса живых целей, не что иное, как стремление умереть. Смерть превращает существо в пыль и на этом замыкается его вселенная. Существо рождается для того, чтобы умереть и на этом достигает свою цель. Каждый рождается для того, чтобы умереть и разница лишь в том, как он это сделает.
Д/з: Гемофипокриидальный цейноз (глобальные наследственные нарушения системы кровообращения в целом, с последующей мутацией локализованных участков тела). Особь мужского пола, соотношение ауры личностного кода и физиологического сцепления белков находится в состоянии постоянного сбоя, что выражается в крайне неустойчивом положении психического экрана особи.
Дата: 831 лот со дня изгиба ЗЕТ. 8.36. 3/7
Личностные данные: Сток/Вензер – основной код 451*56_на 18.
Возраст первой возрастной части 71. Настоящее место проживания: красный архипелаг основной группы островов интерната мутационных болезней первой категории. На сегодняшнее время находится в частной лечебнице Иринского сообщества в состоянии обострения Гемофипокриидального цейноза, переходящего в мутацию окончательного распада. Состояние критическое.
Обширную комнату полусферической формы со всех сторон заливал голубой свет. Создавалось впечатление, как будто ты находишься внутри чистейшей небесной синевы. Синева впитывалась в каждую клеточку тела, настраивая на размышления.
- Великое солнце, это будет первый случай в нашей клинике. За всю свою практику я не припомню, чтобы здесь кто-то умер от прогрессирующей наследственной болезни.- Кресло Черока, парило в трёх савотах от пола.
Саввой сидел на полу, он был противником любого комфорта. «Все достижения цивилизации сводятся к одному,- любил повторять он,- к обездвиживанию».
- Это не просто наследственное заболевание,- спокойно проговорил Саввой.- Это мутация, сложнейшая генетическая мутация. В принципе – это тоже одно из чудовищных порождений нашей гиперцивилизации. Во времена, предшествующие изгибу, никто не мог даже представить, что-то подобное. Люди не могли с этим жить. Более того, они просто не могли с этим родиться.
- Перестань.- Черок непроизвольно сделал раздражённый жест рукой, отчего кресло слегка качнулось.- Меня не интересует, что было восемьсот лотов назад. Мне нужен конкретный ответ. Можем ли мы в наше время уберечь его от распада.
Саввой грустно улыбнулся, казалось, сама мысль об этом причиняет ему боль.
- У него есть шанс. Клянусь объединением, у него есть шанс, но мне почему-то становится страшно за его жизнь. Ты пытался с ним хоть раз поговорить, Черок? Ты пытался с ним разговаривать?
- Под моим контролем находится восемнадцать пит-корпусов. Я не могу разговаривать с каждой нестандартной особью отдельно. Я распорядитель. Ты отвечаешь непосредственно за остановку распада, поэтому ты можешь с ним разговаривать.
- Я знаю, знаю, я знаю, Черок.
Голубизна полусферы казалась воздухом, который мешает говорить. «Каково жаба ты всё время выбираешь именно этот цвет,- раздражённо думал Саввой.- Зачем ты всё время забиваешь меня этой голубой пастой». Вокруг незыблемо вибрировал еле слышный шум морской раковины.
- Убери шум.
Черок сделал зеркальный знак рукой. Шум раковины исчез.
- Мне кажется, ты слишком взволнован. Держись, Структурный, мне тоже неприятен случай распада, среди моей группы, но я знаю, что, прежде всего, надо сохранять спокойствие.
Саввой всё так же улыбался, казалось, он слышит только себя.
- Я спросил его, Сток, что ты чувствуешь? И, представляешь, что он мне ответил? Я хочу, чтобы это почувствовал ты. А, каково? Достойный ответ для создания, которому 71 пункт от рождения
.
- Его психика на грани раскола, в крайне неуравновешенном состоянии. Ты тот, которого древние называли врачом. Ты должен быть готов к разговору с мутирующим существом. Я не понимаю тебя, Саввой.
- Я ввёл ему фризи.
Черок резко опустил кресло на голубой пол. Он встал и обхватил свои плечи руками, сквозь плотное полотно толы чётко вырисовывался удлинённый мышечный рельеф.
- Это смелый шаг.- Он смотрел на Савоя сверху вниз, тот всё так же не шевелясь сидел на полу.- Клянусь живыми деревьями, это очень смелый шаг. Мне нужен полный расчёт структурного анализа на уровне генного параграфа. И ещё мне нужны показания совета инженеров. Я надеюсь, ты вынес на рассмотрение своё решение.
«Вот оно, началось». Саввой наконец-то убрал улыбку с лица.
- Это единственная возможность приостановить распад…
- Ты вынес на рассмотрение?
- Я всё решил с Зелькиром. Он ввёл компьютерные молекулярные жучки в локальные очаги взрывов распада организма Стока. Зелькир насчитал восемь взрывных пульсаций. Мы стали бомбардировать Стока инъекциями на основе антиматерии…
- Мне очень жаль, Саввой.- Черок снова резко перебил его. Саввой внутренне напрягся.- Тебе придётся предстать перед законником. Такие вещи нельзя делать самому.
- Я не боюсь законника. Всё, что мне грозит – это отправка в дальнее путешествие. Иногда я даже этого хочу.
- Этика, Саввой, этика! – Черок всё больше повышал голос.- Как ты можешь обрекать личность на вечную психологическую агрессию? Фризи – самопожирающий галлюциноген устойчивого типа. Ты засунул в его шаткий мозг ещё одну пожирающую болезнь.
- Ты забываешь, Черок, что фризи, к тому же, ещё и спасает от распада. Я подготовил полный отчёт по всему процессу регрессии. Он находится в восемнадцатом бункере твоего банка данных. Если ты ознакомишься с ним, ты всё поймёшь. Я расписал всё по каждому чаку. У меня не было другого выхода. На одной чаше весов покоился распад, на другой – живой человек, постоянно находящийся на грани всплеска агрессивности высшей степени. Я выбрал живого человека, человека, обречённого на вечный полёт во взрыве, но всё-таки живого.
- Ты не должен был решать это один.- Черок.- Черок движением руки растворил кресло в голубизне.- Ты пренебрёг советом. Это непростительно.
- Я не мог ждать. Пока совет принял бы решение, Сток уже перестал бы существовать.- Саввой поднялся с пола и пожал плечами.- Может быть, я и не прав. Может быть, лучше распад, чем жизнь любой ценой, но я решил дать ему шанс.
Черок молча стоял, ничем не выдавая бурю чувств, бушевавшую у него внутри.
- Я провёл на нём полный курс химической бомбардировки,- продолжал Саввой.- девятнадцать канцерогенных препаратов на нейтринной основе. В его теле нет ни одной клеточки, куда не внедрился бы чужеродный элемент. Ты думаешь, этого мало, чтобы принять решение ввести фризи?
- Я думаю, мне нужно поговорить с другими членами Совета.
- Конечно, это твои обязательные действия, Черок, только, как бы там ни было, а дело уже сделано, теперь остался только один путь – вперёд.
Саввой вышел, ощущая затылком тяжесть флюидов неодобрения.
«Я хотел бы, чтобы это почувствовал ты. Вот что он мне ответил, Черок».
Матовая антигравитационная капсула мягко скользила, чуть притормаживаясь на стыках секторов. Восьмая линия пневматического пути проходила сквозь девять нейроскопических корпусов. Саввой лениво наблюдал за сменой цветовой гаммы воздушного пути. Яркость красок сглаживалась матовой поверхностью капсулы, и поэтому глаз отдыхал на мягких переходах несущегося замкнутого пространства.
«Наш мир обречён на гармонию движения времени, и когда кто-то выпадает из этого, становится слишком очевидным его инородность. Сток либо престанет существовать, либо будет не таким, как мы. Хотя всё это игра упрямой диалектики. Нельзя быть таким, или не таким, можно лишь оставаться личностью или быть актёром до самого момента распада».
Матовая поверхность сдвинулась в сторону, и взгляду предстало обширное световое табло с бегущей индикацией разноцветных парабол. Саввой набрал два уравновешивающих индекса бокса, и стеклянная часть стены распалась на четыре скользящих треугольника, открывая вход в одиночное отделение интенсивной терапии химического вмешательства. Под ноги Савоя услужливо подкатился кубообразный диспетчер 9/3 порядка. Саввой отмахнулся от расчерченных в воздухе кривых состояния одиозной психики больного и, минуя диспетчера, прошёл сразу к подвешенной платформе, на которой, окутанный проводами, покоился Сток.
Саввой отщёлкнул окошечко сиюминутного контроля. «Состояние сознательное,- расшифровал он полосу одиночных вспышек.- Температура завышена на 18 (плюс-минус) 5 по Зарию. Активность чёрных телец в системе кровообращения пошла на спад. Возникло нарушение органов речи, дыхания, опорно-двигательной системы, блокирована пятая часть памяти, в отрицательном эмоциональном аспекте возникла значительная активность агрессивного фона, мозговая деятельность направлена на хаос в выборочном порядке…» Дальше шёл длинный ряд цифр кодовой медицины.
- Ты меня слышишь, Сток?
«…состояние сознательное…»
Затянутые сероватой плёнкой глазницы чуть дрогнули. Его лицо было похоже на серо-чёрную вмятину на белизне полимерового покрова.
- Мне жаль, что ты сейчас не можешь говорить. Когда мы заново вылепим твоё лицо, ты навряд ли вспомнишь, что чувствовал во время того, как твой мозг медленно превращался в огненный хаос. Если ты меня слышишь, мальчик, то ты мне поверь, распада не будет. Ты будешь моим произведением искусства. Я постараюсь заставить тебя жить.
«После этого Совет, скорее всего, вышвырнет меня из координационной сети».
Тело Стока дёрнулось, сразу в нескольких местах лопнула почерневшая кожа, выводя из организма активную мутационную массу, из ороговевших глазниц выделилась каплеобразная влага янтарного цвета. В тот же миг бесшумно заработали десятки биологических санитаров, приводя в порядок очередную регрессию мутирующей субстанции крови.
Савой набрал на мониторе график разжижения фризи менее активными веществами.
Сток летел в огне сквозь боль, мрак, вспышки сверхновых в собственном теле. Он всё время пытался собрать воедино скачущие остатки сознания. Он что-то пытался вспомнить, какие-то вещи, которые происходили в его жизни, пока ещё болезнь не взялась за него по-настоящему. Сложнее всего было почувствовать себя личностью, сознание растеклось, и не было ни единой точки собственного «я», от которого можно было бы оттолкнуться. Сток был на грани распада, но он чувствовал, что это ещё не всё. Что-то ещё должно было произойти в его жизни, какие-то события были ещё впереди, а сейчас Сток горел, находясь на минигравитационной платформе бокса активной нейротерапии.
Айна
Песенно-историческая форма летописи цивилизации Шаны, находящейся в заострённом витке галактики Бронс. Звезда Цикал. Шестая планета – Шана. (фрагмент)
Солнце покрылось новым потоком серых пятен.
Шана спрятала свои ростки внутри информационного панциря
Шана бесстрашно потянула к солнцу линии равновесия.
Была стабилизирована общая духовная субстанция Шаны.
Седьмая кварта правления духа. Год 0035. Галактическое время 71.56.32.
Айна получил сигнал-запрос во время патрулирования чёрного образования между звёзд шестого порядка Ция и Нансик. Запрашивало управление матрицы. Вызов был обращён непосредственно к нему и просил появиться в области первой точки сети, как можно быстрее.
Айна прокрутил возможные варианты, повлиявшие на запрос. Ничего не походило на ту степень важности, как экстренный вызов. Единственно с чем он мог это связать, была миграция ледяных воинов в месте наслоения трёх проникающих галактик х-образных линий. Но Айна знал, что в настоящий момент там должны находиться сразу три службы охраны порядка и он не видел причины для вызова его корабля.
Он начал готовить корабль к прыжку через коридор. В принципе, вся его работа заключалась во вводе программы, всё остальное выполнял центральный вычислительный организм. Айна мог полностью вверить себя ему, но он испытывал потребность следить за всем процессом самому. Он оставался в отсеке управления до самой последней минуты, когда уже аппарат непосредственно входил в коридор. Чёткие очертания начинали расплываться, но Айна ждал, и только когда на дисплее возникли вихреобразные смещения магнитных полей, он наконец позволил манипуляторам уложить себя в плотный кислотный раствор.
Корабль пронзил пространство на грани антимира и вынырнул в районе заданного квадрата со смещением в три градуса от эллипсоидального пунктира Цикал.
Крышка кислотной ёмкости бесшумно свернулась в сторону. Айна по очереди отсоединил конечности от контактов. После процедуры прохождения через коридор в теле ещё некоторое время оставалось слабое покалывание, как бывает при наращивании новых частей взамен подвергшихся механическому устранению. Айна пробежал несколько кругов по отсеку, приводя себя в состояние устойчивого равновесия, затем сел за пульт центрального монитора и настроился на прямой разговор с главным кабинетом космического порядка Шаны.
Тёмный экран монитора всколыхнулся цветовой волной, и в центре появилось изображение Валя, ведущего члена семьи охраны галактического порядка.
Айна выразил приветственный жест, оказывающий почтение единому организму Шаны.
Валя поднял конечности и перешёл на звуковую речь.
- Приветствую тебя, частичка нашего единого разума, Айна. Союз ответственный за межгалактический порядок вызвал тебя на обширную беседу, в интересах которой нужно будет посетить внутренний информационный отдел северного полушария Шаны. Приготовься, Айна, сегодня ты ступишь на землю предков.
Это, действительно было событием. Выбирая путь стража порядка, Шанец, достигнув возраста разумного поведения, покидает родную планету на долгое, долгое время патрулирования широт. Айна отдал работе стража уже треть отведённого времени познания своего предназначенного места.
Корабль завис на одной из силовых платформ, цепочкой опоясывавших планету. Айна забрался в одиночную капсулу и переключил режим дыхания на автономный.
Информационный отдел таил в себе привычную тишину общего разума планеты. Айна удобно устроился в одной из свободных ниш в полу и приготовился внимательно слушать. На разговор с ним вышел один из старейших жителей Шаны, Волава. До этого времени Айна не удостаивался чести общаться с Волавой с глазу на глаз и поэтому испытывал двойной интерес к этой встрече. Айна всё так же терялся в догадках, для чего его сняли с патрулирования широт и вернули на Шану.
«Приветствую тебя, Айна. Да буду я частью тебя, а ты частью меня.- Волава не счёл нужным пользоваться традиционным звуковым приветствием, а решил сразу перейти на телепатическую волну.- Что ты приобрёл, выполняя часть нашего общего дела в бескрайних просторах вселенной, будучи оторванным от общего разума Шаны. Расскажи, Айна, своей старшей части, как ты перенёс испытание одиночеством, чисто ли было твоё сознание, не омрачился ли звёздной тоской твой разум».
«Ты недооцениваешь меня, Волава. Я молод, по сравнению с тобой, но дух мой крепок. Как бы далеко от Шаны я не находился, я никогда не терял нити, связующей меня и моих предков, я никогда не лишался концентрации силы приведшей нашу планету к разумному процветанию во вселенной. Я выполнял свою работу, предписанную мне всеми частичками общей семьи Шаны, я делал всё для того, чтобы народы были уверены в спокойствии завтрашнего дня».
«Я знаю, Айна. Я знаю, что ты хороший страж. Поэтому мы тебя и вызвали. Сейчас я дам тебе информативный кубик, ты с ним ознакомишься, а потом мы продолжим наш разговор».
Айна без лишних вопросов облачился в контактный костюм чтеца. Он настроил строчку на третью подкорку нервной системы и приготовился впитать информацию.
«Шестая кварта правления духа. Год 2994. Созвездие голубого дерева, Планеты Рамаир у звезды С348. Это был первый случай, обративший на себя пристальное внимание службы здоровья Шаны. Вначале на Рамаир прибыли спасатели, после получения межгалактического сигнала бедствия. На Рамаире, в 2908 году, обосновалась свободная исследовательская группа с планеты Катаралпана, созвездия Стрелков. Катаралпанцы испытывали затяжной экологический кризис из-за перенаселённости родной планеты, и их службы рассеялись на просторах вселенной в поисках планет, пригодных для их жизни. Обогащённая сероводородом атмосфера планеты Рамаир являлась почти идеальной копией воздушного покрывала их родной планеты. 43 колониста занимались исследованием флоры и фауны неизведанной планеты, в то же время, подготавливая её для заселения своими собратьями. Информационная сеть Шаны хранила у себя на базе анкетные данные этого проекта, но свои силы туда не вмешивала, зная, что у Катаралпанцев всё идёт согласно их замедленному графику. Скорость физиологических процессов Катаралпанцев заметно расходилась с биологическими часами жителей Шаны.
Межгалактический сигнал бедствия принял патрульный зонд седьмого порядка, курсировавший периметр звезды С348. Всего он принял семнадцать сигналов, к тому времени, когда в атмосферу Рамаира вошла спасательная служба Шаны. Сигналы шли через равные промежутки времени, посылаемые, скорее всего, запрограммированным автоматом. Прибывшие на базу колонистов служители Шаны, нашли Катаралпанцев в полубессознательном пространственном состоянии. Катаралпанцы были ещё живы, в силу замедленной реакции организма на летальный исход, но все речевые, осязательные и др. функции организма находились в весьма странном состоянии, как будто центральная нервная система прекратила всякую жизнедеятельность и дала команду всем жизненно-важным органам работать на деструкцию. К тому же исчезла всякая иммунная защита от внешних инфекционных воздействий, и множество болезнетворных бактерий планеты Рамаир уже начали своё разрушительное дело. Шанцы двадцать суток боролись за их жизнь, но всё было напрасно. Капралактамский организм разрушался на глазах под действием многочисленных раковых опухолей и внешних возбудителей болезни. Они умерли, так и не приходя в сознательное состояние.
Позже специалисты раскодировали дискету прибытия немногочисленных поставок с родного созвездия Катаралпанцев. Планета-мать не забывала своих, покоряющих чужие земли, сыновей. Последняя запись была о прибытии чужого межзвёздного корабля сверхдальнего плавания. Корабль был опознан как новейший аппарат планет восьмого калибра созвездия кривых колец. Судя по кодовому приветствию, посланному кораблём, заходящим на посадку, аппарат действительно принадлежал существам с шестой планеты восьмого калибра под названием Большое У. Индивид, занимающий главенствующее положение на корабле, запрашивал возможность посадки, как странствующий звёздный скиталец. Катаралпанцы в посадке не отказали.
Служба внегалактических расследований Шаны послала запрос в систему восьмого калибра о наличии идентифицированного корабля, с последующей возможной встречей с командиром аппарата, для выяснения обстоятельств последнего посещения планеты Рамаир. Административный совет, исполняющий обязанности основного контроля в созвездии Кривых Колец вместе с импульсным ответом прислал своего представителя, который, весьма туманно, попытался объяснить политику своих внешних галактических связей, что касается торговли новейшими достижениями в кораблестроении звёздных аппаратов, с моментальной системой проникающих коридоров. Стало ясно, что правители планет восьмого калибра ведут активную контрабандную торговлю своими межзвёздными аппаратами, причём по желанию заказчика корабли подгоняются под индивидуальные особенности того или иного существа. Попытка проследить путь аппарата от изготовителя до продавца и дальше к заказчику ничего не дала. Во-первых, покупатель не значился ни в одной идентификационной карте заказчиков калибра, видимо он сознательно обошёл все опознавательные службы поставщиков, во-вторых, сами дельцы кривых колец тщательно следили за тем, чтобы тайна купли-продажи была соблюдена по всем параграфам. В связи с этим служба Шаны возбудила процесс, останавливающий теневую торговлю мощными межзвёздными аппаратами коридорного типа из созвездия Кривых Колец, но ниточка, ведущая к таинственному скитальцу, была утеряна.
Расследование приобрело обычный рутинный оттенок. Дело вёл шестой по рангу страж порядка, и никто не предполагал, что расследование примет серийный оборот, пока разуму Шаны не предстал труд младшего исследователя межпланетной информации очагов малой напряжённости, Зисиса. Зисис систематизировал некоторые подобные случаи в различных точках звёздных систем и нашёл общую закономерность. Он провёл аккопунктирную линию в информативной базе случаев очагов малой напряжённости и выявил, по крайней мере, одиннадцать идентичных случаев имеющих место в совершенно разных точках вселенной.
Айна мгновенно считал описание событий.
Шестая кварта правления духа. Год 2987. Созвездие Фа. Двенадцатый по величине красный карлик созвездия. Планета желаний. Колония Инирян. Млекопитающие с жаберными органами дыхания. Научно-исследовательский корпус. Прибывшие гости (особи Игрек зрения) обнаружили всю колонию в составе пятнадцати существ с необратимой остановкой всех жизненных процессов. Единственный Инирянин, с едва теплившимися признаками жизни, скончался в космическом корабле по пути следования на свою родную планету. Дело открыто в архивах под знаком вопроса. Возбудитель, повлиявший на столь очевидную регрессию живых существ, не найден.
Айна просветил ещё четыре стандартных случая в различных точках звёздной системы.
Ещё один случай был определён в соседней с Шанскими галактическими границами.
Все информативные образцы были приведены с, наступающими в различных временных фазах, летальными исходами.
После детальной обработки информации, по случаям локальных катастроф, направленных против живых существ, было выявлено, что на группе планет (Рамаир, Азель, Несколько Малых Псов, четыре объединённые планеты солнечной системы и №34/896) в компьютерных базах данных, сохранились отчёты о появлении межзвёздного корабля сверхдальнего плавания, созданного в ангарах шестой планеты, восьмого калибра созвездия кривых колец. В двух случаях: на планете Нескольких Малых Псов и объединении солнечной системы, было идентифицировано существо, происходящее с третьей орбитальной планеты (планеты матрицы) Земля, существо, определяемое, как человек, с некоторыми физиологическими изменениями, зафиксированными компьютерными установками отслеживающего контроля при выходе на посадочную базу. Так, что предполагается, что искомым кораблём: регистрационный номер Х, данные о предназначении Х, модификация аппаратов улучшенного типа (даб)+10, коридорного прохождения межзвёздного пространства, место изготовления, орбитальная база планет восьмого калибра созвездия кривых колец, командует индивид типа – человек.
Посланный запрос на землю выдал в высокой степени результативный ответ по данной особи. Гуманоид - человек, по компьютерным данным генетических формулировок был идентифицирован, как Сток/Вензер – основной код 451*56_на 18. На настоящий момент его возраст был равным 248 земным лотам, что равняется половине второй кварты по Шанскому летоисчислению. Личность с патологическим наследственно-мутирующим заболеванием, впоследствии, благодаря применению неординарных гипертрофированно-воздействующих на психику аппаратов, удалось восстановить способность к существованию жизненно важных органов особи, но был полностью адаптирован к агрессивно-параноидальным вспышкам эмоционально-мыслящий фон. Сток/Вензер являлся постоянно мутирующим существом, развивающимся, в следствии изменившегося на уровне генной структуры, наследственного заболевания крови. На земле /Вензер был изолирован от общества; (после совершённого убийства посредством удушении жертвы достаточно длительное время), в виду явной угрозы для окружающих людей. Последним противоправным действием был заранее спланированный побег, ставший возможным из-за халатного отношения учёной особи женского пола, вывезшей его на экспериментальном корабле «Чёрная звезда», являющимся пробным исследователем точек соприкосновения с антимиром. Эпопея «Чёрной звезды» закончилась полным провалом. Было зарегистрировано суперактивное хаотическое движение частиц антимира в точке пересечения координат, на которой находился исследовательский аппарат, впоследствии в результате доминирующего взрыва «Чёрная звезда» была уничтожена. Более сигналов с корабля не поступало. После этого Сток/Вензер – основной код 451*56_на 18 считается погибшим вместе с основным составом «Чёрной звезды». Уничтожение корабля произошло по девятнадцатому квантовому летоисчислению.
Данный ответ, касаемо последнего пункта о гибели Стока/Вензера был поставлен под серьёзное сомнение единым разумом Шаны. После тщательной обработки фактов последовало решение о возобновлении расследования дела. Расследование предполагается проводить с привлечением межгалактической памяти и сил правопорядка всех планетарных систем.
Айна стянул с себя костюм чтеца и, не спеша, начал массировать контактным щупальцем точки выхода на поверхность нервных окончаний. Полученная информация выложилась в сознании пирамидой микроскопических кристаллов знания.
«Что ты обо всём этом думаешь, Айна? – подал телепатический сигнал Волава.- Ты догадался, почему вызвали именно тебя?»
«Об этом не трудно догадаться. Я считаю, что Совет выбрал меня, как наиболее соответствующую этому заданию кандидатуру. Навряд ли найдётся ещё Шанец из отделения стражи, так же знающий солнечную систему. Я треть отведённого подготовительного для разума время потратил, как раз на изучение и постижение именно жителей земли и их общего планетарного фона».
«Я знаю, Айна. Мы провели тщательную фильтрацию предполагаемых участников операции. Ты являешься идеальным исполнителем этого правоохранительного проекта. Так что за дело, частичка разума Шаны. Отныне, ты являешься уполномоченным единого вершителя закона межгалактического разума. Каждая разумная звёздная система цивилизации не ниже пятого порядка обязана оказать тебе посильное взаимодействие, направленное на нейтрализацию живого организма в едином или множественном числе, излучающего прямую угрозу для других органических образований. Что касается прямых указаний по расследованию, ты это найдёшь в информативном кубике, который находится в секретном отделении спецбокса, предназначенном для твоего личного идентификационного номера».
«Могу ли я провести несколько звёздных обращений в пределах планетарных садов Шаны?»
«Да, тебе даётся время трёх обращений. И после этого ты незамедлительно должен отправиться в свободный поиск. Я думаю, тебе стоит начать с исследования мест умерщвления колоний, может быть, ближайших к солнечной системе».
«Извини меня, Волава, но начало я вижу в другом».
- Люди, в отличие от нас, не являются единым планетарным организмом.- Звуковая речь зазвучала диссонансом в тишине информационного помещения.- Каждый человек по отдельности заключает в себе огромный противоречивый мир планетарного разума, настолько противоречивый, что появляется прямая возможность вступления в противоборство с законодательной системой всей цивилизации пятого порядка, что и случилось в нашем примере. И после каждого субъекта типа – человек обязательно остаётся индивидуальный информативный оттиск его пути, определённая суммарная, запаса знаний на его планете - матрице. Человека необходимо искать с его истоков. Обязательно должна быть отправная точка, с чего всё началось. И, что касается людей, я считаю, нужно исследовать именно конкретную особь, а не общий планетарный фон.
«Теперь я вижу точно, что мы не ошиблись, Айна. Ты уже начал свободный поиск. Ты оттолкнулся от своего собственного решения. Я приветствую тебя. В добрый путь, страж. Никому не позволено уничтожать органический разум».
- В добрый путь, страж.
Сток. Побег.
Сток перевернулся на спину, зелень мягко перекатилась на небо. Он перевернулся на живот. Всё повторилось в обратном порядке.
«Всё подвластно телу, которое может двигаться».
Он поднял руку, рассматривая пальцы.
«Так всё прочно, крепко и в то же время настолько призрачно и слабо, как в интегральной математике, формула сопоставляет возможные решения, и вывод граничит с аксиомой. Чушь. Я несу чушь. Занятия с компьютерным гением, в конце концов, сведут меня с ума».
Сток сжал кулак и рывком выдрал пучок травы. Белая кожа окрасилась в зелёный цвет.
«Руки цвета хаки».
- Валтазар! Валтазар! – Сток рывком вскочил на ноги. От крика вздулись вены, как красные змеи, на шее.- Валтазар!
«Нет Валтазара. Нет, и никогда не было. Я чувствую тоску, она сидит в моей глотке, как живое существо. Живой зверь в моей плоти, сидит и пожирает меня, а никому нет дела, кроме тупых механических истуканов».
Сток плавно с шага перешёл на ритмичный бег. Он свернул на прямую, как стрела, аллею среди пышных шарообразных пахучих деревьев. Бег успокаивал и стимулировал мозговую деятельность. Деревья, как солдатики проносились по сторонам. Сток выбежал на финишную прямую, перед центральным зданием ассиметричной графики. Он ускорил бег. Дыхание было ровным и глубоким. «Главное – не сбиться с ритма. Если я собьюсь с ритма, вся вселенная может перевернуться». Подошвы биоботинок плавно впечатывались в жёлтое покрытие ведущей дороги. Ровно в полуметре зеркальные створки дверей бесшумно раскинулись в два пропорционально правильных угла, не давая ни малейшего шанса влететь в них с разбега и услышать треск рассыпаемого стекла. Сток развернулся вполоборота, на месте. Казалось, ступни почувствовали сквозь обувь приятный холодок каменного пола. Сток побежал по ступеням. Три, шесть, восемь… Ещё один мёртвый поворот, отличающийся от шелковистой травы. Он преодолел три лестничных пролёта и вбежал в пульсирующий оранжевым светом коридор. «Цвет выбран специально для тренировки раздражающего фактора внутренней сетчатки глаз». Он моментально сориентировался на комнате со светящимся номером пять и, перейдя на обычный шаг, вошёл в раздвинувшуюся прорезь пластики двери.
- Привет, Валтазар. Я очень долго тебя звал, а ты сидишь здесь, со своими синусами, косинусами, со своими линейными интегралами и нелинейными гравитонами и тебе нет никакого дела до меня, до своего любимого ученика.
Валтазар оторвался от экрана со считываемым микрочипом и внимательно посмотрел на Стока.
- Мне кажется, ты излишне возбуждён.- Он, как бы изучал Стока, обволакивая его взглядом с головы до ног.
- Ответь мне, Валтазар, кто ты есть мне? Учитель ты мне или доктор? Или отец? Какие чувства я должен испытывать к тебе?
- Остановись, Сток. Ты принимал лекарства?
- Ты моё лекарство. Я принимаю тебя каждый день, разве этого мало? Я вижу твои добрые глаза и читаю в них; «остановись, Сток, суть мира в стабильности, будь предсказуем, и мы будем знать, что с тобой делать».
- Мне трудно проследить за твоей мыслью. Что тебя разволновало?..
Сток вышел из комнаты. За спиной бесшумно клацнуло зубами отверстие входных лепестков.
«Мне нужна трава. Я думал, но не додумал, лежал, но не долежал. Я переворачивал синеву неба и голубизну травы, но мне этого показалось мало, мне нужно ещё раз всё это повторить…»
Он дугой выгнулся на кровати. Эластичные ремни ещё туже стянули грудь и запястья. Валтазар мягко положил прохладную ладонь на его горячечный лоб.
- Успокойся, сынок. Сейчас тебе станет легче. Извини, ещё один припадок. Надо терпеть Я надеялся, что в ближайшее время мы сможем этого избежать.
Сток дёрнулся, выкручивая мышцы на руках. Большой блондин справа воткнул длинную тонкую иглу в его предплечье. Жёлтая жидкость из шприца переходила в организм. Он дёрнулся ещё раз, с хрустом затрещали выкручиваемые кисти. Его схватили с двух сторон за руки. Сток судорожно вертел головой, пытаясь заглянуть им в глаза. «Где-то я уже видел тебя». Он точно помнил этого большого блондина, только не мог понять, на каком этапе лечения. «Надо удержать своё тело на месте». Вместо этого он начал бешено дёргаться через равные промежутки времени.
- Коли ещё одну дозу,- быстро проговорил Валтазар.
- Может начаться удушье.
- Ещё одну дозу – и сразу же стимулятор.
«Ох и жарко сегодня в голове. Жарко настолько, что не помогает прохладная трава. Хотя никакой травы на самом деле и нет, это всё иллюзии, оставшиеся в мозгу. Мне нужна трава, тогда будет холодно».
Тело обмякло, растекаясь расплавленным пластиком по энергетическому полю физиотерапевтического оборудования.
«Кончено».
Краем глаза он увидел на своём теле чёрные точки распада».
- Ты пугаешь нас, мальчик.- Валтазар тихонечко дотронулся до его белых волос на голове.- Так нельзя. Мы все в ответственности за твою жизнь. Столько людей вступило в борьбу за твоё существование, так что ты просто не имеешь права нас огорчать.
«Да мне просто нужна трава. Вот видите, как всё просто». Сток нырнул в чёрную пропасть сна. На него неслись звёзды, они вспыхивали, являясь скоплением тысяч золотистых светлячков, и тут же гасли за спиной, как только пролетали вглубь его тёмного сознания.
- Ты прекрасно усваиваешь все науки, сынок. Что ты думаешь о своём дальнейшем пути?
- Что ты имеешь в виду?
- Я думаю, может быть, тебе стоит остановиться на какой-нибудь отрасли и попытаться заняться этим действительно всерьёз?
- Ты имеешь в виду выбор моего будущего занятия на пользу общества?
- Ну, в общем-то, да. Мы все являемся частичками нашего общества, и рано или поздно наступает время выбора, того, что мы можем привнести в это общество.
Сток перешёл от тренажёра трицепсовой экстензии к обычному турнику.
- А почему ты думаешь, что я непременно захочу что-то привнести в это общество?
- Потому что по-другому ты просто не сможешь жить. Я уже много лет наблюдаю за тобой, сынок, и, в принципе, я могу предугадать ход твоих мыслей. Твоя болезнь, как побочное следствие, вытащила из твоего сознания на поверхность рудимент агрессии и отрицания всякого общественного строя. Но, на ряду с этим, ты обладаешь прекрасным гибким разумом, который, как я надеюсь, должен помочь тебе. Ты проштудировал много информативных гигабайт по истории нашей планеты, и ты должен понимать, что всякий конфликт, любая жёсткая агрессия никогда не могли привести ни к чему хорошему. В наше время, когда стабилизированные знания помогают сохранять всеобщее спокойствие и дальнейшее продвижение прогресса, нельзя пытаться нарушить равновесие весов, иначе ты сам себя обрекаешь на отторжение, что равносильно распаду.
- А как же Мирмини? Они нарушили так называемую чашу, но они ни о чём не жалеют.
- Пойми, Сток, Мирмини уже не являются людьми. Их народ в своих скитаниях соприкоснулся с провалом антимира, и, как следствие, возникла вспышка, прошедшая взрывной волной по эту сторону нашего мира. Но они обречены. Мирмини умирают, не имея потомства и чёткого осознания своей цели. Эффект Мирмини постепенно сглаживается, подобно расходящимся концентрическим кругам на гладкой водной поверхности.
Сток несколько раз крутанулся вокруг турника на руках и мягко соскочил на настил.
- А ты, правда, можешь предугадать мои действия?
- Не действия, а мысли. Это разные вещи.
- Ну да. Иногда я действую, а потом никак не могу найти своим поступкам логического объяснения.
- От этого надо избавляться, Сток. Ты взрослеешь и постепенно преодолеваешь свою болезнь.
- Я её не преодолею никогда.
- Я говорю не об этом. Ты не сможешь преодолеть свою болезнь в физиологическом смысле, но ты можешь преобладать над ней силой своего разума. Ты сильный мальчик, с нашей помощью ты вполне сможешь контролировать своё заболевание, но ты должен полностью подчиняться законам этого общества. Я знаю, что творится на уровне твоего подсознания. Твой разум иногда застилает тёмная пелена, сквозь которую прорываются вопли насилия – это нормально, сынок. Ты, ни в чём не виноват. Так уж сложилось, что это не просто мучение на физическом уровне тела, это непосредственное воздействие на психические точки агрессии полушария твоего мозга, и если мы берёмся облегчить твои страдания при помощи современных фармацевтических и биоэнергетических средств, то с самим собой можешь справиться только ты сам.
- Я справляюсь.- Сток грустно улыбнулся в ответ.- О, как я справляюсь. Разве ты не видишь, насколько я себя примерно веду? Я готов сейчас же послушной картинкой вплестись в мозаику вашей высокоорганизованной системы.
- Ты иронизируешь. Это хорошо. Главное, не слишком увлекайся насмешками над окружающим нас миром. Это может перерасти в неприкрытый цинизм.
Сток уселся в позе «лотоса» на эластичную поверхность тренировочного мата. На лице блуждала неопределённая улыбка. «Врёшь ты всё, учитель. Не можешь ты угадывать мои мысли, если бы ты это мог, ты бы бежал от меня, как от заразы планетарного масштаба».
- Выше нос, малыш. Я договорился с центром распределения подводных ресурсов планеты, завтра ты с Ником совершишь небольшую экскурсию в семнадцатую впадину Тихого океана, кто знает, может быть, это и явится началом твоей трудовой деятельности. Ничто так не умиротворяет, как спокойствие мирового океана, этой кладези влаги земной. Мне кажется, мудрость океана должна усмирить твой взбудораженный разум.
Сток кивнул. Ему вдруг стало трудно дышать. Всё вокруг блистало стерильной чистотой, нигде не было ни единой крупинки пыли, ни единого комочка грязи. Чистота рук, чистота мыслей, желаний и действий. Он устал от этой чистоты. Давным-давно, когда он ещё был совсем ребёнком, когда ещё болезнь только готовилась разорвать его артерии миллионом чёрных кровоподтёков, он видел пыль, он помнил, как она пахнет. Это был запах праха земного, он был сухой и немного щекочущий в ноздрях. Эта пыль была, как живая, как грязный организм, готовый драться со всей этой опостылевшей стерильностью, со всей этой душевной чистотой рода человеческого. Сток любил грязь и ненавидел стерильность, которая его окружала повсюду в этом упорядоченном мире.
«Я нырну в океан и там найду своё призвание. Я вплетусь в высокоорганизованную систему человеческих ценностей и стану крупинкой, песчинкой, маленькой толикой общего усилия мирного труда. Да, это прекрасно. В этом и состоит смысл жизни каждого отдельного индивидуума».
Еле слышно попискивали антигравитационные ускорители в местах пересечения сверхзвуковых тоннелей моментального перехода. Сток сидел, съёжившись в тугой комок на заднем кресле общей вакуумной капсулы. Краем глаза он отмечал плавные перемены в цветовой гамме околокапсульного движения сжатого воздуха. Капсула мчалась, чуть притормаживая под встречным напором воздуха в переходных тоннелях. Сток беззвучно шевелил губами, повторяя отчёт индикации времени, высвечивающегося на све6товом табло монитора управления. «Шестьдесят семь, шестьдесят восемь…»
- Некоторое время ты будешь находиться под непосредственным наблюдением самого профессора Шарватского. Весь персонал подводной лаборатории чётко проинструктирован на момент экстремальных лечебных действий. Ты будешь в полной безопасности, малыш. Твоя задача всего лишь находиться в пределах видимости старшего обслуживающего персонала базы, либо в пределах досягаемости индуцированных на тебя в частном порядке рабочих датчиков. – Блондин болтал без умолку. Изначально, на подводную базу, Стока должен был сопровождать Валтазар. Но, в последний момент, ему в срочном порядке пришлось спешно перепрограммировать цифровую архитектуру правого экспериментального блока слежения 3-го параграфа. Валтазар отправил со Стоком блондина.
- Мы уже входим в зону глубинных океанических вихревых образований, заметь, как изменились цвета, экранированные капсульным движением. Представь себе, что до проектирования тоннельных океанических дорог, люди не могли и предполагать о таком явлении, как вихреобразное движение экранированных океанических пустот. Полярники говорят, что такую цветовую гамму можно сравнить только с северным сиянием, других аналогов попросту нет.
«Сто сорок пять, сто сорок шесть, сто сорок семь…»
Капсула вошла в режим торможения при выходе на узловую развязку тоннельных дорог.
- Океаническая лаборатория, наверное, самое спокойное место на нашем голубом шарике…
«Сто семьдесят восемь, сто семьдесят девять…» Сток расстегнул замок на титановой цепочке, дважды опоясывавшей его шею.
Капсула плавным щелчком перескочила на нижний уровень подводного движения и снова стала набирать заданную скорость.
- По окончании первого срока к тебе должен приехать Валтазар. Всё-таки главную ответственность за реабилитацию твоего психо-физиологического состояния будет по-прежнему вести он…
«Сто девяносто восемь, сто девяносто девять, двести…» Сток намотал на руки два конца холодной титановой змеи.
Цвета по бокам капсулы вытянулись в две пляшущие струи.
- Такая идиллия не по мне. Слишком всё рассчитано, без малейших непредсказуемостей…
«Двести, двести, двести…» На табло давно высвечивались совершенно другие цифры, но в мозгу засел один и тот же отсчёт, как начало конца, конца всего, что было до этой цифры.
Капсулы притормозила на стыке.
- Всякая парабола движения имеет собственную концепцию…
«Двести, Д В Е С Т И.
Сток плавно вскинул руки, накидывая змею на шею блондина.
Это был миг, а затем началась вечность. Сток убивал первый раз, это как любовь, первая и навсегда.
Они намертво сцепились взглядами. Сток холодным и расчётливым, блондин удивлённо наивным, он как бы спрашивал, в чём дело парень, ты, наверное, ошибся. Сток упёрся коленом в переднее кресло, на котором сидел блондин, и откинулся назад, всё сильнее затягивая цепь на его шее. «Это ощущение сродни экстазу, который взрывает организм, разбрасывая тело на сотни разнокалиберных кусков…» Блондин рванулся вперёд, выдёргивая за собой повисшего на нём Стока. Лицо его стало похожим на переспевший помидор, готовый вот-вот лопнуть гнилым рубиновым соком. Блондин упал на колени, пригнув голову. Сток, от неожиданности, не успел уклониться и врезался лицом в приборную панель, чувствуя на зубах хруст тонкого люминисцентного стекла.
- А-ХХА-А-ХХХ.- Блондин шевелил посиневшими губами, пытаясь, что-то выдавить из своего перехваченного горла. Из носа выступила и проделала дорожку до верхней губы тоненькая красная полоска. Сток лёг на него сверху животом, напрягая побагровевшие руки со вздувшимися змеями синих вен.
- Да когда же ты уже сдохнешь, грязь! Когда ты уже сдохнешь?! Двести… Когда?!
Блондин затих. Последний раз судорожным движением согнулись ноги в коленях, и грузное тело под Стоком обмякло, растеклось безжизненной жижей, словно большая чёрная клякса на поверхности чистого листа бумаги, большая жирная кляксообразная точка смерти. Двести.
Стоку, некоторое время, не удавалось разжать кулаки. Титановая змея оплела их, разрезав до костей. Сток поднёс освободившиеся руки к лицу и увидел глубокие кровавые борозды перечёркивающие тыльные стороны, как цепочка следов человека, бредущего по песку.
- Ну что, спокойствие собственных концепций, говоришь?
Он быстро пробежался дрожащими пальцами по клавиатуре компьютерной настройки программируемого движения. Он был композитором этой музыки.
Сток задал тормозное движение капсуле, а затем вывел её на поверхностную орбиту выходных тоннелей. Капсула летела сквозь свист замкнутого пространства, цвета меняли зелёное спокойствие на солнечные сполохи околонадводного спектра, под ногами лежала большая мёртвая жирная клякса со светлыми волосами.
Сток вывел капсулу на последнюю сотню метров перед поверхностью океана и поставил её на отсчёт демонтажа. Действия его были быстрыми и точными, как будто он всю свою сознательную жизнь совершал побеги из таинственных глубин океана. Он выбил локтём аварийное окошко системы защиты живых существ, находящихся в замкнутом пространстве движущейся единицы, нахлобучил на голову индивидуальную дыхательную систему и включил аварийный выброс отдельной единицы. Воздушный пузырь издал неопределённый «УП»-звук. Сток ещё не успел выровнять опустившееся вниз дыхание, как уже показался на поверхности. Соприкоснувшись с воздухом, пузырь тут же преобразовал сферическую поверхность шара в вытянутую стрелообразную систему, находящуюся на непосредственном плаву. Сток засунул обе руки в образовавшуюся нишу управления и рванул с места, оставляя за собой пенящийся след водяных бурунчиков.
- АААААААА!!! – Он кричал, перекрывая шум рассекающейся водной поверхности.
Сток рвался вперёд, он стремился достичь суши и обрести свободу, он считал себя победителем, не замечая чёрных точечных образований вокруг своего левого виска. Дурная кровь поднимала кипящую регрессию внутри организма, а он считал себя свободным, забыв о своём главном враге, о том, кто притаился в его мутирующих генах. Лёгкий спасательный бот стремительно передвигался в сторону экваториального пояса материнской планеты всего человечества.
Айна. Исследование.
Снова пространство меняет сеть мысли и вещества,
Мы возгораемся, как истинные существа Шаны.
Происходит акт самопожертвования, который восстанавливает утраченную во времена беспорядочного поиска энергию силы.
Шана живёт, обретая уверенность в цивилизации будущего разума.
Айна вывел корабль на отдалённую орбиту Юпитера и сделал запрос на базу земного происхождения. По данным человеческой космологической службы, любезно открывшей ему беспрепятственный проход во все системы поиска, как представителю власти охраны порядка, на Юпитере находилась мощнейшая историко-информационная база.
Прежде чем непосредственно на земле собрать максимум данных о Стоке/Вензере, Айна решил обогатить свои знания в целом о земной культуре и в частности о человеке, как об отдельной личности.
Отсек компьютерно-визорной системы был погружён в тёмный золотистый свет. Айна максимально легализовал и сосредоточил структуры стержневого разума собственного организма, он впитывал информацию восьмьюдесятью процентами своей естественной массы.
Человек – достаточно сложное и непредсказуемое существо. С одной стороны доброта, высокая эмоциональность чувств, склонность к самопожертвованию ради близкого ему существа, и, в то же время, необычайная жестокость мыслей и поступков, агрессия, граничащая с безумством животных инстинктов. Айна с завидным беспристрастием исследователя наблюдал, как история человеческой культуры претерпевала глобальные изменения в ходе технической революции, но никак не могла избавиться от ужасающей жестокости массовых войн, от всплесков агрессии отдельных тиранов и целых народов. Что является, в сущности, смыслом существования отдельной человеческой личности – стремление к власти и материальным ценностям у одних и попытка самовыражения через искусство у других. Есть ещё третья сторона – инстинкт родителей к воспроизведению и вскармливанию своих детей. Все эти три стороны зачастую тесно переплетаются между собой, и тогда получается гибрид цели человеческого существования. Личность через любовь идёт к искусству или наоборот, путь этот выложен эквивалентами тех или иных ценностей. По ходу пути, в большинстве случаев появляются дети, идёт процесс обучения и вскармливания, и, опять же, путь проложен через благосостояние и социальное положение в обществе. И, как следствие этих непреложных истин, жизнь человека постоянно проходит в борьбе (вначале на диком уровне, уровне грубой физической силы и животных инстинктов, затем по более цивилизованным правилам, посредством умственного развития и политической игры). Человек с детства обречён жить в обществе по тем или иным моральным правилам и законам; когда он нарушает правило, его ждёт общественное порицание, когда им попирается закон, вступает в действие общественная жёсткая машина правосудия, и личность карается по всем строгостям закона того народа, в котором она живёт. Каждый отдельный человек, только по социальным правилам игры, является неотделимой частью единого общественного организма. На самом же деле у него внутри на сознательном разумном уровне и подсознательном, психико-эмоциональном, находится своё индивидуальное понимание окружающего мира, в котором он живёт, и зачастую это понимание идёт вразрез с непреложными истинами, диктуемыми ему обществом. И на этой почве создаётся постоянная конфронтация отдельной личности и множественного количества индивидуумов, образующих социальную структуру общественного организма. На заре цивилизации, когда механизмы общественных правил только начинали формироваться под воздействием религиозных или демографических условий среды существования, тогда непонимание между одним в чём-то отличающимся от других членом общества, зачастую переходило в формы истребления этого существа другими. Со временем, по ходу формирования правомерного морально устойчивого общественного сознания, общество и его порождение – закон пытались найти пути позволяющие уйти от физического воздействия на ту или иную особь, идущую вразрез с общественным мнением. Поднимаясь по лестнице цивилизации духовного мира и научно-технического прогресса, люди всё больше придавали значение поиску так называемого компромисса в решении проблемы несоответствия психического состояния личности и общества.
Айна отсоединился от сенсорных контактов мысленного воспроизведения компьютерных электронных импульсов. Он попытался осмыслить такое понятие, как личность вне общественного организма. Его родная цивилизация не знала противоречий между отдельными её членами. Изначально в давние-давние времена, когда географическое положение планеты существенно менялось каждый отрезок летоисчисления Шаны, высшие мыслящие существа все являлись единым организмом. Осцылчи – так определяли они собственное название. Невидимые психоконтактные вены опутывали всю планету, и где бы ни находилась отдельная клетка Осцылчи, она всегда чувствовала то, что чувствовал весь огромный организм Шаны. Со временем они научились обособляться, долгие-долгие годы, путешествуя в бескрайних космических просторах. Но даже теперь, чрезмерно большой временной отрыв Шанина от планеты-матери в итоге своём приводил к преждевременному отмиранию. Они не могли существовать отдельно от общей психотропной подпитки материнского организма Шаны.
Айна со времени своего первого периода познавания был заинтересован молодой и амбициозной расой людей, и чем больше он пытался узнать человека, тем сильнее было непонимание их стремления с завидным упорством причинять друг другу боль. Даже находясь на окраинных границах цивилизации Шаны, Айна чувствовал каждую отдельную клетку своего планетарного организма, сделать больно отдельному Осцылчу – это всё равно, что пытаться оторвать свои щупальца, это, как акт безумной самоликвидации. Умом он схематично мог охватить человека. Он понимал, что человек сам является отдельной планетой, то есть отдельным полностью законченным организмом. Это всё равно если взять всю огромную цивилизацию Шаны, сжать её до ничтожных параметров человеческого тела и на малой площади населить рядом миллионы таких же обособленных миров, совершенно отдельных друг от друга, визуально одинаковых по структуре, но неизмеримо отличных по внутреннему содержанию, настолько непохожих, насколько непохожа и многообразна вся вселенная, окружающая их.
«Чтобы найти человека, надо, прежде всего его понять, а чтобы его понять, нужно почувствовать его сущность, надо охватить разумом те неадекватные поступки, которые он совершает».
Айна задал в программу компьютерного лектора полные курсы по общей физиологии и психологии человека.
«Тем более моя задача найти человека, который выпадает за рамки общепринятых норм поведения. Человек, который презрел законы общества и стал жить по своим разрушительным законам».
Он ввёл в программу случаи отдельных сбоев нормативного поведения человека за последние временные отрезки новейшего летоисчисления.
Корабль завис на свободной орбите Юпитера №18. Чтобы получить и обработать требуемую информацию, Айне было нужно время. Он, как охотник вышел на след, и ему не хотелось спешить. Он хотел, как можно более пристально изучить объект своего внимания.
Сток. Ограничение.
Высоко в небе стремительно пронзила пространство какая-то птица. Он не знал, как её звать. Он не был биологом, да и какая разница, кого как звать. Всё дело в свободе. Тот, кто парил в вышине, был свободен, как ветер, а тот, кто смотрел на птицу снизу был зверем, загнанным в клетку, водой в стоячем пруду, крысой в вонючей крысоловке.
«Хотя, как знать,- подумал Сток,- как знать, кто из нас свободен. Я могу сломать свою клетку и выбраться на волю, я могу жить с мечтой о свободе, а мечта – это та же свобода. Пока ты думаешь, что можешь убежать из своей тюрьмы, у тебя есть шанс, есть надежда. А что есть у птицы? Крылья и ветер? Но нет осознания своей свободы. Птица летит, куда хочет, потому что она так устроена по своей природе, но она всё равно находится в клетке, на неё накинута петля инстинктов, ей никогда не освободиться от оков собственных рефлексов. Когда надо, птица летит на север, когда надо – на юг. Приходит время, и она вьёт гнездо, выводит птенцов и опять летит на север, а потом опять на юг. Где же свобода? Я лучше разложусь в тюрьме, но я всегда буду знать, что стоит мне только вырваться – и я обрету истинную свободу, никакой инстинкт не встанет на моём пути, я растопчу мораль и заставлю всех жить по моим законам».
Противно запищал сигнал контрольного датчика на правой руке. Подошло время медицинского обследования. Сток нехотя поднялся с травы. Надо было идти. Задержка от установленного графика означала чувствительные импульсные подстёгивания нервной системы. Уклонение грозило ударом электрошока. Кому понравится, когда в твои мозги вкручивают раскалённое шило, вкручивают и проворачивают, вкручивают и проворачивают. Сток двинулся по суженному коридору контрольного прохода. «Я птицей летаю по лабиринту, по узкому лабиринту. Меня берегут, меня стерегут… Я птицей летаю…» Он саданул ногой в зеркальную поверхность медицинского бокса.
- Открывай! Открывай, я пришёл! – Ещё два удара. Виски вдруг захлестнуло ледяной болью. Сток присел, обхватив голову руками. «Ух, ты, больно».
Зеркальная дверь бокса распалась на две половинки, в глубине на экранированной панели десятками ярких зайчиков бежали сигналы предупреждения вспышки неадекватной агрессии.
Сток вначале тихо покачивался на корточках, потом упал на четвереньки, пытаясь загнать головную боль обратно в глубины сознания. «Я птицей взлетаю, летаю… я птицей… птицей… у-ух-х».
- Ты, говоришь, бежал не один?
- Нет, рядом кто-то был, только я не могу определить точно, кто это.
- Это кто-то из твоих знакомых?
- Я не могу сказать, что это точно кто-то из моих знакомых, ну понимаешь, это как будто твоё личное. Не знакомый, а твой личный попутчик.
- В каком смысле твой личный попутчик? Можешь конкретизировать своё определение?
- Да как я могу конкретизировать сон? Что ты не можешь понять? Подключи свою глупую автоматику! – Сток повернул голову вправо-влево, разминая затёкшую шею, потом слегка кивнул головой.- Ладно, слушай. Вечером я сделал вашу расслабляюще-успокаивающую гимнастику, получил дозу коричневого вещества в вену и уснул. Потом я видел сны. Опустим эротическую часть. Я сохранял во сне спокойствие, пока не встретил того, кого никак не могу охарактеризовать. Это, как что-то личное.
- Может, это касается твоих родителей?
-В чёрную дыру родителей. Это всё не то. Этот парень был тенью, моей тенью, но в то же время он был совершенно отдельно от меня…
Психоаналитик снял датчики с висков и устало потёр лоб ладонями.
- Ты врёшь, Сток. Я чувствую диссонанс твоего активного колебания мыслительного процесса. Ты не переживал то, о чём пытаешься мне сейчас рассказать. Это не твои сны – это твои выдуманные истории. Зачем ты это делаешь? Ты присутствуешь не на допросе, я пытаюсь помочь тебе. Ты должен мне открыться. Мы пытаемся нащупать психосоматические центры твоей агрессии.
- Чтобы ударить поточнее. Брось ты, Вычислитель. Зачем ты издеваешься над больным человеком? Оставьте меня в покое, или дайте спокойно умереть. Дай умереть, Вычислитель, что тебе стоит? – Сток рассмеялся, потом плюнул на пол.- Вот тебе твои центры агрессии.- Он плюнул ещё раз, смакуя тягучую липкую слюну.- Вот тебе твои центры агрессии, можешь слизать их себе на анализ.
Вычислитель нажал на кнопку автоматического контроля ситуации. Сток почувствовал режущую боль в голове, затем пол начал медленно уходить из-под ног.
- Что такое, не можешь взя-я-я…- последним осколком потухающего сознания он почувствовал, как на руку вполз небольшой инъектор и мягко ввёл пару иголок в расположенные рядышком вены.
Директор внутреннего ограничителя №356 Висмут Оранжевый в правильном порядке разложил перед собой шесть отчётов основных служб внутреннего контроля и исправления вверенной особи. Диаграммы пестрели разнообразной цветовой гаммой вычислительного порядка. Директор не торопился, это была его характерная черта, он не торопился никогда.
- Что ты об этом думаешь? – Он поднял глаза на Сельву, маленького и подтянутого, вечного Сельву исправительных учреждений.
- Безнадёжен.
- Подожди, давай не так безапелляционно. Не надо закладывать команду в один из автоматических процессоров. Меня интересует твоё мнение, может быть даже на глубоко эмоциональном плане. Что ты об этом думаешь, если попытаешься рассуждать?
- Если я буду рассуждать, я его просто пожалею. Во внутренних циклах наших отделений я привык иметь дело с аномальными отклонениями морально социального плана – это не так уж и сложно, согласись. В какой-то момент та или иная личность входит в дисгармонию с обществом по каким-то значимым или не очень, но всё-таки имеющим место в его жизни причинам. Это является первопричиной, то бишь мотивом его дальнейшего отклонения от общепринятых норм морали и поведения, продиктованных определённым социальным временем, в котором этот данный индивидуум находится.
- Эмоции! – Директор повысил голос.- Эмоции, Сельва! Ты мне читаешь лекцию порядка и права. Скажи, что ты чувствуешь, когда общаешься с ним.
- Я вижу проблему. На данном этапе она неразрешима.
«Опять слишком кратко. Ты умён, Сельва. Ты или читаешь курс прикладного правопорядка или крайне лаконичен, как будто боишься лишнего объёма информации. Когда же ты раскроешься?»
- Как может быть в наше время неразрешимой проблема психологии, замешанная на факторе генной мутации? Мы уже почти научились копировать человеческий мозг, это, по сути дела, то же бессмертие. Вся информация, накопленная человеком в течение жизни, будет сохранена и, более того, будет полноценно продолжать информационную деятельность, независимо от того, в какую оболочку данный мозг будет облачён. Сельва, мы находимся на пороге вечности, а ты говоришь о неразрешимости проблемы. И в отношении кого? В отношении одного единственного человека.
Сельва поднял руку:
- Понимаешь, тут очень тонкая ситуация. Практически, мы его лечим. Мы можем справиться с его заболеванием, хотя оно и находится на наследственном генном уровне, как бы ни была сильна и быстротечна мутация его жизнеобеспечивающих кровеносных органов, мы в силах поддерживать процесс на определённом безопасном отрезке. Но вот тут-то и возникает проблема, препараты, непосредственно внедряющиеся в его генотип, несут заряд, направленный на психосоматические центры больного и центры, как раз расположенные в пучке управления рецепторами остро агрессивного поведения. Попросту говоря, влияя на физические изменения его генотипа, мы поднимаем шкалу агрессивности поведения на психосоматическом уровне.
- А если мы прекратим подачу фризи и просто попытаемся поддерживать процессы его жизнедеятельности путём конструктивной перестройки кровепроизводящих органов?
- В принципе, так мы и делали до настоящего случая. Но Сток – это нечто совершенно новое, не имеющее аналогов в медицинской практике. Его наследственная аномалия имеет характеристику взрыва, поэтому мы так упорно и пытаемся спасти его жизнь. Сток является психофизиологическим мутантом, мутантом именно нашего времени. Ещё несколько лотов назад подобные существа физически не могли возникнуть на земле, подчёркиваю - на земле, поэтому он так и ценен для нас. Где гарантия, что спустя некоторое время эти процессы не начнут происходить у нас повсеместно?
- Как случаи синих тел или привычки астензии?
- Всё возможно, Вольдымир. Если мы прекратим подачу фризи, он умрёт, но, как это ни безнравственно, меня это заботит меньше всего. Мне он нужен, как образец мутационной болезни нашего времени, и я буду поддерживать его существование, несмотря ни на какие его психические отклонения, даже если Сток постепенно будет превращаться в чудовище.
- Степень агрессии имеет тенденцию на определённом уровне переходить в заурядное безумие, и что мы тогда будем иметь, безмозглый кусок мяса, готовый вцепиться в глотку первому попавшемуся на его пути существу?
- Ты недооцениваешь его. Сток никогда не будет безмозглым куском мяса. Вначале разрушится его тело, это может произойти в течение определённого параметра времени. Это, во-первых, во-вторых, какая разница? Он уже вне закона. Его мозг уже должен был подвергнуться необратимым изменениям по шестнадцатой статье закона охраны права и порядка межгалактической ступени. Как это ни парадоксально, от сурового наказания его спасло смертельное заболевание первой степени. Теперь он наш. Мы не вправе выпустить его в жизнь полноправным членом общества, так как память его хранит отпечаток действий, связанных с сознанием убийства мыслящего существа. И это даёт нам право исследовать его, применяя любые негативные методы терапии, вплоть до изменения структуры его сознания на генном уровне, чем мы в данный момент и занимаемся.
Висмут Оранжевый несколько мгновений стоял у обзорного экрана внешнего видения. С высоты седьмого уровня была видна поросшая редким красным кустарником сопка. Висмут настолько привык к такой панораме, что не представлял себя на этой должности без невысокого прореженного красного кустарника.
- Не очень-то мне нравятся твои рассуждения. Ты забыл, что всё-таки изначальная цель нашего центра не исследование, а излечение? Понимаешь, о чём я говорю? Излечение.
- Я тебя понимаю. Я не пытаюсь сознательно причинить ему зло, но я вынужден это делать. Само его существование в нашем высокоорганизованном мире является аномалией, и бороться с этой аномалией можно только неадекватными методами, включая и преступление против морали человечности и общества.- Сельва говорил это, обворожительно улыбаясь.
«А ты забыл, Висмут Оранжевый, что он уже убил одного законопослушного члена общества? Не знаю, как ты, а я собираюсь, если придётся, разложить его на атомы, чтобы узнать, какие процессы руководят его телом и поступками».
Айна. Ознакомление.
- Первый раз вижу представителя стражи планетарной сети охраны высшего порядка.- Старик с интересом рассматривал ярко-голубую голограмму, которую Айна вычертил в пространстве на уровне его глаз.- Вы знаете, так и хочется обратиться к вам, молодой человек, хотя по нашим меркам, да и по вашим тоже, вы, наверное, намного старше меня, но, тем не менее, всё относительно, по отношению к своей расе я уже глубокий старик, а вы, по отношению к своей, ещё достаточно молоды. Значит, я для вас старик, а вы для меня – молодой человек. Законы диалектики, знаете ли. Я не слишком утомляю вас своей болтовнёй?
- Фаза утомления у нас наступает крайне редко, для этого нужно преодолеть слишком много регрессирующих ступеней.
- Ну да, ну да. Это мы, знаете ли, слабые человеческие существа, а я, к тому же, ещё более слаб даже по человеческим меркам, так как являюсь стариком, так что для меня хватает всего одной регрессирующей ступени. Хотя, признаться честно, я не очень-то понимаю, что вы этим хотели сказать. Кстати, вам уже говорили здесь, на земле, что у вас очень интересная тональность голоса? Вы, извините, чем собственно говорите, у вас есть что-то типа голосовых связок, или это воспроизводящий искусственный аппарат?
- В моём организме присутствует тончайшая система волосков передающая образы по звуковой волне, это принципиально отлично от анатомии голосовых связок, хотя эффект примерно один и тот же.
- Эффект, скажу я вам, просто потрясающий. В одно и то же время получается вполне понимаемая человеческая речь, и какая-то внеземная свистящая музыка звуков. Хотя, что я говорю? Она и должна быть внеземная, так как передо мной представитель дальней внеземной цивилизации.
На индикационном табло мягким зелёным светом загорелся сигнал подтверждения окончания бактериологического карантина приёмника.
- Ну, нам уже пора входить в недра. Так сказать, кладезь человеческой мудрости. Вы говорите, если чего-то не понимаете. Я слишком много в своей жизни увлекался историей человеческой цивилизации, древней историей, и моя речь изобилует всевозможными атавизмами, которых в настоящий век прогресса и проникновения, так сказать, по ту сторону мира, никто давно уже не употребляет. Так что даже здесь, на земле, меня не все могут понять, не говоря уже о такой высокопоставленной особе, как ваша.
Айна старательно пытался уследить за ходом логической цепочки повествования землянина, было очень сложно отбросить массу ненужных слов и устаревших наречий.
Они прошли три коротких узких коридорчика с плавными переходами в отсеки и вышли в информативное хранилище исправительного учреждения по отдельным случаям социо-психологических отклонений и общего агрессивно настроенного психосоматического поля. Хранилище представляло собой отдельные перламутровые стеллажи, заполненные информативными блоками памяти, расположенными строго по времени существования данного исправительного учреждения, каждый блок включал в себя несколько обособленных досье на отдельных индивидуумов, находящихся, или когда-либо находившихся в стенах этого учреждения.
- Так, значит, Сток/Вензер – 451*56_на 18 Гемофипокриидальный цейноз. Так, нарушения системы кровообращения, психосоматические отклонения сильно-выраженного агрессивного плана, быстро регрессирующий тип личности. По-моему, это в этом отделе.- Старик извлёк компьютерную карту данного отсека и быстро набрал код расшифровки общей панорамы системы.- Так, так, ага, есть. Сток/Вензер (даты заключения в данное исправительное учреждение и извлечения его оттуда). Кстати, вы в курсе того, что данная особь по официальным каналам информативной памяти проходит, как умерщвлённая, правда, момент распада личности не зафиксирован, ввиду отсутствия оного, но, тем не менее, официальное подтверждение о смерти существует. Вот, параграф № 4576893 «распад-211».
- Я знаю об официальной версии, но мы имеем веское подтверждение того, что данный индивид существует и наносит определённый непоправимый урон высокоразвитой органической жизни.
- То есть, говоря простым языком, человека считают мёртвым ошибочно, а на самом деле он жив и творит свои чёрные дела.- Служитель раскрыл программу доступа в личное дело параграф 987 Сток/Вензер.- Пожалуйста, можете заниматься нужным вам объектом. Между прочим, если вам это будет интересно, я его помню. Сток, скажу честно, для меня – это попросту чудовище, плод, так сказать, нашего мира. Все эти анти излучения, ядерные ванны, постоянная компьютеризация крови, вот чем нам всё это грозит. Цивилизация по пути своего постоянного развития в муках рождает нечто совершенно чудовищное, настолько чудовищное, что это в конце концов может поглотить её саму.
- Поправка, служитель.- Айна решил, что пора вмешаться в цепь отрывистых, эмоционально-окрашенных высказываний существа.- Я попрошу конкретизировать, что именно, какие отличительные черты вы увидели в этой особи?
- Трудно объяснить. Ничего, что было бы полезно вам, я, наверное, не скажу. Я просто несколько раз видел по общему обзорному экрану лучевую бомбардировку нервной системы Стока. Понимаете, Сток был уже вне закона, поэтому разрешалось довольно смело экспериментировать над его телом и душой, если позволите так образно выразиться.
- Что есть душа?
- Ну, душа, как вам сказать, это очень старое понятие, оно уже давно вышло из разговорного лексикона. Это нечто типа разума, только на более глубоком чувственном уровне. Древние считали, что как раз душа является первоосновой всего. Якобы человеческое тело является его смертной оболочкой, а душа бессмертна.
- Отдельная единица физиологически не может быть бессмертной, бессмертен лишь единый организм объединённой информации.
- Ну, я не знаю, нам с вами трудно спорить о таких вещах, у человечества по ходу многотысячелетней истории было масса понятий, не увязывающихся ни в какие логические построения. Такие уж мы есть, по крайней мере, были. Сейчас немного другое время. Ну да ладно, я немного отклонился от темы. Так вот, то, что я видел, я имею в виду Стока, в принципе, мало чем его напоминало. Когда психику человека пытаются изменить при помощи лучевой программы, он уже мало чем напоминает человека.
Айна перевёл информацию на консервацию в собственную память.
«Родители: Паутс/Вензер – отец, Ирауль Ройнова Младшая – мать. От личного участия в процессе воспитания и обучения отказались. Заболевание диагностировано в возрасте младенца».
- Сток хорошо держался, не в пример другим. По-моему, у него, как выяснилось позже, в наличии оказалась мощнейшая защитно-адаптационная система организма. Представляете, с одной стороны неизлечимо больной организм с взрывной функцией распада, а с другой стороны – отлично адаптирующаяся ко всяким лучевым и психотропным вмешательствам нервная система. Какие интересные парадоксы выкидывает иногда природа со своими детьми. Хотя, что я говорю, при чём здесь природа? Это уже продукт творения рук человеческих. Страшно подумать, куда может завести нас самих всеобщая урбанизация вселенной. У вас, наверное, нет таких проблем? Ваша цивилизация шла по другому пути развития?
«Жизнь, до момента фиксирования распада, постоянно проходила под пристальным медицинским наблюдением в различных научно-исследовательских центрах планеты».
- Наша цивилизация имеет ряд принципиальных отличий,- сказал Айна,- самое весомое из которых – отличительная структура разума, как единого организма планеты.
- Ну да, ну да, перед встречей с вами я ознакомился с системой вашего общественного строя. По сути дела единый общественный организм. Что-то напоминающее земных термитов, только гораздо организованнее и с объединённым мозговым центром.
«На период взросления, приходится пик прогрессирующего мультилокального взрыва фибриновой цепочки свёртывания крови, чтобы предотвратить летальный исход, лечащий наблюдатель принимает решение ввода фризи, что влечёт за собой психосоматические изменения на уровне центральной нервной системы, ярко-выраженного агрессивного характера».
- Со Стоком во время сеансов лучевой бомбардировки творилось что-то невообразимое.- Служитель хранилища тихим монотонным голосом продолжал своё повествование.- На время его терапии иногда стягивались сотрудники всего исправительного учреждения. Аналогов этому до сих пор не было. Его тело напоминало постоянно меняющуюся мозаику очагов скопления чёрных точек лейкозного характера. Вы знаете – это была жуткая картина. Но это были оправданные действия. Он был потенциально настроен на убийство. Особенно после той истории со структурным плановиком компьютерной диагностики. Стока нужно было либо ликвидировать, либо продолжать пытаться любыми неадекватными препаратами сбить его психотропную агрессию.
Айна отсоединил информативные щупы и закодировал полученную информацию во внутреннем отсеке первичной памяти. Он почувствовал начало труднообъяснимых разуму Шаны противоречий. С одной стороны больная органика, требующая немедленного лечения, с другой – элемент, вступивший в необратимый конфликт с законом малого кольца галактического права и порядка.
- Почему не пытались попробовать лечение в иных галактических системах органического разума? Допустим, на СевееШ 113 местные организаторы могут лепить оболочку и психотронику любого теплокровного существа, не прибегая к изменениям его разума.
- Тут, насколько я знаю, возникала какая-то деликатная сторона, касающаяся сугубо человеческих заболеваний, вопросы гордости, этики, или эстетики. А вообще-то вы обратились не по адресу. Вам нужна консультация с людьми, которые выполняли непосредственный контакт с ним. Вам нужен лечащий наблюдатель, или хотя бы работающий персонал на тот отрезок времени.
- С лечащим у меня назначена встреча на завтра.
- Ну, вот и прекрасно. Он вам должен дать исчерпывающие ответы. Синчек, так, кажется, его звали, был с ним бок о бок на всех этапах экстренного лучевого и психотропного вмешательства.
Сток. Противостояние.
«Сухость и неприятные ощущения нечистоплотности во рту. Как будто наелся несвежей пищи. Мерзкое ощущение. Трудно удержать в себе личность, когда каждый день ты распадаешься на отдельные частицы гниющей плоти».
Сток, превозмогая общую онемелость мышц, медленно отжался от пола.
«Раз… Во мне мечутся частицы нейтринного двигателя. Я закипаю, готов взорваться каждую минуту. Что потом; смерть или отупелое существование животной твари? Буду есть и гадить под себя. Хотя, навряд ли, скорее всего меня ликвидируют, как ненужное и опасное существо. Хотя, какая может быть опасность, когда нет возможности мыслить? …Восемь, девять, десять… Где моё облако, которое унесёт меня отсюда? Существует три понятия жизни в этом мире. Ты – как все, ты – не как все и ты – нечто совершенно другое. Всё просто и доступно. Весь вопрос в том, что, есть, нечто совершенно другое? Был бы, наверное, выход в любви, если бы она существовала, но выход есть, а любви нет, как нет».
Сток улыбнулся, наращивая темп отжиманий.
«…Двадцать два, двадцать три… Что ты можешь знать о любви, подопытное животное? Любовь – это облако, которое унесёт меня отсюда. Хотя стоит ли? Здесь мне дают жизнь, а там, за пределами? Что даст мне свобода? Мучительную смерть? Так уже было. Был остров свободы, солнце, грязный песок. Какое счастье видеть грязный песок. Всё кончается с приходом чёрных точек, они вылезают на тело подобно мерзким вонючим насекомым, и тело взрывается изнутри, в мыслях наступает хаос. Вот что такое моя свобода… Сорок, сорок один, сорок два…»
Мышцы разогревались всё сильнее, начиная чувствовать силу и скорость. Сток работал подобно машине, наращивающей обороты, по мере усталости он не сбавлял, а увеличивал скорость отжиманий.
«Пятьдесят пять, пятьдесят шесть… Ты думаешь, я думаю, они думают, все мы думаем, что логика подчиняет действия. Ошибочное мнение. Действие совершает неосознанный порыв, и лишь потом мы начинаем опутывать всё это логической цепочкой. На данный момент я совершаю действие, оно не имеет логического начала, и я не знаю его завершения. Следовательно, логика отсутствует в действии, и мнение правильно. Но, если оно правильно, где же тогда кроется результат?.. Восемьдесят четыре, восемьдесят пять…»
Мышцы начало хватать судорогой. Сток сжал посильнее зубы. На пол упали первые капельки пота.
«Координируем усилие и желание и получаем результат, следовательно, чем больше усилие, тем ярче желание и весомее результат. Вот оно что. Я хочу выйти за пределы этого мира. Слишком яркое желание, чтобы быть подкреплённым результативным усилием… Сто шесть, сто семь, сто восемь…
Мысли скомкались, и осталась только стучащая пульсация головного мозга. Он работал на износ, не сбавляя скорости движений, пол в правильных чёрно-белых квадратиках приближался и отдалялся через равные промежутки времени. Сток не услышал, как сработал зуммер защитного датчика на его правом предплечье. Дверь в боксе отворилась, и в комнату вошёл человек в лёгкой фирменной серебристой одежде. Плавным движением он вскинул руку с ингалятором и ввёл Стоку в шею дозу успокаивающего вещества.
Сток почувствовал сильное головокружение. Чёрно-белые квадратики слились в единое серое поле и приблизились к глазам.
«Сто двадцать три, сто,.. сто»
Он ткнулся лицом в пол, не ощущая боли, по телу разлилось всепоглощающее тепло.
«Вот так только можно тебя остановить, а? Они знают это. Я доберусь до своего облака, и только так можно меня остановить…»
Когда его везли на самоходном устройстве по длинному пластиковому коридору, он улыбался.
- Как тебя звать?
- Сток, Сток/Вензер.- Он видел слепящий свет в глазах и не мог понять, кому он отвечает. Тело было, как будто туго набито ватой. Он не видел, с кем разговаривает, но чувствовал непонятную потребность чётко отвечать на поставленные вопросы.
«Какой гадостью накачали меня в этот раз? Что за странное чувство спокойствия и готовности к ответам?»
- Твои первые детские ощущения?
- Кровь. Кровь, проступающая сквозь кожу.
- К кому ты испытываешь жалость?
- Нет.- Сток закрыл глаза, а может, это ему только показалось, что он закрыл глаза. Слепящий свет не ушёл, он находился внутри головы.
- Что нет? Нет, как не испытываю жалость, или нет, как форма протеста отвечать на заданные вопросы?
- Нет жалости, есть сожаление.
- В твоём понимании, это разные вещи или адекватные друг другу, но различные по степени чувственной величины?
- Жалость – не права. Сожаление оставляет желание достичь того, к чему ты стремишься.
- Ответ нерациональный. Начнём сначала. Как тебя звать?
- Сток/Вензер.
- Тебе нравится испытывать боль?
- Нет – это ловушка.- Он вдруг почувствовал, как тело медленно вплыло в себя. Как две субстанции, маленькая в большой, плавно покачиваясь влево и вправо.
- Тебе не нравится боль? Тебе нравится причинять боль?
- Нет – боль не входит в противоречие с разумом, она помогает избавиться от ненужных предрассудков.
- Попытка уйти от ответа. Начинаем сначала. Как тебя звать?
- Сток/Вензер.
- Сколько тебе лет?
- Максимально правильный возраст определяется при помощи компьютерной биодиагностики. Конкретно живому существу лет именно столько, насколько соответствует активность процессов его физиологического организма.
- Уход в сторону ложной философской догматики. Начнём сначала. Как тебя звать?
- Сток/Вензер.
- Возвращение к детству. Самый яркий образ глазами детского мироощущения.
- Пыль на полу. Грязь земли. То, что не подчинено порядку.
- Ответ принят. Что привлекает тебя в грязи? Опиши более существенные детали.
Сток слегка покачнулся в своей внутренней колыбели. Он почувствовал выход и, тот час же ринулся в этом направлении.
Гипиопсихик увидел, как тело /Вензера выгнулось дугой. Сток сильно дёрнулся, пытаясь вырваться из гравитационных оков. Его лицо побагровело, наливаясь кровью, как переспевший помидор. Из гортани вырывалось хриплое дыхание. Он всё сильнее пытался раскачаться в гравитационной ловушке. Сотрудник ввёл отключения подопытного от окружающей действительности. Сток затих, только глаза выдавали напряжённое движение жизни. Он бегал глазами, подобно зверю, пытаясь найти выход из загона, в который его посадили. Глаза жили отдельной жизнью, отдельной от обездвиженного тела.
Гипиопсихик снял контактный каркас с головы и устало потёр виски.
- С меня достаточно! – крикнул он в глубь матового экрана, находящего над его головой.- Слишком велико сопротивление. Я не могу забить его на уровне гипиопси. Почему бы вам не сломать его нейтрино-хирургическим путём? Входите в подкорку головного мозга и принимайтесь за дело. Гипиопси он отторгает, слишком неадекватное противопоставление Внутренней Воли всему миру.
- Мы не можем войти в его подкорку.- Голос, казалось, исходил прямо из стен.- Велик риск его потерять. Мы и так всё время держим его на краю гибели, а лишиться его, мы просто не имеем никакого морального права перед остальным человечеством. Это единственный экземпляр такого рода мутации на генетическом уровне наследственных заболеваний человека.
- Не знаю,- сотрудник нервно теребил мочку уха.- Иногда мне кажется, что на данном примере мы действуем вопреки простым гуманным правилам человеческой личности.
- Сток первый пренебрёг этими правилами.
- Что же получается – жизнь в обмен на жизнь. Не слишком ли это синонимично с нашей цивилизацией антивременной материи.
- Тут ты ошибаешься, Волвалха. В отличие от него, мы не отбираем у него жизнь, мы держим его на привязи только ради его же безопасности. Как только он окажется наедине с собой, он взорвёт себя изнутри и погубит существ, находящихся с ним в непосредственном контакте. Мы пытаемся исправить его генетику и понять психоневрологические мотивы его поведения.
- Слишком уж велика вероятность ошибок.- Сотрудник криво усмехнулся.- Это ведь наш первый экземпляр.
Сток подтянул колени поближе к подбородку. Мышцы ломило невыносимой болью, но в то же время боль приносила облегчение.
«Физика – прекрасный инструмент для забивания умственных противоречий. Чем сильнее ты нагружаешь физику, тем свободнее становится разум».
Сток вспомнил крупинки песка перед глазами. Они все отличаются по цвету и форме, надо только пристальнее в них вглядываться.
«Сотканная из поднебесья, птицей она воспарила,
Сущность этого мира, маленького такого мира.
И я за ней поднимался, боясь на земле остаться.
Мерещилась мне в прострации безжизненная субстанция.
Вылеплю своё тело из кровеносных волокон,
Пролезу в дыру гравитации, вырвусь, взломаю кокон.
И мне всё вдали мерещилась, птицей из поднебесья,
Маленькая такая трещина, ломаная со мною вместе…»
Он уснул, не закрывая глаз. Сознание парило в мире спокойных сновидений, а глаза двигались независимо от мозга. Сток рассматривал тёмные сумерки в белых углах комнаты правильной кубической формы. Он двигался на острие зрения. Глаза бегло обшаривали всё вокруг себя, пытаясь найти опору и вытащить из неё тело, а он в это время находился в состоянии полного покоя.
«Созвездие в перекрестии ядерного прицела –
Маленькая такая месть моя великому поднебесью».
Айна. Изучение.
Айна внимательно всматривался в его лицо. Сток казался излишне спокойным, только чуть заметно напрягались скулы и нервно подрагивали кончики пальцев, они напомнили ему свои собственные осязательные отростки, то внешне полное спокойствие, то моментальная, еле заметная, дрожь. Айна изучал малейшие детали движения Стока: походка, мимика, выражение глаз, его интересовало всё, ему надо было выделить его из массы похожих друг на друга людей, надо запомнить, что-то присущее только этой особи. Сток повернулся в сторону камеры. Теперь казалось, что он смотрит прямо на наблюдателей. У него был более красный, чем у других людей, цвет лица. В общем-то, он выделялся из компании этих братьев-близнецов с четырьмя конечностями. Айна не сразу научился различать людей по минимальным признакам. На это ушло некоторое время, но Стока он классифицировал сразу. Очень много отличительных черт. Множество маленьких деталей, которые подобно расшатавшейся мозаике выпадают из собирательного образа человека. Сток едва заметно шевельнул губами. У него были тонкие губы, сжатые в сплошную линию, казалось, ему не хочется открывать рот для того, чтобы говорить. Айна, манипулируя масштабом голографии, приблизил изображение вплотную к своим зрительным органам. Он заметил у Стока, в глубине глаз, непокорность зверя, которую не раз видел у бхардов, синих ползучих животных Шаны. Разум Шаны опутывал бхардов психотронной оболочкой, но они, время от времени, вырывались на рефлексорную свободу, и тогда в глубине их золотых глаз загоралось именно такое выражение непокорности общему закону. В такие моменты бхард мог нанести ощутимый ущерб любой малой частичке разума Шаны.
- Он мог много времени сидеть, не совершая никакого осмысленного действия. Это одно из особенностей расстройства его нервной системы.- Человек рассказывал ровным голосом, выделяя речевые паузы и окончания слов.- Он сидит, какое-то время, потом внезапно взрывается, вплоть до конкретных суицидных поступков. Сознательно, правда, он никогда не пытался себя ликвидировать, но иногда доводил организм до исступления. Нам приходилось очень пристально наблюдать за каждым его шагом, и дело было далеко не в банальном надзоре, мы постоянно останавливали его на пороге нанесения урона собственному здоровью. Вообще очень неадекватная реакция в наше время. Человечество потратило много сил, чтобы научиться сглаживать свои эмоции. Стрессовое состояние организма давно отошло в разряд рудиментов. И тут появляется /Вензер. Взрывы его психосоматики чередуются с максимальными по степени бешенства физическими нагрузками. /Вензер, как бы наследует гемофроидальное заболевание локально взрывного характера и на подсознательном бесконтактном уровне.
Сток закрыл глаза. Айна нажал на стоп, /Вензер застыл с лицом, показанным крупным планом с четырёх сторон. Были видны тоненькие синие прожилки, располагающиеся под его веками. Айна разложил элементы лица на сегменты и закодировал в личный блок памяти, как личностные детали субъекта.
- Почему вы позволили забрать его из центра? Вы, которые запрещали любой его контакт с внешним миром.
- Тут всё не так просто.- Синчек с улыбкой пожал плечами.- Войновская просто накрыла всех своим интеллектом и авторитетными связями. Кстати, ты ознакомился уже с распечаткой её личного кода?
- По возможности я пытался ознакомиться с историями всех контактирующих с /Вензером и с ней тоже.
- Ну и прекрасно. Ты видел, сколько званий было ей присвоено Галактической академией космологической практики антивещества? Войновская взрывала в направлении антиматерии одну дверь за другой. Тебе понятны земные аллегории?
- Не совсем. Лучше пытайся выражаться наиболее прямолинейно.
Синчек вынул откуда-то из-за пазухи серебристый флакон с тоненьким остриём в крышечке. Он поднёс флакончик к глазам и капнул в них по несколько капель белёсой жидкости. Айна внимательно наблюдал за ним зрительными шариками, он знал об этой бесполезной привычке людей, но непосредственно видеть этот процесс ему приходилось впервые.
Синчек некоторое время погонял в глазах разноцветные солнышки и продолжил разговор:
- Собираюсь всё время бросить это дурацкое занятие,- он виновато улыбнулся,- но пока что ничего не выходит. Что касается Войновской, если говорить прямо, она член вселенской космологии, почётный офицер, замечу, боевой офицер созвездия малого кольца, стоик наивысшей научной ступени по параграфам антиматерии и веществ, воспроизводимых ею…
- Мне известны все её титулы.
- Да, но известно ли тебе, что её родной дядя, Бачгур Железный, является руководителем связующей сети безвоздушного пространства, простирающегося непосредственно над землёй, до лунного астероида? И на переговоры в центр она явилась именно с Бачгуром. Как ты думаешь, какое давление мы испытали?
Айна понял, что хочет сказать, но в то же время стыдится этого Синчек. Войновская просто одержала над ними победу в борьбе за конкретную единицу человеческой особи. Никто не собирался отдавать ей Стока, она просто забрала его у них, воспользовавшись своими связями и властью над людьми.
- Расскажи подробнее, как она собиралась использовать /Вензера на своём аппарате?
Айна снова запустил цифровую запись объекта №7493 Сток/Вензер. Сток подмигнул камере и рассмеялся. Странный скрипучий звук, что-то сродни перестройки программ в компьютерной сети.
- Войновская высчитала его организм из многих миллиардов других, как наиболее устойчивую адаптационную систему в условиях вхождения в пограничный барьер перед антиматерией.
- Она балансировала на краю отрицательного подпространства? Такие вещи недопустимы для материи плюс пространства.
- Такие вещи недопустимы для высокоорганизованного разума, но Войновская плевала на дисциплину и организацию. У неё были свои критерии во взглядах на антиматерию и всё, что с ней связано. Мне иногда кажется, что она на самом деле хотела войти туда.
- Контакт любого объекта по эту сторону вселенной с аналогичными структурами по ту сторону невозможен, происходит эффект всасывания с последующим поглощением, объект распадается на микрочастицы, растворяется в дезактивационной среде.
- Страж, не надо читать мне прописные истины из учебника по антивеществу. Войновская знала это лучше, чем кто-либо иной, но она была просто одержима идеей проникновения. В последние годы жизни, перед аннигиляцией чёрной звезды, у неё появился проект, схему которого она держала в рамках засекреченного кода. И для этого проекта она нашла Стока.
/Вензер прошёлся по комнате. Айна вернул запись назад и снова заставил /Вензера пойти, и так несколько раз. Он изучал его походку. Принцип движения Стока был как и у других людей, но всё же некоторые отличия существовали. Он двигался более стремительно, чем люди его окружения. Вообще порывистость движений существенно отличала Стока от других.
Синчек широко улыбнулся, наблюдая за Айной.
- А ты хитрый, Страж. Несмотря на отличие в физиологии, ты напоминаешь мне человека из отдела правопорядка и поиска. Ты чисто по человечески сосредотачиваешь внимание на отдельных деталях. В древности, таких, как ты, на земле называли сыщиками, от слова иск, искомый, поиск. Сыщик – каково звучит.
- Что именно заинтересовало Войновскую в Стоке?
- Формула его крови. Химически сопоставив элементы мутирующих кровяных телец /Вензера, Войновская утверждала, что он является наиболее устойчивым организмом к разрушающей среде антиматерии, то есть балансировка на грани является наименее пагубной для его мозга, чем для мозга любого другого человека с элементами нормальной составляющей крови. По устойчивости такого типа с ним могли сравниться только крысы, небольшие декоративные представители фауны нашей планеты, только крысы могли быть подопытными животными, а Сток был в состоянии ещё и анализировать ситуацию.
- Войновская знала, какую агрессию представляет Сток?
- Естественно, Войновская была умнейшая женщина. Она предоставила нам, полный отчёт охраны и ведения наблюдения за /Вензером на корабле. Там не к чему было придраться, Сохранность объекта и предотвращение возможных всплесков агрессии на окружающую его органику были приведены на все сто процентов.
Сток внимательно посмотрел в сторону камеры, он как будто взглянул в глаза иной сущности, которая за ним наблюдает. Айна почувствовал психотропный контакт, где-то в глубине подсознания еле слышно шевельнулись рецепторы психосинтеза вещества. Он почувствовал странное ощущение, психотропного контакта не могло быть, поскольку объект находился в записи прошедшего времени, но, тем не менее, что-то существовало.
- У него, по-видимому, была необычайно сильная нервная система. Вы не пробовали его на телекинез?
Синчек усмехнулся. Видно было, что ему не очень приятно вспоминать всё, что было связано с /Вензером.
- Мы пробовали его на всё, чем располагали на тот момент в своих лабораториях, и, поверьте, возможности наши были не так уж малы. Сток мог входить во взаимодействие с окружающей его материей в непосредственной близости, но он не мог сознательно пользоваться этим. Ряд тестов показали, что его возможности носят чисто спонтанный характер, опять же продиктованные его заболеванием. Вспышки его нервной системы, особенно в периоды регресса организма, были очень велики, это могло в какой-то степени влиять на окружающую его материю физических тел, но всё носило настолько взрывной, хаотический порядок, что мы не могли его поймать в этот момент. Всякий контакт с ним на уровне телекинеза постоянно ускользал.
- Нужно было продолжать работать с ним в этом направлении. Я заметил в его взгляде тень телекинетической волны необычайной мощности.
- Может быть, может быть. Но, как ты понимаешь, дальнейшую работу с ним продолжила Войновская. Она нас победила, доказав учёному космологическому совету особую важность своих исследований.
Сток смотрел прямо перед собой. Айна перевернул изображение задним планом и в тот час же развернулся и Сток. Айна замер, чувствуя небольшой озноб от совпадения своих действий и компьютерной записи. Сток опять упрямо вглядывался в его зрительные центры.
- Как ты думаешь,- спросил Айна монотонным голосом компьютерного переводчика, чётко охраняющим эмоциональное состояние своего клиента,- мог /Вензер явиться причиной аннигиляции «Чёрной звезды»?
Синчек некоторое время молчал, тоже задумчиво вглядываясь в изображение Стока. Он вспомнил момент из времени, когда он контактировал с ним. Однажды, после очередного приступа, когда Стоку вводили дозу адреналина, чтобы не сгорели его мышцы, он находился с ним с глазу на глаз, без всякой побочной компьютерной диагностики. «Как самочувствие? – спросил он /Вензера, он знал, что через считанные секунды, начнётся реакция на адреналин, и мышцы Стока будет выкручивать невыносимой болью». «Ты знаешь,- ответил Сток,- я уже вижу небо вблизи. По-моему, жизнь только начинается». Синчек не придал тогда значение его словам. Сток любил произносить туманные, ничего не значащие фразы, или это только казалось, что они ничего не значат. А уже через несколько дней, Войновская забрала его с собой.
- Знаешь, то, чем занималась Войновская, могло в любой момент закончиться трагически и без вмешательства Стока. Слишком иллюзорна была грань, по которой она балансировала. Проблемой отрицательного подпространства продолжают заниматься умы не менее выдающиеся, чем Войновская, дело продолжается. А меня в данный момент более интересует /Вензер. Скажи, Страж, насколько велика вероятность того, что он жив?
- По моим статистическим выкладкам – на девяносто восемь и семь десятых процентов, что является почти абсолютной величиной. Есть малая вероятность клона, но отсутствуют мотивы клонирования. И к тому же клон является не более чем куклой, а в информативной памяти одной из пострадавших планет заложен оттиск органического субъекта, действующего разумно и самостоятельно.
- Значит, всё-таки он жив. Малыш вернулся. Хотелось бы мне ещё раз посмотреть на него, или на то, чем он стал.
Сток. Закон проникновения чёрного коридора.
«Вселенная сузилась до минимилизации пространства, и тогда стал возможен переход в несколько различных временных параллелей. Бесконечное стремление к уменьшению объёма по трём измерениям даёт эффект искривления времени в четвёртом».
«Как можно проверить теорему, связанную с бесконечностью,- подумал Сток.- Само понятие бесконечности определяет непостижимость. В мусор стремление к тому, чего невозможно достичь».
- Привет, Сток.- Она вошла, как эталон ума и красоты. Грациозная походка, стройное тело, сильные ноги и медные глаза, необычайно яркие, медным светом горящие, глаза.
- Привет. Ты та прекрасная половина человечества, о существовании которой я уже почти забыл?
- Вспоминай, Сток. Смотри на меня и вспоминай.
- В детстве, среди моего координационного окружения была одна женщина. По-моему, что-то вроде зеркального радиолога. Я совсем не помню её лица. Я помню, что, что-то в ней мне не нравилось. В ней не было силы, сплошная рыхлость линий.
- А во мне? Что ты видишь во мне?
- Это очередной тест на восприятие неадекватных ситуаций?
- Перестань. Все эти тесты – полная чепуха. Просто поговори со мной. Скажи, что ты думаешь обо мне с первого взгляда.
- Ты не похожа на других. Чего тебе надо?
- Мне нужен ты. Я уже давно веду непримиримую войну со всем дисциплинарным советом за то, чтобы забрать тебя отсюда.
Сток рассмеялся, сначала тихонько, потом всё сильнее закатываясь, запрокидывая назад голову.
- Да кто ты такая? – Смех прекратился так же резко, как и начался. Сток подошёл вплотную к силовому экрану.- Кто же ты такая? Убери экран. Дай я до тебя дотронусь. Я уже давно ни к кому не прикасался.
- Не сейчас, Сток. Ты слишком возбуждён и можешь натворить глупостей. А я не хочу с первого же нашего знакомства причинять тебе боль.
Он отошёл в свой угол и сел на белую пористую тахту.
Войновская некоторое время молча рассматривала его глаза, которые смотрели на неё, не мигая.
- В чём дело, Сток? Ты больше не хочешь со мной разговаривать?
«Н-да. Всё течёт, всё изменяется, даже в таком месте, как это. Кто-то на самом деле пытается взять на себя роль ведущего, а кому-то изначально уготована участь ведомого. Ладно, давай посмотрим, что из этого получится».
- Ты разговаривай со мной, а я послушаю.
- Меня зовут Майза. Моё полное имя Майза Войновская. Мы некоторое время будем находиться с тобой в непосредственном контакте. Я думаю, мы с тобой подружимся, как считаешь?
Он лёг на тахту и закрыл глаза. «Давай подружимся,- подумал он.- Я разве против, совсем нет».
Через два суточных цикла они встретились на прогулочной площадке центрального автоматизированного комплекса. Сток, скрестив ноги, сидел на синтетическом травяном покрытии, Войновская стояла, совсем рядом.
- Тебе надо будет пройти некоторые исследования в непривычной среде.- Она присела и положила руку на его плечо.- Я хочу, чтобы ты сам, лично заинтересовался этим. Возможно, нам придётся работать с тобой бок о бок.
- Расскажи мне лучше, что-нибудь о себе.
- Что именно?
- Ну не знаю. Что-нибудь необычное. Расскажи мне об ощущениях. Что ты чувствуешь, когда находишься рядом со мной? Что ты чувствуешь?
Войновская улыбнулась. Краем глаза она заметила загоревшийся фиолетовый сигнальный огонёк опасности на табло индикации чувств подконтрольного индивидуума. «Критический скачок эмоционального уровня».
- Понимаешь, Сток, среди людей не принято рассказывать о своих ощущениях. Я могу побеседовать с тобой на любую тему, но для каждой есть своё время.
- Как ты думаешь, что произойдёт, если я сейчас дотронусь до тебя?
- Тебе будет больно. Включится автоматическая блокировка физического контакта с другим органическим объектом.
Сток кивнул, соглашаясь, и откинулся спиной на траву. Сквозь синтетику он почувствовал приятную прохладу искусственной зелени. «Небо вливается в глаза голубым водопадом, и кажется, что вот оно рядом – стоит только протянуть руку, но разум распознаёт сети защитных барьеров, распростёртых над тобой. И тогда возникает вопрос: может ли небесная синева проникнуть в твои глаза сквозь мощные наложения силовых полей? Может это всего лишь иллюзия?»
- Ну что ж. Давай по существу. Расскажи мне, Войновская, суть своих исследований. Подробно, но поменьше специальной технической терминологии. Не забывай о том, что я, всё-таки, не научный сотрудник твоего ранга.
- Сток, мне жаль, что ты подвержен такой строгой изоляции.
Сток громко захлопал в ладоши, перебивая её.
- Стоп, стоп, стоп. Пожалей того парня, которого я задушил и которых мог бы задушить, если бы только вырвался на свободу. Рассказывай, чего тебе надо.
Они вышли на небольшую террасу, утопающую в тени огромных папоротниковых растений. Сток был здесь впервые. До этого дня жизнь в исправительном центре для него ограничивалась пятью боксами: два прогулочных, один – компьютерное исследование и точная диагностика патологических явлений биологического организма, один личного пользования и один терапевтический с элементами множественной реанимации. Сбоку к террасе примыкал небольшой стеклянный домик тепличного вида. Сток обратил внимание на вход, он был слишком занижен, неудобство для человека среднего роста, которое явно бросалось в глаза.
- Куда ты привела меня, Майза, в дивный сад?
- Может быть и так. В твоей жизни ведь не так уж и много было садов? Мне кажется, это место должно неплохо соответствовать твоему психологическому фону.
Она подошла к стеклянному домику и слегка постучала по нему согнутым пальцем.
- Это жилище доставили сюда прямо с моего корабля. Здесь живёт друг.
- Тоже, как и я, в стеклянной клетке?
Войновская рассмеялась. Она умела смеяться, как ребёнок, слишком открыто и несдержанно. Сток пытался вобрать в себя её смех, как множество драгоценных камешков, подброшенных в воздух. Чем больше ты их ловишь, тем богаче становишься.
- Здесь живёт Фуля. У него нет высшего разума, как у нас с тобой, и поэтому он не очень обременён своим положением. Всё, что ему нужно – это кормёжка вовремя и поменьше беспокойства со стороны непрошенных гостей. Пошли, войдём.
- Почему такой маленький вход?
- Не знаю. Это моя необъяснимая прихоть. Если бы я сделала его по размерам Фули, я бы не смогла туда входить на равных, а делать двери для себя мне показалось как-то слишком по хамски, всё-таки это его дом, я решила: пусть будет что-то среднее.
- Хорошее решение, но входить мы не будем. Сначала расскажи мне, кто он, твой маленький друг?
- Фуля – это животное, млекопитающее, крыса, самец.- Войновская присела и нажала маленькую зелёную кнопочку, расположенную над входом, стеклянная дверь бесшумно свернулась трубочкой вверх. Войновская зачмокала губами, имитируя звук поцелуя, у неё это получалось слишком чётко и звонко.
Сток внимательно рассматривал её спину, такую сильную и в то же время мягкую. В груди стал разгораться огонь, накрывающий его с головой.
- Смотри, смотри. Вот он. Вот он, наш герой, наш большой бесстрашный Фуля.- Из-за двери высунулась маленькая мордочка с чёрными бусинками вместо глаз. Чувствительный носик крысы постоянно находился в движении, вынюхивая всё вокруг себя. Войновская взяла его на руки и поднесла к своему лицу.- Видишь, какой он красавец, наш маленький покоритель пространства.
Крыс был толстый с большим белым пятном на всю спину. Сток обратил внимание на его яйца, большие и голые, и ещё ему не понравился его длинный голый хвост, а во всем другом крыс и вправду вызывал симпатию.
- Ты можешь до него дотронуться,- сказала Войновская,- он не закодирован на защиту от контролируемых субъектов.
Сток присел рядом. Он осторожно протянул руку и слегка коснулся шелковистой шёрстки. Было приятно, чувствовалось живое тёплое существо.
- Видишь, какой он ручной. Он с самого детства живёт с людьми и никого не боится, никого не кусает. А ещё, он наш младший научный сотрудник и, можно сказать, твой будущий коллега, если ты, конечно, согласишься с ним сотрудничать.
Сток молча поглаживал Фулю по спине, а тот всё время пытался обнюхать его руку.
«Животное,- подумал Сток.- Действует на уровне рефлексов. К какому типу можно его отнести? К типу, живущему по принципу хаоса. Или порядка? Смотря, с какой стороны к этому вопросу подойти».
Фуля вцепился передней лапкой в палец Стока. Сток подумал, что его лапа удивительно напоминает человеческую руку, такие же цепкие, подвижные пальцы.
- Фуля видел то, чего ещё не видел никто, к чему я не могу приблизиться, чего не дано никому, кроме него… и тебя.
Сток уселся, прислонившись правым плечом к маленькому стеклянному домику. Он закрыл глаза, попытался уйти в себя, в зелёную мягкую траву. Внутри головы его окружала темнота, та темнота, которая не пропускает ничего, кроме мыслей, вихрящихся пылевым хороводом. Сток покачивал склонённой головой с еле заметной улыбкой на губах. Он уже охватил Войновскую целиком, он увидел её, ворвавшуюся в его жизнь, как струя свежего воздуха, без которого не мыслимо само существование. «Вот оно, как иногда приходит освобождение, как женщина, которая хочет забрать тебя из тюрьмы».
- Давай ты мне расскажешь всё по порядку, всё, что мне нужно знать, только без научно-технических терминов, а нормальным человеческим языком, как на уроках перед учениками начального периода.
- Давай.- Войновская опустила Фулю на пластиковое покрытие террасы и слегка прикрыла глаза, как бы настраиваясь на сеанс гипнотического внушения. Сток вдруг ясно увидел насколько она красивее в те моменты, когда сбрасывает с себя всякую дисциплинированную собранность, насколько мягче и женственнее становится её лицо.- Ты наверняка знаешь историю изгиба ЗЕТ, историю пространственно временного сжатия. До того времени человечество ещё не сталкивалось ни с чем подобным. Всё поменялось, исчезали целые созвездия и на их месте возникали новые, или же попросту не возникало ничего. В то время многие думали, что это конец. И это на самом деле могло бы быть концом, окажись мы в месте возникновения коридора. Тебе знакомо понятие «чёрный коридор»?
Сток кивнул:
- Коридор, дыра, пространственно-временное отверстие, это имеет много определений. В настоящее время коридоры затянулись, в районе великого галактического кольца больше нет этих природных явлений.
Войновская улыбнулась:
- На самом деле до сих пор ещё существуют два небольших по галактическим меркам чёрных образования. Они постепенно уменьшаются и не представляют какой-либо реальной угрозы для ближайших планетарных систем, но совет органического разума посчитал нужным их строго засекретить, во избежание неквалифицированных частных исследований. Слишком много потерь было в рядах энтузиастов, которые не отдают себе отчёта в том, с чем они столкнулись.- Она замолчала на несколько секунд. В такие моменты она сдвигала брови над переносицей, и лицо её становилось слишком сосредоточенным, что никак не вязалось с её привлекательной внешностью.- Знаешь, Сток, существуют десятки гипотез, но ещё никто из учёного совета не может точно сказать, что вызвало появление коридоров во вселенной. В то время планетарная система, в которой существовало человечество, пережило ряд глобальных катастроф, и мы действительно чудом остались в живых. Ближайший коридор возник в районе созвездия Стрельца, а по вселенским масштабам, это всё равно, что в комнате за стеной.
- Но это было не просто катастрофа, это был рывок научно-технического прогресса. Я думаю, Майза, что опасность уничтожения, лишь обостряет разум.
- В общем-то, да, если только этот разум не парализован страхом. Нам очень помогли в то время. Именно тогда с нами связались древнейшие суперцивилизации, именно тогда мы начали развитие в сторону галактического содружества. Но наш с тобой разговор сейчас не об этом. Со времён изгиба в наш лексикон вошли такие понятия, как антиматерия, отрицательное подпространство, мы нашли совершенно иной способ передвижения во вселенной.
- Не льсти себе, Войновская. Людям подсказали этот способ. Вас вели за руку, как маленьких детей.
- Да, нас многому учили, но мы не были младенцами. Мы всё пробовали на собственной шкуре. В те периоды были произведены исследования непосредственно в ближайшем коридоре. Мы поняли механизм полётов на сверхдальние расстояния без каких-либо ощутимых потерь времени. Коридор является, как бы вакуумной трубкой, которая всасывает материю, и материя нашего мира попросту исчезает, переходя, как мы сейчас подозреваем, в отрицательное пространство, но неизвестно в каком видоизменённом состоянии. Это если ты попадаешь в ловушку коридора, но можно было на сверхсветовой скорости пройти его по центру и затем пронзить насквозь и тогда возможно выйти в любую точку вселенной, или вселенных. Перед человечеством открылись настолько необозримые пространства для исследований, что мы попросту сошли с ума от перспективы дальних перелётов в любую точку без каких либо ощутимых потерь времени. Тогда мы действительно были похожи на детей. Человечество сделало огромный скачок в возможностях передвигаться в космосе, что почти моментально уровняло нас с цивилизациями, на много порядков старше нас. Кстати, замечу тебе, что люди сами рассчитали возможность вхождения в коридор без нахождения в месте природного образования чёрного коридора. Возможно, в любое время и в любом месте выйти на границу отрицательного подпространства, только нужно точно представлять себе, с чем ты имеешь дело, чтобы не свернуть в сторону и не погибнуть. Упрощённо всё это выглядит так: корабль разгоняется до сверхсветовой скорости, потом начинаются некоторые временные изменения. Ну, ты знаешь закон скорости, влияющей на время и пространство. Так вот, после светового барьера, продолжая увеличивать скорость, корабль начинает идти зигзагом, так, чтобы совпадали временные и пространственные волны. В то время, когда зигзаг времени и пространства накладывается друг на друга, образуется коридор, нейтральная полоса. Если говорить вернее, то коридор не образуется, а просто корабль выходит на границу между материей и антиматерией. Находясь в данном коридоре возможно, выйдя из зигзагообразного движения, оказаться в любой точке вселенной, независимо от времени и линейного пространства. Движение корабля выпадает из хода биологических часов нашего мира. Казалось бы, необозримые пространства открываются для исследования космических глубин, но есть одно «но».
- Точку невозможно рассчитать.- Сток покачал головой.- Пока что я не услышал от тебя ничего нового.
- А я пока и не рассказывала тебе ничего нового. Я просто пытаюсь постепенно подойти к теме нашего главного разговора. Точку рассчитать можно, но при условии, что этот расчёт уже производился, то есть мы можем правильно идти только по собственным следам. Любой новый шаг несёт неизвестность. Законы отрицательного пространства настолько отличны от законов нашего мира, что невозможно пользоваться привычными пространственно-временными координатами. Проблем было несколько. Начнём с того, что вначале наши учёные не могли разобраться с правильным выходом из коридора. Существовала вероятность выхода не в плюс пространство, а в минус, то есть не в нашу обычную материю, а в антиматерию. Чем грозит выход в отрицательное подпространство? Область совершенно не изучена, потому что наши материальные тела состоящие из молекул исчезают, бесследно соприкоснувшись с антимиром. Материя исчезает не оставляя и следа, а если что-то и остаётся, то современная наука не имеет ещё таких средств, чтобы об этом узнать, опять же из-за полного исчезновения любой материи. В начале пути поиска выхода из коридора в правильном направлении некоторые корабли коридорного типа попросту исчезли и никогда больше не появлялись. Антиматерия поглощала наши ошибки и не давала ответов. Анализ последних волновых сообщений квантового спектра позволил выявить ошибку в расчётах, благодаря которой корабли выходили в антипространство. Со временем компьютерный расчёт стал настолько точен, что почти исключил возможность ошибки на девяносто девять и семьдесят восемь сотых процента. Мы знали, как остаться по эту сторону границы, но не знали, как надо правильно двигаться. Чтобы точно выйти в нужную тебе точку, нужно знать цифровой расчёт квантового анализа места, в котором ты выйдешь. Некоторые цивилизации уже очень давно пользуются методом перемещения посредством отрицательного подпространства. По общему соглашению сторон планетарного совета высшего разума, в эпохальное время «чёрного коридора», на системной правовой планете номер шестьдесят восемь, человечеству были подарены координаты точек, сетью охватывающих основные пограничные маяки, то есть мы получили возможность двигаться в небывало великом пространстве. Но ты знаешь, как устроен человек, ему всегда становится мало ограниченного пространства, как бы велико оно ни было. Некоторые смельчаки отваживались выходить из коридора с совершенно произвольными расчётами точек, в надежде поставить новые маяки, они ограничивались лишь поправкой на выход в положительное подпространство. Вселенная безгранична и выход в никуда – это всё равно, что добровольно покинуть тот мир, в котором ты живёшь, покинуть навсегда. Официально зарегистрировано восемьсот пятнадцать выходов индивидуумов типа человек, среди них тридцать два - в следствие грубейших недопустимых ошибок. Из восемьсот пятнадцати вернулся только один корабль. Аппарат вышел на пограничную зону зафиксированного разума после блуждания по неизведанным просторам вселенной в течение почти четырёхсот лотов. Из состава пятнадцати человек экипажа и трёх гуманоидов более высокой степени развития, сознательно принявших участие в экспедиции выхода из коридора в произвольно рассчитанной точке, в живых остались только пять представителей человеческой расы и один Зи-зит Шеврон гуманоид пяти звёзд. Летальные исходы во время блуждания произошли на восемьдесят процентов, в следствие биологического старения организма, и на двадцать процентов в следствие колоссальных перегрузок, которые пришлось испытать экипажу во время высадок на другие планетарные системы. С разумом, достигающим уровня развития нашего содружества, экипаж так и не встретился. Было внесено в каталог пять слаборазвивающихся разумных систем, и одна, находящаяся в фазе цикличности, то есть на грани самоуничтожения.
- Объясни мне вот что, Майза.- Сток говорил тихо и монотонно, и невозможно было понять, на самом ли деле его что-то интересует, или он просто тянет время, отпущенное ему на беседы с Войновской.- Я в своё время достаточно много читал про эту эпопею с плюс пространством и минус пространством, про все эти полёты в никуда. Я никак не могу понять одного: существо знает координаты точки, в которой осуществляется вход в подпространство и знает координаты выхода. Почему оно не может вернуться? Почему нельзя ввести в компьютер точку пространства, в котором ты находишься, и вернуться на один из маяков? Для успешного перехода по коридору нужны две отправные точки, точка входа и точка выхода. Они ведь есть. Есть же точка, в которой ты выбрасываешься из коридора, почему не получается ей воспользоваться? В научных программах даётся куча сложных математических молекулярно-пространственных временных формул, но я не специалист в этой области. Объясни мне это так, чтобы я понял. Объясни мне это своими словами.
- Если объяснять это на словах, то всё происходит из-за искажения времени по ходу увеличения пространства. Допустим, возьмём то пространство, которое нам известно, как некую замкнутую величину. Например, сфера. Всё, что находится внутри этой сферы, это то, что знакомо нам, все наши цивилизации, входящие в галактическое содружество, все отдалённые зарегистрированные пустынные системы, вся наша звёздная карта, начерченная людьми и ещё многими структурами высшего разума, всё это находится в одной сфере. Теперь представь, что эта сфера находится ещё в одной, значительно большей по объёму сфере, и ещё в одной, и так до бесконечности. И в каждой из сфер, на какие-то миллибайты, происходит искривление пространственно-временных структур. Образно говоря, допустим, что где-то на десятой сфере искривление достигает такой степени, что невозможна координация точки, исходя из начальных координат в той первой сфере, в которой находятся известные нам галактики. То есть, попросту расчёт той конечной точки выхода получается неверным, требуется постоянная пространственно-временная поправка, и чем на более отдалённое линейное расстояние выходит корабль в пространстве, тем сложнее произвести правильный перерасчёт той точки, в которой оказался аппарат. А так как пространство бесконечно, то вероятность возврата получается приближённой к нулю. Ещё раз могу повторить тебе общеизвестные цифры: из восьмисот пятнадцати кораблей вернулся только один.
- Получается, что вы со всей вашей сильнейшей технотронной цивилизацией оказались в положении людей, лишённых зрения, и вынуждены тыкаться в этом направлении методом ошибок, надеясь на счастливую случайность, вероятность которой приравнивается к нулю.
- Ну, в общем-то, можно это выразить и так. Но эта точка зрения приближена к негативу, а есть ещё и немало позитивных сторон. Как бы там ни было, а ещё совсем немного времени назад по части перемещения в космическом пространстве мы были на уровне червей, роющих землю миллиметр за миллиметром и могущих двигаться только в одном направлении, потому что на возврат не хватало жизни. В настоящее время расставленная сеть маяков позволяет в короткий срок достичь любой планетарной системы в районе исследованной части вселенной. Время от времени добровольно подготовленные экспедиции запускаются в «никуда», но всё это взято под строжайший контроль. Уже несколько десятков циклов существует запрет, вынесенный великим галактическим советом на самостоятельные выходы в незарегистрированных точках вселенной.- Войновская выдержала паузу, внимательно наблюдая за Стоком. Она не скрывала своего наблюдения. Она открыто смотрела ему в глаза, пытаясь понять, о чём он думает. Ей был нужен этот человек, этот отщепенец, и она была готова на всё, чтобы понять его мысли, действия, поступки, речь, ненависть, всё, что жило и дышало в этой болезненно мутирующей оболочке.- Мы подходим к основной сути нашего разговора, к тому, чем занимаюсь я, и в чём я попрошу тебя мне помочь. Мы научились моментально перемещаться в любую точку пространства, пускай даже не исследованную, пусть без возврата, но мы можем это делать, но существует нечто, чего мы не знаем совершенно, чего мы не в силах постичь, чего не знает никто, никакая цивилизация, находящаяся по эту сторону. Никто из нашего мира не в силах проникнуть в отрицательное пространство.
- Мне не понятно, ты это изрекаешь, как утверждение, или как ещё одну высоту, которую возможно взять?
Войновская улыбнулась, ласково и несколько устало.
- Я просто рассказываю. Знаешь, чем я занимаюсь? Я ищу вход в антимир. То есть вход общеизвестен. Я ищу путь проникновения в отрицательное пространство, с последующим выходом. Существует гипотеза, что антиматерия – это не просто молекулярный распад.
- Что происходит молекулярный распад – это ведь тоже гипотеза.
- Да, справедливо. Утверждающей истины не существует. Я склоняюсь к тому, что антиматерия – это та же вселенная, только вывернутая наизнанку, хотя это, конечно, слишком примитивное толкование. Антиматерия – это мир, в котором основные законы совершенно противоположны законам материального мира, то есть проникновение материи в антиматерию физически невозможно, так как невозможно одно тело, действующее по разным физическим законам. И с отрицательным пространством всё обстоит совершенно так же, мы не можем переступить границу. Но существуют точки соприкосновения плюс и минус материй. Эти точки иногда приоткрываются в силу непонятных нам природных явлений. Издавна они определялись как чёрные дыры, сейчас более общепринятое название коридор, так как мы научились двигаться на границе между двух пространств с разными знаками. Сейчас мы можем открывать для себя коридоры практически в любых точках вселенной, но существуют и природные открытые коридоры. Образование чёрной дыры может существовать очень долгое время, во время существования отверстия положительная материя всасывается через эту точку в отрицательную. Дальнейший её путь неизвестен, так как наука ещё не в состоянии приблизиться к решению этой проблемы. Материя просто исчезает в радиусе биллионов-биллионов километров и всё. Ответа на то, происходит ли распад, или же она появляется по ту сторону коридора в каком-то другом состоянии, не существует.
- А почему не наоборот? Почему именно плюс материя всасывается в минус, а не наоборот?
- Скорее всего, по ту сторону существуют такие же выходы. Только мы это воспринимаем несколько по другому. Может, в виде мощнейших вспышек сверхновых, а может, существует, что-то такое, что происходит совершенно не заметно для наших чувств. Всё это нам только предстоит постичь. Со времени открытия пространственно-временного коридора учёные постоянно бьются над вопросами этого явления. Это та область, над которой работаю и я. Всё, чего мы добились – это вхождения на очень ограниченное время в отрицательное подпространство по ходу коридора. Ты понимаешь значение термина подпространства?
- Граница границ. Отрезок смазанных световых волн перед пространством, в этом отрезке заканчивается наложение пространственного движения на временное.
- Да, всего лишь граница границ. Материя, находясь в отрицательном подпространстве, начинает постепенно распадаться, таять на глазах, или переходить в некое другое состояние, неважно как, но мы теряем плюс материю и не имеем возможности вытащить её назад без потерь. Распад происходит независимо от состояния и плотности вещества, которое входит в контакт с минус подпространством. Экспериментируя с рядом различных материалов, были выявлены некоторые закономерности. Так были выявлены некоторые биологические организмы, которые наиболее длительное время без ущерба для себя могли находиться на грани антимира. Среди земной органики самыми устойчивыми оказались крысы, и несколько ниже порог у некоторых видов змей. Из неорганики дольше всего без изменения своей молекулярной структуры держится стекло, но стекло необычайно хрупкий материал, и всякая работа с ним в космических условиях чрезвычайно затруднена.
- Крысы, как всегда оказались на первом месте.
- Да, отличные показатели живучести для земных организмов в различных неординарных условиях среды существования.
- Зачем я тебе нужен? – Он сузил глаза, как хищник. Только узенькие чёрные прорези вместо глаз.
Сток встал, с трудом удерживаясь от того, чтобы не наступить Фуле на голову.
«Сделай я это, вы, наверное, найдёте способ, чтобы меня сломало пополам, какое-нибудь ваше защитное устройство».
- Ты, правда, взрываешься, или это всё игра? – Она внимательно наблюдала за ним.
- Игра будет потом. Мне надоело с тобой разговаривать. Я хочу к себе в клетку.
Фуля умывался. Быстро-быстро мелькали лапки, расчёсывающие шелковистую шёрстку, как маленькие подвижные гребешки. В его глазах, чёрных бусинках, не угадывалось ничего, что он видел. Ничего не отражалось в их глубине, а он мог бы кое-что рассказать о том, где кончается наш мир, и начинается нечто, о чём не знает никто.
Айна. Встреча с напарником.
«Бытовой астероид перегоночного типа С-СТУДЕНЕ, восьмая платформа, би-посадка».
Айна, пробежавшись сенсорами по клавиатуре, закрепил корабль в режиме ожидания. Он торопился. Непредвиденная тормозная линия в звёздной пыли заставила его прибыть на место встречи с экспертом намного позднее запланированного времени.
Айна скользнул по гравитационной шахте на второй выходной отсек корабля и, нетерпеливо двигая щупальцами, остановился в камере адаптационного контроля к новой планетарной системе зарегистрированного вида. Вся обработка продолжалась в течение нескольких минутных фаз, и ещё некоторое время на расшифровку личного кода властями местной административной системы, затем полчаса стремительного перелёта в кабине скользящего биплана. В гостиничный блок Айна попал на несколько частей позже, по местному времени. Блок был совершенно пуст, только несколько автоматов кубической формы из персонала обслуги. Айна подошёл к одному из них.
- Прибытие тринадцать сорок один, Айна, страж первого порядка с планеты Шана.- Он назвал свои координаты.- Меня здесь должен был ожидать индивидуум – типа человек, эксперт космологической службы поиска.
Автомат ответил бархатным, хорошо отрегулированным голосом:
- Человек, Алессандор, ожидает тебя в отсеке номер четырнадцать, третий ярус, левое крыло гостиничного блока.
Айна поднялся в лифте на третий ярус и пошёл влево по мягкой плавно переливающейся цветовой гаммой дорожке. Отсеки блока были перекрыты дверями правильной овальной формы тёмно-синего цвета. Номера отсеков вспыхивали по мере приближения к ним ярко-красным огнём.
«Что за странная иллюминация?- Подумал Айна.- Устроители астероида явно тяготеют к броским эффектам».
Дверь четырнадцатого отсека была наполовину открыта. Айна вошёл в проём и очутился в небольшой, кубической формы, комнате. Освещение комнаты плавно переходило из жёлтого в зелёный и снова в жёлтые цвета.
- Приветствую тебя, страж. А я уже начал подумывать, что ты, по каким-то личным соображениям, решил обойтись без меня.
Айна перенастроил модулятор голоса на человеческую речь.
- Звёздная пыль, незапланированная тормозная линия от четвёртого спутника до этого астероида. Я не мог прибыть раньше.
- Ну, ничего. Главное, что я тебя дождался. Пора выходить на охоту. Что ты чувствуешь, страж, когда пытаешься остановить злоумышленника?
- В радиусе контроля Шаны я, в основном, имел дело с одинокими скитальцами, все их преступления сводились лишь к некоторым нарушениям общегалактических параграфов. Мне пришлось останавливать уничтожение разумной органики только один раз: обезумевший технотронный гуманоид планетарной системы синего кольца расстрелял два транспортных гружёных космических тягача, вместе с обслуживающим персоналом. Гуманоид с синего кольца подхватил вирус, который убивал его изнутри, он сошёл с ума от боли и стрелял по движущимся мишеням. Когда я его ликвидировал, я почувствовал боль. Боль сродни той, которую чувствует каждый Шанец, когда гибнет кто-либо из нашей популяции. Я не ощущаю себя в роли охотника, я скорее похож на медицинского координатора, который удаляет, сам себе, воспалённый орган без какой-либо анестезии.
- Странно, всё это очень странно слышать от сотрудника правопорядка твоего уровня. Я думаю по-другому. Я думаю о тех жизнях, которые отобрал этот тип, через муки и боль других существ, но ладно, это всё слова, оставим их для вершителей, а нам остаётся только правильно идти по следу и взять зверя в клетку.
Освещение комнаты внезапно сменилось на тёмные красно-фиолетовые цвета.
- Они с ума сошли,- проворчал эксперт.- Первый раз встречаюсь с таким идиотским освещением, как будто нахожусь на конкурсе клоунады.
- Что такое конкурс клоунады?
- Это, что-то, вроде соревнования за звание самого весёлого акробата. Показ физических возможностей человеческого тела через юмористическую призму.
Айна подумал, что они невероятно точно сошлись в определении отношения к освещению на гостиничном астероиде.
Алессандор поднял с невысокой тумбы пластиковый пакет и достал оттуда листы белого тонкого материала, испещрённого знаками.
- Я тут тебе набросал некоторые свои соображения по поводу ведения следствия, можешь ознакомиться с ними, как-нибудь на досуге. А теперь, я весь внимание. Каковы наши планы на дальнейшие действия?
Айна чувствовал какую-то неординарность поведения человеческой особи. Алессандор был явным представителем человеческой расы и, в то же время, что-то неуловимо отличало его от других людей, встреченных ранее.
- На каком корабле ты прибыл сюда?
- Класса Си-Би №895 личного пользования офицеров права и порядка.
- Можешь оставить его в местном ангаре. Дальнейший поиск продолжим на аппарате Шаны. Нужен ли тебе отдых в настоящий момент?
Алессандор улыбнулся, показывая крупные белые костяные наросты во рту.
- Ты можешь не беспокоиться обо мне, Страж. Люди, конечно, менее выносливы, чем представители планеты Шаны, но я хорошо подготовлен к тому, чем нам придётся заниматься в ближайшее время. Я думаю, ты не услышишь от меня просьбы об отдыхе.
- Хорошо, тогда наш дальнейший путь на планету имевшую место в последней идентификации Стока планетарно-пограничными сенсорами. На данный момент там находятся два лагеря новых поселенцев на длительное освоение благоприятной среды. Я думаю, покопавшись в оставшихся от первого лагеря архивах, можно найти кое-какие сведения о Стоке.
Алессандор ещё раз широко улыбнулся.
«Приветственный знак наилучшего расположения к противоположной контактирующей особи», машинально отметил Айна.
Они шли рядом, по контрольной полосе, окаймлённой по бокам разноцветными фонариками, два представителя различных цивилизаций. Айна плавно перетекал, на своих пружинно двигающихся шести щупальцах; со стороны казалось, будто его туловище находится в постоянном покое, двигается только нижняя часть тела. Движения Шанца могли быть стремительными и точными, и в то же время создавалось впечатление плавности и невероятной лёгкости работы всех групп мышц. Человек выглядел по-другому. Более угловатый и менее скоординированный в процессе ходьбы, всегда сохранялась угроза выведения его из устойчивого равновесия. Человек двигался периодическими рывками, используя чёткую шаговую систему передвижения. Люди во многом были не совсем рациональными существами, они подняли своё тело достаточно высоко, но не позаботились о более совершенных системах сохранения равновесия. Слишком молодая и слишком самоуверенная цивилизация. Их действия опережали свою собственную философскую подготовку.
Корабль был изначально Шанский, поэтому пришлось слегка повозиться, подготавливая его под более-менее удобное пользование человеком. Айна отрегулировал кресло под человеческие объёмы и особенности анатомического строения. Им предстояло немалое время провести вдвоём, и гостеприимство Шанца требовало, чтобы гость ни в чём не испытывал неудобств. Долгое время вместе двух различных систем и образов мышления – это не просто совместное сотрудничество, это ещё и постоянный психологический эксперимент и изначально от очень многих факторов зависит его успешное проведение.
- Мы стартуем.- Айна по очереди подключал сенсоры к управлению.- Я думаю, тебе стоит перепроверить систему перегрузки под особенности своего организма.
- Всё в порядке, Страж.- Эксперт снова показал костяные наросты во рту.- Поехали. Мы любим повторять это старое земное слово. Поехали.
Сток. Остров.
Аппарат высадил их в одной из заповедных зон Сухольского архипелага. Цепь малых и больших Сухольских островов издавна была предназначена под максимально благоприятные условия для отдыха. Флора-дизайнеры трудились здесь несколько поколений, создавая по крупицам на отдельных островах частицы земных пейзажей. Там, куда Войновская привезла Стока, было очень много горных массивов, перемежающихся зеркальными заводями чистейшей горной воды. Холмы и ложбинки удивительно тихих зелёных массивов, всё это напоминало сказочные леса, какие только может рисовать себе воображение человека, ищущего отдых.
Сток застыл, немного растерявшись от многообразия зелёного цвета, бросившегося в глаза. Зелень хлынула сквозь зрачки и растеклась океаном в мозгу, заглушая все мысли. Сток глубоко вдохнул наполненный ионами воздух, как бы желая насытиться им сразу и надолго, впитать его, как ёмкость с ледяной водой, в которую ты ныряешь с разгона, не понимая, наполнится ли твоё сердце бодрящим наслаждением, или оно взорвётся от переизбытка нахлынувших ощущений.
- Пойдём, чего ты застыл.- Войновская, улыбнулась. Она махнула головой в сторону полого спускающейся тропинки между зелёных деревьев-великанов.- Сегодня у нас с тобой будет большая прогулка. Никакой автоматики, никаких датчиков, инфракрасных лучей, компьютерного выслеживания: ты, я и природа.
- Как тебе это удалось?
- Как мне удалось вытащить тебя из твоего автоматизированного заключения? Ну, это было совсем просто. Я – волшебница. Ты скоро привыкнешь к этой мысли. Стоит мне захотеть – и всё оказывается в моей власти. Ты, кстати, тоже.- Она весело рассмеялась. Её высокая грациозная фигура необычайно гармонично вплеталась в зелень больших стройных деревьев.- Побежали, Сток. Там внизу озеро. Я не могу идти просто так. Тело требует активного движения. Побежали, а?
Он плавно перешёл на бег. «Три, два, раз…» Мышцы пружинили чётко, как комплекс безотказных механизмов. «Давай побегаем».
Они обогнули несколько широких стволов, и спуск стал значительно круче. В некоторых местах открывалась горная порода, и тогда нужно было прыгать. Тропинка кончилась, они перепрыгивали с уступа на уступ, стараясь не оступиться и не подвернуть ногу.
- Я люблю места, где много зелени, воды, и никого больше нет! – закричала Войновская на бегу.
Сток внимательно рассчитывал свои движения. В мозгу постоянно работал счётчик мышечных усилий, «три два, раз два три, три, три…»
Озеро открылось внезапно, озарив серебром узенькую каменистую площадку перед водой. Вокруг было настолько тихо, что казалось, будто движения двух бегущих людей вызывают шумовой эффект, создаваемый стадом крупных животных. Войновская резко остановилась и присела возле кромки заканчивающейся горной породы. Внизу, в полуметре, светилась, играя матовыми серебряными бликами, водная рябь.
- Смотри, как она дышит прохладой, как будто вечер, отделённый от нас тоненькой зеркальной плёнкой.
Сток молча скинул с себя красный спортивный костюм и с разбега прыгнул в воду. Зеркало разбилось вдребезги, и он с головой вошёл в прохладу потустороннего вечера. «Вот так я поступаю, когда из тебя пытаются вытянуть какие-то слова. С разбегу головой в озеро – и дальше всё идёт уже немножко не так, как вначале, а слегка преломлённое действием».
Вынырнув, он увидел неподалёку от себя Войновскую. Она без каких-либо видимых усилий просто лежала на воде лицом вверх, Сток не мог разглядеть точно, но, по-моему, она даже закрыла глаза. Он кинул быстрый взгляд на каменистый берег, но ничего нельзя было разглядеть.
- Войновская, ты разделась, перед тем, как прыгнуть в воду?
- Ты не имеешь ни малейшего представления о такте. Такие вопросы задавать не принято.
«Много ты знаешь, о чём я имею представление, а о чём нет».
Он подплыл к берегу и одним рывком выскочил из воды на сушу. В сторонке, на жёсткой траве лежали её майка и плотные шорты. «Вот теперь я кое о чём имею представление. Я поимел его сам».
Он медленно побрёл вдоль берега, выбирая место для костра. После холодной горной воды хотелось, как можно быстрее согреться.
Он лежал лицом вниз, уткнувшись в редкую пыльную траву, отключившись от этого мира. Только запах камня вперемешку с пылью и воздух, поглаживающий плечи. Да, это действительно было приятно. Майза, как всегда попала в самую точку, он впервые за много-много времени не чувствовал себя частицей опытной информации в компьютерной сети. Почти полное наслаждение открывшимся окошечком свободы. «Так было на том проклятом острове.- Воспоминания воткнулись в голову, подобно острому электрическому пробнику.- Точно так же он лежал, зарывшись лицом в песок, и солнце грело плечи, и свобода бушевала вокруг, как всё побеждающее произведение хаоса во вселенной. Он сжал челюсти, и песчинки заскрипели на зубах, и не было вокруг никого, кто смог бы запретить, это делать».
- Может быть, тебе это и неинтересно, но ты уже находишься под моим контролем. Сток/Вензер, ты слышишь меня? Ты уже в моей команде.
- Это хорошо. Значит, тебя не смогли разорвать в клочья мои сторожевые псы.
- Кто, кто? Как ты сказал?
- Неважно. Это анахронизм. Как тебе удалось победить совет исправительной зоны и общего порядка?
- Я оказалась умнее и хитрее их всех. Об этом долго рассказывать, я провела настоящее сражение против всего учёного совета и совета правопорядка и дисциплины, но теперь уже всё позади. Теперь всё будет зависеть только от тебя. Скоро тебя спросят, согласен ли ты, пройти серию опытных экспериментов на космической лаборатории научного сотрудника первого ранга Майзы Войновской, и если ты ответишь «нет», я не смогу забрать тебя отсюда, какие бы доводы в пользу науки не приводила.
- Ты совсем не боишься, что я отвечу «нет». Ты уверена, что я соглашусь.
Войновская рассмеялась весело и громко, как стеклянный ручеёк. Сток подумал, что она слишком много сегодня смеётся, настолько много, что это становится неестественным.
- Если ты не захочешь поехать со мной, значит, я совершенно не разбираюсь в людях. И вообще, мне пора уже на заслуженный отдых. Если ты не согласишься, ты перечеркнёшь свою, только начинающуюся жизнь, а заодно и мою.
- Когда-то у меня уже начиналась жизнь.
«Он слонялся до вечера по тому проклятому острову, не зная, что ему делать потом. Он просто наслаждался запахом деревьев, земли и океана. Он дышал полной грудью, пока дыхание не стало становиться всё более прерывистым. Его скрутило пополам, его стало ломать и выкручивать изнутри, когда звёзды уже высыпали в черноте над головой. Он тогда понял, что его клетка находится не только снаружи, главная тюрьма внутри него самого, в его больной мутирующей крови. И из этой тюрьмы нельзя вырваться просто так, как он это сделал тогда, убив розовощёкого блондина. Болезнь нельзя задушить титановой цепочкой, её надо обмануть».
Сток поднял лицо и повернулся к Войновской. К его левой щеке и половинке лба прилипли мелкие камешки. Мокрые белёсые волосы торчали слева забавным ёжиком. Войновская сидела, совсем рядом, в одних облегающих трусиках. Сток некоторое время внимательно рассматривал её грудные мышцы, упругие и сильные, и заметно более выпуклые, чем у мужчин.
- Со мною рядом никогда не было голых женщин,- заговорил он тихо, так и не взглянув ей в лицо.- А, вообще-то, даже просто женщин в своей жизни я видел только раз или два, или три, точно уже не помню. Ты чем-то волнуешь меня. Почему распределитель отпустил нас с тобой вдвоём в эту заповедную зону? Они запретили мне любой контакт с органикой, во избежание нанесения ущерба, и тут появляешься ты, человек разумный, женского пола и творишь всё, что тебе заблагорассудится. Откуда ты взялась, Войновская? Из каких снов ты явилась?
- Будем надеяться, что из приятных.- Она поднялась с земли, отряхивая с ягодиц и ног прилипшие камешки и траву.- Ты рассматриваешь меня, как дикий зверёк, завороженный и в то же время напуганный. Сток, я хочу освободить тебя. Я твой друг. Ты поможешь мне в моих научных исследованиях, а я помогу тебе стать нормальным человеком, и ты не будешь смотреть на женщин, как на неведомых зверей, появившихся из твоих снов.
Сток сел, не поднимая головы, уставившись на её ноги, мускулистые и стройные, как и всё тело, как и все ноги и тела людей этой эпохи.
«Его нашли через два суточных вращения, благодаря аварийному боту, болтавшемуся в водах красного острова. Он лежал, зарывшись в сухие листья, под огромным лиственным деревом. Он уже не мог двигаться, тело покрылось чёрными пятнами величиной с кулак, из которых проступала гнилая кровь. Сток лежал, отключившись от жгучей боли, разъедающей внутренние органы, ничего не видя и не слыша…»
- Повтори, что ты там говорила об одинаковых свойствах нашей органики, моей и Фулиной.
- В общем-то, дело не столько в органике, сколько в кровоснабжающей сердце системе. Если говорить упрощённо, крысы, а так же некоторые земноводные, обладают повышенной прочностью сердечно-сосудистой системы, по отношению к свойствам изменения материи отрицательного подпространства. Совершенно случайно в разделе центрального медеокомпьютера о нестандартных случаях мутирующих наследственных заболеваниях нашего времени, я натолкнулась на формулу твоего рецессивного глобулина, вызывающего локализованные взрывы внутренней кровеносной системы. После этого я провела ряд исследовательских сопоставлений и вывела устойчивую закономерность. Оказывается, изменения, которым подвергается органика при соприкосновении с отрицательным подпространством, в случае с твоим заболеванием получаются вполне благоприятными, конечно до определённого предела. Короче говоря, никакой другой организм не в состоянии без видимого ущерба находиться в зоне отрицательного подпространства, как ты. В твоём случае 8 + 12 фактор высокомолекулярного гликопротеина, оказывается, наиболее устойчив как раз в той системе отрицательных полей, в которой разрушительна любая другая система кровоснабжения органики. Сток, пойми, почему ты являешься для меня первостепенным открытием. Ты наиболее близко можешь подойти к двери, которая ещё не открывалась никому. Фуля был там, но он не может нести информацию, он не способен к анализу, у него нет разума, сопоставить факты и передать их людям. А ты – человек разумный. Природа подкинула тебе генетическую наследственную болезнь, она как бы заклеймила тебя, но кто знает, может быть, ты как раз и есть то новое существо, которое в отличие от нас всех способно существовать на границе двух противоположных миров. Может быть, твоё появление запланировано, как появление человека новой формации.
Солнце постепенно клонилось к закату. Удлинялись тени, плавно ложащиеся на землю со скалистых ступенек горы. Войновская присела рядом со Стоком, пытаясь заглянуть ему в глаза. Ей нужен был этот паренёк, во что бы то ни стало. Её надо было, чтобы он сказал на совете да, или всё остальное теряло тогда всякий смысл
- Когда нам надо возвращаться? – Спросил Сток.
- Когда наступит время приёма инъекций, только этим ограничивается прогулка.
«Опять клетка, которая находится внутри тебя самого».
- То есть, мы можем провести ночь здесь.
- Конечно, можем, если хочешь. Разведём костёр и представим, будто мы древние люди. Будем смотреть на огонь и предаваться меланхолии.
- Почему ты не боишься оставаться со мной наедине? Ты настолько уверена в своих силах?
- Нам слишком много времени придётся провести вместе, в относительно небольшом замкнутом пространстве, и я не хочу, чтобы мы начинали свои отношения со страха или ненависти.
Ночь сгустилась над островом. На каменистой поляне торопливо пожирал сухие веточки вечно голодный костёр. Ночные тени плясали вокруг и перешёптывались серыми голосами ленивого ветерка. Костёр грел грудь и лицо, а спину холодила земная ночь. Сток смотрел на живые языки пламени и чувствовал, как от жара у него начинают слезиться глаза. В ночное время часто задумываешься о быстротечности огня, горящего внутри всех нас, мы всю жизнь добываем ему пищу, а в итоге не остаётся ничего, кроме пепла и тёплой дотлевающей золы.
- Ты так редко улыбаешься.- Войновская сидела, укутав плечи в тёплое серебристое покрывало. Она вдруг стала маленькой и беззащитной, спрятав в покрывало свою мускулистую фигуру.- В тебе много злости или много боли? Тебе надо стать сильнее, Сток, чтобы подавить в себе негатив.
- Зачем мне в себе, что-то давить? Я не такой, как вы. У меня другие категории мироощущения, а вы всё пытаетесь во мне что-то подавить. Ты, наверное, считаешь себя сильной, Войновская? Я чувствую, как ты считаешь себя сильнее меня.
Войновская рассмеялась и придвинулась поближе к огню, давая обжечь себя жаром пламени. «Забавный паренёк,- думала она, глядя на огонь.- Весь состоящий из углов и колючек. Если бы не то жестокое убийство, можно было бы подумать, что это просто инфантилизм, замешанный на подростковом максимализме. Тогда он отшвырнул все взгляды, направленные на него, как на больного юношу, и заставил относиться к себе, как к опасному зверю. Зачем ему это понадобилось? Я не верю, что это просто всплеск психосоматической агрессии, продиктованной его заболеванием. Не всё так просто. Он преследует какие-то определённые цели».
«Интересная она,- думал Сток, не отрывая взгляда от огня.- Умна, сильна, она так уверена в себе. Почему они все так уверены в себе? Эпоха покорителей отрицательного пространства. Люди с колоссальной технической силой изменяют вселенную и совсем забывают о том, что вскоре всё равно каждый из них отомрёт. Покорители вселенной никак не могут покорить время».
- Ты хочешь жить вечно?
- Почему ты меня об этом спрашиваешь? – Войновская слегка отодвинулась от костра в ночную тень и сильнее укуталась в покрывало.
- Потому что меня интересует, ты хочешь жить вечно?
- Не знаю. Я не часто над этим задумывалась. Наверное, только когда была ребёнком. Вечность.- Она немного помолчала.- Это так много – вечность. А ты, хотел бы?
- А я буду жить вечно.
Войновская рассмеялась, затем резко встала, освещённая бликами костра.
- Пойду, принесу суходрев.
Сток молча проводил её взглядом. Костёр трещал, выстреливая маленькие снопики искр в ночное одеяло, растянутое над ним. В этой тишине костёр был единственным существом, производившим откровенное движение звуков вокруг себя. Сток вздохнул и закрыл лицо руками. «А может, не стоит мне всё начинать сначала. В норе я думаю и наблюдаю, наблюдаю и думаю, а снаружи придётся действовать. У меня не будет времени думать». Он чувствовал на лбу, на висках и на щеках пальцы своих рук, они казались ему толстыми брёвнами, существовавшими отдельно от него, Что-то инородное, деревянное прикасалось к его лицу.
- Ты что, засыпаешь? – Войновская вернулась, неся пред собой небольшую охапку сухих ветвей.
Сток отнял руки от лица и посмотрел на неё, долго и внимательно. Она была высока, сильна и красива. Тип женщины эпохи великого разлома.
- Войновская, дай мне дотронуться до тебя. Как дотрагивается мужчина до женщины. А вообще, если честно, я хочу исследовать тебя всю. Я хочу прощупать тебя снаружи и изнутри. Давай я это начну прямо сейчас.
Она подбросила веток в костёр и снова присела на колени.
«Как же с тобой разговаривать, зверёк?»
- У тебя будут женщины, Сток, но только не сейчас. Никакой живой человек не может быть объектом исследования в той форме, о которой ты говоришь. Это всё происходит по-другому. Я надеюсь, со временем ты поймёшь это.
«Как-то всё это я не так говорю».
- Ну-ну.- Сток усмехался. Бесноватые язычки пламени плясали в его прищуренных глазах и отражались маленькими сверкающими молниями.- Будем ждать, старший брат, когда я всё это пойму. Сейчас не это главное. Главное – предстоящий координационный совет, когда меня спросят, поддерживаю ли я тебя, как ты думаешь, что я отвечу?
- Ты ответишь «да».
- Я отвечу «нет».
Айна. Анализ информации.
«Блиц-ридженс система: 1) пеленгатор карантинного контроля обнаруживает нехарактерную для данной органической особи, типа человек, картину деформационного порядка иммунной системы. Идентификатор обозначает его, как человек, тип 333069, буквенная идентификация отсутствует. На вопрос о целях посещения подконтрольной планеты, типа (Иридас 4, колонизируемую представителями восемнадцатого сектора галактики «Скульптор», на девятом и три лоте галактического времени), дан ответ, отправленный в виде статуса исследований пространства геосферы. Запеленгованы карты уполномоченного исследователя высшего порядка. Тест-дезактивацию защитного порядка объект прошёл успешно».
Айна продёрнул несколько бит по техническо-топливной информации корабля и остановился на проблемах ввода инъекций в условиях карантина. В заархивированных материалах было указано, что объект 333069 от инъекций отказался, мотивируя это нестабильностью своего иммунологического аппарата биологической активности. Отказ был удовлетворён. Дальнейший архивный бит содержал весьма краткую информацию, касающуюся оборудования, применённого чужаком для активного ведения исследований подкорковой плазмы планеты. Оборудование прошло стандартный тест-анализ на совмещение инфраструктуры с местными представителями флоры и фауны и необходимые вычисления радиационного фона непосредственно в состоянии работы. Более тщательного разбора технических характеристик блоков оборудования Айна не нашёл. За ненадобностью исследования не проводились. Ещё были указаны даты прибытия и даты отбытия чужака. Объект находился на планете двенадцать её обращений вокруг своей оси. С руководством колонии был только один непосредственный контакт на второй день прибытия, 333069 выразил научную заинтересованность геологическим строением планеты и пожелал добра и технической помощи друг другу.
Айна, покопавшись в архивной карточке Блица, извлёк оттиск голографического изображения чужака. Негатив был довольно слабый, чтобы различить подробности, но Айна сразу увидел знакомые черты. Это мог быть только он, Сток/Вензер. Характерно пронизывающие глубоко запавшие глаза. Фигура была несколько иная, чем та, которую он видел в центре, на земле. Этот Сток был более плотен, руки выглядели несколько длиннее обычных человеческих стандартов. «Похоже, он делал интенсивную хирургическую пластику тела». Айна промоделировал на компьютере некоторые движения чужака. Одна нога у того явно опережала другую, создавалось впечатление некоторой излишней массивности правой ноги от бедра и заканчивая голеностопом. Айна сделал запрос на анализ процентной искусственности объекта. Компьютер выдал восьмидесяти семи процентное предположение. «Так, значит, скорее всего, имеет место усиление потенциала опорно-двигательной системы организма. Сток, вероятно, пошёл по пути чужеродной подстройки собственного организма».
Айна попытался извлечь из архива протокол общения чужака с руководством, но его попытки были безуспешны из-за отсутствия такового. Встреча не была запротоколирована, официально была отмечена только дата.
Всё. Других сведений, компьютерная база архивных данных девятого блока планеты Иридас, не имела. Всё.
Вечером они встретились с экспертом в закусочной одного из энергоблоков поселения. Айна не нашёл среди местной системы питания чего-нибудь более-менее подходящего себе, эксперт ограничился двумя чашками горячего тонизирующего напитка.
- Как успехи, Страж?
- Слишком мало информации. По-видимому, он старался ничем не привлекать к себе внимание. Работал на этой планете под видом исследователя подкорковой магмы. Любопытно, что он устанавливал довольно громоздкое оборудование, поверхностный анализ которого не выявил никаких отрицательных побочных эффектов.
- Ты думаешь, тут не обошлось без смертоносной техники?
- У нас есть два предположения, на основе которых возможно почти одновременно истребить целое технически развитое поселение. Это либо бактериологическая атака неизвестными местной карантинной защите вирусами, либо использование обширных подручных технических средств. Если отмечено, что он пользовался массивным оборудованием, не исключено какое-либо лучевое или волновое воздействие на живые организмы.
- Всё понятно.- Алессандор не переставал улыбаться.- Послушай, Страж, что говорят о Стоке здесь. Пока ты бродил по архивным коридорам, я разговаривал с простыми ребятами, бравыми поселенцами. Оказывается, у них уже есть легенда. Понимаешь, о чём я говорю?
- Аллегорическое описание некоторых событий, якобы, когда-либо имевших место.
- Примерно так. Так вот, они говорят, что тот, кто убил первое поселение, это посланец, защитник нетронутых планет. Он приходит, когда кто-то вмешивается в закономерности движения природы. Понимаешь, Страж, с кем мы имеем дело? Он возведён в ранг сказочного существа, которому дано право судить и уничтожать. Было такое на древней земле понятие, как Диавол, по ту сторону добра, выдумка, которая витала над землёй многие-многие тысячелетия. Диавол был разрушитель, растлитель материи, всё, чего он касался, уходило во мрак.
- Ты несколько путаешь определения. Кто же всё-таки он, по их понятиям, защитник, или агрессор?
- Для кого агрессор, а для кого защитник, змей искуситель, ещё одна сказка о несостоявшемся вечном блаженстве.
- Что нам могут дать эти сказки? Нам нужно реальное существо, типа – человек, Сток/Вензер, индивидуум вне закона. Он не сказка, он существует и убивает органику.
- Ты слишком бесстрастен, чтобы его поймать. Человека нужно понять.- Эксперт замолчал, он снова улыбался.
Айна так и не дождался продолжения разговора. Он сделал привлекающий внимание жест, пора было нарушить паузу.
- Завтра мы вылетаем на цепь зеркальных планет, место, где Сток купил корабль контрабандой. У тебя нет никаких корректирующих предложений?
Алессандор посмотрел на Айну. Его взгляд держал объект мёртвой хваткой в зоне фокусировки, это как окошечко оптического прицела, сохраняющее чёткость ровно по центру.
- Пока ты идёшь по следу, не отклоняясь ни на градус. Мне незачем тебя поправлять.
Сток. Да.
- На данном этапе состояние твоё стабилизировалось, как на генном мутационном уровне, так и на психосоматическом. На корабле Майзы Войновской ты будешь находиться под постоянным наблюдением высшего координатора здоровья, прошедшего специализированный курс мутационной патологии наследственных заболеваний. Так же, контроль за тобой будет осуществляться при содействии встроенной в корабельный компьютер личностной диагностической автоматики, настроенной на твою сенсоро-ДНК систему. Любая агрессия с твоей стороны исключается. Любые физиологические нарушения будут фиксироваться, и тот час же координироваться твоими личностными наблюдателями. В случае обострения гемофопридального цейтноза будет задействовано специализированное оборудование, локализованные вспышки будут подавляться под прикрытием высокоочищенного фризи. В случае необратимого обострения, предусмотрены ряд отводов на специализированные восстановительные космологические базы общегалактического порядка. При условии стопроцентной сохранности корабля, тебе гарантируется максимальная поддержка физико-психологического уровня. Я закончил.
Директор сети выключил микрофон, и наступила тишина. Совет хранил спокойствие на своих лицах. Вселенское спокойствие зависло в белом зале. Загорелся сигнальный огонёк перед ведущим системником порядка расы людей, и в пространстве раздался чёткий механический голос.
- Остался единственный вопрос, ради которого мы здесь собрались. Сток/Вензер, тебе гарантируется полная координация твоего здоровья, ты будешь включён в систему защиты, исключающую возможности необоснованной агрессии с твоей стороны. Выражаешь ли ты согласие содействовать эксперименту Майзы Войновской, относящемуся к изучению отрицательного подпространства в пределах коридора. Выражаешь ли ты согласие войти в её команду и покинуть пределы земли, со всеми вытекающими отсюда последствиями?
Сток опустил голову, чтобы никто не смог увидеть его глаз. Это было очень важно, никого не пустить в свои глаза.
«Сейчас я тебя сломаю, Войновская. Сейчас обрушатся все твои планы. Пол покачнётся у тебя под ногами, и небо приплющит тебя на земле от одного только коротенького слова, нет».
Глаза жгло пламя хаоса и грязи, и он боялся, что, как только он поднимет голову, каждый сможет это увидеть.
- Да.
Так было сказано ещё, более коротенькое слово, «да».
Айна. Синевианская промышленная база.
Они долго бродили между треугольных построек собранного города фиолетовой планеты. Это был промышленный массив, живущий своей собственной жизнью. Здесь всё было построено машинами. Айна вглядывался в возвышающиеся над ним треугольные громады блочных корпусов и думал о своей планете. На Шане не было индустриальных гигантов. Они старались развивать свою промышленность отдельными узкоспециализированными отраслями. Здесь всё было не так. Живое существо, попавшее на сборочную площадку, моментально подавлялось размерами ангаров-отстойников или литейными сферами. Создавалось впечатление неустойчивого равновесия гигантов, которые вот-вот чуть сдвинутся, и живая плоть будет раздавлена и перемолота, всё сотрётся в пыль и превратится в пар между боками исполинских машин-чудовищ.
Айна услышал резкий сигнал и перевёл зрение на заднюю панораму. Его догонял эксперт на странном аппарате, зависшем в полусаре над землёй. Казалось, по диаметру аппарата идёт еле уловимая дымка, которая меняет цвет по мере увеличения или замедления скорости движения. Эксперт удобно устроился в центральной части небольшой кабины, прикреплённой к движущейся дымчатой окаёмке необычайно тонкими проволочками, почти нитками, нити, то сжимались, приближая двигающуюся границу к кабине, то вытягивались, становясь еле заметными в воздушных потоках, создаваемых аппаратом.
- Садись, Страж! – прокричал Алессандор.- Нам предстоит ещё слишком долгое путешествие, до тридцать пятого блока, поэтому я воспользовался услугами местного заводского транспорта. Как тебе конструкция нашей кабины?
- Очень, своеобразно выглядит.
- Да уж, выглядит странно, но, вместе с тем, скорость весьма приличная. Мне нравится технический гений местных мастеров.
Они долго мчались среди цельных кусков сплавов прямоугольной формы, среди удивительно странных конструкций сборочных цехов, через фабрику компьютерного оснащения аппаратов коридорного типа. Искусственное жёлтое солнце уже спряталось за кромки дымящих труб заводских строений, когда они наконец-то достигли цели. Транспорт вынес их на огромную, подвешенную на пяти тумбообразных опорах, стартовую площадку.
- Вон, в том дальнем бункере, сейчас находится тот, кто нам нужен.
Они промчались по площадке длиной в несколько параметров. Воздух мягко шуршал в ушах, заглушая звуки собственного дыхания.
Эксперт подвёл машину вплотную к стене бункера. Вскоре он увидел дверь. Плотно закрытая, без видимых ручек и переговорных устройств, только щель на стыке по квадрату указывала на то, что это вход.
- Ну что, раздумываешь, куда следует стучать?– Алессандор сошёл с аппарата на землю.- Давай попробуем сюда.
Он отошёл чуть в сторону и встал лицом к маленькому, спрятанному под пластиковый козырёк, объективу следящей камеры.
- Я так думаю, здесь находится звоночек в их квартирку.
Айна проанализировал незнакомое слово, Квартирка – от квартира – устаревшее понятие обособленного жилища одного или нескольких, находящихся в ячейке семья, существ типа человек.
Алессандор высветил на нагрудном экране своего комбинезона эмблему законника.
- Охрана порядка человеческого сектора системы солнца,- проговорил он чётко модулируя голос на синевианском наречии.- Нам нужен Питикус Сен ЛАнаропитикус. Нас интересуют вопросы, связанные с куплей-продажей незарегистрированного корабля в 65749 сете поры холода двадцать третьего дня по синевианскому календарю. Покупатель идентифицирован, как Сток/Вензер.
Айна, стоящий у двери, сделал привлекающий знак щупальцем. Эксперт быстро подошёл вплотную нему. Гладкая матовая поверхность двери в правом верхнем углу, как бы разгладилась и превратилась в отсвечивающий зеркальный глянец, по нему пошли строчки межгалактического кодового письма. Айна быстро переключил дешифратор и прочёл вслух для эксперта.
- Питикус Сен ЛАнаропитикус находится на прямой связи с объектами закона. По интересующему вас вопросу, уже были даны необходимые разъяснения соответствующим органам, во время ИСПТК на личностное допроссирование торгового агента внешпланетарного предприятия.
- Требуется повторное собеседование.
Глянцевый квадрат снова затуманился. Они стояли перед входом в бункер и терпеливо ждали. Дверь, в конце концов, распалась на две равные половинки и разошлась в стороны. Законники могут зайти в любую дверь. Таков закон.
- Я уже всё сказал,- прошипел ЛАнаропитикус.- Всё зафиксировано в протоколе представителями человечества.
- Я знаю, знаю,- закивал Алессандор.- Нам нужно не это. Подумай, Синевианин. Нам нужна нить, за которую мы сможем зацепиться. Сосредоточься – это корабль твоей цивилизации. Как он обслуживается, где ему лучше менять электронное оснащение, какие коридоры ему более подходят, где его возможно засечь? Нам важно знать всё, на уровне твоей интуиции. Напрягись, подумай, как можно вычислить твой корабль.
Эксперт полностью контролировал разговор. Айна не вмешивался, он вжался в угол между тумбой обзорного экрана и большим террариумом восьмигранной формы с экзотическим животным местной фауны, которое постоянно меняло окраску. Комната впечатляла кибернизацией технического оснащения и, в то же время, везде царили пыль и беспорядок, на полу, местами, валялись комья сухой породы местного земляного покрытия.
- Я выложил все известные мне параметры корабля,- продолжал шипеть ЛАнаропитикус.- У меня и так уже было достаточно хлопот с этой сделкой. Меня посетило восемь различных комиссий. Аперунцы пытались выдвинуть проект блокады торговой системы синевианского кораблестроения. Я выжат. Мне нечего больше добавить по Стоку/Вензеру. Все мои показания систематизированы и находятся в отделе центрального компьютера дисциплинарного порядка. Ваше право обращаться непосредственно туда. Дайте мне спокойно работать. Через восемь саков у меня должна состояться сделка. Что ещё угодно разумным существам?
Айна наблюдал, как постепенно по мере повышения нервозности меняется цвет шарообразного туловища ЛАнаропитикуса. Он шипел, становился всё более тёмно-лиловым, и коротенькие чувствительные отростки на его конечностях колыхались в такт его выдохам шипящих звуков. ЛАнаропитикус не желал сотрудничать, напротив, он ругался, плевался и оскорбительно шипел в сторону своих собеседников.
- Ты говоришь, у тебя уже было достаточно хлопот?- Лицо и движения эксперта оставались всё так же спокойными и бесстрастными, ни тени волнения или нетерпения не отражалось в его маленьких голубых глазах.- Не было у тебя хлопот, Синевианин. Все твои хлопоты, проблемы, твоя головная боль – это всё несущественно.- Алессандор потёр рука об руку.- Слушай меня внимательно. Это дело связано с несколькими десятками тысяч планетарных смертей, полномочия мои, по сути, безграничны, и я тебе заявляю, со всей ответственностью, неприятности твои только начинаются.
ЛАнаропитикус раздулся ещё сильнее, казалось, ещё чуть-чуть, и он лопнет, обрызгав всех вокруг массой вонючей жидкости.
- У меня есть команда, которая вцепится в тебя, как стая собак,- продолжал говорить эксперт.- Это такие земные формы жизни, они могут быть друзьями для человека, но могут и загрызть одиночку насмерть, когда они в одичалом состоянии. Мои псы растащат всю вашу межзвёздную корабельную торговлю кусками по всем инстанциям. Я тебе обещаю, как офицер-охранник, или ты очень хорошо думаешь над тем, как нам помочь, или мы тебя в покое не оставим.
- Я ни в чём не виноват. – Синевианин, брызжа слюной, подпрыгнул на месте.- Я торговец, как вы этого не поймёте. Я не участник чёрного пространственного заговора. Моё дело менеджмент и отправка грузовых и военных Синевианских кораблей, какое мне дело до какого-то преступного элемента по имени Сток. Да, я нарушил кое-какие параграфы сборника конституций глобальной торговли, но я уже сполна выплатил наложенные на меня штрафные санкции.
- Ты не выплатил за смерть разумной органики. Контрабандная торговля кораблями с боевым оснащением является пособничеством противозаконным действиям любого спектра.- Алессандор хищно оскалил сияющие белизной зубы.- Всё, разговор окончен!- он сильно повысил тембр своего голоса,- Завтра я выношу вердикт о системном прочёсывании всех архивных складов информации по купле-продаже, задействовании и использовании межзвёздной Синевианской техники. Жди в ближайшее время комиссию законников охраны и порядка.
Айна ощущал пучки нервного перенапряжения, которые излучал представитель Синевианской директории. Он поменял своё месторасположение, плавно перейдя за спину Синевианина, целенаправленно, на психосоматическом уровне, блокируя защитную реакцию ЛАнаропитикуса.
- Я не пойму, что от меня требуется,- Синевианин, шипя, отодвинулся так, чтобы держать в поле зрения обоих представителей закона.- Я тоже всем разумом желаю поимки Стока. Нельзя уничтожать разумную органику просто так, на уровне сырья. Но я не знаю, чем вам помочь. Все мои выкладки уже на руках стражей порядка, и, определённо, они есть и у вас. Я выдал, в блоке, все сведения, которые от меня требовались.
Алессандор подошёл к террариуму и легонько постучал костяшками пальцев по прозрачному покрытию восьмиугольника. Местный представитель фауны изменил окраску с синей на тёмно-серую и чуть отодвинулся к противоположной стенке террариума. Айна ещё раз плавно перекатился за спину Синевианина, продолжая воздействовать на него пучком психосоматической волны. ЛАнаропитикус испуганно обернулся к нему, чувствуя внедрение вибраций изнутри и, как-то сразу, заметно съёжился, вместе с тем, удлиняя свои конечности с нервными окончаниями.
- Запрещённые способы применяете, люди.
- Я не человек.- Айна ещё более усилил психосоматическое давление.
- Всё, всё я сказал.- ЛАнаропитикус обошёл террариум с другой стороны и испустил глубокий вздох.- Я тут думал некоторое время над всем этим. Да, да, думал! – закричал он, глядя на усмешку Алессандора.- Есть существа, группа кибернетиков. Они не знают, кто такой, какой-то там Сток, но они знают корабль. Они знают ту корабельную систему, на которой зарегистрировали Вензера. Корабль для них, как живое существо. Они знают, как ему надо питаться, что у него болит, как его надо лечить. Они с точностью до десятой доли ударения могут подсказать, где это корабельное существо будет восстанавливаться.
Алессандор положил тёмную загорелую пятипалую руку на стекло террариума. Животное ещё сильнее прижалось к другой стене.
- Пиши, Синевианин,- спокойно проговорил он.- Пиши всё, обо всех. Если потребуется, мы будем искать в самых дальних уголках вселенной, и, если это не будет давать результатов, мы будем возвращаться сюда вновь и вновь.
Синевианин недовольно шипел и отдувался, по каким-то еле заметным признакам, он понимал, что этот представитель закона не расположен шутить.
Сток. Мне нужно было получить ответ.
Сток перешёл на соседний тренажёр (трицепсовые экстензии вниз на блоке). «Остаточные признаки в пределах визуализации разбрасывались волнами на промежутке станций…» Чушь какая-то. Какие-то стихи постоянно вертятся в голове, причиняя боль. Какого грязи всё это происходит со мной?» Он качал мускулатуру, как всегда, с немалой долей остервенения, так, чтобы всё отдавалось болью, чтобы мышцы вздувались, как резиновые шары и отказывались повиноваться.
Сток был на взводе. Совсем скоро должен был наступить момент, когда Майза донесёт до него решение исследователей, относительно первого экспериментального выхода на границу подпространства.
«Я становлюсь учёной крысой. Какая честь для меня, служить всему человечеству. На протяжении истории рода человеческого немало светлых голов положило себя на плаху (проклятые анахронизмы, нет от них покоя) во имя движения прогресса, во славу разумных существ».
В тренажёрный зал вошёл специалист третьей ступени по биомеханике, Эльзар-Синий. Он приветствовал Стока коротким движением ладони вверх.
- Как успехи, мой друг? Не пора ли тебе отдохнуть? Мне кажется, ты придаёшь излишне большое внимание силовым тренировкам. Согласись, всё, что ты творишь со своим телом, достигается в течении суток, при помощи генной биоинженерии и стимуляции органов на кодовом уровне.
Сток улыбнулся. «Красиво читаешь, Эльзар».
- Кстати, Войновская просила передать, чтобы ты зашёл к ней по истечении второго пояса планетарного вращения.- Эльзар-Синий начал занятие с ног, полулёжа на ослепительно белом снаряде. Он занялся накачкой двуглавых мышц бедра.- Так вот, Сток, я понимаю, конечно, что никакая стимуляция не сравнится с удовольствием от физической нагрузки на тело. Но, чтобы прочувствовать это, совсем не обязательно себя истязать. Во всём должен быть рассчитанный, правильно спланированный подход. Ты половину своего свободного времени тратишь на книги, узкоспециализированные книги для настоящих профессионалов, это, конечно, можно понять, тяга к знаниям, так сказать. А остальная часть твоего времени уходит на бессмысленные тренировки тела. Почему бессмысленные? Да, потому что спорт на настоящий момент стал чем-то культовым, функция здорового образа жизни весьма утратила своё первоначальное значение. Теперь сила, реакция, быстрота двигательных рефлексов, достигается, как я уже говорил, в течение весьма короткого периода времени.
Сток, всё так же улыбаясь, надел майку и пошёл к выходу.
- Где сейчас Войновская?
- На настоящий момент, она просила её не беспокоить. Она на флоре-крыле, там возникли какие-то проблемы с искусственным ускорением роста фибриновой субстанции.
- Я её отвлеку.
- Не советую. Сток, ты не ответил мне на вопрос. Чего ты достигаешь столь длительными тренировками, какой смысл всего этого, по крайней мере, для тебя?
- Нет смысла. Хотя, может быть, молитва.
- Что, что? – Эльзар приостановил движение ног и удивлённо посмотрел на Стока.- Не понял. Знакомое слово.
- Читай древнюю историю человечества. Как-нибудь мы поговорим с тобой на эту тему. Только не сейчас.
Он вышел, не оглядываясь. За спиной плавно сомкнулась входная диафрагма дверного проёма. Сток не захотел воспользоваться системой пронизывающих лифтов, он пошёл пешком. Коридоры плавной белизной вползали одинаковыми сегментами друг в друга. Корабль был очень большой, настоящий исследовательский центр. Но чувство замкнутого пространства не уходило. Никакое количество коридоров, никакие огромные залы не могли заменить открытого сумасшедшего ветра, разносящего пыль по грязным заброшенным дорогам. Пока Сток шёл, он думал о том, что попал в очередную западню, только теперь она стала космическим научным крейсером. Вот так жизнь перебрасывает тебя из одной западни в другую, меняются декорации и живые существа, наполняющие замкнутое пространство, но суть остаётся та же. Как ни пытаешься обмануть себя, ты не можешь шагнуть дальше ненавистных стен. Сток чувствовал, что изнутри рвётся какая-то сила, которая вот-вот должна вырваться наружу и разорвать клетку. Разорвать так, что останутся только ржавые покорёженные остовы. Он усмехался над своим чувством ущербного одиночества, всё так просто, хочешь свободы - пойди и получи её, всего-то.
- Я так и не могу понять. Что, плазменное внедрение замедляет рост фибрина? Мы идём от обратного, что ли? То, что должно способствовать ускорению, даёт обратный эффект?
- Ну не совсем так.- Лизетт нахмурила лоб.- То есть, при колебаниях искусственной гравитации облучение просто не даёт эффекта ускорения, а иногда и вовсе его тормозит.
- И чем это вызвано? – Войновская, не прекращая разговора, всё время делала пометки тепловым стержнем в блокноте.
- Именно реакцией плазмы на гравитационные колебания. Вся сложность состоит в том, чтобы привести всё в чёткую систему. Мне никак не удаётся вывести формулу изменений гравитации, всё идёт в большинстве своём спонтанным развитием.
- Если есть хаотическое движение, то ты навряд ли сумеешь уложить это в формулу.
- В этом-то и дело. Но, по моим наблюдениям, тут имеет место ложный хаос, то есть просто нужно просчитать несколько альтернативных вариантов.
У входного отверстия сработал сигнальный зуммер. Войновская недовольно повернула лицо в ту сторону. Монитор вверху показал изображение Стока.
- Подожди секундочку.- Она подошла к глянцевым створкам двери и прикоснулась к датчику открытой ладонью.- Лепестки диафрагмы плавно утонули в стенах.- Привет, Сток.
- Мне сказали, ты хотела меня видеть.
- Вообще-то, это не совсем удачное время, но так как ты уже пришёл, давай поговорим. Лизетт, я отлучусь на некоторое время, подождёшь меня здесь.
- Конечно. У меня тут ещё хватает работы.
- А давай поговорим здесь.- Сток, улыбаясь, смотрел на Лизетт. Хорошая девочка, подумал он, очень ласковая, чистая девочка.
- Здесь? – Майза на некоторое время задумалась.- Вообще-то, я хотела поговорить с тобой о некоторых важных для тебя вещах.
- Я знаю, что ты хочешь мне сказать. Давай поговорим здесь. Тут растения. Ботаника, чтоб ей быть ещё красивее. Тут девчонка, Лизетт.
- Мне не нравится, как ты себя ведёшь,- резко перебила его Майза.- Лизетт не девчонка. Она галактический научный сотрудник второй степени. Она твоя коллега.
- Майза, перестань,- подала голос Лизетт.- Сток любит говорить резкие вещи. Не так уж это и плохо. Все мы слишком уж правильно себя ведём. Слишком уж правильно.
- Вот видишь. Команда за меня.- Сток улыбнулся.- Говори, когда мне выходить в отрицательное пространство.
Войновской что-то не нравилось в этом разговоре. В принципе, со Стоком всегда так. Даже когда он ничему не противоречит, даже когда со всем соглашается, всегда чувствуешь какую-то подоплёку разговора, как будто он держит сюрприз за пазухой, и ты никогда не знаешь, как он им хочет воспользоваться.
- Это не те вопросы, которые я хотела бы решать на ходу.
- Мы стоим.
- Не язви, Сток.- Майза нервно усмехнулась.- Я хотела показать тебе все выкладки первого эксперимента. Мне нужно, чтобы ты осознал, что тебя ожидает. Это не прогулка в открытый космос. Это шаг наугад в неизвестность, отрицательную неизвестность.
- Ладно, ладно,- Сток, объявляя мир, поднял руки.- Мы сядем с тобой за стол, и ты всё мне покажешь. Я досконально разберусь в технической стороне эксперимента, я хочу этого. Всё это будет, Майза, я не полный идиот. А сейчас меня интересует всего лишь один вопрос, когда?
- Ориентировочно, через несколько вращений.
- Отлично.- Всё, что мне нужно. У меня есть ещё один вопрос к тебе, с решением которого ты должна мне помочь, но с этим позже. Я пойду, отдохну от тренировки.
Войновская молча наблюдала за тем, как он выходит. Прямая напряжённая спина, как будто постоянно ожидающая прикосновения.
- Забавный парень,- тихо проговорила Лизетт.- Он как-то выпадает из нашей команды. Ты знаешь, у меня возникает такое чувство, что мы группа научных сотрудников, слепо преданных своему делу. И он, по другую сторону стекла, как бы проводит свой собственный эксперимент.
- Во-первых, мы и есть группа научных сотрудников, и он нужен нам такой, какой он есть.- Войновская старалась держать ровный бесстрастный голос. Если бы ты только знала, девочка, как я пытаюсь всё это объяснить с рациональной точки зрения. Взрывная реакция Стока действует неадекватно на всех сотрудников, это заметно невооружённым взглядом. Войновская никак не могла привести в порядок свои мысли. Постоянно смазывалась фокусировка на должном объекте внимания. И всему виной был он, больной преступник, в качестве подопытного материала.
После последнего цикличного приёма пищи, она вызвала его в свой кабинет. Играла нежная музыка природного шороха земной листвы. Майза чаще всего слушала этого величайшего композитора, он сумел объединить естество жизни с искусственными звуками человеческого гения, замешанного на компьютерном расчёте. Она плавала в тёмных волнах музыки Васлава Гёрта. Казалось, под впечатлением этих волшебных звуков можно забыть все научные степени, давящие огромным грузом ответственности перед всем человечеством на её слабые, и вместе с тем, такие сильные женские плечи. Звуковой массаж души, пронизывающий все поры человеческого тела, вот чем являлись для неё волшебные звуки Ваславского произведения.
Вселенский покой нарушил настойчивый писк зуммера у входного терминала. Она, не поворачивая головы, не заглядывая в глазок камеры, знала, что это пришёл Сток. Иногда возникает сильнейшее интуитивное сознание последующего события. Войновская это чувствовала, но не могла проанализировать, чем это вызвано, её обострённым чувством, или силовой аурой Стока, безжалостно врывающейся во все уголки сознания существ, находящихся в непосредственной близости с ним.
Она развела дверные лепестки и немного отошла в сторону. Сток входил кошачьей поступью, глаза спрессованы в холодные кубики, чуть заметный поворот головы и режущий взгляд. Как бесконтактный хирург души.
- Васлав Гёрт,- без предисловия констатировал он факт.- Ты любишь квинтэссенцию музыкальных звуков и природных земных шорохов?
- А тебе разве не нравится гармония электронной аппаратуры и естественных звуков?
- Почему ты решила, что это гармония? Может, это постоянное соперничество, подавление одной тональности другой. Всё зависит от того, кто как воспринимает окружающую действительность.
Войновская грустно улыбнулась.
- Печально, что ты воспринимаешь это, как подавление одного другим. Я, прежде всего, слышу прекрасную музыку, а ты отделяешь одно от другого и раскладываешь это по полочкам, как отдельно взятые элементы. Кто-то смотрит на звёзды и видит прекрасное, а кто-то – бушующий огонь протоплазмы.
Сток прикоснулся к сенсорному датчику, плавно задвигая дверные лепестки. Он медленно прошёлся по комнате, как бы прислушиваясь к течению мелодичных звуков.
- Для кого-то прекрасным является именно бушующий огонь протоплазмы. Хочешь, я тебе расскажу одну историю из моего детства? Всё это было так давно, что я не могу даже сказать, было ли это на самом деле. Но, что-то осталось в памяти и это, что-то, постоянно рисует образ далёкого прошлого, въевшегося во всю последующую жизнь.
Сток замолчал, он стоял, чуть склонив голову, вцепившись взглядом в белоснежный угол комнаты, как будто пытаясь там что-то разглядеть.
- Почему ты замолчал? – Войновская с удивлением отметила, что у неё изменился голос, появились какие-то хриплые нотки, захотелось откашляться.- Рассказывай, мне очень интересно услышать от тебя то, чего я не знаю о твоей жизни.
- Ты ничего не знаешь. То, что ты думаешь, что знаешь, это всего лишь запротоколированные сведения о субъекте, поражённом мутационными проявлениями гемофипокриидального цейноза. А обо мне ты не знаешь ничего.
Он перевёл взгляд на Майзу. Странное это было чувство, как будто два острых лезвия нацелены ей в лицо и стоит сделать одно неосторожное движение, как они метнутся вперёд, рассекая части лица на отдельные лоскуты.
- Так вот, Майза. В детстве, когда общество ещё не зачислило меня в категорию преступников, я долгое время проживал на островах интерната мутационных болезней. Ты знаешь, я в то время очень часто умирал, но вся элитная профессура ни в коей мере не хотела отпускать из своей жизни такой исключительный подопытный материал, поэтому меня постоянно возрождали. Лепили мою плоть, собирали сознание, чтобы я мог подготовиться к очередной смерти. И так продолжалось бесчисленное количество раз. И был один промежуток между этими смертями, когда я, после восстановления в гравитационной колыбели, в очередной раз научился ходить, пить воду, читать книги. Возле меня находилась одна статистическая лаборантка, она была моей основной сиделкой в те долгие солнечные циклы. Каждый раз она смотрела, как я по крупицам собираю в кучу своё размазанное по полу сознание, она наблюдала за процессом борьбы юноши-мутанта со своей отсроченной смертью. И она полюбила меня всем своим сердцем. Я не думаю, что она полюбила меня, как мужчину, я тогда был ещё слишком юн для неё, юн и слаб. Тут было нечто большее, чем любовь женщины. Она приняла меня внутрь себя. Ты, может быть, не понимаешь, о чём я говорю, это надо почувствовать. Это то, как древние чувствовали свои души. Один раз я прикоснулся к её лицу.
Сток сделал четыре быстрых шага и подошёл к Войновской вплотную. Она посчитала его шаги, всё вышло настолько непроизвольно, что тут же стало для неё настоящим откровением. Она мысленно отсчитала его шаги; раз, два, три, четыре. Он поднял руку и легонько прикоснулся к её лицу. Настолько это было быстро и плавно, что она почувствовало только холодную ладонь на своём лице. Внутри всё сжалось, а она стояла и не могла пошевелиться. Сток провёл рукой по лицу, коснулся груди, прикосновения были точными и дышали природой, как сама музыка вокруг них. Войновская воспринимала всё, как во сне. Она мысленно отметила, как под движениями его рук, распался на две половинки её лёгкий комбинезон и он, так же легко, прикоснулся к её обнажённому телу. Он, как бы взял в свои руки её дыхание и слегка притянул к себе. Майза почувствовала, как ей становится всё труднее дышать, его руки жгли её грудь, и она отпрянула от него. Она отскочила от него, как маленькая девочка, она попыталась прикрыть руками то, что оголилось под расстёгнутым комбинезоном. Всё было дико и настолько нелепо, что она не могла произнести ни звука. У неё горело лицо, и путались мысли. А у него горели глаза.
- А потом я её любил.- Его голос, казалось, исходил из глубины его глаз,- И если ты думаешь, что это была обычная любовь, ты глубоко ошибаешься. Я любил её так, как я люблю бушующий огонь протоплазмы. Это та прекрасная сторона хаотического огня, которую ты не можешь понять. Мир твой слишком упорядочен, чтобы быть прекрасным, и ты всю жизнь обманываешься, убаюкивая себя природными звуками мелодичной музыки.
Она не заметила, когда он очутился у выхода. Створки диафрагмы распались на четыре лепестка. Сток обернулся и заговорил отрывисто, как человек, отдающий приказы.
- Через три вращения я выхожу на границу отрицательного подпространства. Я это знаю. Я приходил к тебе не для того, чтобы задавать вопросы. Мне нужно было получить ответ.
Она убрала звук. В комнате повисла тишина. Майза сидела в комнате с раскрытым входным отверстием в полной тишине, сидела напряжённая, как струна, погружённая в свои испуганные мысли.
«Ну, нет. Это, что-то новенькое. К встречам с тобой надо готовиться. И готовиться гораздо тщательнее, чем я думала до этого момента. Что же в тебе таится на самом деле, Сток/Вензер. Да, тут без изучения трудов по гипнотической парапсихологии не обойтись. О звёзды, посмотрите, что случилось. Я растеряла все свои знания, весь свой немалый опыт в одно мгновение, в одно прикосновение этого чужого существа, мутанта нашего кибернетического времени. Я была беспомощной девочкой в его руках».
Она вспомнила материалы секретного отчёта по факту об убийстве научного сотрудника третьей категории Ника Симонова. «Параметры: вес – сто восемьдесят четыре тяжина, рост – два и девять сантов, атлетически сложенный индивидуум; человек, спортивный показатель по шкале Гизера 3/5, что является гораздо выше усреднённого показателя». Майза осматривала его голографические изображения в полный рост. Исходя из логики сравнительной физиологии, Сток не мог его просто задушить. Симонов должен был оказать максимальное сопротивление.
- Нет, нельзя допускать с ним ошибок,- сказала она самой себе вслух.- Тут нет места логике. Надо изучать его на ощупь, в темноте. Надо изучать его, руководствуясь инстинктом, а иначе, можно, не заметив как, оказаться в роли задушенного без всякого сопротивления.
Айна. След.
Уже очень долгое время они находились на восемнадцатой планете искусственного типа, придавленные рутиной поисковой работы. Айна отрабатывал одну базу данных за другой, и не было конца и края информационным хранилищам. Шанин работал без перерыва. Он был изолирован от разума родной планеты, и рассчитывать можно было только на свои силы. Тот потенциал, который был заложен в нём, как в особи совместного разума Шаны, был огромен. Айна очень бережливо расходовал свои силы, хотя со стороны могло показаться, что он работает на износ.
Они с экспертом вцепились в спектр искусственных планет, как пара неприкосновенных монстров с легендарной планеты Тигфринда. Сюда их направил Синевианин, он клялся своей жизнью, что именно здесь они смогут найти существ, которые имеют непосредственное отношение к Стоку. Через искусственную полосу планет проходят почти все контрабандные корабли. Здесь, в великом множестве принудительно созданных орбит, переоборудуют космические аппараты, переоформляют номерные типы, стирают идентификационный код корабля. Здесь очень трудно разобраться, где кончается охрана права и порядка, и начинается теневая торговля, основанная на личностном интересе индивидуума.
Они поделили с экспертом сферы своей деятельности. Алессандор, наделённый интуицией человеческого существа, взял на себя осуществление контакта с органическим разумом, а Айна, как всегда, засел за необработанный информативный поток, как в официальных хранилищах, так и в архивах, где каждый бит информации удавалось достать ценой уважения к авторитету вселенских законников права и порядка. Алессандор, подобно тарану пробивал блоки засекреченных информационных каналов, а Айна полз за ним подземным зверем, перерабатывая всё, что может иметь хоть какую-то ценность в их поиске /Вензера.
«Синевианин утверждал, что вероятность прохождения Стоком через спектр, планет искусственного типа необычайно высока. На корабле зеркального типа, он только здесь мог получить полное восстановление всех систем аппарата».
Айна знал, что Синевианин прав. Законники обрабатывали какую-то часть информативного блока планет искусственного спектра, но Сток не был в их поиске объектом номер один. Они вносили его в список причастных к насильственной гибели органического разума на ряде планет, но не более того. Они не прощупывали всех подводных информативных течений планет спектра. Синевианин был уверен, что все незарегистрированные корабли зеркального типа, рано или поздно, оказываются в ангарах мастерских планет искусственного спектра. Нигде более не могут настолько профессионально отладить все системы функционирования блоков аппарата.
Тишину прервал сигнал внутренней фоновой связи. Это был эксперт. Айна отключил сенсорную контакторику нервных окончаний и включил визуализацию объекта.
- Встряхнись, Шанин,- быстро, без предисловия, чётко отмодулированным голосом заговорил Алессандор.- Сколько полезной пыли осело на твоей информативной единице разума? Всё, покидай эти захламлённые подвалы. Бери ближайший скоростной транспортник. Я буду ждать тебя в Юго-западном полушарии в восьмом секторе, спальный гостиничный комплекс, название «Азаторий».
- Мне осталось пройти восемнадцать тысяч гигобайт, я обработаю их до окончания дня. Насколько серьёзна твоя информация? Необходимо ли прерывать рабочий процесс?
- Всё. Больше не нужно рыть землю, перекапывая информатику этих запутанных планет. Айна, у меня нить. Я вышел на контакт с существом. Он лично видел Стока. Он знает ангар, в котором перебивали его аппарат. Это реальный шанс поймать его за хвост.
- Я отсоединяюсь. Комплекс «Азаторий»? Скоро буду.
Он достиг точки назначения в рекордно короткий срок. Чтобы пересечь половину меридиана огромной планеты, Шанину понадобилось всего две части вечернего цикла планеты. Алессандор ждал его в огромном холле «Азатория», перед экраном игрового космического полигона восьмой степени сложности. Айна стремительно переместился к нему.
Эксперт чуть повернул голову вбок и слегка усмехнулся.
- Никак не могу привыкнуть к тому, как ты двигаешься. Создаётся впечатление свободного течения твоих щупалец, как будто они медленно струятся, одна перед другой, очень плавно и, в то же время, стремительно.
- Где объект контакта? Я готов к взаимодействию.
- С тобой неинтересно, Шанин. Ты слишком уж рационален. Ноль эмоций. Ноль нервного возбуждения. Ты представь, я вышел на него случайно. Мы вполне могли ещё много вращений сидеть в этом искусственном информационном мусоросборнике планет. Это удача, законник. Любой человек на твоём месте прыгал бы передо мной от радости. Я не могу с тобой в полной мере ощутить радость пойманного следа.
- Всё дело в различной степени восприятия центральной нервной системы внешних неадекватных раздражителей. Ты индивидуален, а, значит, некачественен в своих психосоматических проявлениях. Я же являюсь симбиозом коллективного разума древнейшей цивилизации, в развитии которой, по истечении веков, были автоматически отсечены все нерациональные внешние и внутренние проявления. Осталось только то, что наиболее полно способствует гармонии с окружающей средой на уровне физики и интеллекта.
- Да, да, да. Ты совершенно прав, Шанин. У нас на земле есть колония маленьких насекомых, так называемая, неразумная органика, муравьи. Так вот у каждой их особи есть своя определённая функция, изначально заложенная на уровне генетического инстинкта. Вы очень похожи на наших муравьёв. Конечно, всё гораздо сложнее, настолько сложнее, что мне, человеку, с моей индивидуальной разумной системой, этого просто не дано понять.- Алессандор запнулся, как будто потерял основную нить разговора.- Ладно, пусть об этом рассуждают социологические службы внеземных цивилизаций. Нам пора. Мы как раз успеваем ко времени назначенной нам аудиенции.
Они вышли из огромного холла «Азатория» в служебное помещение системы проникающих капсульных лифтов. Спустившись на шестой подземный уровень, эксперт уверенно продвигался в лабиринте бесчисленных круговых коридоров. Чувствовалось, что он успел детально ознакомиться с внутренней планировкой этого отдела.
- Мы находимся в секторе компьютерного диагностирования корабельных систем искусственного интеллекта, находящемся на базовых площадках ремонтных ангаров восемнадцатой планеты. В основном, здесь происходит определение наличия враждебной вирусологической системы.- Алессандор подошёл к белой пластиковой двери и набрал пятизначный цифровой код. Створки двери распались на две половины. Они вошли в большую круглую комнату, заставленную по периметру громоздкими электронными машинами, напичканными множеством сигнальных лампочек на панели.
- Не правда ли, похоже на декорацию спектакля об умных машинах ясельного возраста? Хотя, что я говорю? Ты наверняка не смотрел земные спектакли такого уровня. Так вот, я тут беседовал с одним штатным структурным аналитиком. Я пытался раскопать статистические данные насчёт кораблей, пилотируемых «человеком разумным», что является большой редкостью для этих мест и, совершенно неожиданно, он посоветовал мне встретиться с их работником по найму, тоже человеком.- Алессандор выдержал эффектную паузу. Айна, не двигаясь, терпеливо ждал продолжения рассказа.- Оказывается несколько орбит назад, этот человек, специалист по контакту с различными системами логического мышления, подавал рапорт в центр управления функционального диагностирования, об аномальных явлениях, несвойственных организму в индивидууме человеческого типа. Его заинтересовала общая пигментация кожи субъекта, несоответствующая типу человек. Его рапорт был отклонён, как неэтичный по параграфу мантра о невторжении в биологические свойства того или иного организма. Рапорт был помечен штампом «сохранить» и отложен в архив. Я добился доступа туда и вскрыл этот рапорт. Информация о несостоятельности субъекта, типа человек, базировалась на мутационных изменениях внешней органики кожно-волокнистого покрова. Не правда ли, достаточно близко от нашего искомого объекта. Но основное открытие меня ждало в разделе «идентификационные данные субъекта». Там содержалась информация о внутренней роговой оболочке глаза. Я сличил цифровой рисунок с имеющимися у нас исходными данными Стока и выявил семидесяти шести процентное совпадение!
Эксперт замолчал. Он, не отрываясь, смотрел на Айну. Лицо его, казалось, обострилось, как будто он испытывал значительные перегрузки.
- Из этого сравнения следует,- заключил Айна,- семьдесят шесть процентов недостаточно для утверждения полной идентификации субъекта, но этого слишком много для отрицания наличия одного и того же организма. Это абсурд. Насколько мне известно, внутренняя роговица человеческого глаза не может менять свой идентификационный рисунок.
- Совершенно верно. Как верно и то, что это он. Семьдесят шесть процентов говорят сами за себя. Из этого я делаю заключение: Сток продолжает мутировать на столь глубоком уровне, что могут иметь место изменения доселе всех известных человечеству уровней генетического строения.
- Кого мы здесь ожидаем?
- Здесь мне назначена встреча с человеком, у которого был визуальный контакт с интересующим нас субъектом.
Алессандор закрыл глаза и потёр рука об руку. Слишком характерный жест для специалиста такого уровня, чтобы Айна не обратил на это внимания. Айна зафиксировал эту деталь во вспомогательном участке мозга для дальнейшей разработки.
- Это он, можешь мне поверить,- тихо проговорил эксперт.- Мы догоним его, Шанин. Не может мутант уйти от объединённого усилия разума двух цивилизаций.
Сток. Проникновение
Их было четырнадцать человек. Сплочённая команда, где каждый чётко знает своё место и функцию, которая на него возложена. Войновская являлась главным и единственным корректором эксперимента. Пункт управления вторжением на границу, напоминал зал с множеством изолированных кабинок - минимальных пилотируемых единиц. Команда состояла из двух медиков-координаторов внутренних и внешних проявлений незапланированных отклонений человеческого организма; Барбра Мутик, и Зост – гигант двух с половиной метров, негроидного типа, специалист компьютерного прохождения единиц заданного курса. Никто из членов команды не знал его настоящего имени – псевдоним Пункт. Два пилота экспериментальной капсулы, основной и вспомогательный, специалисты видения и моментального реагирования; пилот высшего ранга семнадцати звёзд – Стонослав Матч и пилот высшего ранга - Би-би-девятый. Работу кибернетической системы контролировал специалист структурного баланса, корабельный механик – Стретч. Так же при эксперименте присутствовали двое наблюдателей из учёного совета; 1-Волнава и Джон Вернье. Незанятым у персонального пульта оставался представитель закона и права Родж. Ждала своей очереди команда из четырёх человек и пятого представителя планеты Зи-2, они осуществляли приём и разгерметизацию капсулы.
Войновская отвечала за непосредственную связь с субъектом человеческого типа, впервые принимающим участие в экспериментальном полёте на касательную границы отрицательного подпространства.
- Сток, как принимающий канал? Ответь.
- Всё в порядке. Можно начинать отсчёт.
- Удачи тебе. Мы все находимся рядом с тобой. Любое отклонение обратимо. Приготовься, я включаю заданные параметры.
У него над головой загорелась зелёная сигнальная лампа, и чётко поставленный электронный голос начал задавать координаты.
- Сток/Вензер – основной код 451Х56_на18, отсоедините предохранительный пучок УР-3 и включите систему автономного питания. Начинаю загрузку цифровой программы управления выхода отдельно от корабля–матки.
Основной корабль находился в коридоре уже два часа. Они балансировали на стыке разнополюсных пространств, искусственно не создавая условий выхода. Корабль завис между временем и пространством, коридор поглотил действительность и размыл краски на обзорном экране. У Стока перед глазами было четыре поля видения в масштабе один к ста сорока. Поля, символизирующие передний и два боковых плана оставались неизменно переливающегося изумрудного цвета, и только поле заднего обзора постоянно меняло свой цвет, оно пересыпало цветовые спектры подобно сыпучим материалам. Некий цвет зарождался, затем становился, более усиленным и рассыпался, чтобы принять смену лучевой гаммы.
«Это красиво,- думал Сток, глядя на цифры контрольного программирования.- Но нет ничего общего с пафосным настроением этого момента, скорее похоже на иллюзорную анимацию цветов. Странно, участвуешь в серьёзном проекте, а чувствуешь себя в развлекательном комплексе виртуальной реальности».
Капсула отделилась от основного корабля, и всё в командном зале заработало в ритме максимального напряжения. Даже наблюдатели чувствовали себя необходимыми винтиками в общем механизме программного движения. Как только автоматика отсоединила капсулу, сразу отключился визуальный контроль внешних камер. Войновская с командой с этого момента могли наблюдать за движением капсулы только по заранее рассчитанным цифровым траекториям движения опытного объекта. Нити, связывающие объекты в мире положительно-пространственной материи, здесь обрывались полностью. Лишь компьютер, по заранее заданной программе, вел, теперь, капсульный аппарат. Стоку в первом полёте отводилась сугубо наблюдательная роль.
Сток почувствовал частичную потерю гравитацию, он отсоединил крепящие узлы кресла-скафандра и попытался встать в полный рост. В теле чувствовалась необыкновенная лёгкость. Он взглянул на показатель прохода по касательной у последнего предела допустимого района границы с минус пространством. Допустимая граница рассчитывалась исходя из предыдущих полётов капсулы с неразумными органическими субъектами.
«Фуля, жалкий крыс, ведёт меня за ручку,- подумал, усмехаясь, Сток».
- 23,896 показывал счётчик допустимого касания. Последний предел был -37,700 – фиксированная точка, после которой должно начаться обратное движение на сближение с кораблём-маткой.
Сток оторвал один из малюсеньких бесконтактных датчиков, которыми было усеяно всё его тело. Красной микроточкой загорелся сигнальный сегмент.
«Обклеили искусственными паразитами всё тело. Мне предоставлена великая честь, выполнять функцию мяса, которое, так или иначе, реагирует на неустановленные факторы окружающей среды».
-25,655 неумолимый счётчик медленно отсчитывал траекторию падения в бездну.
Сток пробежался пальцами по открытой клавиатуре ручного управления капсулой. Основная часть функционального устройства была блокирована. Манипулировать можно было только ничего не значащими частями аппарата.
Сток знал, что все защитные системы, при желании, можно легко взломать, защита не была рассчитана на профессиональное вмешательство, это была просто мера предосторожности от незапланированных случайностей физического контакта.
«Капсула «УМЗБК», реестровый № 03183 входит в зону критического соприкосновения с отрицательным подпространством. Физические свойства неорганической оболочки могут претерпевать значительные изменения. Наблюдателю предполагается войти в защитную оболочку кабины, для предотвращения нежелательных изменений физиологии незащищённой органики в условиях соприкосновения со свойствами отрицательного внедрения подпространства».
Монотонный голос упрямо стучал металлическими нотками по мозгам, а Сток чувствовал, как что-то покачнулось в его сознании, как будто по очереди стали отключаться центры по общей балансировке координации чувств на подсознательном уровне.
«Капсула частично разрушается,- подумал Сток остатками логического разума.- При соприкосновении с минус-подпространством постепенно, как отработанная шелуха, с капсулы слезают несколько защитных слоёв. Попросту говоря, к основному кораблю возвращается только часть первоначального аппарата, отправленного в эксперимент. Если взломать защитные коды блокировки управления капсулы перед тем, как она начинает растворяться, возможно, некоторое время находиться во вселенной в самостоятельном полёте. При условии, если капсуле удастся удачно выйти из коридора».
Сток вошёл в центральную защитную кабину капсулы и сомкнул гидравлические замки. Он посмотрел на панель медицинского показателя его организма. Анализы крови, как будто сошли с ума, показатель свёртываемости упал на нулевую отметку, эритроциты и лейкоциты постоянно меняли своё цифровое соотношение.
«По выкладкам Войновской, моя сердечно-сосудистая система, наиболее приспосабливаемая к условиям проникновения отрицательного пространства. Что касается мозговой деятельности, это остаётся неизведанным полем, мозжечок Фули мог показать только уровень мозговой активности, но это не является показателем биологического разума».
Внезапно задняя стенка защитной кабинки провалилась, и Сток ощутил момент свободного падения. Он резко повернул голову, но в этом не было необходимости, он и так мог охватить взглядом, или даже не взглядом, а чем-то наиболее мощным, всё, что творится вокруг. Капсула начинала расползаться, как гигиеническая бумага, оставляя после себя, только миги пузырчатой поверхности. Чёткие контуры четырёх обзорных экранов смазались в искривлённом пространстве, и изображение изумрудных сполохов легло на внутренние линии аппарата.
-29,977. Войновская внимательно наблюдала за бегущими цифрами. Начиналась критическая зона. Показатели Фулиных биологических ритмов в этой зоне были наиболее разбалансированными. После этих цифр начинался общий дисбаланс физиологии животного. В этот раз в аппарате находился «венец творения» - человек. На общем совете учёные решили не доводить аппарат со Стоком до последнего проходимого предела. Нужен был первый опытный показатель состояния человека разумного.
-30,567.
Сток попробовал собрать своё тело на оставшихся частях корабля, но, пытаясь качнуть мозговую деятельность, он только ухудшил положение. Изумрудные наслоения с экранов достигли его плоти, и он почувствовал, как через него проходят режущие сероватые линии, которые начали всасывать его в себя.
«Что за ерунда,- заорал он, или, может быть, заорало его расплавленное тело.- Какого грязи со мной это происходит? Мне было обещано возвращение, как вернулся Фуля. Мне было обещано возвращение!..»
Что-то плотно заложило участки разума подобием ваты.
- Хак, ха, а-а-а-а-а!!! – сказало сознание, и всё кончилось.
Нечто вырвалось наружу из разорванных оков разума и перетекло в другой мир. Вокруг поменялись цвета, законы пространства и равновесия. То, что располагалось вокруг некоей сущности, не поддавалось никаким законам. Всё было наполнено своей жизнью, где не было ничего привычного линейному образу восприятия. Вокруг находилась заполненная пустота. Сток растворился в этой пустоте, его просто не стало. Было нечто, что не являлось Стоком, нечто, у чего не было разума, и что в этом совершенно не нуждалось. Разум заменило осознание слияния с окружающим пространством, и пространство это было безгранично. Эта безграничность не имела ничего общего с бесконечностью вселенной, тут был свой закон времени и пространства, или скорее отсутствие такового.
Это продолжалось некоторое неизмеримое количество времени. Нечто находилось там целую вечность и осуществляло путешествие в мире с отсутствием реальности. Нельзя описать световые формы или временные промежутки, в которых находилось отделённое от Стока существо. Чтобы описать это, надо воспользоваться совершенно другими понятиями, которых в мире Стока/Вензера попросту не существовало. Оно очень быстро адаптировалось. Казалось, все временные и пространственные соединения разорваны, но что-то оставалось. Далеко-далеко, на какой-то истончённой нити болтался раздавленный комок ужаса. Это, что-то теряло себя и стояло перед лицом такого безграничного ужаса, что оно не переставало взывать; «Вернись!!! Вернись!!! Ради меня!» И оно пульсировало. Призыв нарушал цветовую пустоту, являясь раздражителем, который можно заткнуть, только уничтожив окончательно. Нечто холодно понимало, что оно находится в отделении вечности и только от него зависит, куда канет оставшийся комок, продолжавший взывать о возвращении. Во власти того, что вышло в другие мировые законы физики и духовности, только в его власти было определить точку, не оставив более ничего, ни разума, ни духа, только отчаяние и постоянную душевную муку. Пока не сгниёт физика тела, или не появится возможность на какую-то долю микрона осмыслить происходящее в этом мире, существующем по законам, ни в коих местах, не пересекающихся с законами оставленного им мира.
И оно решило вернуться. И, как только решение было принято, тот час же нарушилось состояние вечности вне времени и пространства. Появилось, во сто крат более сильное, ощущение ужаса, насчёт того, что всё настолько шатко, что его ещё не помиловали, что в любой момент эта его сущность снова покинет его, и ничто уже не сможет заставить его вернуться. Сток постепенно начинал ощущать себя. Ещё не было тела, не было никаких привычных временных или пространственных ориентиров, но он уже чувствовал, что он есть. То, что покинуло его, вернулось к нему назад и подарило ещё один шанс. Он возвращался в себя. Судьба даровала ему нечто большее, чем жизнь.
«Душа, вот что это такое,- Он не заметил, с какого момента начал мыслить.- Внутри нас всех находится нечто, что древние называли душой. Технократия разрушила всё это. Разум возобладал над духом. Какое-то время с разумом сражалась религия, но потом всё было забыто. Мы все, всё время, ускоряясь, с бешеной скоростью движемся в сторону технократии и урбанизации. Мы позабыли о своих душах, у нас стёрлись воспоминания об осознании, мы всё заменили логикой сознания. И вот, наконец-то, здесь, на пороге между пространственным соотношением миров, моя духовность напомнила мне о себе. Просто, что-то покинуло меня, и я остался ни с чем, и это было намного ужаснее всего, вообще ВСЕГО, что существует в нашей вселенной. Ни боль, никакая потеря, ни даже сама смерть не может быть ужаснее этого разделения. Всё, что является тобой духовным, покидает тебя, и оставшуюся оболочку, глупое, поддающееся гниению мясо, едят микроорганизмы».
Он постепенно ощутил и укрепился в вере, что целостность вернулась к нему. Отрицательный мир ещё вспыхивал отдельными красками, которые не существуют в нашей цветовой гамме, но потом всё заволокло различными по плотности кусками, перемешиваясь вместе с белым туманом. Потом туман рассеялся, и Сток увидел прямо перед глазами дрожащую приборную панель защитной кабинки, в которой он находился.
«С возвращением тебя, юноша. Хотя какой ты теперь юноша? Теперь ты можешь сказать, что прожил больше всех на свете в этом мире. Ты прожил вечность».
Постепенно уменьшалось дрожание перед глазами. Пляшущие стрелки успокаивались, и он начал осмысливать показания приборов. Только, что-то мешало зрению, как будто какие-то течения внутри глазного яблока постоянно изменяли в хрусталике преломление окружающего света.
-13,153.
Он не поверил, В этом мире прошёл отрезок жизни, который совершенно выпал из его восприятия. При -11,500 капсула стыкуется с кораблём. Эксперимент можно считать завершённым.
- Глупцы,- хрипло произнёс Сток. Он удивился изменившимся до неузнаваемости интонациям его голоса.- Пытаться постигнуть то, к чему невозможно приблизиться, чтобы не стать им. Человечество, как всегда, пытается ответить на очередной парадокс.
Команда, во главе с Войновской, сгрудилась перед инкубационным шлюзом. Там трудились исполняющие по приёму и разгерметизации капсулы.
- Пошло восемнадцатое деление,- тихо проговорил Джон Вернье.- Сейчас они появятся.
Войновская раздражённо глянула в его сторону. Нельзя было нарушать тишину этого момента. Что-то подсказывало ей, что это последние секунды тишины.
Шлюзовой люк с шипением сдвинулся в сторону и показался первый представитель команды приёма, Стась Мингера. Его лицо было вытянутым, но самым настораживающим был цвет его лица. Из светло-коричневого, от загара кварцевых ламп, цвет его стал светло-серым. Он посерел от увиденного того, что несли за ним. Остальные члены команды вкатили носилки, на которых находился /Вензер или то, что было им прежде. У Стока были широко открыты глаза, они поменяли свой естественный цвет. Казалось, его белки занялись гореть изнутри желтоватым пламенем, а зрачок расширился до максимума и занял всё остальное место. Сток, не мигая, смотрел вверх, а из глаз несколькими ровными потёками пролегли ярко-красные кровяные дорожки, но они не очень бросались в глаза. Кровь была не слишком заметна на его лице, она вообще была плохо заметна на его коже, потому что вся кожа одним ровным тоном поменяла свой цвет. Кожа Стока/Вензера пигментировалась на стопроцентном участке, она стала ярко-бордового цвета. Как будто все капилляры, находящиеся под его кожей взорвались одномоментно и окрасили его тело сплошным татуажем.
Войновская почувствовала, как что-то шевельнулось у неё под волосами, как будто древний дикий страх проснулся в районе её сердца и рвался наружу, пытаясь пробить макушку.
- Мне не так-то легко было вернуться,- произнёс Сток изменившимся голосом и улыбнулся.- Поздравьте меня с возвращением.
Айна. Координаты маяка искомого объекта.
Серний несколько раз обошёл голографическое изображение /Вензера. Казалось, он не просто сравнивает портрет с оттиском у себя в мозгу, а ещё и пытается на ходу сделать физиономический анализ находящегося перед ним субъекта. Серний был слишком худ. Гладко зачёсанные на затылок волосы отливали синевой. Глубокие морщины, прорезавшие его лицо, выдавали человека измученного ностальгией.
- Это он.- Серний приблизился вплотную к изображению лица субъекта.- Он сильно изменился. В том, кого я видел на этой планете, осталось совсем мало от изображения этого человека, но это он. Сейчас его глаза горят жёлтым огнём, но и тут они тоже горят. Этого парня изнутри пожирает пламя. Не зря его глаза стали золотыми.
- Кажется мне, что мы познакомились с очередным философом дальних галактических систем. Алессандор произнёс это с открытой иронией.- На данный момент меня больше всего интересует, где можно поймать это золото, которое пожирает разумную органику.
Серний отошёл в дальний угол комнаты и сел на мягкую разноцветную тафиту. Он некоторое время молчал, как бы обдумывая, стоит ли продолжать разговор.
- Существует некая уловка, о которой не принято говорить в высоких официальных кругах, но о которой здесь, в системе искусственных полузаконных ангарах, знает каждый грамотный следователь-кибернетик. Это оттиск антивирусологической программы приёмного уровня. Мы просеиваем каждый искусственный интеллект, попавший в нашу ремонтную сферу на предмет различных необратимых сбоев программ. По этике права и порядка мы не вмешиваемся во внутреннюю сферу действия организации поведения машины, но автоматом получается несколько зеркальных оттисков, о которых не подозревает заказчик, по которым можно проследить некоторые пункты выхода аппарата из пространственного коридора.
- У тебя есть его маяки? – Алессандор весь напрягся, чувствуя момент выхода на след.
Айна хранил молчание, он понимал, как важно выдержать паузу, чтобы дать человеку договорить свою мысль до конца.
- Один из оттисков на чистке его интеллекта – последний расчёт цифрового коридорного прыжка. Меня заинтересовал этот парень. Интуиция подсказывала мне, что с ним не всё так просто, как он пытается это представить, и я сделал требуемый анализ оттиска. Я могу дать вам координаты космического маяка, к которому он направился после восстановления мелких неполадок на своём корабле.
Эксперт повернул голову в сторону Айны.
- Что скажешь, Шанин? По-моему, мы выходим на прямую. Готовься к встрече с тем, которого древние называли диаволом.
- У меня есть к вам просьба, капитан,- обратился Серний к Алессандору.- Я, уже навряд ли вернусь на землю. Компрессионный синдром, знаете ли. Мозг мой может просто вскипеть от излишнего вспрыска азота.- Он запнулся, как бы задумываясь, стоит ли излагать дальше свою просьбу. Эксперт терпеливо ждал.- Меня интересует всё, что связано с людьми, а тем более аномалии такого порядка, как вселенская мутация человеческого организма. Пришлите мне, пожалуйста, копию протокола дознания, когда вы возьмёте Стока. Если можно, лучевой почтой.
Алессандор широко улыбнулся, сверкнув белизной своих костяных наростов во рту.
- Вообще-то, это закрытая информация, но, учитывая помощь, какую ты нам оказал, нет ничего невозможного. Ты первый услышишь ответы на наши вопросы из уст Стока/Вензера.
Айна зафиксировал внимание на Эксперте, парапсихическими отростками он почувствовал излишнюю заинтересованность объектом.
«Параграф тридцать один дробь восемь. Личная заинтересованность исполняющего предписание закона гуманоида субъектом преследования требует немедленного отстранения его от ведения текущего дела».
Сток. Крыса с жёлтыми горящими глазами.
Вокруг был ровный свет зеленоватого оттенка. Ни единой трещинки, за которую можно было зацепиться глазу, ни единого тёмного пятнышка, только море зелёного спокойствия. Это море обволакивало нервы и успокаивало сознание, такая своеобразная колыбельная мира.
Сток лежал в восстановительной капсуле «Диорга-3», убаюканный зелёным пространством. Он завис в этой зелени, как кукла, которую держат невидимые гравитационные нити. Мысли текли ровно и спокойно, без малейшего эмоционального всплеска. Он, как будто был в полусне, навеянном магнитными волнами, прошивающими его мозг. Он мог думать, но всё было, как-то не так, всё это искусственно навеянное спокойствие, как бы само по себе провоцировало новый бунт. Сток парил в капсуле, одурманенный собственными мыслями, но что-то кололо его изнутри, снова и снова, как будто с нетерпением дожидаясь, когда его отпустит это зелёное спокойствие. Нельзя удерживать живым взбесившееся животное, можно только искусственно заставить его ждать своего часа.
И Сток ждал. Он снова потерял время, но он всё это воспринял, как должное, он столько раз в своей жизни терял время, что это стало для него совершенно естественно. Он даже иногда подозревал, что наступит час, когда время вообще прекратит для него своё существование, оно отомрёт, как пережиток, или останется в виде ненужного рудимента его сознания. И тогда он либо сойдёт с ума от наступившей вечности, либо перейдёт в совершенно иное состояние.
Он не сразу понял, что произошло, когда открыли капсулу. Сознание всё так же парило, море спокойствия плескалось в мозгу, лишь зелёная декорация сменилась на живые объёмные картинки. Вокруг двигались куклы, менялось пространство, и было всё это нелепо и смешно, как кукольная суета вокруг островка разума и спокойствия. Сток очень долго пребывал в этом смешном состоянии, настолько долго, что это стало его образом жизни. Он был айсбергом созерцания, а вокруг постоянно суетились маленькие существа, которые меняли пространство вокруг него.
Как произошло возвращение к миру звуков, потом было очень сложно воспроизвести в памяти. Всё находилось в пустой вязкой дымке, и только чьи-то губы, едва касаясь, что-то нашёптывали на ухо. Как тихий нежный говорок друга, надёжного, пришедшего тебе на помощь.
Первое, что сделал Сток после возвращения, было для него аксиомой существования его в этой жизни – он уничтожил этого надоевшего друга, вырвал его вместе с зелёным спокойствием, державшим его целую вечность в подвешенном состоянии.
- Ты меня слышишь, /Вензер?
Он выдавил из своей подкорки этого надоевшего друга, не дав ему ни малейшего шанса на существование.
- Закрой глаза, если ты меня понимаешь.
- Может мне лучше сказать это обычным способом? – Сток улыбнулся.- Я тебя понимаю.
- Ты так долго был в прострации после восстановительной капсулы, что мы все стали беспокоиться о твоём психическом состоянии.
- Мне нужны книги. По возможности, исторические книги.
- Ты сможешь надиктовать мне отчёт о психосоматических ощущениях во время эксперимента.
- Потом. Всё потом.
И он в который раз погрузился в эпоху, когда люди метались в поиске истины, когда не были разложены на атомы все физико-химические явления, происходящие в космосе. Страсть и невежество правили землёй, страх смерти управлял человеком, и человек придумывал себе ниши в существовании различных религий. Он создавал себе богов и потом верил в то, что боги создали его самого. Сток впитывал кожей чувства древних, их постоянный голод страсти и страх перед неизвестным. Иногда он пресыщался и подолгу смотрел на белую стену, пытаясь просверлить её взглядом и тоненькой ниточкой вытечь в открытый космос. В такие моменты он концентрировался на белизне поверхности и искусственно создавал на ней слой пыли, которая тут же исчезала, не имея физической субстанции.
В один из таких безликих дней к нему и пришла Майза. Она вошла к нему не снаружи, она вошла вовнутрь.
- Ты знаешь,- сказал ей Сток,- что-то моё осталось по ту сторону мира, и оно, как необрезанная пуповина, болтается где-то посередине живота, причиняя боль. Хотя, как можно сравнить с болью то, чего не существует вообще.
- Отрицательное пространство существует, только там управляют движением миров совершенно другие физические законы, поэтому мы и не можем принять то, что находится по ту сторону границы.
Сток улыбнулся и обнял её за талию. Он чувствовал руками женские линии тела, и эти линии не сопротивлялись его рукам. Всё было тёплое, податливое и зовущее. Он прижал свою голову к её груди и долго прислушивался к одиноким толчкам её сердца, как будто что-то мягкое, еле слышно, тыкалось в грудную клетку.
Майза положила руки ему на голову. Он пугал её и, в то же время, противиться той силе, которая звала её к нему, не было возможности. Она коснулась губами его головы. У Стока совершенно не осталось волос. Череп средних размеров, обтянутый тёмно-бордовой кожей. На нём, сквозь пугающую красноту, просвечивали тоненькие прожилки вен. Она погладила его голову. Такой беззащитный жаркий круглый предмет. Сток поднял голову и приблизил своё лицо к её лицу. Он впитывал её красоту глазами. Майза не могла противиться. Она как бы поплыла в нём. В его магическом красном свечении. Ей было горячо и приятно, и всё было похоже на сон. Сток ласкал её тело, касаясь губами каждой клеточки, такой зовущей, такой манящей. Мир остановился, время потекло вспять, пространства соединились, и не было места прошлому и будущему. Только настоящее, только миг, за который зацепились их невесомые тела.
Они долго лежали молча, прижавшись друг к другу. Майза пыталась проследить за ударами обоих сердец. Ритмичный стук её сердца, и тяжёлые удары сердца Стока, как будто, что-то пытается проломить грудную клетку, чтобы вырваться на свободу. Что-то пытается пробить рёбра и сделать хотя бы один глоток свежего воздуха.
- Я не хочу тебя больше туда отпускать.- Она шептала, тихо прикасаясь к его щеке губами. Слова шелестели, как мягкий земной ветерок, тонущий где-то в звуконепроницаемой стене.- Я больше не хочу тебя никуда отпускать. Я никогда ни с кем так себя не чувствовала. Ты околдовал меня, /Вензер. Признайся, ты меня околдовал?
- Да. Как быстро ты догадалась. Знаешь, давным-давно на земле существовал бог, эдакое всевышнее существо, которое всё знает и всё видит. Люди избавились от него. Во времена, когда они понастроили кучу умнейших машин, они решили, что бог им больше не нужен и просто выбросили его на задворки вселенной. Так вот, я нашёл это всевышнее существо и договорился с ним, чтобы он помог мне влюбить в себя одну важную научную персону, которая пытается взломать непреодолимые законы вселенной. И этот самый бог согласился. Он решил, а почему бы и нет? Если его никто не помнит. Почему бы не помочь тому, кто решил протянуть ему руку и подружиться с ним?
Майза улыбнулась и, едва касаясь, провела пальцем по его плечу.
- Насколько я помню, согласно древней мифологии, на земле, или в небесах существовал не только бог. У древних был и отрицательный персонаж, дьявол. Уж не ему ли ты протянул руку дружбы?
- Да какая разница, бог или дьявол? Главное, что люди верили в этих ребят, и вера давала им гармонию в мире. А во что мы верим теперь? В то, что мы, в конце концов, взорвём всю вселенную, и она проглотит нас целиком.
Майза, подогнув ноги, села на колени, и, вытянув руки, сладко потянулась. Совсем, как кошка, гибкая и зовущая. Сильное мягкое тело, не позволяющее оторвать от себя взор.
- Ты красива.- Сток провёл рукой по её груди и ниже, легонько касаясь живота.- Только сейчас никто не ценит красоту. Люди научились лепить из своего тела всё, что угодно. И никого теперь нельзя удивить красивой грудью или длинными ногами.
- А зачем этим кого-то удивлять? Ведь гораздо важнее внутренняя красота. Ум и доброта – вот главная красота любого разумного существа.
Сток сел рядом с ней и замолчал. Он смотрел в пространство жёлтыми, как огонь глазами, стараясь пронзить его насквозь. Красный человек с жёлтыми глазами, в котором уже трудно угадывались остатки человека.
- Когда мы пойдём на следующий эксперимент?
- Мне страшно. Я начала бояться за тебя.- Она говорила еле слышно, чуть шевеля губами. И в этот момент она не была учёным с межгалактическими регалиями. Она было просто женщиной, слабой и беззащитной, со всеми женскими страхами и волнениями. Она боялась потерять ту любовь, которую только что получила, боялась уничтожить своими руками то, во что только что поверила.
- Всё будет в порядке.- Он прижал её к себе. Он закрыл своими губами её глаза.- Всё будет так, как должно быть.- Голос был тихий и ровный, и только глаза горели бешеным жёлтым огнём.- Или так, как я захочу,- прошептал Сток.
Закрытый учёный совет продолжался два периода. Кроме Майзы и ещё трёх научных сотрудников анализа, на нём присутствовали: Зост, Барбра Мутик, суетливый Пункт, а так же Джон Вернье и два свободных гипопсихоаналитика, один из них был гуманоид с Сенерианской планеты.
- Множественные проявления галлюциногенного типа,- продолжал басом зачитывать отчёт гигантский Зост.- Полная потеря самоконтроля, отсутствие сознательного мышления. Симптоматично всё это очень напоминает передозировку наркотических или успокоительных веществ. Потеря собственного «Я» и выход в, так называемую, нирвану случается при злоупотреблении казаиновым пылевым дыханием. Похоже, функциональная область мозжечка подверглась массированному удару отрицательных частиц, которые нитевидными отростками возникли на предельно допустимом касании отрицательной границы.- Зост замолчал, обведя всех большими круглыми глазами.
- Итак, что мы имеем,- подытожила Войновская.- Аппаратура показывает на подходе к отметке 30,250 частичное проникновение отрицательного поля на молекулярном уровне. В принципе, частота зафиксирована та же, что и до этого, в ранних экспериментах с Фулей. Приборы фиксируют допустимый предел соприкосновения с отрицательной материей и дальнейшее её проникновение на физическом уровне. Что же касается разумного наблюдателя, на что делалась главная ставка в эксперименте с человеческим существом? На человеческий разум. А мы столкнулись с проблемой потери сознания. Наблюдатель не в состоянии фиксировать происходящие события. Сток сумел описать лишь ощущения галлюциногенного характера, и то бессвязного происхождения. Теперь, что касается здоровья. Барбра, тебе слово.
Барбра зашелестела перфоплёнкой. Она была яркой блондинкой с зелёными глазами – слишком броская внешность для её солидного возраста.
- Имеют место продолжение сложных мутационных преобразований всего организма. Как известно, сердечно-сосудистая система Стока максимально адаптирована для пронизывающего соприкосновения с отрицательным подпространством. Гемофипокриидальный цейноз обладает свойством гашения физико-пространственных изменений отрицательного уровня. Но мы не учли одного, всплеска мутационного глобализма всего организма. Тело Стока начало активно себя перестраивать. Пока это не носит реконструктивный характер, но мы не знаем, с чем мы столкнёмся в дальнейшем. Можно предположить, что при наличии постоянной величины физиологического сцепления белков, в дальнейшем будет меняться общий пигментированный слой всех участков тела и скорее всего, что локализовано будут возникать многочисленные злокачественные опухоли, затрагивающие и внутренние слизистые оболочки организма.
- То есть,- подытожила Войновская,- в дальнейшем мы можем опять столкнуться с применением обширного медикаментозного лечения.
- Без этого мы не можем обойтись уже сейчас,- подал голос Зост.- В частности, после эксперимента, мы постоянно держим его на БИЗ-42, без чего началось бы медленное отмирание его верхних слоёв кожного покрова.
Войновская, вскинув руки, дотронулась пальцами до висков, это было слишком похоже на жест отчаяния.
«Я первый раз в жизни не знаю, что делать,- отчаянной птицей металась в голове мысль.- Что ставить на карту? Жизнь существа, которое вдруг стало самым дорогим на свете, или науку, возможно, самые ценные для человечества знания на данном этапе эпохи».
- Майза, надо попробовать ещё,- твёрдо сказал Вернье.- Мы не можем сразу же, при возникновении первых проблем, отказаться от Стока. Слишком долго мы его искали. Это лучший экземпляр для соприкосновения с отрицательной материей. Никто, кроме Стока не выдержит проникновения на границе. Надо искать варианты. Мы в состоянии вживить в мозг /Вензера защитные электроды, мы можем удержать его сознание на требуемой грани.
- Это не экземпляр, это не экземпляр, не экземпляр.- Она снова и снова повторяла эти слова, пытаясь достучаться до их понимания.- Это не экземпляр – это живой человек. Существо, сродни нам по разуму и чувствам. И самое главное в этой ситуации – не навредить. Мы не можем ничью высшую форму жизни принести в жертву науке. Это слишком дорогая цена.
- Совет, давайте искать приемлемое решение, и не пускаться в дебри нравственной полемики.- Подал голос, молчавший до этого момента, Стирин, гипопсихоаналитик восьмого уровня.- Есть объект, который надо использовать с максимальной отдачей и при этом с наименьшим процентом вероятности вреда этому объекту. Давайте из этого и исходить. Эксперимент нельзя прекращать, слишком глобальное значение он имеет для галактического разума, но из общих соображений гуманности мы не можем принести кого-то в жертву. Поэтому наша задача максимально предохранить субъект от нежелательных последствий, которые возможно отрицательно скажутся на его общем уровне психофизиологического здоровья.
- Нельзя забывать ещё и то, с кем мы имеем дело,- снова жёстко проговорил Вернье.- Сток не просто разумное существо. Это существо вне закона, стоящее на грани вынужденной аннигиляции. У Стока, а значит и у нас, нет выбора. Либо он будет продолжать участвовать в эксперименте, либо его ожидает пожизненная силовая изоляция от окружающего мира. А учитывая разбалансированное психическое состояние /Вензера, его в любой момент могут подвергнуть уничтожению, как крайне опасный в социальной сфере элемент.
Ни один мускул не дрогнул на лице Майзы Войновской, но внутри всё кричало и плакало от отчаяния. Ситуация распоряжалась ею и человеком, который стал ей дорог, как запрограммированными солдатиками. Ситуация контролировала ход событий и невозможно было, что-то изменить. Чётко были распределены роли. Роли участников, наблюдателей и подопытных крыс. Она вдруг слишком остро поняла, насколько это ужасно, превращение Стока в Фулю, в крысу с жёлтыми горящими глазами.
Айна. Полная идентификация объекта.
Они зависли над планетой восьмиградусного спектра, Аззаззам. В работу включился центральный компьютер. На планету в разные точки стартовых площадок шли запросы, касающиеся заданных координат корабля. Это была четвёртая планета системы красного карлика Азза, которую они фильтровали на предмет посещения Стока. Это был конечный координационный маяк, куда направился /Вензер. Законникам приходилось долгое время вынужденно бездействовать. Айна был занят заархивированными битами информации, Алессандор просто слонялся без дела по кораблю, время от времени занимаясь составлением отчёта о проделанной поисковой работе.
- А что в твоём понимании означает любовь?- Как-то спросил он Шанина.- И вообще, ты испытываешь какие-нибудь чувства, которые производят химическую реакцию в твоём организме, заставляя вести ускоренную работу всех биологических процессов?
- У нас с тобой разные понятия о любви. Ваша любовь основана на эгоистичных инстинктах удовольствия, а мы любим сообщество в целом. У нас нет направленной любви на определённый объект желаний. Каждый Шанин готов к самопожертвованию ради организма всей планеты.
- А любовь к детям, то, что является продолжением твоего организма? Неужели ты никак не выделяешь своего ребёнка из массы рождённых другими существами.
- Любой наш плод, так же является чётко структурированной частичкой общего организма планеты. Любить плод, для нас – всё равно, что тебе полюбить какую-нибудь отдельную клетку своего организма. Любить себя, или такого же Шанина, для нас не имеет никакого смысла. Так как мы все являемся частью общего разума. Точно так же, как организм каждого человека объединяет в себе отдельные части тела, так же и у нас существуют отдельные нити, которые объединяют весь наш род. Только взаимосвязь состоит не из плоти и крови, как у людей, а на более тонком уровне, на телепатически активном плане.
- И насколько далеко простираются ваши биологические нити? Допустим, в твоём случае, ты находишься, фигурально выражаясь, на конце галактики. Как ты сохраняешь способность к существованию?
- В этом и состоит основная проблема выживания. Представь себе, что у тебя, или тебе подобного, вырезали глаз и отправили на другой конец земли вести самостоятельную исследовательскую работу. Глаз тут же прекратит своё существование, потому что будут оборваны ткани и кровеносные сосуды, жизненно важные для этого органа. Что-то подобное происходит сейчас и со мной. Я отрезан расстоянием от общего организма Шаны, и срок моей активной деятельности крайне ограничен. Я могу аккумулировать в себе энергию, требуемую для поддержания жизненно важных биологических процессов, но срок моей жизнедеятельности сокращён в несколько десятков раз.
- И сколько ты ещё сможешь, если исходить из земных мерок, работать, находясь в таком отдалении от Шаны?
- Всё будет зависеть от степени сложности деятельности, которую я выполняю. Я почувствую, когда мне надо будет возвращаться. И с того момента, когда я это почувствую, каждый период будет сигнализировать мне о необратимом процессе отмирания меня, как отдельной части общего организма Шаны.
- Н-да.- Эксперт улыбнулся своей немного хищной улыбкой.- Тут уж не до любви. Кстати, не стоит тыкать меня носом в наш «эгоистичный инстинкт удовольствия». Так же, как я не могу понять вашей почкообразной морали, ты не в состоянии принять и прочувствовать все мотивы, которые движут людьми. А эгоизм – понятие относительное. Если взять весь род Шаны в целом, то вполне можно говорить о его эгоистичном отношении к другим биологически разумным созданиям вселенной. Прочувствуй, насколько ваш эгоизм глубже моего, человеческого.
- Это игра условных парадоксов, в ней не бывает истинного мнения. А я просто пытаюсь ответить на твои вопросы о позиции исследования различных социальных явлений разумом Шаны.
Эксперт молчал и улыбался. Он сидел на мягком кресле зеленоватого оттенка и, заложив ногу за ногу, покачивал ею в такт какой-то только ему одному слышимой музыке. Его правильное, чуть бледное лицо выражало спокойствие и силу. Айна следил за его мимикой и никак не мог понять, что тут не так. Он достаточно в своё время изучал моторику человеческого лица. Поначалу было очень трудно научиться отличать человеческие лица, лишь со временем он научился сопоставлять мелкие детали формы носа, рта, ушей и по этим признакам определять, какое именно из человеческих существ находится перед ним. Он никак не мог вычислить, что в Алессандоре было не так, как у всех остальных представителей этого вида. Не пропорции, а нечто неуловимое, видное может быть только ему, Шанину, На другом, более глубоком уровне восприятия.
Сработал зуммер почтового оповещения. Айна сразу же переключил внимание на принимающий центральный компьютер.
- Планета Честа, седьмая от материнской звезды, определяющий номер триста семнадцать, статус зарождения разума ниже опознавательного, срок колонизации три вращения вокруг материнской звезды, количество взрослых колонизаторов сто шестьдесят восемь, приблизительные перспективы, освоение и использование свободных земель. Корабль зеркального типа, цифровой оттиск девятнадцать, по паспортному тоннажу двадцать пять мегасил и тридцать два мегасила по последнему сканированию, был припланетен четыре временных перемены назад. Команда состоит из трёх гуманоидов планеты Машрака и одного гуманоида дрейфующей цивилизации Сини. Капитан принадлежит к человекообразной расе, с некоторыми кибернетическими отклонениями. Капитан, так же является исполняющим обязанности рулевого от совладельцев компании «Наврофт», порядковый номер 45986-11, имя Спенс Матакан, оттиск сетчатки глаза и генетический код, выданный карантинным анализатором, на девяносто четыре процента является идентифицированным с объектом, на которого был послан запрос.
- Делай запрос о цели прибытия этой команды на планету.- Алессандор не сделал ни одного лишнего движения.- Цель прибытия, сопроводительные документы, объём и масса привезённого ими оборудования, если таковое имеется.
Айна работал молча, лишь слышно было мягкое постукивание по клавишам центрального корабельного компьютера. Он отослал обширный запрос по обозначенному объекту и, откинувшись на упор стула, повернул зрительные нервы в сторону Эксперта.
- Ну, что скажешь, человек? Девяносто четыре процента совпадения – это не семьдесят шесть ранее – это полная уверенность, что мы, наконец, вышли на Стока. Это стопроцентный факт!
- Что я скажу? – Алессандор чуть склонил голову набок, загадочно улыбаясь.- У нас есть некоторое время, пока машина соберёт требуемую информацию и перешлёт её нам. Я воспользуюсь этой передышкой, и перед тем, как приступить к фазе захвата вселенского нарушителя закона и права, хочу рассказать одну историю. Историю из нашей человеческой «истории». Было это в докоридорные времена, незадолго до того, как в нашу галактику ворвался изгиб ЗЕТ. Тогда мы ещё не знали никого, кто бы осмелился нас учить. Мы, то есть человечество, были молоды, сильны и полны амбиций.
- Вы и сейчас молоды и сильны.
- В то время человечество было взбудоражено делом Синакста, одного индивидуума с некоторыми генетическими отклонениями.- Эксперт, казалось, не обратил никакого внимания на слова Шанина, он продолжал ровным голосом свой рассказ.- Синакст разработал теоретическую модель последовательного охлаждения солнца, звезды нашей системы. Это был колоссальный аттракцион. Синакст был чересчур предприимчивым субъектом, чтобы это так и осталось теоретическими выкладками в учебнике. На площади в несколько квадратных километров он выстроил «маленькую» действующую модель, где многоступенчатым графиком, с физической наглядностью показывались все фазы внешнего охлаждения звезды, до полного затвердевания концентрированного сгустка магмы. Всё было соблюдено максимально приближённо к мельчайшим подробностям действительности, вплоть до точного расчёта масштабных размеров солнечной системы. Народ, в основном, люди, конечно, валом валил, посмотреть на катастрофу солнечной системы в миниатюре. Синакст сорвал приличный куш, основанный на человеческой привычке пощекотать себе нервы зрелищем собственной гибели, тем более, в таких глобальных размерах. Тогда ещё были в ходу условные цифровые обозначения, показывающие способность отдельного индивидуума занимать, то или иное, социальное положение в обществе. Так вот, Синтакс, за очень короткий срок, стал в числе самых богатых и значимых людей планеты.- Алессандор замолчал на некоторое время, довольно потирая руки.- Попробуй угадать, чем всё это закончилось.
Айна слегка шевельнул щупальцами.
- Я не слишком силён в планетарной физике. Что, на самом деле возможно искусственно погасить звезду?
- А почему бы и нет? Ты ведь сам прекрасно понимаешь, что теоретически нет ничего невозможного в преобразовании физической материи, используя существующие современные технологии. Я не буду углубляться в научные расчёты этого явления, объясню тебе просто на пальцах. Возьмём отдельную звезду, как океан бушующей плазмы, удерживаемой в сферической форме собственным магнитным полем чудовищной полярности. Секрет Синакста заключался в том, что он, манипулируя направленным излучением магнитных полей трёх близлежащих планет, Меркурий, Венера, Земля, создавал магнитный фантом, равный по силовой полярности солнечному, фантом несуществующей четвёртой планеты, самой приближённой к звезде. Накладывая постепенно этот фантом на солнечный магнетизм, можно было существенно замедлить движение лавовых слоёв внутри ядра, а, следовательно, моментально начинался процесс отвердевания магмы, то есть солнце гасло. Но всё это отступление в сферу занимательной физики. А я задал тебе конкретный вопрос, на который ты так и не дал ответ. Что произошло затем с Синтаксом?
- Может быть, он на самом деле попытался остановить солнце?
- Он покончил жизнь самоубийством, добровольно остановил своё разумное существование. Об этом потом было написано много трудов по экстремальной научной психологии. Понимаешь, Синтакст не выдержал нагрузки осознания того, что он является творцом вселенной. Он понял, что ему подвластны рычаги того, что называется, возродить жизнь или уничтожить жизнь. Жизнь в космическом понимании этого слова. И он не смог держать в себе знание того, что он может запросто манипулировать вещами, на которые человечество молилось на протяжении нескольких тысяч поколений. Люди, огромный отрезок времени поклонялись солнцу, а какой-то Синтакст, болеющий мелкими респираторными заболеваниями, смог свести это в разряд банального научного эксперимента. Мне сейчас в голову пришла…
Зуммер прервал ход рассуждений эксперта. Он буравчиком воткнулся в мозги двух представителей различных цивилизаций.
Айна увеличил звуковую мощность центрального корабельного компьютера.
- Требуемая информация по интересующему запросу номер шестнадцать. Официальная трактовка посещения экспедиционного корабля проходит, как проведение научно исследовательских геологических работ с последующими совместными разработками по добыче и транспортировке на Наврофтовскую системную базу местного изотопного геологического материала, обладающего характерным свечением радиоактивности – 0,3764 (сатуратов). Документация предоставлена фирмой «Наврофт» с оттиском дислокационного адреса, а так же отчёт по весу, объёму, общей и полезной площади, занимаемой действующим оборудованием. Оборудование приведено в рабочее состояние с седьмого дня третьей части весеннего месяца по местному времени.
Компьютер сигнализировал отбой передачи данных, и в информационной рубке наступила тишина.
- Ну, как тебе занимаемая площадь рабочим оборудованием этого «геолога», впечатляет? Я думаю, он действует неким неизвестным мощным направленным излучением. Разгадку умерщвления разумной органики следует искать в физической или психотропной механике. На планетах, ранее подвергшихся его обработке, он тоже устанавливал громоздкое оборудование.
- Ты не закончил свой рассказ.- Айна сам удивился, как по-человечески он произнёс эту фразу.- Что ты имел в виду, рассказывая мне о вашем учёном? Как это связано со Стоком?
- Да никак.- Алессандор широко улыбнулся.- Я просто убивал время, рассказывая тебе один из эпизодов нашей многострадальной истории. Истории взлётов и падения человеческого разума. А Сток, что Сток? Я подумал, что на месте Синтакста, Сток не стал бы убивать себя. Обладая теоретическими знаниями разрушения солнца, я думаю, он бы постарался уничтожить весь мир на практике.
Айна начал задавать программу импульсного пилотирования аппарата.
- Я уменьшаю радиус орбиты корабля. Нужно разработать план захвата /Вензера в минимально сжатые сроки, пока не нанесён непоправимый урон разумной органике.
Алессандор кивнул, улыбаясь. Казалось, он всё ещё находится, где-то в дебрях собственной философии.
Сток. Я не могу найти в тебе душу.
Он видел сон. Какая-то расплывчатая серость. Он поворачивал голову то вправо, то влево и никак не мог понять, что с ним происходит. Всё дрожит и меняется, как марево над сатоновым дорожным покрытием в жару. Сон, скроенный тенью. Он чувствовал истинность этого сна. Когда всё вокруг разрушится, останутся только серые дрожащие тени.
Он проснулся, и всё сейчас же рассеялось, осталось только чувство того, что он точно знает, как всё будет происходить. Сток рассмеялся предопределению. Всё уже было расписано и сыграно по ролям, осталось только приступить к исполнению.
(9-00).
Он погрузился на дно бассейна и лежал долго-долго, пока в носу не полопались сосуды, и вода не окрасилась перед глазами в бледно-красный цвет. Установленные в комнате датчики, не могли, сквозь толщу воды в бассейне, уловить его нестандартное психосоматическое состояние, и Сток этим воспользовался. Он сделал глубокий вдох, и в лёгкие хлынул поток приторно тёплой водички, всё заломило внутри от боли, и он вырвался на поверхность со страшным звоном в ушах, от которого смешивались мысли, не давая разуму разложить их по полочкам.
(11-30).
– Ты не мог, хотя бы сегодня, воздержаться от своих изнурительных для организма физических нагрузок.- Зост обеспокоено смотрел на /Вензера. Странный гигант с лицом ребёнка. Было слишком умилительно видеть такую заботу на его лице.- У тебя давление заметно выше нормы. Может, стоит отложить эксперимент?
- Я в порядке. Ты знаешь, я тренируюсь постоянно. Скачки давления – для меня нормальное рабочее состояние моего организма.
- И, всё же. Твоя энцефаллограмма по-прежнему на грани критической.
Два периода назад Стоку вживили в мозг восемь электродов, которые должны были хоть как-то защитить его от воздействия отрицательного пространства. За эти два периода, он несколько раз терял сознание, и каждый раз из глаз сочилась кровь.
Бесшумно, на четыре части, распалась входная диафрагма. Стоку показалось, что плавно раскрылась беззубая пасть, и можно было заглянуть внутрь корабельного кишечника. Вошла Войновская, грациозно и стремительно, подобно дикой кошке. Она была красива, красива, как сама планета Земля. Она была воплощением ума и чувственности. Сток опустил глаза, рассматривая идеально белую поверхность под ногами. Почему-то именно сегодня он избегал смотреть Войновской в глаза. «Я люблю её, или не люблю её?- Беззвучно спросил он себя.- Сколько у меня твоих отпечатков в сознании, сколько их я ещё не осознал?»
- Как самочувствие, /Вензер? - тихо спросила Войновская. Она стояла, чуть склонив голову набок, а сердце непривычно громко колотилось в груди, слишком непривычно громко.
- У него в два раза повышено артериальное давление,- пробасил Зост.- Существует опасность взрыва иммунных порядков организма.
Сток чувствовал, как у него кружится голова. Белая чистота плясала перед глазами. Белизна била его прямёхонько в мозг, вызывая страшную головную боль.
- Давай сделаем пробный полёт.- Войновская взяла его за руку. От этого жаркой волной воткнулись тысячи иголок в центр его позвоночника.- Мы будем контролировать тебя до границы зоны слежения, и если совет решит, что существует реальная угроза твоему психофизиологическому состоянию, программа проведёт капсулу по укороченной схеме.
Сток слушал и ощущал, как сердце толчками гоняет горячую кровь по венам. Ему стало страшно умирать. Он ощутил, насколько мала и незначительна его жизнь в масштабах бесконечности вселенной. Ему стало дико страшно покидать этот опостылевший мир, эту его тюрьму. Он жил, как узник, но всегда верил в освобождение.
- Всё в порядке. Я просто дал чрезмерную нагрузку своему организму. Майза, мне нужны тренировки, это способ моего времяпрепровождения. Дайте мне отдохнуть, и всё придёт в норму. Я готов к эксперименту, как никогда.- Голос говорил отдельно от его мозга и сердца, как запрограммированный кибернетический организм. Он слышал себя со стороны и удивлялся, как ровно и без эмоций, правильными кирпичиками ложатся его слова в стену их сознания.
(13-00)
Он так и остался стоять на ногах. Он мог прилечь или хотя бы сесть в удобной позе, чтобы отдохнуть, но он остался стоять на твёрдо расставленных ногах. Сток повысил освещение до предельного номинала и стоял, закрыв глаза. Сквозь красные веки просвечивало ослепительно белое свечение стен. «Ты мазохист,- подумал про себя Сток.- Тебе доставляет удовольствие причинять себе боль или просто ставить себя в крайне неудобные ситуации. Осталось теперь проверить, насколько ты любишь причинять боль другим».
(15-00)
/Вензера обследовали в помещении, примыкающем к стационарному бассейну. Зост и команда медиков, присутствовавших там, выдали положительный результат. Было принято решение провести эксперимент с поправкой, для нескольких вариантов отхода в случае непредвиденно экстремальной ситуации.
(16-15)
На нём нейтрализовали места, закодированные под датчики личностной блокировки воли и датчики болевого предохранителя. Взамен вживлялись множественные импульсные микропроцессоры управления и сигнализации в зоне достижения возможностей СИ-излучения.
- Как настроение, Сток? – спросила его медик-координатор Барбра Мутик.- Мне кажется, что-то давит на тебя. За всё время, пока мы возимся с твоими датчиками, ты не проронил ни одного слова. Не страшно снова соприкоснуться с отрицательным пространством? Ещё есть время отказаться от эксперимента и перенести его на другой период.
- Не страшно.- Вензер поднял руки, и помощники надели на него микроволокнистый интеграл-корсет.- Слушай, что мне пришло в голову, пока идут все эти нудные приготовления. «Ориентируясь в белом блеске, свою свободу вынашивая в чёрном, я, подготовленный с белым текстом, вступаю в новое, именуемое тёмным. И расщеплённая тюрьма моя белая стоит незыблемая и ослепительная. Рядом маячит свобода серая, такая грязная и восхитительная». Впечатляет?
- Не знаю, что ты хочешь этим сказать, но психологи рядом с тобой не останутся без работы.
(17-30)
Команда учёного и вспомогательного совета была в сборе. Стока ввели в экспериментальную капсулу УМ 138 и загерметизировали дверь блок-пост, в шлюз № 08. Войновская заняла место у сенсоров панели управления и малой корректировки зонд-программы.
- Как готовность, Сток? – спросила она, едва заметно улыбаясь.- Я очень жду твоего возвращения.
Гигант Зост, Барбра, Пункт, и все остальные члены эксперимента устремили свои взоры на неё. Майза вела неуставной разговор. Эксперимент начался, и у них не принято было беседовать с участником эксперимента. Войновская отклонилась от нормы, и все, в полной тишине, ловили каждое её слово.
«Она любит его,- подумал Зост.- Любит, как обыкновенная земная женщина. За что? Почему, из каких побуждений можно полюбить агрессивного психически ненормального мутанта?»
- Всё очень хорошо, Майза. Я обязательно вернусь.
- Удачи тебе.- Войновская настроилась на рабочий лад.- Любое отклонение обратимо. Полная готовность. Я включаю заданные параметры.
Сток, прищурив глаза, смотрел на зелёный свет над головой, а в голове бубнил скучный механический голос.
- Сток/Вензер – основной код 451*56_на 18, отсоедините предохранительный пучок УР-3 и включите систему автономного питания. Начинаю задавать программу управления выхода отдельно от корабля-матки.
Корабль находился в коридоре. Оставалось только ждать, когда автоматика, согласно программе, отстрелит капсулу. Сток сохранял полное спокойствие, он слился с капсулой, стал одним из её мыслящих мониторов. Вокруг были лишь переливающиеся цвета на обзорном экране. Сток любовался гаммой сыпучих цветов. С корабля зачитывал координирующие поправки корабельный механик – Стретч. Сток вспомнил его остроносое шоколадного цвета лицо.
- Связь приближается к нулевой отметке.- Стретч немного помедлил.- Удачи тебе, Сток.
Капсула отделилась от корабля и связь исчезла. В субстанции коридора не было места пространственным волнам.
Войновская до боли сцепила пальцы, не сводя взгляда с цифровой панорамы отчёта о проделанном по касанию пути в минус отрицательном пространстве. Слева от неё расположился специалист по прохождению, Пункт, справа работала команда пилотов по корректировке и подпитке программ.
/Вензер внимательно наблюдал за счётчиком допустимого касания. Он почти одновременно почувствовал лёгкость, и счётчик сдвинулся с мёртвой точки -20,134. Цифры перестраивали палочки и закругления, и каждое мгновение меняли своё первоначальное значение. Сток освободился от кресла-скафандра и сделал несколько шагов по замкнутому пространству капсулы. «Слишком маленькое помещение. Трудно дышать». Он наклонился и внимательно осмотрел кресло. Несколько простейших узлов крепления. Он провернул некоторые из них по часовой стрелке, спинка подалась назад. Сток освободил устойчивое нижнее основание от верхней спинки путём развода шестерни, пока верхняя часть не осталась держаться на гибких сочленениях, сращённых между собой. Дальше ничего не отсоединялось, можно было только разрушить соединительную связь, воспользовавшись активным раствором. Сток дёрнул спинку на себя. Гибкие сочленения крепко удерживали её у нижнего основания. Он скрипнул зубами и дёрнул ещё раз. Искусственная плоть не поддавалась. Он оставил кресло-скафандр в покое и сделал несколько шагов по кругу. Круговое движение по замкнутому пространству капсулы. -22,638. Счётчик наматывал положительное пространство, как резину на валик, неумолимо и чётко, по заданной автоматом программе. «Думай, уродец, думай». Он подошёл к прозрачному залитому покрытию, под которым находился тренаж ручного управления. Поверхность выглядела идеально. Если бросить беглый взгляд, можно было подумать, что всё открыто для доступа. Сток ударил кулаком в покрытие, которым было залито ручное управление. Заныли костяшки пальцев. Он ударил ещё и ещё раз, слетело несколько датчиков, заалевших противным предупредительным огнём, как зубы драконов с неукрощённых планет. Сток разбил костяшки обеих рук в кровь, но результата так и не достиг. Поверхность покрытия лишь слегка затуманилась и покрылась пятнами крови. -24,739. «Думай, думай, молодое существо вне закона, пока есть чем думать. Скоро ты станешь никем, и ничто не в состоянии будет отскоблить тебя от стерильной поверхности капсулы». Он обхватил руками голову, ощутив под тёплой кожей ладоней гладкую поверхность защитного шлема. Вот то, что он искал. Сток понял это, прежде чем отреагировал его мозг. Во время прошлого эксперимента на него не надевали шлем, у него тогда был чистый разум, если можно назвать чистым мозг существа, напичканного лучевой химией. Ему надели шлем, чтобы защитить от разрушающего действия минус пространства. Были вживлены в мозг штучные электроды. Следственно причинная связь. Электроды защищают от галлюциногенов его мозг, а шлем защищает сами электроды от воздействия отрицательного пространства. Он разорвал на шее ременной шнурок и сдёрнул шлем с головы вместе с кусочками красной кожи, его кожи, прилепившейся к маленьким датчикам наружного оповещения. «Я весь облеплен этой мразью! – орал он вне себя от проступившего, вместе с кровью, концентрированного бешенства. Только крика этого не было слышно, он был спрятан глубоко внутри. Сток размахнулся так, что заныли плечевые суставы, и обрушил шлем на наплавленное защитное покрытие. Оно треснуло. Пошли две глубокие трещины крестом и около них сеть нескольких тоненьких паутинок. Он ударил ещё несколько раз, превратив защиту в крупное крошево. Он пальцами отковыривал кусочки наложения, пока рычаги и несколько пусковых кнопок не оказались свободными для полного доступа.
-27,583. Для Стока, перелопатившего гигабайты технической литературы по управлению и эксплуатации межзвёздных транспортных средств, управление капсулой было не сложнее управления антигравитом, ионного велосипеда в тренировочном зале. Он задал программу перехода на свободную траекторию движения в коридоре и, затем, подтверждающий код выхода на заданный маяк. Выход был задан идентичный для капсулы и корабля матки, вся разница заключалась в том, что Сток выходил в заданную точку положительного пространства, не слившись с кораблём, а, как самостоятельная движущаяся единица.
-28,006. Индикатор мёртвым рисунком застрял на обозначенной цифровой отметке. Сток внимательно посмотрел на цифру двадцать восемь. Это планка, ступень, с которой он начинает новый старт. Второй раз в своей жизни он рвёт связь с опостылевшей пуповиной. Он свёл две параллели в одну линию и потянул на себя пусковой рычаг. Капсула содрогнулась, Стока швырнуло на пол, и на мгновение он потерял сознание. Капсула не была рассчитана на самостоятельное прохождение коридора, но в неё была включена аварийная программа, предусматривающая этот вариант. Сток не знал этого на сто процентов, он ставил на кон свою подопытную жизнь, против выигрыша во имя свободы, и он вышел победителем.
-28,006. Он встал на четвереньки в трясущейся капсуле, пытаясь выпрямиться, упрощенная автоматика капсулы никак не могла выровнять работу двигателей в естественном пилотируемом пространстве.
«Это, как на том острове, только там была планета-мать, а здесь вокруг вакуум, в котором никому до тебя нет дела.- Сток ударился головой о нижнюю крепёжную часть кресла и рассмеялся.- Можно песчинкой затеряться среди бессчётного количества звёзд и прожить несколько дней, чтобы сдохнуть от голода или удушья в замкнутой коробке, ощущая себя свободным. Какая, к грязи, свобода?- Вызверился он сам на себя.- Что ты с ней носишься, со своей свободой? К чему ты себя освободил? К тому, чтобы умереть? Так почему нельзя было просто умереть на корабле, или ещё раньше, в одной из исследовательских больниц. Надо было задушить самого себя собственными руками. Почему нельзя было это сделать сразу? Чтобы не мучить себя и всех остальных, кто тебя окружает». Сток упёрся взглядом в окровавленные пальцы, которые держались за вздрагивающую поверхность капсулы. Кровь чёрной корочкой подсохла на руках и была похожа на грязь. «Ты снова на острове, Сток,- подумал он про себя.- Кто на этот раз явится, чтобы тебя спасти?»
Капсула выровняла полёт. Включилась пара нейтральных двигателей, и пошло свободное скольжение. Что-то громко щёлкнуло и зашелестело в приёмниках, расположенных в верхних полостях обшивки капсулы.
- Сток/Вензер, Сток/Вензер, что происходит? Почему ты самовольно вышел из коридора? – Голос Майзы был ровный и бесстрастный, и только чрезмерно раздельное ударение по слогам выдавало громадное напряжение, с которым она обращалась к нему.- /Вензер, капсула запеленгована, через десять сечений мы достигнем зоны стыковки. /Вензер, не делай глупостей. Давай всё обсудим. Если тебе не нравится, мы не будем вынуждать тебя на повторные эксперименты.
«А вот и команда спасателей, как на том острове. Сейчас меня будут подбирать, собирать по кусочкам мою размазанную по горячим камням плоть».
- Майза, - закричал он в ответ,- мы, правда любили друг друга, или всё это мне только приснилось?! Я не помню, Как я держал твоё тело в своих руках? Я помню, как ты дрожала, сильная и податливая. Неужели всё лишено реальности?
- Сток, послушай меня внимательно.- Теперь голос, лившийся сверху, был другим, глубокие басовые тона.- С тобой говорит Стонослав Матч. Сток, не надо играть своей жизнью. Капсула не предназначена для дальних межзвёздных перелётов. Выйдя из коридора, ты потерял сорок процентов активной оболочки. При оставшемся балансе каркаса, сопротивления полёта капсулы хватит максимум на два периода. До ближайшей планетарной системы полёт на предельной скорости, которую может развить капсула в данном состоянии, продлится семь-восемь циклов, запас кислорода рассчитан на четырнадцать периодов. Снова войти в коридор, чтобы достичь скоординированного маяка, ты не сможешь, так как капсула, при наличии данного технического износа, не в состоянии развить скорость выше световой. У тебя нет ни малейшего шанса, Сток. Это самоубийство. Я служу пилотом со времён средней школы визира высшего пилотажа, и я хочу взять на себя ответственность, кое-что тебе предложить. Если ты решил покончить жизнь самоубийством, я помогу тебе упростить этот процесс. На панели ручного управления, защиту которого ты взломал, есть три контакта, пронумерованные, как 0946, 0947 и 3376, манипулируя ими, ты должен свести два пунктира на дисплее в одну линию, я думаю, если ты сумел выйти из коридора, ты сможешь проделать и эту операцию. Внизу откроется выходной шлюз, и тебя настигнет моментальная безболезненная смерть. Это один вариант. Есть второй вариант. Если у тебя осталась хоть капля благоразумия, ты сейчас включаешь автомат обратной стыковки и мы пилотируем капсулу в исходный бокс. Послушай, Сток, мы знаем, кто ты. Мы готовы к взрывам твоей неуправляемой психики, Я могу гарантировать тебе, что ты не будешь передан властям. Все наши проблемы мы решим внутри коллектива. Решай, Сток. Мы не можем силой принудить тебя к построению стыковочной схемы. Мы можем тебя аннигилировать, но не будем этого делать. Мы просто будем рядом, и если ты захочешь умереть, мы будем об этом знать.
- Где Майза?
- Она не может сейчас говорить, Сток. У неё нервный срыв. Возвращайся, Сток, не поступай так с ней. Она всегда ставила твои личные интересы выше всего, даже выше самого эксперимента.
«Не надо мне говорить о том, чего не может быть по определению.- Он добрался до кресла и сел, расслабив напряжённо ноющую шею.- Выше эксперимента меня может поставить её тело, но не её разум. У разума нет души. Вы все оставили свои души в грязных домах древних предков, поэтому так стерильны теперь ваши дома».
Сток опустил голову, медленно потирая разбитые костяшки пальцев. Запёкшаяся кровь осыпалась как пересохшая грязь. Он сдирал запёкшуюся корочку крови, и под ней выступала свежая ярко-красная жидкость.
- Сток, ответь,- снова раздался низкий голос с хрипотцой.- Мы рядом. Корабль развернулся стыковочной зоной к капсуле. Ты можешь не торопиться. Думай, Сток. Мы предоставляем тебе решать свою дальнейшую судьбу.
- Я даю стыковку, Матч. Ты прав, зачем мне умирать? Я хочу увидеть Майзу.
/Вензер включил автомат. Теперь оставалось только ждать. Ждать, когда примут на борт обратно заблудшего сына земли. Он поднял валявшийся на полу шлем и водрузил его на голову. Сток вспоминал отрезок времени, который он прожил сознательно. Не так уж и много. Очень много белых пятен, когда он метался на лечебном ложе, весь покрытый чёрными точками. Он вроде и не жил. Когда падаешь в яму забвения, а мозг отключается, чтобы не взорваться алогичными видениями, нельзя сказать, живёшь ты это время или не живёшь, и ты ли это, или это просто пустая оболочка мечется по больничным койкам. А когда память возвращалась к нему, чем он занимался, что делал в те короткие минуты отдыха? Что он помнил? Мышцы помнили тренировки. Разум помнил знания, которые он добывал из информационных источников.
Сток подвинул щит ручного управления непосредственно к креслу пилота. А затем укрепил за собой спинку и зафиксировал себя плотно в кресле, так, чтобы его невозможно было вышвырнуть усилием извне.
А ещё лица. Люди, лица, лица, люди, люди. Он их помнил всегда по ту сторону. Он по эту сторону прозрачности, а они – по ту сторону. Саввой. Он помнил его вытянутое лицо. «Что ты чувствуешь?» Это ему, Стоку, он задавал этот вопрос. «А, что чувствуешь ты, по ту сторону жизни? Сделай шаг, встань рядом со мной, убей блондина. Трудно, наверное, почувствовать то, чего нет рядом с тобой».
Сток напрягся. Он готов был поклясться, что ощущает, как корабль втягивает капсулу гравитационными нитями. Он был уверен, что может не смотреть на приборы и знать, какую шлюзовую ступень проходит капсула. Его окровавленные руки застыли на двух панелях: левая – на автомате, правая – на ручном управлении.
Зачем ему нужна была жизнь того блондина? Он прощупывал это мозгом, пытаясь найти ответ. Почему надо было задушить его титановой цепочкой? Чтобы сломать эту прозрачную преграду между ними, чтобы повлиять на тех, которые по ту сторону его жизни!
Теперь он уже физически ощутил, как капсула вздрогнула, попав в тормозную сеть. Вздрогнула и его левая рука. Ровно два мгновения было потрачено на размышление, как следствие, приведшее к решению. Сток выключил автомат и, одновременно, правой рукой включил ручное управление. Он задал сразу четыре тяги, две фотонные и две протоплазменные. Капсула содрогнулась, и Сток услышал рёв бушующей протоплазмы в замкнутом пространстве шлюзового бокса. Приёмная камера была уже наполнена кислородом, когда он на полную мощность включил систему двигателей одиночной капсулы. Раздался взрыв. Жар проник внутрь капсулы, и внутренняя обшивка начала вздуваться огромными белыми пузырями, чернеющими на глазах. Сток открыл рот и закричал, чтобы от внешнего рёва не полопались барабанные перепонки. Он полными лёгкими вдохнул обжигающий жар, и ему показалось, как будто в горло ему залили расплавленный свинец. Капсула рванулась задним ходом, и сила инерции дёрнула его вперёд, до крови вдавливая предохранительные ремни, удерживающие тело в кресле.
«Пять, четыре.- Он не знал, почему начал отсчёт именно с пяти. Первая цифра, которая пришла ему в голову, когда капсула начала своё разрушительное движение внутри корабля,- три.- Капсула рухнула вниз, и что-то с визгом гудело, закладывая уши,- два.- Страшный удар ещё раз рванул крепёжные ремни глубоко в кожу,- один.- Нажатием на две кнопки он заглушил двигатели, и тут же, что-то лопнуло в голове, отзываясь страшной болью, заставляющей сжаться сознание в точку. Он напряг глаза, пытаясь прикрыть глазные яблоки обожжёнными веками. С правой стороны треснула и лопнула стена капсулы, образуя неправильный излом, крошащийся под давлением каких-то белых паров. Сток отщёлкнул удерживающие его ремни и вывалился из кресла. Он двигался усилием воли, как автомат, пытаясь не дышать обожжёнными лёгкими. Всё клубилось перед глазами. Он перелез через несколько труб, воткнутых в капсулу, потом добрался до аварийной лестницы и устремился вверх. Только вверх. Он интуитивно знал, что надо двигаться только вверх. Оглушительно, закладывая уши, выла сирена четвёртой аварийной ступени. Откуда-то сбоку из пробитой трубы ударила белая струя азота, попав ему в левую кисть. Он даже не почувствовал боли, констатируя только, как бесшумно осыпалось красное мясо, оголяя кости на пальцах.
- Внимание,- услышал он над ухом неестественные металлические слова,- внимание. Аварийная ситуация четвёртой степени. Пробит вспомогательный ядерный блок плазменного двигателя. Во временном диапазоне десяти-двенадцати периодов разрушится стенка, удерживающая фотонное топливо. Корабль будет уничтожен. Полная аннигиляция. Команде следует эвакуироваться во вспомогательном аварийном боте. Внимание. Внимание…
Сток добрался до пассажирского вакуумного лифта и запустил его на верхний корабельный ярус в экспериментальную командную рубку. В рубке была только Барбра Мутик. Когда он вошёл туда, то мимоходом отметил неестественную белизну её лица.
- Ты,- выдохнула она, не шевеля губами, казалось, звук исходил глубоко из груди, гортань не участвовала в этом процессе.
- Где все?
Сток увидел, что Барбра вскрыла панель управления чрезвычайного реагирования. Она выполняла подготовку к отсоединению аварийного бота. Барбра была ошеломлена его появлением, и это стоило ей драгоценных мгновений жизни. Когда она метнулась к диапазонному парализатору, Сток уже держал в уцелевшей правой руке подобранную небольшую треногу. Он метнул её, как спортивное копьё. Тренога воткнулась Барбре в бок, сломав ей рёбра.
-…Во временном диапазоне восьми минут разрушится стенка, удерживающая фотонное топливо…
Он ногой толкнул Барбру на пол и, обойдя её, подобрал парализатор.
«Надо опуститься вниз, они все встречали меня у шлюзовой камеры».
- Сток, чтоб тебе сгореть в пространстве,- услышал он полный боли голос у себя за спиной.
Лифт остановился, не доезжая до шлюзовой камеры одной секции.
- Ты что?! – заорал Сток.- Какого грязи? Мне надо в камеру! Мне надо в камеру!
-…временном диапазоне четырёх периодов…- бубнил металлический голос, вызывая раздражение.
Сток чувствовал, как замороженная левая рука оттаяла, и с лохмотьев мяса всё быстрее капала густая чёрная кровь. Он спустился в камеру между стенками грузового лифта, но не смог туда войти, стены камеры были неузнаваемо покорёжены, и вход загораживали оплавленные металлические конструкции. Наконец, он нашёл дыру в диафрагме входного отверстия и проник внутрь шлюза. Он сразу же наткнулся на чьё-то тело. Голова человека была расплющена до неузнаваемости. Именно здесь, разрушая всё на своём пути, пронеслась капсула с включёнными двигателями. Он прошёл ещё несколько шагов и увидел груду исковерканных тел.
«Всё в порядке, всё в порядке. Не надо было меня трогать, не надо было играть со мной роль старшего брата».
- Майза! – заорал он, пытаясь перекричать металлический голос аварийной системы.- Майза, не надо было пытаться меня вести, как ребёнка. Кто мешал вам понять, что не надо меня трогать?
-…вступает в критическую временную зону, максимальная гарантия два периода…
Он нашёл её лежащей лицом вниз, в луже крови. Она наткнулась на какой-то аппарат, очертаниями своими напоминающий присцилком. Войновская подмяла его под себя и одна из конусообразных трубок аппарата пробила ей грудную клетку. Сток втащил её на следующий ярус, вцепившись в отворот эластиковой саги. Материя разорвалась на поясе и ниже, до колена, и он видел её белую кожу, почерневшую местами и усеянную маленькими капельками крови.
…сопротивление топливных перегородок достигло критической отметки. Полная аннигиляция может наступить в любой последующий период…
Он заволок её в бот, как тряпичную куклу с бесформенно вывернутыми ногами, как грязный комок мяса, истекающий кровью. В боте находился один единственный уцелевший человек из младшего командного состава. Сток просто подошёл к нему и лишил движения зарядом парализатора. Затем, он задраил пять ступеней шлюзовых люков. Он выровнял давление до абсолютного и вывел бот из выходного отверстия корабля на одном дыхании, с одной мыслью; он ждал, когда, наконец, ослепительная вспышка протоплазмы взбудоражит вселенную, и весь этот грязный сон закончится. Он ждал, когда вспыхнут яркими звёздочками тела, его и Майзы, и этого распростёртого на гладком полу командника. Мгновения текли липкой патокой, и когда он увидел на экранах яркую вспышку, похожую на рождение далёкой сверхновой, он понял, что запас прочности перегородок в топливной системе корабля оказался гораздо выше максимальной.
«И снова остров,- думал Сток, накладывая самодельный жгут на истекающую кровью руку.- Только теперь уж точно никто не пойдёт по моему следу».
Он сидел на полу, держа её голову у себя на коленях, изредка поднося руку к глубокой вмятине в её грудной клетке. Он пытался остановить кровь, но там уже нечего было останавливать. Кровь похолодела и превращалась в грязную запёкшуюся корку. Сток усмехался. Его мутило. Разум временами застилала тонкая серая плёнка, но ему было смешно. Как быстро он избавился от их опостылевшей стерильности, всего лишь нажатием нескольких кнопок. И вот уже вокруг грязь, кровь, остывающее тело куклы-Майзы у него на руках.
«Чего ты добилась, любимая? Неужели нельзя было продолжать играть в свои эксперименты с глупыми белыми крысами? Мало было тебе крыс, могла бы экспериментировать со змеями. Зачем ты трогала больного мутанта? Ты думаешь, просто так даётся убийство человека? Я убил блондина, когда был ещё совсем юн и слаб. Неужели ты не могла понять, к чему это может привести? А теперь ты лежишь, я не могу найти в тебе душу, и, ты думаешь, я знаю, как мне поступить дальше?»
- Ничего страшного, что ты умерла.- У Стока чуть подрагивала левая рука. Кровотечение прекратилось, но лохмотья мяса, выглядывающего из-под красной кожи, были тёмно-синего цвета.- Я читал много древних книг. Вся беда нашей цивилизации в том, что мы, посредством своего разума, решили все проблемы материального мира. Мы объяснили все законы и явления физической природы. И когда мы всё это разрешили, от нас ушёл самый главный человек. Древние его называли Богом. Когда люди не знали ответов на многие вопросы, они думали, что этот главный, который над ними, только он может дать всему объяснение, и объяснение это они называли благодатью божьей. Идёт дождь, или гремит гром, или падает звезда, они решали, что на это воля господа бога и всё было предельно ясно. Они могли умереть с улыбкой на лице, потому что знали, что этот их бог не умирает никогда, а значит и им он может даровать вечную жизнь.
«Я ведь помню, Майза, как ты позволила мне прикоснуться к себе в первый раз. Мне долго не позволяли этого делать. Ты подарила мне себя, и я помню тепло твоей кожи, помню внутреннее свечение, которое исходило от тебя. Ты подарила мне частичку своего света».
- А когда люди всё решили, всё узнали, бог покинул их, но они этого даже не заметили. И тогда стали они дохнуть, потому что чётко знали, что когда они умирают, тело их разлагается, и плоть их жрут бактерии и всякие мелкие паразиты, на которых они при жизни даже не обращают внимания. Люди потеряли веру, потеряли надежду, они поставили разум превыше всего и с ужасом поняли, что это же их и погубит. Разум мёртв и холоден, как неодушевлённый предмет, он не может жить настоящей жизнью, разум живёт, пока живёт тело, а тело живёт всего лишь миг и после этого его съедают, как кусок гнилого мяса. Вот ты, ты веришь, что ты не сдохнешь в этом аварийном боте? – Сток поднял глаза на командного механика. Действие парализатора закончилось, и человек мог двигаться, но всё его тело сотрясалось крупной дрожью. Глаза были круглыми и стеклянными от невыразимого ужаса.- На, убей меня.- Сток швырнул в его сторону диапазонный парализатор.- Можешь этой штукой лишить меня движения, а потом чем-нибудь разобьёшь мне голову.
«А что я мог сделать, Майза? – Он дотронулся кончиками пальцев до холодной кожи её щеки.- Я хотел тебя любить нормально, но ваш урбанистический мир всё равно не позволил бы мне этого. Я всё равно остался бы для тебя объектом исследований».
- Ты что, думаешь, я убил её? – Сток снова посмотрел в сторону механика.- Ты что, думаешь, это я всех поубивал? Не надо было вести меня на верёвочке. Я вышел из коридора, и я бы мог спокойно умереть. Не надо было меня привязывать к себе! – Он попытался повысить голос, но тут же закашлялся.- И она, почему она сейчас лежит безжизненной куклой у меня на руках? Ты, может быть, не знаешь, человек. Как там тебя зовут? Она отдалась мне, как обычная особь женского пола, а потом снова была рядом со мной, как учёный. Она снова была учёным со всевозможными своими регалиями. А я не крыса, чтобы меня целовать, а потом испытывать. Я хуже, я человек.
Он осторожно положил Войновскую на пол и прикоснулся рукой к её волосам.
«Ты, наверное, думаешь, Майза, что меня заставляет всё это делать атавистический инстинкт разрушения? Я не псих. Я понимаю всё, что я делаю. Я просто хочу или умереть, или жить по своим правилам, а не по правилам вашего суперцивилизованного сообщества. Я хотел умереть, а вы мне не давали этого сделать, вы меня держали всё время на короткой привязи, и тогда я стал убивать вас. И сейчас я поубивал вас всех, потому что вы заставляли меня существовать в ваших научных отчётах. А я плевать хотел на все ваши отчёты».
Он снова осторожно прикоснулся к её волосам. Потом Сток встал и подошёл к дрожащему, скорчившемуся на полу человеку. Он присел и заглянул ему в глаза. Их лица были на расстоянии нескольких сантиметров друг от друга. Белое лицо и красное лицо. Мутант и испуганный человек. Сток поднял с пола и вложил ему в руку парализатор, а затем приставил его себе к виску.
- Нажми на рычаг. Первый раз меня парализует, потом нажми ещё несколько раз, прямо в висок. Это должно меня убить. Если ты этого не сделаешь, я убью тебя. Я жду десять мгновений.
Сток закрыл глаза и сосредоточился на самом себе. Он услышал, как внутри его головы, кто-то многократно повторяет букву «А». А-а-а-а-а, много-много «А», хором многих голосов, они метались внутри черепной коробки, как многоголосое эхо по пустому залу. А-а-а-а, он мог вот-вот раствориться в этом хоре голосов, но оставалось ещё одно незаконченное дело. Он услышал металлический стук и открыл глаза. Механик выронил парализатор. Его ,всё так же, трясло крупной бессмысленной дрожью.
Сток поднял оружие и нажал на крючок, направив раструб человеку прямо в лицо. Конвульсия швырнула тело механика на пол, и он напряжённо затих без движения. Сток стрелял до тех пор, пока губы человека не посинели, и в уголках рта не показалась серая пена.
- А я просил тебя,- сказал он тихо.- Но ты сдох ещё раньше, чем твоя оболочка.
Он стоял в центре вселенной, а вокруг всё вращалось с немыслимой скоростью.
- То есть, мы можем провести ночь здесь?
- Конечно, можем, если хочешь. Разведём костёр и представим, будто бы мы древние люди. Будем смотреть на огонь и грустить.
- Почему ты не боишься оставаться со мной наедине? Ты настолько уверена в своих силах?
- Нам слишком много времени придётся провести вместе, в относительно небольшом замкнутом пространстве, и я не хочу, чтобы мы начинали свои отношения со страха или ненависти.
Ночь сгустилась над островом. На каменистой поляне торопливо пожирал сухие веточки вечно голодный костёр. Ночные тени плясали вокруг и перешёптывались голосами ленивого ветерка. Костёр грел грудь и лицо, а спину холодила таинственная ночь, Сток смотрел на живые языки пламени и чувствовал, как от жара у него начинают слезиться глаза. Он подумал, что совсем скоро от костра не останется ничего, кроме тёплой дотлевающей золы.
Аварийный бот бесшумно скользил в пространстве, а внутри, на поляне, у чистого горного озера, сидели он и она. Костёр согревал начинающее зарождаться чувство. Они заглядывали друг другу в глаза и всё ещё пытались сохранить тепло костра.
Если бы у меня был страх.
Двадцать восемь разумных существ понадобилось, чтобы составить команду захвата /Вензера. Вокруг площади геологических разработок, за несколько предутренних отрезков, были смонтированы переносные силовые ловушки. Сеть обладала достаточной мощностью, чтобы охватить, требуемую для проведения операции, местность. Айна координировал операцию с пункта командного управления, а Алессандор руководил на местности.
Окрашенный в бледно-рыжие тона рассвет неспешно изливался на шероховатую поверхность степного пространства, покрытого жёсткой с красноватым отливом травой. Казалось, будто предутренние сумерки просачиваются сквозь траву, уходя в холодную землю чужой планеты. Алессандор закрыл пневматическое забрало и подал сигнал к действию, правому направляющему, с планеты Миснога, затем подключился к визуальному датчику, соединяющему его непосредственно с наземной рубкой.
- Что, поехали, Шаанин? Начинаем отлов зверя?
- Начинаем. Будь предельно осторожен, эксперт. Сток, возможно, не будет жалеть себя, поэтому всем, кто находится с ним в непосредственной близости, грозит физическое уничтожение. Начинаю минус отсчёт с трёх, затем включаю силовую сеть. Три, два, раз…
Алессандор увидел, как над рабочими сооружениями геологоразведывательной разработки появился едва заметный мерцающий купол, в местах соприкосновения поля с пространством возникали воздушные блики, как бегающие отражения мельчайших солнечных лучиков. Операция началась. Включилось множество прожекторов, разогнав за пределы поля утренние сумерки.
- Индивидуум, Спенс Матакан, порядковый номер 45986-11, с вами говорит миграционная служба внутреннего контроля безопасности производственных структур планеты Честа.- Голос, многократно усиленный, лился со всех сторон одним сплошным потоком. Речь была отмодулирована по узаконенному, в этом секторе, ведущему языку.- Предлагаем, вам, войти в промежуточную капсулу, для последующего собеседования, на тему несоответствия вашего отчёта по плану безопасного проведения работ.
Они готовили захват во временном промежутке двух вращений. Сток находился в своём межзвёздном аппарате, и его нельзя было трогать. Эксперт с Айной не знали фактической боевой мощи корабля. Они, совместно с властями планеты, пришли к единодушному мнению, что, пока капитан находится в своём корабле, ему нельзя выдвигать ультиматум о сдаче. Слишком велика вероятность боевого решения вопроса. Если межзвёздный аппарат обладает достаточной мощью, он способен нанести непоправимый урон экологическому состоянию всей планеты. В последний вечер объект, наконец-то, покинул корабль и прибыл на рабочую станцию. Вензер находился на станции с тремя помощниками, представителями трёх различных экологических систем, числящихся на его корабле по договору о найме.
Над силовым полем зависла управляемая капсула, она приблизилась к границе мерцающей сферы и мягко вошла в неё. Силовое поле пропустило предмет, закодированный на вхождение извне.
- Спенс Матакан, миграционная служба требует выполнения условий нашей плановой проверки. Вам предлагается войти в промежуточную капсулу для транспортировки в место контакта.
У главного грибообразного корпуса над входом выдвинулась панель дисплея, и на ней высветилась ярко-красная надпись:
«Предлагаю убрать силовое поле. Контакт будет происходить на территории завода».
Алессандор усмехнулся. «Не выползет он сам из норы».
- Второй командный – седьмому,- отдал он приказ.- Выпускай мобильный автомат охраны.
Небо пришло в движение. Казалось, моментально повысилась температура окружающей среды. Горячий воздух заструился над степью, и материализовалось сразу четыре летательных аппарата по периметру.
- Спенс Матакан, вы находитесь на территории юрисдикции галактического сообщества права и порядка второй ступени, мы требуем выполнения процедуры по правилам установленным нашим кодексом. В противном случае вы попадаете под статью агрессии, направленной против сосуществования с разумом местной формы, и мы вынуждены будем доставить вас на совет по разбору в принудительном порядке.
Солнце уже встало над степью, окрасив землю в тёмно-бордовый цвет. Здесь почти не было зелени, только красно-рыжие тёмные тона.
Один из аппаратов открыл грузовой шлюз, и оттуда выкатился гусеничный охранник с локальным силовым полем. Он резво подкатил к границе серебристой сферы и мягко протиснулся внутрь зоны конфликта.
«Считаю условия контакта грубым нарушением общих прав галактического разума. Предлагаю убрать инородные тела с территории завода. В противном случае, вынужден буду защищаться». Дисплей горел яростными красными буквами.
Аппараты укрепились по периметру на шести опорах и выдвинули щупы развёрнутого гашения плазменных выбросов. Эксперт поднял в воздух бот, в котором находился сам, зависнув, таким образом, неподалёку от одного из аппаратов, взявших в кольцо территорию Стока. Он чувствовал нервное напряжение, несмотря на то, что неожиданностей не должно быть. Они с Айной и властями проверили структуру контроля, фиксация была в порядке, на территорию разработки не было ввоза боевых составных единиц, которые могли бы оказать сопротивление с достаточной огневой мощью. Стоку было некуда деваться.
Внизу на территории охранник (жук) подкатил к главному зданию разработки и выставил раструб расщепления радиуса малого действия.
- Спенс Матакан, обязываем вас выйти на открытое пространство для сдачи властям. В противном случае, на территорию будет высажена активная группа.
Н а дисплее над шлюзом сменилась надпись.
«Я командор «Чёрного Зеркального» выдвигаю встречное предложение. Предлагаю встретиться с главным ведущим представителем власти на открытой территории станции, где мы обговорим нюансы возникшего конфликта. Выведите с территории охранника, и я выйду для встречи, сам и в открытом скафандре».
Эксперт включил визуальную связь с Айной.
- Как считаешь, Шанин, следует ли принять его условия?
- Отводи охранника и сади свой аппарат в зоне действия. Встретишься с ним и попытаешься уговорить его войти в силовую капсулу. В случае отказа, выбирайся из зоны. Я дам команду вводить десант. Не пытайся сам его нейтрализовать. Мы не знаем реакции его кибер изменённого организма, на то или иное химико-физиологическое вмешательство.
Алессандор дал команду отвода охранника. Гусеничный аппарат ввёл в своё чрево раструб, убрал опоры и, развернувшись, быстро откатился с поля действия операции.
Эксперт стал ждать. Он пытливо вглядывался во входной шлюз главного здания, ожидая преступника, за которым шёл по следу последние несколько циклов.
Сток вышел не из главного здания. Открылась обычная дверь неприметного приземистого ангара, и он появился оттуда. Его высокое тело облегал плотный костюм из ярко-жёлтого материала. В фигуре проглядывались некоторые несоблюдения пропорций. Левая рука была заметно длиннее и массивнее правой, и сама походка казалась однобокой, как будто он вначале заводил правую сторону корпуса, а потом, с некоторым запозданием, подтягивал левую. Голова была открыта. В лучах утреннего солнца необычно сильно отсвечивал голый череп тёмно-красного цвета, результат интенсивного отрицательного облучения, и само лицо было покрыто частой сеткой тоненьких красных прожилок, как будто сквозь кожу выступила наружу сеть капилляров. Сток вышел на середину очерченной силовым полем зоны и широко развёл руки. Эксперт ещё раз удивился столь заметной диспропорции рук. Сток, как бы показывал, вот он я, открыт и беззащитен перед вами. Он поднял голову вверх, вглядываясь в летательный аппарат Эксперта. Половину лица /Вензера закрывали чёрные непроницаемые для света очки, только они отгораживали его от существ, вторгшихся на его территорию, в его владения.
Алессандор мягко ввёл аппарат в силовое поле и пошёл на посадку. С еле слышным шипением выдвинулись посадочные опоры. Эксперт почувствовал лёгкий толчок и встал с кресла.
«Что ж, посмотрим, каков ты вблизи».
Они сошлись на открытой площадке, два безоружных существа, типа – человек. Тот, кто представляет власть и закон и тот, кто наплевал на эти понятия.
- Прошу объяснить причину столь жёсткого контроля со стороны властей. Вы вмешиваетесь в сферу деятельности «Наврофта» и тормозите график выполнения геологоразведывательных работ, существенно необходимых данной фирме. В виду нарушения межгалактических правил о порядке проведения работ на колониальных планетах типа (ЦДС), я буду готовить протест на координирующую структуру вашей солнечной системы.
Сток говорил на местном наречии, являющимся официальным языком галактики «Соль». Его лицо было лишено мимики, и звуковая речь угадывалась только по едва шевелящимся губам.
- Матакан, с твоей стороны нет повода для установления конфликтной ситуации. Нам необходимо выполнить стандартную процедуру по корректировке некоторых параграфов твоего отчёта по мерам безопасности производимых исследований. Нам нужно, всего лишь, установить точные данные сопутствующего практическим работам облучения.
Они с Айной в сотрудничестве с секретной канцелярией планеты кропотливо изучили отчёт /Вензера по статьям безопасности работ, производимых на данной планете. Выбрано было одно из слабых мест в отчёте, на которое при других обстоятельствах вряд ли кто-нибудь обратил бы внимание, но за которое можно было условно привлечь нарушителя к ответственности.
- Почему нельзя выполнить процедуру корректировки отчёта на моей базе? Я считаю причину правки отчёта несущественной для того, чтобы отвлекать меня от выполнения непосредственных работ.
- Я всего лишь исполнитель.- Эксперт сочувственно пожал плечами.- Мне было предписано доставить тебя в главный портамент, и я это сделаю. К чему тебе лишние осложнения? Нам хватит всего лишь полпериода для выполнения процедуры перепроверки отчёта, и потом служба доставит тебя обратно. Вот и всё. Есть ли смысл вынуждать нас к силе?
- Я знаю закон. Нельзя ограничивать передвижение разумного существа без причин, перечисленных в статье общего галактического кодекса. Я считаю причину, приведённую тобой, для силовой транспортировки меня, несущественной. Буду говорить только с главным в группе этой планетарной системы. Предлагаю убрать инородные аппараты с территории базы. В противном случае - оказываю активное неповиновение, и вся ответственность за последующие претензии от «Наврофта» ложатся на тебя.
Два сата отделяло Эксперта от Стока. И он почувствовал непреодолимое желание взять его самому, прямо сейчас. «Всего два сата, и мне не нужно будет играть роль услужливого исполнителя, два сата до истины».
«Алессандор, уходи,- в голове зазвучал голос Шанина, как будто он прочитал его мысли.- Я отдал приказ на высадку десанта. Судьба /Вензера решена. Ему некуда деваться из-под силового купола. Немедленно выходи из зоны».
- Матакан, в данной ситуации, я представляю закон. Предлагаю незамедлительно подчиниться. Пройди в силовую капсулу.
Он сделал один шаг навстречу Стоку, всего один шаг. Из серого сооружения, находящегося, чуть правее главного, высунулась длинная трубка с металлическим отливом фиолетового цвета. Воздух на конце трубки собрался горячими концентрическими кругами, затем вышел толчком и прочертил линию по направлению к Эксперту.
Алессандор попытался сделать ещё один шаг и с удивлением обнаружил, что заваливается набок. Его правая нога медленно отделилась у основания бедра и упала в сторону отстранённым обрубком. Эксперт не почувствовал боли, он только констатировал раздражение, вызванное тем, что Сток сразу решился на столь решительные действия. «Он ничего не боится,- подумал Эксперт.- Он не боится воевать со всем миром».
В силовое поле бесшумно вошли в контактных скафандрах десять боевых единиц десанта.
Вензер, что-то закричал на непонятном наречии и побежал ко входу главного здания. Алессандор успел заметить, как трубка ещё два раза выплюнула воздушные сгустки, прежде, чем её нейтрализовали температурным взрывом. Результатом её выстрелов стали два десантника. Один корчился на земле, пытаясь зажать рваную рану в боку, а второй умер сразу, развалившись на две половинки, срезанный чуть повыше пупка.
«Алессандор. Как слышишь меня? Ты в сознании? Ответь,- долбил мозги голос Шанина».
Эксперт поморщился, как от жужжания назойливого насекомого, и привстал на руках. У него над головой со свистом врезался в силовое поле гусеничный охранник. Пролетев два десятка сатов, охранник прошиб, как тараном, основную стену главного здания, преградив, таким образом, Вензеру путь к бегству. Сток крутанулся на месте и застыл, как чуждый всему живому астероид. По нему выстрелили сразу двумя стационарными высоковольтными сетками. Сток присел, подождав пока сети обнимут его поплотнее, затем собрал их в пучок левой рукой и подобрал под себя, а правой потянул вверх, разрывая, как тонкую фольгу.
«Ты весь напичкан кибернетическими сочленениями. Хороший экземпляр».
Алессандор рывком поднял своё тело с земли и быстро запрыгал по направлению к Вензеру на одной ноге, с правого бедра частыми каплями сочилась мутная белесоватая жидкость.
Вензер продолжал кричать на неизвестном языке, отдавая команды кому-то невидимому. Кольцо десанта быстро стягивало окружность действия. Его обстреляли сразу несколькими сетями с действием шоковой проходимости. Вензер дёрнул головой, запрокинув её глубоко назад и упал на спину. Парализаторы жёстко действовали на центральную нервную систему. Вензер плотно стиснул челюсти, прикусывая сразу две щеки, затылок оказался, словно прибит к спине, но ноги и руки действовали отдельно от всего тела, подчиняясь местным управляющим киберенетическим импульсам. Ещё три десантника упали, как подрубленные. У одного из них аккуратно срезало самую макушку, и он покатился по красной траве, дёргаясь в конвульсиях.
- Шанин, я на связи. Ему помогают из сооружений.- Эксперт допрыгал до одного из десантников. Кольцо сузилось до радиуса десяти сатов. Было видно, как у Стока изо рта пузырится розовая пена. Но он не прекращал быстрого движения, находясь на спине, подобно огромному жуку, который, придавленный весом своего тела, не может перевернуться на ноги.- Шанин, гаси сверху очаги активности. Они перебили половину нашей команды!
На помощь охраннику, который превращал в груду пепла главное сооружение в зоне, ворвалась единичная боевая «шизл» с лётчиком на борту. «Шизл» заложила вираж над базой и, несколькими плазменными зарядами, уничтожила ангары в зоне боевого действия.
Двое десантников разорвали цепь и подбежали к Стоку, расстреливая его в упор из парализаторов. Его ноги и правая рука вытянулись в струну вдоль тела и замерли, но левая рука продолжала двигаться. Вензер поднял руку к голове и снял очки. Его глаза горели золотым огнём. Ничего не было, ни зрачков, ни белков, только две горящие золотые полоски. Эксперт почувствовал, как что-то шевелится у него глубоко в мозгу, как будто пробуждались эмоции, которые были ему чужды. Один из десантников склонился над Вензером и тут же отпрянул, обхватывая голову руками. Сухим выстрелом треснул защитный шлем, и десантник со стоном упал на землю. Вензер чуть повернул голову. После стольких паралитических ударов ОН СУМЕЛ ПОВЕРНУТЬ ГОЛОВУ, и второго десантника отбросила в сторону непонятная сила, он поднялся в воздух и отлетел сатов на десять.
- Он воздействует на материю,- проговорил по связи Эксперт Шанину.- Мы не можем парализовать его окончательно, и он в состоянии воздействовать на материю. У него вместо глаз сильнейшие излучатели.
- Его нужно экранировать,- проговорил Айна.- Мы его свяжем пучком нейронов. Сейчас я прибуду на место.
Вензер посмотрел на Эксперта, и тот почувствовал, как электроды в мозгу сжало чем-то холодным. У него подогнулась единственная нога, и он упал вперёд, не отрывая взгляда от глаз Вензера. Их лица оказались на одном уровне. Алессандор ощутил, как что-то трещит в черепной коробке, и на сознание опустилась пелена мрака, лишь изредка разрываемая мерцающими точечками звёзд.
Гладкий купол вверху над ним отсвечивал матовой белизной. Его слух не улавливал ни единого звука, как будто вокруг был только вакуум и его неподвижно лежащее тело. «Барокамера,- подумал Алессандор.- Я нахожусь на восстановительном процессе». Он нащупал левой рукой кнопку вызова внешнего наблюдателя, и, через несколько долгих гарадусов, услышал голос.
- Как самочувствие, Эксперт?- Алессандор узнал голос Шанина.- Я беспокоился за целостность цепи твоего информационного банка мозга. Ты в состоянии, что-нибудь сказать?
- Всё нормально. Информативный разум не нарушен. Тела не чувствую.
- Мы отключили на время нервные окончания, пока не закончится процесс сращивания плоти в том месте, где у тебя была оторвана нога. Почему ты не сказал мне раньше, что ты искусственно созданный организм?
- Я был уполномочен выполнить задание в образе живого существа.
- Ну конечно, в этом есть логика. Если бы на твоём месте находился настоящий человек, психически полноценным он из этой схватки не вышел бы.
- Мы его взяли? – Он внутренне напрягся. Ему важно было знать, жив ли Сток, или они его уничтожили.
- Всё в порядке. /Вензер изолирован в силовом боксе. Он здорово потрепал нашу команду. Три человека погибли, один находится в необратимом психическом расстройстве и один на восстановлении. В данное время я подготавливаю обвинительный материал, по которому будет решаться его судьба. Я думаю, Сток будет уничтожен.
- Когда корабль будет готов пройти коридор?
- В самом ближайшем будущем. Через цикл периода будет готов расчёт, и мы выйдем в районе галактической спирали Шаны.
Эксперт закрыл глаза. «Хорошо. Есть время изучить зверя». Перед ним стояли золотые глаза Стока, как два солнца, излучающие энергию страшной силы, как два яростных солнца. Эксперт подумал о том, что если бы он был человеком, то навряд ли бы смог избавиться от ужаса, который должны вселять эти два горящих солнца. «Если бы у меня был страх, мне бы стоило испугаться на всю оставшуюся жизнь».
конец