Закончилась служба, постепенно храм опустел. Наступила, какая- то особенная, сокровенная тишина. Отец Сергий любил это состояние. Душа устремлялась под самый купол и ликовала в своём единении с этой живой и очень насыщенной тишиной.
Но в этот раз перед иконой святого Пантелеймона целителя, задержался мужчина средних лет. Виски его уже посеребрила седина, лицо выражало грусть вперемешку с какой-то, как показалось настоятелю, самодовольной радостью. Он, молча, стоял перед иконой с зажженной свечой в руках, губы его шептали какие-то просьбы к святому.
Сергий погрузился в своё привычное и очень желанное состояние и не заметил, как мужчина присел рядом с ним. Разговор начался как то само собой.
- Вы не часто бываете в храме, я вас вижу впервые, помог начать разговор старец.
- Да отче это действительно так, я ухаживаю за больным человеком, и побывать в храме удаётся не всегда.
Мужчина как будто ждал этого вопроса, и охотно продолжил.
- Этот человек, за которым я ухаживаю, с ограниченной подвижностью, вот уже семь лет. Я ему очень нужен. Кроме меня позаботиться о нём некому. Трудно мне с ним. Надо помыть, накормить, дома прибрать, да ещё и поговорить. Не всегда получается гладко, он раздражительный, неуравновешенный, но я стараюсь изо всех сил, ведь я ему нужен, закончил свои откровения мужчина. Глаза его выражали стоическое подвижничество. С каждым словом он рос в собственных глазах, Уверенность в том, что его жизнь заслуживает самой высокой оценки, светилась вокруг его головы ореолом.
Сергий встал и погладил своей большой тёплой ладонью мужчину по голове, словно разглаживая тот самый ореол жертвенности. И тихо произнёс
- А ведь он сынок тебе нужен больше, чем ты ему.
Старец словно растворился под куполом храма, на скамейке остался сидеть мужчина, глаза его излучали недоумение, на губах блуждала рассеянная улыбка.