Автор иллюстрации Светлана Батурина http://www.proza.ru/avtor/steflinn
«Ад опустел… Все демоны здесь…» Уильям Шекспир.
- Паспорта, – промычал здоровый детина, почесывая свою лысину и глядя куда-то в сторону откровенно скучающим взглядом. Он развалился на мешках с песком, сложенных таким образом, что они образовывали нечто вроде сидения. Двое подростков неопределенного возраста, мальчик и девочка, в недоумении уставились на него, пихая друг друга локтями и не решаясь заговорить.
- Ну, или... - детина запихал палец в нос, после чего размазал содержимое по одному из мешков и указал этим самым пальцем на темный тоннель. - Валите, откуда явились.
- Но... – мальчишка все-таки решился заговорить, делая шаг вперед. Белые, соломой волосы, темная грязная кепка, сдвинутая на бок, просаленная, неопределенного возраста одежда, и синяк, темнеющий под глазом. - Дядя...
- А... Дядя! – заржали сзади бугая двое с оружием, в данный момент играющие на перевернутом ящике в какую-то игру. - Слышь, Танк, ты у нас дядя! Ну, пацан, ты дал!
Несколько мгновений «дядя», которого обозвали Танком, размышлял, продолжая что-то рассматривать в тоннеле позади подростков. Затем, вдруг, быстрым и легким движением ухватил тяжелый на вид ящик, стоявший рядом, и метнул его в сторону играющих. Благо, с меткостью у него были проблемы. Ящик, описав дугу над смеющимися мужиками, упал позади них и разлетелся в щепки. В близлежащем пространстве воцарилась тишина. Мужики с опаской оглядывались на Танка, не решаясь заговорить.
- Слышь, урки, - прорезал тишину глухой бас бугая, - в следующий раз за "дядю" ответите! Ясно?
- Но это не мы! – попытался «отмазаться» один из мужиков. - Это же эти...
- Ясно? – бросил опять Танк, после чего мужики закивали.
- Так. Теперь вы. - Бугай снова развернулся к двум съежившимся от страха подросткам. - Нет паспортов - проваливайте! И нечего тут. А то - дядя...
- Но, дядя... – заговорил опять мальчик, но тут же вовремя споткнулся, заслышав за спиной Танка сдавленное хихиканье. Бугай то ли позеленел, то ли покраснел, увы, в полутьме не разберешь, но вот то, что он зарычал, это точно. - Извините. Раньше же достаточно было двух пулек за проход...
- Сейчас паспорта ввели, - заметил бугай.
- Но... У нас же их нет.
- Нет? Проваливайте!
- Но ведь нет, так как нам ещё и тринадцати нет. Нам их ещё не выдали. А нам надо...
- Вам надо... Мне надо... Всем надо... – глубокомысленно заметил Танк. - Валите, в общем.
- Но, дядя... - Пацан опять споткнулся, заслышав усиливающееся сдавленное хихиканье позади великана. Тот зарычал более явственно, сжимая кулаки, больше похожие на молоты. Он медленно повернул голову в сторону подростков, так явно издевающихся над ним. Те съежились и подались назад.
- Слышь, пацан... – начал он недобрым голосом. - Ты совсем охерел? Да я тебя...
- Вы извините его, дубину неотесанную, - разнесся вокруг другой голос. Девочка, отодвинув паренька и отвесив тому подзатыльник, смело вышла вперед. Выражение лица Танка сразу же изменилось. Кончики губ поползли в стороны, обнажая гнилые зубы в "умиленной" улыбке. Девчонка, что перед ним стояла, действительно была симпатичной. По крайней мере то, что удалось разглядеть в слабом станционном свете. Круглое личико, обрамленное старенькой шалью, из-под которой выбивался ярко рыжий локон, огромные с длинными черными ресницами серые глаза, и чуть пухлые, накрашенные красным губы, под которыми красовалась довольно заметная родинка. Глаза у Танка сразу сделались добрые-добрые, и весь он подался вперед. - Его язык - враг его.
- Да, - закивал бугай головой. - Да. Видимо.
- Он у нас с перрона на рельсы в детстве упал, – продолжала меж тем она, не обращая внимания на пацана, который округлил от услышанного глаза. - Был бы совсем-совсем мертвый, только вот Бог не дал. Откачали, выходили горемычного. Вот с той поры не понимает, что говорит. Пропустите нас, пожалуйста. Мы маме за лекарствами идем. Только у вас купить можно. Мы быстро, правда. Туда и обратно. - Девочка часто-часто захлопала ресницами, отчего бугай осклабился ещё шире.
- Да конечно, дочка, проходи. Только с этого твоего на-рельсы-навернутого патрон. Хорошо?
- Хорошо, - согласилась девочка и потащила мальчишку мимо Танка, предварительно вложив в его огромную лапу пульку.
- Вы только осторожней там. У нас это... Дебилов всяких много на станции... - проговорил вслед великан, отчего двое с оружием удивленно оторвались от игры в карты, обернувшись посмотреть, с чего бы это Танка так "прет". Почему это, вдруг, он так подобрел и пропускает всех подряд. Увидев девчонку, проходящую мимо, мужики как один осклабились. А самый наглый попытался ущипнуть ее за зад, вальяжно бросив:
- Эй, детка, а развлечься ты не против?
- Я маленькая, - обиженно отскочила от него девчонка, вжав в себя плечи.
- Да ладно, - елейно заржал тот. – Любви ж все возрасты покорны...
- Эй, тормоз! Лови! – послышался голос Танка, а следом очередной ящик врезался в наглеца, посмевшего обидеть девочку, отправив его на пол в бессознательном состоянии. Второй мужик в ужасе отшатнулся.
- Тоже хочешь? - Тот замотал головой. - Смотри мне. Девчонку не трогать! - Затем громила повернулся к подросткам и улыбнулся снова. - Идите. Если уж достанут по-крупному, зовите меня.
Мальчишка живо утащил девочку за поворот какой-то постройки.
- Ну, ты даешь! – быстро проговорил он, когда дозорных не стало видно. - Актер!
- Актер? На, держи! –взорвалась девочка, схватив пацана за грудки и врезав тому в другой глаз. Тот вскрикнул от боли и отступил, прижав к лицу ладонь.
- Ты че, Федь? Второй раз за сегодня! Хватит, наверное, уже!
- А не фиг! – заметил разгоряченный переодетый парень. - Нам дело надо провернуть! –передразнил он его тон. - А где? На бандитской станции? Ты совсем из ума выжил?
- Но ведь получилось?! – обиженно заметил белобрысый.
- Конечно... Твоя гениальная идея - переодеть меня бабой. А че сам-то? Кишка тонка?
- Я не похож. А ты ничего себе такая получилась...
- Слушай, Серег. Ты или правда дурак, или снова в глаз хочешь.
- Не, не хочу, - ответил тот, на всякий случай отодвигаясь подальше. - Мне и двух синяков хватит.
- Ну, ты только попроси. У тебя ведь ещё и нос остался...
- Да ладно, хватит уже. Надо ж ещё дело сделать.
- Ладно, выкладывай. Быстрее сделаем, быстрее отсюда смоемся.
Серегу долго уговаривать не надо было. Он шустро схватил Федора и поволок его по узким проходам меж шатких построек вглубь станции. Вскоре деревянные, грубо сколоченные хибары уступили место обширному пространству платформы, которую наводнял различный люд.
Опасная бандитская станция, и в тоже время один большой базар. Здесь продавали все, а иногда и всех. Даже себя можно было продать в этом месте. Платформа пестрела уголками ткани, разложенной прямо на бетонном полу. На ней были наставлены всевозможного вида и предназначения товары. А вокруг них толпились люди, с горящими глазами пытающиеся либо подороже продать, либо подешевле купить.
Здесь Федя ещё никогда не был, и от разнообразного люда и товаров, разложенных на "прилавках", просто рябило в глазах. Он бы так ещё долго стоял и осматривал разномастную толпу, если бы не Серега, дернувший его за рукав и потащивший в сторонку.
- Ты че? –начал было недовольно Федя, когда товарищ прервал его, указывая куда-то в середину толпы.
- Смотри! Видишь тех двух мужиков в спортивных штанах, что в толпе крутятся?
- Ну.
- Так вот. Они сборщики платы.
- Чего?
- Они ходят по рядам и собирают плату за место. Видишь у одного сбоку мешочек? Вот! Там собранные пульки таскают.
- Увесистый... – заметил Федя.
- А то! – гордо протянул Серега. - Мелкими делами не занимаюсь.
- Так ты что... - Федор даже обернулся на товарища. - Удумал слямзить этот мешок?
- Ага! – с совершенно счастливым видом ответил тот. - Здорово?
- Ты совсем? А как ты это провернуть собрался?
- А я и не буду. Это сделаешь ты.
- Что? - Федя не поверил своим ушам.
- Ты пойми. Ты девочка... Очень даже ничего, по-моему... - Серега было бросил взгляд на ножки, выступающие из-под длинной юбки и обутые в рваные башмаки, но взор уперся в крепко сжатый кулак Феди. Тогда товарищ отвернулся и, прокашлявшись, продолжил. – В общем, ты девочка, а они - "мальчики". Усек? Ты заманиваешь их в одну из "этих" палаток, а уж там я поджидаю. Тюкаю по голове, и мы, счастливые, с мешком валим домой.
Чем дальше Серега говорил, тем сильнее вытягивалось лицо Федора, а кулаки сжимались. В какой-то момент даже захрустели суставы. Слишком недвусмысленно было сказано об "ЭТИХ" палатках. Какую они функцию выполняли не вызывало сомнения. Слишком часто в них заскакивали либо довольные парочки, либо обреченные женщины за определенную плату вели туда мужиков.
- Я не пойду на такое! – решительно проговорил Федор и повернулся, собираясь уйти, но Серега догнал его и удержал за руку.
- Федь, ну Федь, – затараторил он быстро. - Ну что тебе стоит? Ну, пожалуйста. Я ж на подхвате буду. Тюкну по голове - мало не покажется! Мне ж пятнадцать уже! – Федя с сомнением посмотрел на товарища, по щуплому виду которого было не сказать, что тому пятнадцать. - И оглянуться не успеешь, как дома будем и при деньгах. Ну, пожалуйста! У меня ж, ты знаешь, мамка больная, и сестренка мелкая в придачу. Мне деньги ой как нужны...
- Вот сам бы и наряжался... И... И... Продавался... - Его даже передернуло от этого слова, но глаза Сережки выражали такую нечеловеческую боль и щенячью преданность, что Федька сдался. Да и Любовь Михайловна всегда была с ним добра и привечала, беспокоясь как о сыне.
- Ладно... – махнул он рукой. - Только если не вырубишь его, я тебе нос сломаю. Или... Или...
- Хорошо, – сразу заулыбался Серый. - Пойдем. - И потянул упирающегося Федю сквозь разношерстную толпу.
***
- Дядь, а дядь. Пульку хочется... – раздался откуда-то сбоку тоненький голосок.
Детина с мешочком на поясе обернулся, пытаясь разобрать, кто из толпы вокруг к нему обратился. Наконец его взгляд упал на довольно миловидную худощавую девочку лет тринадцати - пятнадцати.
- Так иди и заработай, - пробубнил он, нахмурив брови. Шрам на левой щеке как-то съежился, образовав неприятную маску. - Я денег не даю. Я их собираю.
Товарищ за плечом заржал, как идиот.
- Так я это... – замялась девочка, потом сделала еле заметный жест головой, указывая на одну из палаток, на которой висела табличка: «Не занято». - Заработала бы.
- А не мала ещё работать-то? – поинтересовался сборщик, проследив за взглядом.
- Да ладно тебе, - раздался из-за спины голос второго. - Иди, помоги бедной девочке... - И вновь заржал. - Ей деньги, тебе приятное...
- И то правда, - заметил первый, озираясь. - Слушай, потягай, а?
Федор с ужасом смотрел, как с этими словами тот снял с пояса мешок с деньгами и передал их второму. Серегин план можно было перечеркнуть. Целиком и полностью. И теперь ещё надо было как-то выпутываться из этой ситуации.
- Ну что, «симпотная», веди, - слова, как гром, прозвучали в ничего не соображающей голове, а тяжелая рука легла на плечо, не дав рвануть оттуда сломя голову. Переставляя наполнившиеся вдруг тяжестью ватные ноги, Федя пошел в сторону палатки, которую предположительно занял товарищ.
Зайдя в палатку, Федор прошел глубже и обернулся. Следующему сзади мужику пришлось наклониться, когда он входил внутрь. И Серега уж был тут как тут.
Глухой звук чего-то металлического предположительно об голову, и грузное тело уже лежит на полу, мирно сопя.
- Сковородка? – почему-то спросил Федя, смотря на тело сборщика, развалившееся посередине. У входа, в тусклом свете стеклянной банки, наполненной светляками, с выше названным орудием преступления в руках стоял его товарищ, тупо оглядывая результат своей работы.
- Ага, - тихо ответил Серега, не предпринимая никаких попыток обыскать мужика.
- Где взял? - Федор чувствовал, что столь глупого разговора у него ещё не было. Да и ситуация была совершенно нелепейшая. А все из-за этого придурка со сковородкой в руках.
- Одолжил, – пожал плечами тот. - Берем деньги и уходим?
- Ага. Только деньги там остались.
- Где там?
- Там. - Федя, все ещё смотря на тело, указал пальцем на дверь.
- То есть? Он их у входа выложил, что ли?
- Не, Серый. Он их отдал второму. И тот ждет его на выходе.
- Круто... – почему-то промямлил Серега.
- Ага. Круче некуда. Да я тебя и весь этот план знаешь где видел? Как выбираться будем? Этот второй все ещё там. Да и этот скоро очнется.
- А может его того?
- Что того? – не понял Федя.
- Ну, сковородкой...
- Ага, иди, выйди и помахай там своей сковородкой. Он тебе ее..
- Да, - согласился Серый. - Глупо как-то.
- Да все это глупо. И ты идиот.
- А может...
- Что?
- Выбежим и врассыпную? – предложил Серый.
- Ну да... Выбежим и рассыплемся по полу, гремя сковородкой… – обреченно вздохнул Федор.
- Черт!
- Во-во... Самое – то!
Долго так продолжаться не могло. Трясущиеся в темноте дети стояли и напряженно выдумывали, что же предпринять, когда тело зашевелилось. Глухой удар, и опять все стихло.
- Мать твою, Серый, хватит его уже колотить! И кто тебе ее только дал, эту сковородку!
- Тише, я думаю.
- Думает он, видите ли…
- Ты бы простонал, Федь, что ли. Ну, так для приличия...
- Чего? – переспросил тот, посмотрев на товарища. Кажись, его друг из разряда «придурков» переходил в разряд «идиотов», ну или одно из двух…
- Ну, знаешь, когда взрослые это делают...
- Я понял, о чем ты. Сам давай стони. Твоя идея.
- Эй, там, - донесся снаружи голос второго собирателя, отчего оба парня вздрогнули. Очевидно, не услышав стонов ни своего напарника, ни девочки, он забеспокоился. Не в карты же они там играют! - Вы уснули, что ли?
- Зови, - неожиданно проговорил Серега.
- Чего? - не понял Федор.
- Не чего, а кого. Этого зови. Второго.
- Ты спятил?
- Зови, говорю! Только так. Поеротишней, что ли.
- Ты у меня месяц с синяками ходить будешь, - пообещал Федор и высунул голову наружу. - Дядь. А не хочешь ли ты к нам присоединиться? – самым что ни есть «еротишным» голосом произнесла девочка Федя и подмигнула.
- А что! – осклабился второй мужик. - Вот это разврат! Вот это я понимаю! - И шагнул в полутьму палатки, естественно, пригнувшись. Сковорода, так удачно позаимствованная Серегой непонятно у кого, и на сей раз сработала безотказно...
***
- Ну что, дочка, купили лекарства маме? - Танк расплылся в самой широкой из находящихся в его арсенале улыбок.
- Да, конечно, - Федя указал на мешочек, что взвалил себе на плечи Серега, - Вон, братец мой, о-рельсину-убитый, несет.
- Не многовато ли? – любезно поинтересовался тот, оценивая размер и тяжесть мешка, который тащил Серега.
- Нет, конечно. Мама у нас очень больная. Да, Сереж? - Тот усиленно закивал головой.
- Ну ладно. Пусть выздоравливает. Себя береги и братца своего, шпалой-обиженного. Хорошо?
- Хорошо, дядя Танк. Ну, мы пойдем?
- Идите детки, идите...
И когда шум станционного базара стал затихать, поглощенный тоннелем, еле слышно на фоне остальных звуков выделился бабий голос.
- Ой, бабоньки! Что же это делается! Чтоб мужик мужика, да ещё белым днем....
- А хорошо ты придумал их раздеть, – заметил пыхтящий под тяжестью мешка Серега. - Теперь им вряд ли кто поверит.
- Все равно ты до конца месяца с синяками! – пробурчал в ответ Федя, сдирая с себя шаль и пытаясь оттереть ею краску с губ и ресниц.