Когда умирал гениальный Пушкин, его последними словами были: «Прощайте, друзья!»
Этими словами обращался Александр Сергеевич к книгам своей библиотеки.
Так ценил он книги.
И это не пафос, а искренное отношение к ним, которые действительно являются нашими друзьями.
Вот так хочу начать это своё воспоминание о книгах и книголюбах.
Книги я любил всегда, сколько помню, как взял их в руки.
Был ещё совсем пацанёнком несмышлёным, и часто проводил время в доме своих крестных Цуриковых. (О них я уже вспоминал).
У них была, хоть и небольшая, но библиотека книг. Были в ней и детские.
Частенько мы с братом Володькой брали и рассматривали картинки в этих книжках. Крёстная, бывало, что и читала их нам. Мне очень интересно было слушать и представлять, как это из буковок крёстная составляет слова и читает такие интересные вещи.
Потом мама рассказывала мне, что сами не ожидали, как я постепенно научился читать.
Рассказывала так, что по дороге в садик, я останавливался около вывески и спрашивал, что там написано? Не очень много вывесок встречалось нам, но и Валя, сестра, подтвердила, как я часто у неё интересовался, что написано на обложке книги или журнала. Шевелил губами, вероятно запоминая буквы и складывая их в слоги. Во всяком случае, когда начал читать, многие удивились, и пришли к выводу, что именно таким способом разучил я буквы и научился составлять из них слова. Постепенно начал читать детские книги из библиотеки крестных. К пяти годам уже очень даже прытко и весело читал книжки в детском саду.
Там мне сделали поблажку. В то время, когда, согласно режима, проводился сончас, мне разрешали читать книги. Не знаю, насколько это являлось большим нарушением (имеется ввиду и нарушением со стороны воспитателей, которые позволяли мне читать во время, отведённое для дневного сна), но, думаю, что если бы вышестоящие руководители узнали, то получили бы мои воспитатели взыскание точно. Тем не менее, читать мне не возбранялось (ведь я отдыхал). Очень нравилось читать книги, когда мы с Вовкой грелись на цуриковской печке. На ней были уложены уже ношенные шубы и полушубки, а мы, лёжа на пузиках, знакомились с новыми рассказами. Я читал Володьке о Мишкиной каше и краденых огурцах. Мы, довольные, весело смеялись над детскими рассказами. Читали рассказы Л.Н. Толстого и переживали за Филлипка.
Потом, когда я пошёл в школу, меня часто (для примера ученикам) просила читать учительница. А позднее, в классах уже постарше, просили читать на уроках внеклассного чтения.
Частенько уединялся с книгами и путешествовал по их страницам вместе с героями повестей и рассказов. В этом отношении я был иногда домосед. Если попадалась в руки интересная книга (я уже стал частым посетителем детской библиотеки), то мог провести за её чтением время, которое мои друзья проводили за шумными детскими играми. Нет. Я не хочу сказать, что постоянно только и делал, что читал. И бегали, и озорничали. Всё было. Но, если попадалась интересная книга, то читал её запоем и оторвать от неё было очень трудно. Отрывался по просьбе матери, чтобы выполнить её задание, и снова торопился к недочитанным страницам. Было, что уже выключали свет, а я накрывался одеялом и читал с помощью фонарика.
Шло время. Я взрослел. Появлялись новые знакомые, друзья, но, бывая в гостях, всегда обращал внимание на книги хозяйской библиотеки. Иногда, видя мой интерес, давали почитать.
Когда мы с матерью переехали жить в квартиру, которую ей выделили от завода, то познакомился я с соседями (квартира была с общей кухней). О них я хоть и рассказывал, но вспомню ещё. (Потому, что воспоминания эти приятны).
Семья заместителя главного технолога механического завода. Александр Иванович Сахаров, глава семьи, был сыном священника и, хотя об этом в открытую не говорилось, но некоторые знали. Был он, что называется, настоящим интеллигентом. Воспитание чувствовалось. Высокий, чуть сутуловатый, с добрым лицом. Любил сам мастерить. Однажды выстроил моторную лодку. Сам разработал выкройки и сам (с помощью старшего сына Жени) её изготовил. Разработал и изготовил тележку (использовал велосипедные колёса) для транспортирования лодки к реке. Хранилось всё это в сарае, во дворе. Там же находился и немецкий мотоцикл (о двух колесах) с широким рогатым рулём.
У Сахаровых был настоящий книжный шкаф, в котором рядами на полках находились книги. Александр Иванович, узнав, что я люблю читать, стал давать мне книги по тематике. Он был охотник-любитель (на стене висело одноствольное ружье с затвором, как у винтовки. Не знаю, прав ли я, но мне кажется, что это было ружьё конструкции Бердана). Держали они и охотничью собаку породы русский спаниель по кличке Берта. Вот и стал Александр Иванович давать читать мне книги о природе и животных. Так познакомился я с писателями Бианки, Чарушиным, Тургеневым, Сетон-Томпсоном. Потом уже «Робинзон Крузо» Дефо. Тётя Тася, жена Александра Ивановича, полноватая, невысокая, седовласая женщина наливала мне из супницы в тарелку борща и угощала за общим, стоящим посреди большой комнаты столом. Почему он казался мне вкуснее, чем приготовленный в нашей семье? Наверное, так бывает? Свой становится привычным. Последняя книга, взятая у них для чтения, была «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна», которую я так и не отдал, потому что семья Сахаровых переехала в другую квартиру. Но, надо отметить, что спустя много лет, когда я уже работал инженером в техотделе, зашли мы с мужиками попроведывать Александра Ивановича. Жили они с женой тогда одни в однокомнатной квартире. Дети (сын Женя и дочь Нина) окончили ВУЗы и жили в Свердловске. Встретили нас с большой радостью. А наши мужики даже и не знали, что бывший зам. главного технолога и его жена были такими близкими мне людьми, и были несколько обескуражены, когда представив меня, как молодого инженера, который недавно «влился» в их коллектив, Сахаровы очень по родительски обняли меня и поцеловали.
- Молодец, Толя! – тихо сказал мне Александр Иванович.
- Я рад за тебя.
Вот тогда, при встрече, я и рассказал коротко своим товарищам, в присутствии бывших своих соседей, о том, как жили мы раньше вместе на общей кухне и Александр Иванович давал мне книги для чтения. Рассказал и о том, что последнюю книгу, получилось, что я «замылил» (зачитал).
- Но, сказал,
- Не желая оставаться должником в этом плане, хочу подарить Александру Ивановичу, приобретённую мной сегодня книгу Василия Быкова.
Александр Иванович отнёсся к этому очень растроганно.
Я отлично понимаю состояние тех людей, хозяев книг, у которых берут их для чтения, и потом не возвращают. Сколько книг из моей библиотеки так и исчезли безвозвратно. И ведь хорошие книги. (Раз уж коснулся этой темы, то сразу хочу по ней высказаться, чтобы потом не возвращаться). Два раза приобретал я книгу И. Богомолова «Момент истины. В августе 44 го». Один раз пропала. Купил вторую. И эта исчезла. Было, что и записывал, кому давал. Возвращали. А потом опять забывал записать и книга терялась. А было и такое, что когда спрашивал у взявшего книгу, чтобы вернул. Долго читает. Тот с наичестнейшими глазами заявлял, что вернул. Иногда находил свою книгу, будучи у кого-нибудь из знакомых, в гостях. (Узнавал по знаку своего экслибриса, который проставлял в книге на известном мне месте). А однажды было и такое (расскажу уж, чтобы смогли дать оценку тому, какие люди встречаются). Приобрёл (совершенно случайно, перебирая новинки в магазине книготорога) книгу по садоводству. Очень понравилась мне (да и всем, кто её потом просматривал или читал) тем, что материал был изложен интересный, редкий. Были статьи и рассказы и о овощах, фруктах, ягодах. И даже о гречихе, овсе, пшенице. Написано было очень интересно. Утащил я эту книгу на завод. Показать друзьям по работе в техотделе. Многие садоводы-огородники, имеющие садовые участки. Читали её почти все. Лев Анатольевич пытался выпросить у меня, чтобы я продал ему книгу. Дескать, часто бываю в книжных магазинах, возьму ещё. Пообещал, что, если встречу, то обязательно куплю ему, а, пока, не могу. Лежала она у меня в тумбе ящика стола. Потом исчезла. И у кого только я не спрашивал о том, что не брал ли он её для чтения, все отвечали отрицательно: «Не брал». «Не видел» и т.д. А, спустя время, увидел книгу в ящике стола одной из женщин, технологов отдела. Совершенно случайно. Искали справочник. И она при мне открыла свой стол, на полочке которого лежала моя, так давно разыскиваемая книга.
- О книга моя. - Сказал я, обрадовавшись находке.
- И чего это она в Вашем столе делает?
Лицо коллеги стало бардовым. От чего? От стыда? Не думаю. Наверное, от досады за то, что так получилось и книгу придётся отдать хозяину. Необходимо отметить, что вскорости книжке этой всё-таки «ноги приделали». Вот так. Заметил ещё вот что. Когда человеку книга нужна, для учебы или другой необходимости, он принимает всяческие попытки к её розыску. А, воспользовавшись, забывает её вернуть. Ладно, если книги в одном томе. А если сборник из двух, трёх и более книг? Вот так остался в однотомном наличии двухтомник А.И. Куприна, и ещё. Ведь не могут люди понять, что не деньги мне жалко. Есть у меня двадцатитомник из серии «Страны и народы». Дал один том для написания работы или реферата кому-то из знакомых. И нет его. Обидно. Кто другой спросит, а уже и нечего дать. Вот так. Ну, и ладно. Отвлёкся я.
Прочитал за свою жизнь я много книг. Какие? Тематики и жанры разные.
От простых, про войну (здесь выделял для себя книги о лётчиках, разведчиках, моряках, пионерах-героях), до философских (Плутарх, Монтескье, Монтень др.).
Был записан я в трёх библиотеках (детской, возле ж.д.больницы, ж.д. клуба Ильича, городской за гастрономом). (Да, ещё и в школьной). Набирал книг помногу. Сколько разрешалось по правилам и даже больше. А, кроме этого, брал книги для чтения у частных владельцев.
Я знал, у кого есть хорошие библиотеки. Они знали меня и знали то, что к книгам отношусь я очень бережно, поэтому давали читать. В библиотеке Ненашевой читал полное Майн Рида, А.Дюма. Читал книги из библиотек наших соседей.
К тому времени сестра моя, Валя, перешла с механического завода, где работала в литейном цехе, на работу в книжный магазин. В подъезде нашего дома, в квартире, расположенной прямо под нашей, проживала семья Георгия Александровича Матейсан. Он тоже работал на механическом заводе в техническом отделе. С семьёй Сахаровых были очень дружны. Интересно было наблюдать, как шли на работу и возвращались с неё эти два друга инженера.
Шли неспеша, заложив обе руки за спину, о чём-то беседуя. Интеллект и достоинство были видны в походке, движениях, разговоре.
Жена Георгия Александровича работала директором (или заведующим, сейчас точно уже и не скажешь) книжного магазина, на главной улице города (К. Маркса). Там, где сейчас располагается офис Ишим ТВ. Ксения Павловна и пригласила на работу в магазин мою сестру. Валя согласилась. Работа чистая, культурная. Зарплата, конечно, была меньше, чем на заводе, но…чем то приходилось и жертвовать.
Постепенно домашняя библиотека семьи моего зятя и сестры стала пополнятся. Тогда ещё не было такого ажиотажа в приобретении книг, который прошёл позднее. При поступлении в продажу новых изданий, сестра выбирала понравившиеся, и выкупала их. Я был, конечно, доволен. Постоянно стал читать новинки. Мало того, что перечитал все книги в библиотеке сестры, но пользовался и библиотекой семьи Матейсан. У них были отличные книги. Много подписных изданий классиков. Так я прочёл В.Скотта, Ф.Купера, А., Библиотеку Всемирной Литературы. Став постарше, и уже работая, сам стал покупать книги, создавая свою личную библиотеку. К организации Книготорга в то время относились два основных магазина. Тот, о котором я уже писал, и в котором работала моя сестра, и магазин «Кругозор» на ул. Шаронова. В нём же располагался и офис директора Книготорга.
Должность директора занимала К.П. Матейсан, затем на этом посту её сменила Рената Карловна ?? Сестра моя выписывала издание «Книжное обозрение», в котором можно было узнать много интересного, но, самое главное, какую литературу можно ожидать на полках книжных магазинов в ближайшее время. Это периодическое издание работников книготорга не обязывали оформлять в качестве подписки, но существовало, как бы, негласное правило: «Если ты работаешь в Книготорге, то должен читать соответствующие журналы». Может быть это и правильно? Я обязательно просматривал, какие новинки должны скоро поступить в продажу, и отмечал, что бы я хотел купить. Предупреждал Валю, чтобы, по возможности, она имела в виду мои пожелания. Склад характера у меня такой, что стараюсь сохранить в памяти новые, незнакомые до этого, для меня, слова. Их правильное написание. Иногда узнаю очень даже интересное. Например в одном из словарей прочёл, что, оказывается слово моллюск можно писать как с одной, так и с двумя л. Что название города ХиросИма с ударением на И (по нашему) в японском произношении звучит как ХирОсима. (с ударением на О). Это, думаю, очень полезная черта. Я сам стал замечать, что стал грамотнее писать, излагать свои мысли. Однажды, в разговоре с сестрой, она попросила:
- Ты бы как -нибудь приучил сына моего читать.
-Не хочет книжку брать в руки.
Я сам уже давно обращал внимание на то, что читать не всякий молодой человек любит. Такая вот нелюбовь к печатному слову. Решил попробовать заинтересовать племянника. Для этого выбрал книгу, интересную, как мне думалось, для всех по тематике. Приключения. Выбрал «Пираты мексиканского залива» Паласио Висенте Рива. Есть такие книги, которые захватывают с самого начала. Кстати, у меня был печальный опыт. В библиотеке сестры была книга «Джин Грин-неприкасаемый» Гривадий ли Горпожакс. Я её никак не мог взяться читать. Не знаю, что меня отталкивало от неё. Может быть оформление обложки? Или то, что авторами её были наши писатели Василий Аксёнов, Овидий Горчаков и Григорий Поженян (Гри (Григорий), ва (Василий), дий (Овидий) – Гор (Горчаков), пож (Поженян), акс (Аксёнов)). И, вероятно, неправильно мной воспринималось (несмотря на большое уважение к авторам), что в ней можно ожидать пародийность на произведения западных авторов. Несколько раз пытался начать читать её, и не мог. А потом (не было рядом ни одной книжки, которую смог бы прочесть), мучаясь от того, что нечего читать, всё-таки открыл и начал из середины. Понравившуюся названием главу «Гангстеры и помидорчики». Мне понравилось. «Зацепило». И тогда, начав читать уже сначала, я залпом «проглотил» эту книгу. А есть такие, которые захватывают и названием и текстом с самого начала.
Зашёл разговор с племянником. Я сам начал читать ему первую главу «Пиратов». Прочитал страниц 8. Отложил. Сказал, что голос садится. Назавтра племянник, чувствовалось, уже ждал продолжения. Почитав немного, я снова сослался на голос и сказал, что больше голос не даёт мне возможности чтения вслух.
- Хочешь узнать, что будет дальше - сказал я племяшу - читай сам.
Куда тому деваться? Интересно же узнать, что будет дальше? Пришлось продолжать самому. Осилил её он быстро. Потом попросил подыскать ему ещё что-нибудь подобное. Нашёл. Раз, другой, следующий. А потом, когда понял, что парняга прочно сидит «на крючке», посоветовал самому подбирать себе книги для чтения. Если необходим совет? Пожалуйста. Дам. А так, ищи сам.
Парень начал читать. И делает это по сей день. Правда, необходимо отметить, что этим поступком я принес себе и отрицательное. В чём?
Просто племянник попросил свою маму (мою сестру) о том, чтобы она ему покупала те книги, которые отмечал я для покупки себе. Вот такая история. Мне уже, как бы и «в облом».
Да и ладно. Я не жалею.
А потом начал нарастать «книжный бум». Свою личную библиотеку оказалось иметь престижно. Может быть потому, что жить люди стали лучше. Или это своеобразные «слоники» в шкафу мещанина – обывателя, которые, как бы говорят о грамотности хозяина. Конечно же книги, красиво установленные в книжных шкафах и на полках нашего обывателя, ещё не показатель его интеллекта и грамотности. Вспоминается комичный случай, когда я однажды пытался взять и посмотреть книгу из ряда стоящих в книжном шкафу у одного «книголюба». Я не смог её вынуть. Оказывается хозяин проделал в книгах отверстия и пропустил сквозь них тросик-бечёвку, которая удерживала книги ровно и не позволяла взять их. Ох и веселился он своей выдумке. Что я мог сказать на это. Покрутить у виска пальцем? Я и этого не стал делать. Бесполезно.
На предприятиях стали выбираться люди, ответственные за продажу литературы. Стали организовываться «Общества книголюбов». Было образовано такое и на нашем заводе. Председателем общества выбрали меня. Я в то время работал инженером-конструктором бюро механизации и мог выбрать время для ведения дел по данному вопросу. К тому же и знаком был со многими книголюбами и руководством книготорга. Наш начальник бюро мог позволить разрешить мне присутствовать на заседаниях в городском обществе, куда приглашались руководители книголюбских организаций предприятий города. На заводе стали проводится мероприятия по продаже книг, своеобразные конкурсы-викторины типа «Что? Где? Когда?».
Ездил. Участвовал. Организовывал. Люди отмечали, что нормально. Без обид.
В книжных магазинах за книгами стали выстраиваться очереди. По определённым дням. В определённое время. Как правило, после 17 часов. По окончании рабочего дня.
Очереди стали создаваться заранее. Люди узнавали о предстоящей продаже и занимали очередь за день до её проведения. Стояли иногда ночами. Помню один случай, когда собрались несколько человек в отапливаемом вагончике строителей, который находился у торца дома, в котором находился магазин «Кругозор». Многие уже знали друг друга по многочисленным встречам и дежурствам в очередях. Были люди с разными характерами. Один выделялся своим апломбом и высоким мнением о себе, как знатоке литературы. Думаю, что я ещё найду место рассказать о нём подробнее. чтобы читатель мог представить степень его самомнения.
Одна дама (почему и запомнился этот случай в вагончике для строителей=, что в нём состоялся разговор с данной дамой) отличалась не терпящим возражения своим мнением. На всех она смотрела с большим высокомерием и была откровенно неприятна и смешна. На улице была поздняя осень. Уже лежал снег. В вагончике было тепло. Нас было человек 8-10. Сидели на длинных скамейках, за таким же длинным столом и вели неторопливый разговор. Внешне не очень критический, так, типа проверяющий собеседника. Не я один был собеседником. Так, вставлял некоторые замечания, фразы. «Мадам» разговарила откровенно высокомерно, что называется, «через губу». Это явное пренебрежение к чужому мнению, язвительность к собеседнику отталкивала. (Мне вспомнился сейчас один момент. Однажды ехал я на автобусе. Сидел на сидении лицом к задним местам. Передо мной была стойка. На одной из остановок зашла молодая женщина (девушкой бы я её не назвал). Встала прямо передо мной, у стойки, взявшись за неё, как за шест в стриптиз-баре. Худощавая. С глубоким вырезом у платья на груди, показывавшим отсутствие оной, но откровенно выделяющим висевшие на шее «блестючие» золотые цепочки. Их было несколько. Разные по сечению, длине и, вероятно, стоимости. Вырез на платье показывал наличие у дамочки относительного богатства в виде этих цепочек. Но… Он нисколько не скрывал а, наоборот, выпячивал наружу и наличие многочисленных конопушек и прыщей на груди. Вот уж верх глупости, подумалось мне. Демонстрировать таким образом отсутствие ума). Не зря мне вспомнился данный эпизод. Дама, с которой мы вели беседу, напомнила мне ту, с цепочками. А мнение её было такое: « Я права, потому что это я. И других мнений быть не может!» (Угадайте с одного раза, чьи это черты характера?) Похоже?
Было, что выстаивали очереди и возле книжного магазина по К.Маркса. Но это происходило, когда производилась запись на подписные издания. Как производится розыгрыш, думаю, что все видели?. У каждого, желающего подписаться на издание, был номер, записанный на квадратике бумажки со штампом магазина. Определялось количество номеров и производился розыгрыш. Комиссия назначалась по одному человеку от каждого десятка. Голосовали открыто. Интересные картины я тогда наблюдал. Как бы сказали в Одессе «картина маслом». На одной из подписок два офицера из военного городка привели группу солдат. Ясно, что они должны были участвовать в розыгрыше в пользу своего офицера. Был большой спор, в результате которого солдатам запретили участвовать виду отсутствия у них паспортов. Офицеры громко возмущались, но вынуждены были смириться. Присутствовала при этом и ещё одна примечательная личность. Сейчас он уже давно отошёл в мир иной, но называть его не буду. А примечателен среди знатоков он был своим своеобразным характером. Любитель выпить настолько, что мог провести в угаре не один день. Старался не пить. Тогда он покупал книги. Переписывался. Менял книги. И библиотека у него была хорошая. В «угарном» виде частенько представлял себя дворянином, («Я дворянин!» кричал он, стуча себя в грудь) но выглядел смешным. В это время он активно продавал ранее купленные книги очень дёшево. Лишь бы хватило на алкоголь. Некоторые, знающие его друзья, возвращали ему потом некоторые книги. Потом наступало отрезвление. Относительно долгая «завязка» и новое приобретение книг. Вот в это время и видел я его во время розыгрыша. Он настолько был азартен, что однажды вытянув «пустышку», заметив замешательство продавца, тут же сунул руку в барабан и выхватил другой номерок. Его пристыдили. Номерок заменили. Но, честно говоря, было не очень-то приятно видеть потерявшего достоинство человека. Среди книголюбов были известные личности. Дед Сала……ко, имевший очень хорошую библиотеку. Рассказывали, что приобретал он её, скупая подешёвке старые, редкие книги у жителей в то время, когда работал агентом по страхованию. Рассказывали и то (за правдивость версии не ручаюсь), что предлагал он передать свою библиотеку городу в обмен на то, что одной из улиц присвоят его фамилию. Эту версию мне рассказывал ни один, а несколько из авторитетных книголюбов. Вероятно «консенсуса» стороны в этом не достигли. Одним из авторитетных, имевшим отличную библиотеку был Иван Алексеевич Горбатенко (Извините. Не могу не рассказать об этом интересном человеке. Поэтому, несколько отвлекусь и на другую тему). Я бывал у него в гостях. Конечно же он давал мне почитать редкие книги и издания. Из прочитанных были Магия Папюса (несколько магических символов и описания зарисовал в специальной книге), Подшивка издания «Русский инвалид», «Ведомости». Интереснейшие, раритетные издания. Иван Алексеевич был известен среди всех книголюбов, продавцов, и руководства Книготорга. У него были хорошие связи с книголюбами из других городов, с которыми он частенько проводил обмен книгами или куплю -продажу. Известен он был и, как настоящий меломан, имевший большое количество редких музыкально-песенных записей, лучшую в городе коллекцию Шансона. В последние его годы жизни мы с ним сблизились. Потеряв жену, он продал квартиру в нашем многоквартирном доме и купил квартиру в залинейной части. Но в наших краях бывал частенько. Проведывал сына с семьёй и заходил ко мне. Любовь Александровна (моя жена) подавала кофе или чай с выпечкой, печеньем. Мы беседовали о книжном, Шансоне. Почти в каждый приход свой приносил Алексеич мне в подарок диск с какой либо редкой записью (я возвращал ему только чистую «болванку»).
Эти диски с записями и сейчас хранятся у меня, как память о хорошем товарище. Запомнилась мне одна случайная беседа Алексеича и моего друга, пришедшего ко мне в гости. Это был друг детства, с которым было проведено много шумного, озорного времени во время нашего взросления. Он посвятил свою жизнь театральной деятельности. В молодости (в свободное от работы время) играл в народном театре у И.Г. Букина. Закончил театральный институт (по моему ЛГИТМиК) . Работал режиссером во многих городах. В том числе и в Челябинске, где ставил рок-оперу с ансамблем «Ариэль». В Мурманске. Преподавал актёрское искусство. Он рассказывал, что был лично знаком с Владимиром Семёновичем. И вот, во время этой случайной встречи у меня дома, дружок мой, когда пошла речь о Высоцком, стал вспоминать, как встречались они на концерте, который состоялся в городе Магнитогорске в таком–то году. Иван Алексеевич тут же прервал собеседника и доказал ему, что тот заблуждается, так как в этом году Высоцкого в Магнитогорске не было, и быть не могло, аргументировав своё убедительными фактами. Немного почертыхавшись и посетовав на память, которая могла привести его к ошибке в датах, мой товарищ «свернул» спор. Этот факт говорит о многом.
Шло время, но однажды мне позвонили и сообщили, что Иван Алексеевич скончался. Очень жаль, что произошло это так неожиданно (впрочем, почему неожиданно? Людей с больным сердцем смерть может настигнуть в любое время и родные их должны быть готовы, но здесь действительно неожиданно. Пошёл с товарищем доставать картошку из погреба. Пока товарищ наполнял ёмкости, спустившись в погреб, и поднялся наверх, Ивана Алексеевича уже не стало). Позднее узнал, что сын его, Валерий Иванович Горбатенко, безвозмездно передал всю его библиотеку в церковно-приходские школы Ишима, настоятелем которых является отец Михаил.
Продолжу о книгах и книголюбах. Наверное стоит вернуться к тому гражданину, о котором уже начал рассказывать в начале повествования. Это о том, который с апломбом. Рассказываю потому, что в жизни мне встретился такой единственный. Редкостный типаж. Перешёл работать к нам на завод из (впрочем-какая разница? Перевёлся и начал работать). Меня сразу удивило в этом человеке вот такое, нахрапистое поведение. По жизни знаю, что, когда приходит в коллектив новичок, то сначала, как бы присматривается, смотрит и определяет характер людей. Потом, определившись, выбрав для себя понравившихся, сближается. Этот чихал на всё. Не смотрел с кем общается старый, или молодой – пофиг. Не зная человека, его интересов, пройденного пути, мог просто оскорбить того, высказывая своё безапелляционное суждение, в основном в грубой форме, заставляя собеседника помолчать. Иногда сам попадал впросак, но выводов для себя не делал. Типа, да и ладно-перемелется. Однажды сделал мне замечание, когда я хотел высказать своё мнение по поводу будущего приезда инспектора Котлонадзора из Свердловска. (Кстати с этим проверяющим у меня сложились очень дружеские отношения и он, приезжая с инспекцией организаций ж.д. транспорта, частенько приглашал посидеть в неофициальной обстановке и попить что-нибудь покрепче чая). Разговоров по работе не было. Просто нравилось общаться. Так вот этот новичок грубо оборвал меня фразой: «Ты то куда лезешь? Хоть бы понимал что в этом вопросе.» Тогда за меня вступился «Комбат» (такая кличка была у начальника ремонтно-инструментальногоцеха): Он не выдержал:
- А ты чего Иванычу рот затыкаешь? Не в курсе даже, что он долгое время был ответственным за исправное состояние кранов и ГПМ. В этих вопросах разбирается получше тебя.
Хам не то, что извинился-даже не смутился. И это оказался не первый случай. Он не знал, что на заводе меня знали как одного из самых книгочеев. Любящего и знающего литературу (честное слово не для хвастовства ради, а правды для). И вот случайно зашёл разговор о какой то книге (не помню уже её название). В это время и сподобило меня в отдел зайти. Парни спросили меня-читал ли я её? Вот тут опять и не сдержался этот корифей по всем вопросам.
- Да кого вы спрашиваете? Нашли знатока.
- Да я столько книг прочитал, сколько он хлеба не съел!
При таком замечании парняги переглянулись и, посмотрев на меня, улыбнулись, показав, что ситуацию понимают, и знают, что такого я не спущу
- У нас батя Роман-газету выписывал. – Продолжал наглец.- Я даже в туалете её читал.
Вот тут я и решил уделать его так, чтобы он не вякал больше никогда в мою сторону.
- Так вот-резюмировал ему в ответ-
-В Роман-газете действительно публиковались хорошие произведения и авторы, которых ты читал «даже в туалете».
-Вот уж признание читателя-туалетчика.
Нарочно не придумаешь.
- Вот и посмотрим, что ты читал? – предложил я, - поглядим, какой ты знаток?
- Ты «Курочку Рябу» читал?
- Конечно.
- А «Теремок»?
- Да.
- И, даже «Репку?»
- Да, что ты? Издеваешься?
-Ладно! Хорошо!
- А читал «Наследник из Калькутты?»
-Нет.
-«Пираты Мексиканского залива?»
-Нет.
-Карамзин? Монтескье? Монтень? Плутарх?
-Библия, наконец!
Ответ отрицательный!
- Вот это знаток?-обратился я к присутствующим парням.
-Из десяти названных книг и авторов знает только три сказки и брызжа слюной, дико стучит себя в грудь, доказывая, что он крутющий?
Все прекрасно поняли, что я специально сделал такое сравнение и вывод. Вот так-утрированно созданному. Как позволяли в былое время некоторые партийные руководители.
После этого парняга стал при мне молчаливее. Меня не задевал, но всё равно вёл себя при людях, как и привык вести. Видно это уж такой характер дан этому человеку, или позволили люди, не дающие отпор подобным нахрапистым наглецам. Не знаю, трудно ли ему с ним? Да и пусть.
Возвращаемся к времени «книжного бума»
Очередь за книгами стала образовываться таким образом. Кто-то, узнав о предстоящей продаже, занимали (один-два-три человека) с ночи очередь. Постепенно подходили ещё. Тоже занимали. Уходили только тогда, когда передавали очередь и убедившись (на основании словесного утверждения), что следующий за ним не уйдёт, пока не займут очередь за ним. Говорили и номер очереди (для того, чтобы не было возможности проникнуть постороннему). Ко времени начала продажи собирались все, находили своё место в очереди и ждали, когда начнут продавать книги. В подобных мероприятиях стали появляться новые люди. Иногда пенсионеры. Стало уже почти обычным делом (не во всех я принимал участие, а только в тех, когда предстояла реализация нужных мне книг) узнавать о предстоящей продаже книг, стоянии в очереди, но…
В одно время появилась, названная мной так, «группа захвата». Она состояла из 4-х -6-ти человек и занималась тем, что разрушала очередь, созданную с ночи. Происходило и организовано это было очень просто. Подходил человек из группы. (утром, когда уже очередь передавалась внутри помещения магазина), занимал очередь, чуть ли не клятвенно убеждая предыдущего, что никуда не уйдёт, пока за ним не займут очередь. Освободившийся очередник уходил по своим делам. Немного погодя (знали, когда это сделать), занявший очередь уходил, якобы вспомнив о неотложном деле. Почти тут-же появлялся новый человек (тоже из группы захвата) и заявлял продавцу. Очередь прервалась. Никого нет. Я буду первым. За ним мигом появлялись другие покупатели.. Образовывалось как бы две самостоятельные очереди. Ко времени продажи и подхода людей выяснялось, что первая очередь разрушена и люди были вынуждены вставать во вновь образованную. Состоялись многочисленные «разборки», доходящие иногда чуть не до рукоприкладства. Обо всём этом я узнал от книголюбов, которые уже прошли процедуру «перехвата». До того времени если и покупал я книги, занимая очередь с ночи, то делали мы это на пару с дружком. С Петровичем. И вот, однажды, зайдя в книжный магазин «Кругозор» и разговорившись со знакомыми продавцами, они мне предложили:
- Толя. Предстоит продажа хороших книг, но мы не знаем, когда?
-Зайди к Ирине Карловне (она была в то время директором Книготорга, и, с которой у меня были хорошие отношения), узнай, пожалуйста, будет ли завтра распродажа?
- Узнаешь? Мы тебе расскажем подробности.
Я зашёл в кабинет Ирины Карловны. Поздоровался. И спросил. То, что она могла сказать посетителю, книголюбу, она не всегда доводила до сведения своих продавцов. А те и не пытались у неё напрямую спрашивать. Она, улыбнувшись (ясно, что она поняла, с чьего я зашёл) подтвердила, что продажа будет. Продавцы, узнав это, рассказали о тех книгах, которые будут вынесены на продажу. Меня интересовал двухтомник А.Иванова «Вечный зов», (фильм с одноимённым названием прошёл совсем недавно по экранам ТВ).
Я поговорил с Петровичем. Рассказал о «группе захвата» и о своём плане противодействия им. Решили поступить так. Мы с Петровичем образуем с ночи очередь. Договариваюсь с пенсионеркой (матерью одного очень хорошего моего знакомого по книжным делам). Я знал, что она не откажет т.к. не раз выстаивала очереди для сына, который был одним из известных книголюбов. Занимает очередь за нами, дожидается того, кто займёт за ней и уходит отдыхать. Потом приходит уже к открытию магазина и не покидает его помещения (за исключением тех моментов, которые бывают естественны для всех людей) до нашего появления. Мы приходим с Петровичем после 12 часов (отпросившись предварительно с работы на полдня). И уже находимся в очереди до начала продажи. Я предупредил Петровича, что могут возникнуть неожиданные моменты, провокации со стороны «перехватчиков», но мы должны на это не поддаваться и держаться достойно. Не оскорблять самим никого и не унижать своего достоинства. План был одобрен, и мы приступили к действию. Всё произошло, как и было задумано, за исключением того, что, когда пришли мы к месту, где обычно занимали все очередь, там уже было два человека. Ну и ладно, мы стали в первой пятёрке. Потом подошла пенсионерка (жила она неподалёку), заняла очередь, дождалась, когда заняли за ней и ушла. Всё пошло по плану. Когда мы пришли с Петровичем в магазин, там уже стояли группки людей. Стояла и наша пенсионерка. Узнали у неё, как обстоят дела. Я подозвал Людмилу. Старшего продавца отдела, в котором должны продавать книги. Объяснил ей ситуацию и примерный наш план. Мы подошли к пенсионерке. Людмила задала несколько вопросов ей и, поняв всё, предложила пойти ей пока отдыхать, но к 17 часам быть здесь, на месте. Ближе ко времени «Х» обстановка стала накаляться. Я предложил Петровичу занять место около себя, чуть впереди, и в случае попыток прорыва со стороны, пресекать это, не нарушая правил поведения. Во как. Сам я встал около прилавка с крайней стороны от прохода продавца, чтобы не загораживать его. Стал перебирать и просматривать книги, находящиеся на прилавке. До этого подходил ко мне и Алексеич. Поговорили. Он сказал, что занял вторую очередь.
- Дело твоё-ответил я.
Подходила и та самая дама, с которой мы когда-то беседовали в вагончике.
Она вредно похихикала и предложила, пока не поздно, занять очередь во второй раз.
- Вон что- подумал я.
- Так, оказывается она и есть главная в «группе захвата».
- Ну уж нет. Тебе мадам я не уступлю.
Люди желали занимать места согласно мест в очереди.
Продавцы стали заносить и выставлять новинки на полки. Нас с Петровичем начали пытаться вытолкнуть с занятых мест. Не тут-то было. Какая-то пожилая женщина-пенсионерка, увидев, как выносят книги с крупным тиснением на обложке «Навои», громко спросила:
- А кто это НавОи?
Вот именно так. С ударением на О.
Ну ни фига себе, книголюб, подумал я и спросил:
- А вам то зачем это? Толкаться в очереди, чтобы купить книгу автора, которого и произнести правильно не можете?
- Твоё какое дело? Для внука это я своего. Я педагог. Мне нужно.
- Так вы же, явно, на пенсии. К тому же, это поэт.
- Ты сам научись книги правильно держать, а то держищь вверх ногами, а других учишь.
- О, женщина, так вам не книги нужны, а поскандалить любите.
В это время, по науськиванию дамы из группы захвата, мужчина ухватился за рукав пиджака Петровича, желая вытолкнуть его от меня и из очереди.
- Руки!!! -резко и грозно прикрикнул Петрович.
-Предупреждаю при всех. Схватишься ещё раз, получишь.
Мужчина резко отпрянул т.к. вид Петровича говорил, что так и будет.
Я знаком подозвал Людмилу, старшего продавца отдела.
Назвал её по имени отчеству и попросил:
- Давайте порядок с очередью наведём.
-Их тут, случайно наверное, две образовалось.
-Давайте- согласилась Людмила.
Я подозвал нашу пенсионерку и спросил:
- Вы видели, что эта женщина стояла в очереди и никуда не уходила?
-Да! Видела. – серьёзно заявила продавец.
- Спросите у неё. Кто стоит в очереди впереди?
- Людмила спросила.
Пенсионерка наша (а к этому времени подошёл и её сын Пётр, для которого она и старалась занять очередь) ответила, она в очереди пятая (книги будет покупать сын, вот он). Перед ней стояли вот эти люди (и показала на нас с Петровичем и тех двух, которые были по очереди впереди, но в данное время находились чуть сбоку, не надеясь на то, что мы «выстоим»).
-Всё, граждане. Успокойтесь. Эти люди стоят в законной очереди. Не мешайте и встаньте в том порядке, какая она была с самого начала. Вторая очередь была создана с нарушением, поэтому уступите места настоящим.
Блин. Что тут началось.
Типа – «Извините, вас тут не стоялО.»
Можете представить в зависимости от вашей фантазии.
Запустили первую четвёрку покупателей. Мы взяли необходимые нам книги и хотели выходить. В это время нажимавшая толпа из второй очереди, сдвинула прилавок и бабка (бывший педагог), не знающая имени Алишера Навои, замечательного поэта и мыслителя Востока, государственного деятеля, закричала:
-А-а. Закололи. Визжала она, показывая царапину на руке.
Оказывается, когда она сама попёрла вперёд, то неосторожно наткнулась на карандаш в руке Людмилы, старшего продавца отдела. Успокоили радикально настроенную толпу продавцы других отделов, пообещав вызвать милицию и указав зачинщиков дебоша. Понемногу люди начали успокаиваться. Выпустили первую четвёрку и запустили вторую. Я дождался пока выйдет с покупкой Пётр (для которого и занимала очередь его мама, наша основная поддержка в борьбе и победе над «перехватчиками»). Он пожал мне и Петровичу руку и мы расстались. Проходя мимо «группы захвата» во главе с мадам, увидел её злые, наполненные ненавистью, глаза. Да. Мы победили в этой совсем, вроде бы и незначительной, но важной борьбе. Не знаю какие были последующие «стояния» в очередях но, говорили мне, что «перехватов» больше не было.
Я пришёл домой. Взял в руки первый том «Вечного зова» и стал читать. Прошло пять или десять минут, а я не смог прочесть ни строчки. В мыслях, глазах стояла кипящая, взбудораженная толпа людей, рвущаяся к книгам. Нигде больше я такого не видел.
Немного погодя пошёл в книжный магазин, чтобы узнать как всё закончилось. Людмила рассказала мне, что бывшая учительница, кричавшая, что её «закололи» написала заявление руководству. Состоялась встреча с «потерпевшей» и Людмила была вынуждена извиниться за то, что неосторожно держала карандаш.
- Да ты что? Какое извинение, если она сама налезла на него-возмущался я.
- Да ну её, дуру –истеричку-грустно сказала Людмила.
- Так хоть вонять не будет. И все удовлетворены.
- Не переживай. Ты всё правильно сделал.
Спустя ещё какое-то время я оказался в горкоме партии на встрече с руководителями общественных организаций «Общества книголюбов» от городских предприятий. После окончания, в коридоре горкома, случайно встретился со своей бывшей учительницей Нелли Никифоровной, которая была в то время вторым секретарём. Отвечала за идеологию.
Она обрадовалась встрече и пригласила меня в свой кабинет. Поговорить, вспомнить, узнать как обстоят мои дела. При данном (очень тёплом) общении зашёл разговор и о продаже книг, о котором она узнала. И о грубых действиях продавцов, которые позволили нанести физическое повреждение бывшему педагогу. Я, как непосредственный участник действа, рассказал Нелли Никифоровне как всё обстояло на самом деле, и, что вины продавца в том, что бывшая учительница получила царапину, никакой нет. Рассказал и о том насколько знает имена классиков- поэтов Востока эта, желающая лишь скандала, бывший педагог.
Как откровенно возмущалась поведением таких людей Нелли Никифоровна. Она просила прощения у меня за то, что встречаются в жизни ещё такие.
- Я всё понимаю, Нелли Никифоровна- сказал я своей любимой учительнице.
-Они не стоят того, чтобы Вы просили за них прощения.
- Пусть живут так, как позволяет им совесть, или её отсутствие.
Сейчас, зайдя в книжный магазин, глаза разбегаются от их обилия.
В последний раз, находясь в командировке в Екатеринбурге, когда я приобрёл книгу стихов Леонида Филатова и Валентина Гафта, я побоялся проходить вглубь книжного магазина, откровенно боясь оставить в его разделах большую часть своих наличных денег.
И вот, вспоминая то время книжного бума, я думаю:
-Всё пройдёт! Отлетит ненужная мишура и показушная любовь к книгам.
-Кто любит читать, тот останется верным этой любви навсегда.
А вот то, что молодые люди стали читать меньше-это очень плохо. За этим можно ждать деградацию.
(фото из (http://novostivl.ru/content...) (...www.kiosksoft.ru/tags/news/книжные магазины.)