1.
- Мама, расскажи мне сказку.
- Да про что ж тебе рассказать, малыш?
- Про отшельника, мама. Ты обещала, когда я вырасту, рассказать про отшельника. А я уже вырос: мне сегодня четыре года.
- Да, четыре. Ну, слушай, сынок.
- Далеко–далеко, в синем-пресинем море, там, где коралловые рифы преграждают путь любым кораблям, есть маленький остров с невысокой горой, заросшей кустарником и цветами. На вершине горы в тени раскидистой старой пальмы построил свою хижину Отшельник: единственный человек, когда-либо живший на этом острове. К хижине ведёт узенькая тропинка, протоптанная им за долгие годы.
Отшельник не думал, что он отшельник. Отшельник – это когда ты живешь один. А он не был один. Яркие птички чирикали ему свои песни, юркие змейки приносили земляные орешки, резвые обезьянки сбрасывали с высоченных пальм кокосовые орехи. Журчал под горой хрустальный родник, просились в руки гроздья спелых бананов и красные шишки паттайи, а огромные рыбины сами выпрыгивали на белоснежный песчаный берег. Днем сияло жаркое солнце, а по ночам, когда всё засыпало, Отшельник садился в сплетенное из пальмовых листьев кресло и любовался пушистыми низкими звездами. Где-то плавали белые корабли, но они никогда не подходили к острову, потому что только Отшельник знал безопасный проход между рифами.
Когда-то очень давно он сел в небольшую шлюпку и поплыл на запад. Я не знаю, от чего он бежал. Может быть, его кто-то предал.
Он плыл и плыл: сначала по морю, потом по бескрайнему океану. Пил дождевую воду, ел пойманных рыб и уже не верил, что ступит когда-то на твердую землю.
Однажды волны принесли его шлюпку к зелёному острову, и не успел он понять, что под днищем острые, будто лезвия, рифы, как шлюпка легко прошла между ними и уткнулась в белый песок.
Уснул.
Спи, мой сынок.
Тебе рано знать, чем закончилась эта сказка.
2.
Отшельник не помнил, сколько лет он живёт на острове. Когда-то вёл календарь, потом перестал. Зачем? В этих широтах не бывает ни осени, ни зимы, ни весны: только вечное жаркое лето. Время не летело, потому что он никуда не спешил, и не тянулось, потому что ему не бывало скучно. Он научился понимать, о чем чирикают птицы, звал по именам каждую обезьянку, давно не боялся змей. Вода в роднике была прохладной и чистой, хижина из пальмовых листьев надежно защищала от ветра и ливней.
Иногда он писал на песке стихи.
Об изумрудных кораллах, палящем солнце, о разноцветных рыбках, зеленых ящерицах и черных варанах; о белохвостых орлах, парящих в ослепительном небе, и об огромных кораблях, проплывающих мимо.
На берег набегали волны и уносили стихи далеко-далеко.
Однажды в море был сильный шторм. Отшельник сидел на самой высокой пальме и смотрел, как огромные волны разбивают круизный лайнер. Он не мог помочь: его старая шлюпка не выдержала бы таких мощных волн.
Прямо на рифы несло какую-то лодку. Он закрыл глаза.
А когда открыл, увидел, что лодка бьется о берег. Он спрыгнул с дерева и побежал.
В лодке лежала девушка.
Он отнёс её в хижину, уложил в тень, смочил холодной водой пылающий лоб и долго сидел рядом.
А наутро, когда шторм улетел в другие моря, и катера медленно плавали, разыскивая потерпевших, он посадил девушку в лодку и поплыл между рифами, толкая ее перед собой.
Потом вернулся на остров, забрался на самую высокую пальму и смотрел, как несется к лодке спасательный катер.
3.
- Спи, мой малыш.
Она легла в одинокую постель и закрыла глаза.
То ли сон, то ли явь: она лежала на пальмовом ложе – самом мягком ложе на свете, обнимали шершавые руки – самые надёжные руки на свете. Целовали обветренные губы – самые нежные губы на свете, и шумели прекрасной мелодией высоченные волны.
Она не слышала, как хлопнула внизу дверь, как неуверенные шаги прошуршали и замерли перед дверью в ее квартиру. И как кто-то долго стоял, не решаясь нажать на кнопку звонка.