ПОЛЬСКИЙ СЛЕД.
ЗОСЯ.
…Их часть уже три недели стояла в предместье польского городка Вадовице 37 км от Кракова.
Забыли их тут, что ли? Война ушла давно вперёд, даже не слышна была канонада. Только редкие перестрелки с укрывшимися по щелям «фашистскими недобитками», «гитлерюгендами», да местной пронемецкой шантрапой. Но это была тыловая, не окопная война.
К музыкантам она не имела почти никакого отношения. Их дело – развлекать и повышать, поддерживать боевой дух бойцов и освобождённого населения страны.
Весна чувствовалась в воздухе!
Звенели капели на пригреве, орали ошалело воробьи. Шла последняя весна войны, и все это знали и чувствовали.
Март 45-го года. Польша. Вадовице. Зося.
Отец был расквартирован к ним в дом по разнарядке и стал невольным членом семьи зажиточных поляков Поковски.
Василию был уже тридцать один год, когда увидел дочку хозяев, Зосю. Тонкая, светловолосая, маленькая, белокожая и зеленоглазая девушка сразу приглянулась. Понимая, что сам ещё на «крючке» у СМЕРШа, даже не смотрел в её сторону. Но голос родной крови и несчастливая семейная жизнь сказались на ситуации вполне ожидаемым образом – влюбился. Впервые, по-настоящему, чистой и сильной, истинной любовью, которая даётся человеку в жизни лишь раз.
Справился бы с чувствами – не мальчик. Прошёл всё: гонения и тюрьму, ненависть и презрение, и уж с этой «напастью» справился б точно! Если бы не одно «но».
Зося сама влюбилась во взрослого, интеллигентного, воспитанного и достойного «пана музыканта», который терпеливо отвечал на её вопросы, показывал инструменты, ноты и водил на концерты сводного военного оркестра. Да и хорош собой был! Такой надёжный, крепкий, за которого хотелось спрятаться после страшных лет оккупации и всеобщего страха! Вот она и потянулась к нему душой.
Как-то, потолкавшись среди наших военных на улицах оживающего городка, прибежала домой и в чисто девичьем порыве бросилась на спину постояльцу, сидящему за столом и чистящему клапаны на тубе.
– Ё… твою м…ь! – смеясь, чмокнула опешившего мужчину в шею сзади. – Ох, и засадыл би я тэбэ…
– Ты соображаешь, что ты сейчас мне сказала? – алея лицом, ответил. – Где это услышала? – говорил по-польски, освоив знакомый с детства язык.
– Не, неразумию. То ваши совдати там так говорять, – с трудом произнесла на русском Зося, растерявшись от покрасневшего лица постояльца. – А что то е? Ешче я тово сказава?
– Забудь и не повторяй никогда, Зося! – было нелегко отвечать, смотря на алеющее лицо красивой дочки. – Где сейчас была?
– Там, на пвощади. Совдаты смотрели на менья и так говорьилы.
– Не ходи туда одна больше, я тебя прошу.
…Она, видимо, всё-таки узнала значение этих слов, потому что с того дня отношения стали развиваться по нарастающей. Весна и молодость девушки спровоцировало безумие.
Однажды пришла к нему в комнату рано утром и не покинула, пока не стала его. Сама. Василий пытался ей объяснить, что в сложном положении, что женат и под статьёй ходит – не отступилась.
В мае, сразу после объявления Победы, отец узнал, что Зося… в положении. Он старался всеми правдами и неправдами остаться в Польше, либо забрать с собой любимую – не вышло никак.
В начале августа их неожиданно покидали в теплушки и под конвоем повезли на Родину, пока в фильтрационную зону.
Девушка была у родни в деревне в тот чёрный понедельник, когда всех «зеков», искупивших свою вину перед Родиной, кидали в вагоны. Вася не смог даже попрощаться с возлюбленной!
…Только в 47-м году он попал на Украину после зон и пересылок, после поселений и бесконечных проверок.
Сколько ни посылал писем в Вадовице – пришли обратно с пометкой «Адресат выбыл». Это был конец.
Только мне, спустя полвека после войны и трагической истории любви отца, удалось напасть на её след. Лучше бы не искала. Поистине: меньше знаешь – лучше спишь.
…В конце августа 45-го года по доносу в слободе Зоси произошли массовые облавы и аресты. Искали «недобитков» и их пособников. Не найдя ничего компрометирующего, рассвирепели СМЕРШевцы: как отчитаются об успешной операции, если нет результата? Вот и устроили расправу. Всех жителей, попавших так или иначе под подозрение, на кого кто-то что-то когда-то написал – всех вывезли в лесок и расстреляли. Вся семья Зоси оказалась там. В овраге. Навсегда.
…Василий продолжал слать запросы во все инстанции, пока ему не дали понять, что интерес к загранице уж очень подозрителен. И он прекратил поиски.
Всю жизнь продолжал штудировать словарь русско-польского языка, читать польских классиков, слушать их музыку, доставал их журналы. До последнего надеялся, что его разыщет или сама Зося, или их сын.
Когда я родилась, папа, наивный, пошёл в сельсовет с намерением назвать свою новорожденную дочь именем той, которую так и не смог забыть и разлюбить. Не разрешили. Не советское это имя, сказали!
Сейчас, оглядываясь на то время, понимаю, почему он так меня любил. Я ему напоминала его любимую: зеленоглазая, белокожая, со светло-русыми, почти платиновыми волосами, невысокого роста и весёлого, шаловливого нрава. Была вечным напоминанием о той девочке, его весне и последней любви. Почему родилась такой – загадка. Внешне похожа на отца, но кожа, волосы и глаза не его. Мистика.
Видимо, так мечтал увидеть Зосю, что природа посмеялась жестоким способом, дав дочь, похожую на ту, которая не приходилась ей матерью! Парадокс. Нонсенс. Но факт остаётся фактом.
…Отец так и не узнал правды. Я сама её узнала только недавно. Простое стечение обстоятельств меня столкнуло с этой историей и её трагическим финалом.
…Зося так и не успела стать ни матерью, ни женой, ни бабушкой. Она вечно молода и влюблена, и по-прежнему ждёт от любимого мужчины ребёнка и стоит там, за гранью, и ожидает, когда же Господь разрешит им повидаться на Том Свете?..
. КОНЕЦ.
Февраль 2013 г.
На фото: отец по центру вверху. Март 1945 года. г. Вадовице, Польша.
Февраль, 2013 г. . И. Д.