Здесь нельзя было больше оставаться. Комната стала слишком мала для человека. Раньше он мог спрятаться в ней, отдохнуть за всегда зашторенными окнами, но теперь находиться в ней стало опасно. Ещё пара часов и неизвестно, чем всё закончится. Кругом роились мысли, от них нельзя было спрятаться. Они гроздьями висели на шторах, кружили у лампы, копошились в пыли по углам. были всюду, казалось дышать уже трудно, а их становилось всё больше и больше. С тех пор как он очнулся ото сна, их только прибавилось. Сегодняшние, вчерашние, одни совсем старые, другие он не узнавал. Неужели тоже его? И вот они носились взад и вперёд от стены к стене к нему от него скакали как вши.
Прочь на улицу. вызвать лифт. ждать слишком долго. Лучше пешком по лестнице, прыгая через ступени пролёт за пролётом.
Дверь. понедельник. темнеет. набросился холод. ничего если быстро идти. Но небо. как оно низко сегодня. и, кажется, что опускается ниже. Он наклоняет голову, сутулится, смотрит под ноги. а серое небо давит. оно беспощадно сегодня. ко всем или к нему одному?
Он идёт дальше. Лужи на них уже лёд или кажется? Вдруг ему одному это кажется. холод и небо. лужи машины дорога деревья асфальт светофор остановка ботинки, мелькающие перед глазами, он смотрит на них, а вокруг всё по-старому.
В сторону. Вход в магазин, стеклянные двери залиты светом грязная плитка на белом разводы чёрная слякоть следы от ботинок над ними лица хозяев ботинок, лица хозяев жизни побитые жизнью в морщинах угрюмые смотрят на мелочь в широких ладонях и мнутся, сверяя числа и буквы на ценниках разных бутылок.
Что ему нужно? Просятся в руки яркие пачки цветные ряды аккуратно разложенной всюду дешёвой и тошнотворной еды. Он ходит трусливо среди одиноких и пар, которые знают, что будет на ужин, и возвращается к винной продукции, опустив виновато голову под взглядом заинтересовавшегося им охранника. Он чувствует себя незнакомцем, невольно оказавшимся в центре внимания дружной компании. Все взгляды на нём, а он неуклюж и подавлен, смешон и от этого больше неловок. Или всем всё равно? Кому ты здесь нужен? Просто купи, что хотел, да выметайся скорее. Скорее? Нет, не спеши денег-то мало. Будь аккуратней, не прогадай. Вот вино. Отлично. Можешь взять, но сначала ответь: носишь ли с собой в кармане штопор? Ключи. Но такими не сможешь втолкнуть пробку внутрь. Шампанское! Не нужен никакой штопор. Даже повеселел немного. Преодолел препятствие, смог решить проблему самостоятельно. Ставил вопросы и отвечал на них. Следовал простой логике, приводил аргументы и был честен перед собой. Всё просто, но не получается, никогда не получается. Вопросы теряются без ответов, ответы противоречат друг другу. Любая даже простейшая истина вызывает сомнения. Кто поможет, даст хоть намёк, нет, намёк уже не устроит; хватит намёков, нужен камень, который станет фундаментом.
А пока прекрати панику, одна проблема решена, шампанское куплено. Жаль только денег так мало, что не хватило на сигареты. ничего. одна всё же есть. он нашёл её на столе, перед тем как уйти из дома. и теперь аккуратно сжимал всю дорогу в руке, а руку держал в кармане. Можно, конечно, стрельнуть, но разговаривать не хочется. Если точнее, то представляется сейчас невозможным и гибельным делом. Вдруг подойти к незнакомцу начать извиняться просить сигарету. Тот вынужден будет подать эту жалкую милостыню, перебирая в голове ругательства, если жадный или участливо улыбнётся, мол, сам таким был. Или возможно не даст ничего, оставив тебя растерянного и униженного, осознавать что случилось. Оно того не стоит. Хватит одной сигареты, но с пачкой было бы лучше. Да и с деньгами было бы лучше, смог бы купить себе что-нибудь, чтобы отвлечься, водки хотя бы. Дурак! Так перетрусил людей в магазине, что не подумал об этом. Хотя может к лучшему, от дешёвой бы отравился. Да сдох чего доброго. Он улыбнулся. Забавная мысль.
Но где он? На станции сидит в темноте на платформе ждёт пригородную электричку, мёрзнет. Зачем пришёл он сюда? Хотя в этом нет ничего не обычного. Радуйся, животное, пока убегал от людей твои инстинкты привели тебя сюда.
Электричка. Крадётся из сумрака, отворяет лазейку в свет и тепло. Даже много свободных мест, но и людей немало. Зато здесь теплее, с ними теплее, холод проходит. Проходит рассеянность, можно сидеть и разглядывать лица. Не слишком часто, чтобы не надоесть, не слишком долго, чтоб не запомнить.
Здесь свет, а за стеклом ползёт темнота рядом справа и слева. Неотступно за электричкой. Электричка в ней контролёры. Вдруг уже скоро, денег то нет. Пора выходить хоть где-нибудь, а пока отступить в тамбур. Какая сейчас станция? Можно спросить, но мучительно сложно на это решиться. сделать приветливое лицо, подобрать слова, поздороваться и заговорить. впервые за день. Нет, тяжело. А перед тобой мужчина старый седой, потрудись и спроси, он ответит. Лицо у него морщинистое и доброе. Вы поговорите, и он останется в твоей памяти, будешь его вспоминать, как и другие случайные лица бесцеремонно залезшие в голову. Твои губы шевелятся, ты пытаешься произнести пару слов. Ладно, не надо, он итак навсегда с тобой.
Двери открылись. платформа. люди пошли и он вместе с ними. Постойте, похоже, что он бывал здесь. возможно. в детстве. один или пару раз. ладно не важно. теперь ему кажется, что пора попрощаться со всеми. они были хорошими спутниками, хотя он их совсем не знает, но зачем плохо думать о людях. Теперь спуститься с платформы, переползти дорогу и скрыться на тропинке среди деревьев, ускользнув ото всех в темноту.
Людей нет. холодно. начинается дрожь в руках сигарета пакет в нём бутылка. Забавно от этого холода в голове других мыслей нет кроме холода. в голове ничего кроме холода. в голове кроме холода. холода.
Он шёл, а деревья стояли кругом и тонули в чёрном. Редкие фонари разбивали мрак. вырывая пару стволов деревьев и веток и жалкий клочок тропинки. Он шёл от пятна на земле до другого. и вскоре в нём не осталось мыслей. он оторвался, они потерялись, отбились, отстали. Он стал озираться вокруг. Скоро можно остановиться, только выйти сначала куда-нибудь из этого леса. Ещё пара шагов будет видно, что там за поворотом.
НО КАК ЭТО?! ЗДЕСЬ РЕСТОРАН. ЯРКАЯ ВЫВЕСКА ПРИГЛАШАЕТ ПОЕСТЬ ВСЕХ КТО ЕДЕТ СЕЙЧАС ВОТ ПО ЭТОЙ НЕИЗВЕСТНО ОТКУДА ВЗЯВШЕЙСЯ ТРАССЕ. Снова дорога машины и крики, счастливые люди, празднующие каждый прожитый день своей счастливой жизни. за городом. А у кого-то вечные неудачи, например ресторан на пути. за городом. Вечные неудачи, вечный обман, как будто старик, страдавший за что-то и веривший, что жизнь свою проживёт не напрасно, увидел вдруг, что остался один, и все от него отвернулись, а если посмотрят то лишь посмеяться над доверчивым дураком, которого столько лет водили за нос. Зря прожил такую тяжёлую и бесполезную жизнь, старик.
Полный отчаянья он пошёл дальше. Перешёл дорогу и рванулся вперёд скорыми шагами готовый при любом удобном случае броситься бежать в сторону. Как только закончатся рестораны и снова его обступят деревья, он побежит. между деревьев дальше, ботинками в грязь, по старой гниющей листве скользящей теперь под ногами. будет бежать и вырвется. Финский залив.
И пляж. одинокий. теперь можно сесть, отдохнуть, отдышаться. он спасён, он ни о чём не думает. просто смотрит и слушает. Волна за волной о берег. А далеко, но конечно не так как хотелось бы, полнеба залито светом города, полнеба поглощены темнотой. И тьма будто борется с городом, а тот не сдаётся, сияет в ответ. И в далёком пожаре горят те, кого он не знает и те, кого знает и те, кого бы хотел не знать. Никогда не узнать.
Он закурил. Что за странный обряд тащиться сюда, чтобы выкурить последнюю сигарету. Он задумался. Ведь всё-таки с ней было так хорошо, временами казалось, что счастье выглядит именно так. Пока не случилась та глупость, пустяк, теперь всё рассыпалось и, кажется, нет дороги назад. Он стряхнул пепел. Снова подкрались отставшие мысли, очнулась заснувшая память. Необходимо было срочно что-нибудь сделать, забыться опять. Он схватил бутылку шампанского и стал сдирать этикетку отворачивать проволоку. Но торжественный момент был испорчен, хлопка не последовало. Пробка его предала: вылетать не хотела. Обычное дело - предательство. Он попытался вырвать её силой, но пальцы не слушались, а пробка плотно держалась в бутылке. Всё из-за холода. Он приходит в отчаянье, в ярость, пробка ломается и готовый сойти с ума от бессилья и страшной обиды он разбивает бутылку о камень.
Хлопок. словно выстрел. здесь на пустынном пляже в такую погоду. Да, если кто-нибудь слышал, всякое мог бы подумать.
Слёзы готовы сорваться с глаз. Он крепко жмурится и сглатывает пару раз, стараясь подавить ком в горле, подавить своё жгучее отчаянье. Он начинает облизывать осколки, сглатывая остатки шампанского. Кислая жидкость перемешивалась со сладковато-солёной кровью. Он порезал губу или язык, а может и то и другое. Жалкое животное стоит на четвереньках лакает капли из разбитой бутылки. Нет, такой даже жалости не вызывает, только отвращение. Но отвращение сильное, толкающее к физической расправе.
Он сел на большой камень и уставился вперёд. С силой сжимая челюсти, он то и дело касался зубов порезанным кончиком языка. По телу разливались противная боль и странное ощущение удовольствия. Всё внимание было сосредоточено только на этом, ничего постороннего, никаких лишних мыслей. Как только боль отступала, он снова дотрагивался языком до зубов. и тонул в новой волне.
А рядом шумели волны залива. Неспешно одна за одной точно выдерживая свой усыпляющий вялый ритм. одна за одной. словно маятник старых часов. гулко шумящий в комнате, где проводил своё лето в детстве в деревне. в маленьком доме вдали городов. тихонько играл на крылечке, пока мама не позовёт поесть. И волны несли его дальше и дальше. всё дальше и дальше и дальше и дальше. пока он не скрылся из виду в рокоте медлительного залива и в темноте, обступившей кругом.
Оставшись один, он ясно почувствовал, как что-то крадётся к нему. Не слышно ступая, встаёт за спиной, руки кладёт на плечи. неясные чувства гуляют по телу, остатки, обрывки мыслей как вспышки. ветер сильнее, запах грозы, сполохи молний всё ярче и вихрем поднятый неистово кружится сор в голове.
Вдруг это ты виноват? Лживый, трусливый, но жадный до чужой любви. Скольких ты называл мразью, скорый на расправу клеймил негодяями, вешал ярлыки, а потом бежал и прятался. Боялся собственных творений, ты ведь сам их создал, сам дал им всем имена. А теперь вдруг почувствовал, что виноват, почувствовал, что должен вернуться туда, откуда бежал. Чтобы вытворять такое нужно быть подлецом стальным непробиваемым выродком, чтобы так считать и не мучиться. А ты мучаешься. Ты ведь не настолько опустился. Прости, попробуй простить, полюби. Одного, двух, трёх, начни с малого, хотя бы одну. Попробуй, просто попробуй. Придётся быть сильным, вряд ли услышишь слова благодарности, вряд ли кто-то поймёт тебя. Скорее всего, найдутся такие, которые будут пользоваться твоей добротой. Возможно все, да лучше сразу решить что все, чтобы потом не разочароваться. Зато, если вдруг на твоём пути встретится порядочный человек, только представь, каким это будет счастьем. Но не слишком радуйся, не слишком увлекайся, он тоже окажется сволочью. Довольно безрадостная перспектива, похоже, что все будут считать тебя дураком. А ты наверно хотел, как и прежде, вроде живёшь и страдаешь, и совесть имеется, даёт о себе знать, только нимб над головой всё не появляется. А он тебе нужен? Ах, да ты ведь не хочешь быть плохим человеком, с детства вбил себе в голову, что положительный герой, но замарался. Ох, уж эти маленькие промашечки, может никто и не заметил, а ты помнишь о них, помнишь о каждой. И забыть-то никак не получается, и ты всё страдаешь, страдаешь. Плохим быть не хочется, хорошим не получается. Но ты решил попробовать, похоже, всерьёз. Откуда только взялись такие мысли, или они всегда были, просто ты умел находить достойные аргументы против, и заталкивал их подальше. А сейчас они опять повылезали и, судя по всему, победили. Странно, когда ты засыпал, то проклял всех, когда очнулся - ненавидел каждого, а теперь
теперь он встал и пошёл обратно к платформе, его изрядно трясло от холода, зубы стучали. Снова идти вдоль трассы. потом через парк или лес по узкой тропинке слабо освещенной редкими фонарями. и, наконец, перебравшись через шоссе вернуться на платформу, где предстояло сидеть дожидаться ближайшей электрички в город. Но теперь он хотел как можно скорее вернуться к людям, да теперь ему есть, чем их удивить.
На платформе никого не было. Ему хотелось поговорить. Дождавшись электрички, он влетел внутрь, но остановился перед дверью в тамбуре. Людей было мало, все сидели по одному по двое. Он мог подсесть к кому угодно, но немного опомнился. Останься здесь, не ходи к ним в таком состоянии, тебя не поймут.
Вскоре в тамбур вошли контролёры, один прошёл в вагон, второй остался и подошёл к нему:
- Ваш билет, пожалуйста.
Оправдываться, унижаться, наплести что-нибудь душераздирающее. Или быть развязным, разговориться, развеселить. Зачем? скажи правду, не нужно, к чему эти фокусы, ты всё решил.
- У меня нет денег. – звонкий голос заполнил тамбур, он не сдержался и широко улыбнулся. Контролёр посмотрел на него внимательно. Пара мгновений.
- Ладно, куда тебе?
- В город.
- До конечной, на вокзал? Тебя не выпустят без билета.
- Нет, я выйду раньше, билет не нужен.
- Ну смотри. – бросил контролёр и прошёл в вагон.
Он посмотрел ему вслед, двери закрылись, но он хотел говорить дальше. Хотел побольше узнать об этом человеке, что любит, о чём думает. Как зовут этого мытаря, Матфей?
Что-то странное творилось с ним. Сердце скакало внутри из стороны в сторону, прыгало в горле. Он простит всех, он уже простил. Он готов быть посмешищем, глупцом не от мира сего, он и это простит. Пусть никто никогда не узнает какой он. Он будет знать. И сделает счастливым кого-нибудь. Не важно. Хотя бы кого-нибудь. Хотя бы её.
Он не заметил, как доехал и вышел. Снова платформа, снова темно и холодно, но он уже в городе и немного согрелся в электричке. Людей почти нет. Навстречу идёт пара. Немолодые, не спеша прогуливаются по платформе. Он почти поравнялся с ними, но тут налетел на низко нависшую ветку лицом. Почти в глаз. От неожиданности он дёрнулся в сторону и, оступившись, чуть не упал. Как неловко. Люди засмеялись. Пара пошла дальше, но он был так смешон, что они обернулись ещё раз взглянуть на клоуна. Он скорчил гримасу и гнусаво повторил «ха-ха-ха», вложив в свой фальшивый смех всё отвращение.
- Парень, у тебя какие-то проблемы?
- Нет, всё просто отлично! – он спасовал, но всё же постарался ответить с вызовом.
- Ну, смотри. – последнее слово осталось за мужичком, которого уже тащила за руку спутница.
Что, мудак, доволен собой? Не забудь рассказать, как проучил малолетнее хамло своим стареющим друзьям, когда будешь сидеть с ними, и пялиться в стакан с пивом, перебирая в голове, о чём ещё можно поговорить: футбол, работа, бабы? Отличная история на ближайший месяц, доброй ночи, состоявшийся мужчина. Доброй ночи, состоявшаяся женщина, в другой раз я бы с удовольствием послушал пару твоих увлекательных любовных историй, к которым твой муж не имеет никакого отношения.
Воскресенье сегодня? Нет, понедельник. Воскресная прогулка не задалась.
Он стал искать сигареты, опомнился, прошипел пару ругательств и зашагал к дому.