Солнце было высоко, но уже приближалось к изломанной холмами линии горизонта. В этот не по-осеннему жаркий день было безветренно и душно, а сомнения в правильности пути вызывали безразличие и желание лечь и никогда не вставать.
Путник медленно шел по нескончаемой тропе. Он возвращался из далёкого монастыря, куда ходил каяться в грехах беспечной молодости.
Увидев яблоню, человек свернул с дороги. Он был голоден, но ещё больше хотел пить. Он надеялся в тени дерева найти отдых и подкрепление. Но на дереве не было ничего. Даже листьев почти не осталось. Лишь несколько сморщенных плодов, совершенно не пригодных для еды, лежали на сухой земле среди осенней листвы.
— Негодное дерево! Я прокляну тебя, как бесплодную смоковницу!
Измученный крутыми подъёмами и жаждой человек злился на облетевшее дерево. Но временами слёзы раскаяния застилали его глаза — как же дерзко он присвоил себе то, что позволено только Богу — право судить. Сам-то он стремился жить лишь в своё удовольствие.
Впереди показалось небольшое село. Путник направился к первому дому на краю деревни. Он отворил калитку и сразу понял, что здесь его примут радушно.
Хозяйка поставила на стол мясную похлёбку, сметану, квашеную капусту и лепёшки и теперь выкладывала на широкую вазу сочные яблоки. Дети наперебой показывали сплетённых из соломы коровушек и овечек. Как утешение странник слушал малопонятную славянскую речь хозяина. Но внимание путника было приковано к небольшому кувшину. Глиняные стенки сосуда были покрыты росой, что говорило о прохладе напитка.
Слезинки влаги блестели на холодных стенках кувшина, горькие слёзы катились по щекам усталого человека. Яблочный аромат напитка опьянял, дольки яблок, почти прозрачные, плавали на поверхности.
«Крестьянин принял меня, иноплеменника, словно родного сына. Не знает он, что перед ним — почти разбойник. А яблоки так прекрасны! Глупец, я не подумал, что осень на дворе — и яблоня будет давать плоды за годом год. Прости меня, Господи, что так дерзко осудил Твое творение», — шептал человек, благоговейно и медленно утоляя жажду кисловато-сладкой влагой.