- Что, опять жену одну бросил? Все хозяйство на ней, а ты, значит, с нами пиво пьешь?- смеялись рыбаки, били ладонью по спине, чокались большими кружками с шапками плотной пены.
- Да что там – хозяйство,- лениво отругивался Алексей.- Работа – она ночью, когда темно. Вот ночью я и работаю. А сейчас, выспавшись, почему бы и не посидеть с соседями… Вон, бочку новую открыли, пиво свежее… Что я, не мужик совсем – и пива выпить не могу в хорошей компании?
Компания была хорошая, это да. Все поддерживали его слова, все тянули кружки и чокались с ним. Алексей вообще-то всегда был не очень компанейский. Но тут все такие. Рыбаки – они же одиночки по складу своего характера. Нелюдимые, молчаливые, спокойные. Уйдут в море на своих лодках, сидят там, таскают то сети, то другие какие-то снасти. Все молча. И только тут, вокруг стола из темного от старости дерева, за кружкой хорошего пива они могли расстегнуть душу, излиться, поговорить по-свойски, по-мужски…
И смотритель маяка оказался им под стать. Такой же спокойный, даже ленивый как будто. Медленный, вальяжный. И при этом располагающий такой. Улыбка – как солнце. Вот пусть даже ничего не говорит. Пусть просто сидит и слушает, как уходили до рассвета, как закидывали сети, как Марк – мы его Мраком зовем, больно черный – вытащил камбалу, чуть не с себя ростом, как разгоняли лодки и выкидывались на песчаный берег, а весь поселок ждал, и тут же подхватывали в десять рук, тащили от прибоя, как на салазках, дружно и весело, а потом разбирали улов… Сидит и слушает. Улыбается, кивает. Вот и поговорили. Хороший собеседник – смотритель маяка.
Еще Алексей всегда брал жареную рыбу. Местную жареную сардинку, салаку, камбалу – что вынесет трактирщик, пожилой возрастом и крепко поживший на вид вечно загорелый черным морским загаром Алексос – почти тезка, кстати. Жарил он здесь эту рыбу по-простому, по-деревенски. В раскаленном масле, просто натерев солью. Но сама рыба была разной. И при этом – всегда вкусной.
На маяке обычно было мясо в разных видах – из банок. Супы еще всякие. Ну, чай. Виски можно было влить в чай, а можно было и так просто – налить в старинный оловянный стаканчик, сесть у окна и смотреть, как поднимаются и опадают огромные океанические волны. На них даже смотреть страшно, не то, чтобы представить себя на такой волне. А рыбаки – каждый день… Ну, кроме зимы, конечно, когда шторма, и надо отсидеться дома, а то сдует.
Ближе к вечеру Алексей медленно возвращался домой. Дом – он же у него и работа. Башня маяка стояла на самой горе. Идти вверх было трудно, но ходить пешком – полезно. Так Алексей всегда сам себя убеждал.
- Здравствуй, Аня!- кричал, подходя к калитке. И продолжал, шутя:
- Возвратился я живой…
- Ага,- отвечала жена, возившаяся на огороде.- Чуть-чуть тепленький опять?
- Да ладно,- в шутку обижался он.- Какие-то три кружечки с народом. Марк, знаешь, выловил сегодня камбалу почти с себя ростом! Представляешь?
- Наклюкался, набрался,- в шутку же ругалась жена, уперев руки в бока.- Ну, и какой с тебя теперь работник?
Тут пока в гору поднимешься, весь хмель вышибает напрочь. А еще ведь на самый верх теперь, на вершину маяка. Вон, солнце уже начинает закатываться за край моря. Пора заниматься своим делом. Должен гореть огонь. Должна лететь в ночь череда радиосигналов, по которым определяют опытные люди, что за точка и как она называется на карте. А в туман приходится еще мешать спать добрым людям – включать ревун, который рявкает и завывает, рявкает и завывает. Ну, и что тут требует такой уж трезвой головы? И кто, самое главное, придет принюхиваться к смотрителю маяка – не выпил ли он перед службой, не нарушил ли чего? Что тут можно нарушить? На море добрая чарка никогда не мешала. И никому не мешала. Вон, и Нельсон себе позволял, и прочие адмиралы и герои. И пираты разные – те уж постоянно.
- Пираты!- смеялась Анна.- Какие еще пираты? Ты, писатель, теперь про пиратов пишешь, что ли?
Нет, Алексей писал не про пиратов. Он писал фантастику. По ночам, сидя у радиостанции, прислушиваясь к шуму волн и посматривая в окно – нет ли тумана - он писал фантастику.
- Фантастику… Ты письма написать не забудь! Завтра баржа с продуктами придет. Вот и отправишь сразу. Так что эта ночь – не для фантастики.
***
«Дружище! Давно мы с тобой не пересекались и не виделись. Много писать просто некогда – сегодня транспорт заберет это письмо и оставит мне продуктов на месяц вперед. Представляешь, как мне тут хорошо? Мечты сбываются. Целый месяц – никого постороннего. В трактире одни и те же лица. Рыбаки хвалятся, что сезон у них удачный. Все при деньгах, все при деле. И я тут с ними – уже почти совсем как местный. Тут трактир, пиво, жареная рыба, ветер с моря – все как в старых книгах. Я тоже пытаюсь писать. Не хочу хвалиться, но что-то получается, как мне кажется. Вот сделаю несколько глав, пошлю тебе на пробу. Ты всегда помогал мне.
Маяк у меня. Море-океан. И жена – красавица. Ну, ты Аньку мою помнишь, конечно. Она все понимает, не пищит, не куксится, не жалуется. Веселит меня и подталкивает. Вот, заставила написать письма. Сижу ночью, за стеной шумит прибой. Рация поскрипывает и вдруг разражается иностранной речью через пол-мира. Анька посапывает в спальной выгородке…
Наверное, это счастье. Так, дружище?».
***
«Мама, я больше не могу так. Он уходит с маяка, а потом приходит пьяный. Ну, не совсем пьяный, но видно, что выпивший. Вот где у нас тут можно пить? Скала. Голая скала. Чайки кричат… Собаки этакие помоечные с крыльями… Баржа приходит раз в месяц. Обходит все острова, собирает почту, привозит нам продукты.
Ладно бы он пил наш виски. Тут все было бы понятно. Виски специально стоит на виду – наливай, пей. Это и согревающее, и для тонуса, и от болезней, и для сна. Я и сама могу выпить немного – от нервов. Потому что шумит волна, шумит. А в шторм просто стучится в стены. Хорошо, не сдвинуть со скалы. Строили тут не на века – на тысячелетия. И вроде бы сбылась мечта идиотки, и нет никакой толпы вокруг, и города этого вонючего, и простор, и море – вот оно!
Но он просыпается к обеду и куда-то уходит. А потом приходит пьяный и веселый. Рассказывает мне какие-то сказки про трактир, про рыбацкий поселок… Мама! Какой тут может быть поселок? Скала и маяк – вот и все!»
***
«Здорово, Лёха! Просто завидую тебе! Ах, как завидую иногда! Полное исполнение твоих желаний – и маяк на острове. Все, как в тех, детских еще, разговорах. Ты всегда был такой целеустремленный, такой прямой, как пуля, как штык – насквозь. Решил – и сделал. А мы тут, в гари и шуме больших городов, можем только завидовать тебе.
Ну, а про жену…
Ты там осторожнее с виски, что ли! Или что вы там с мужиками пьете?».
***
«Дочка, родная моя! Я так тебя понимаю. Хочется тебе как-то отвлечься от идиотизма сельской жизни. Хочется почувствовать хоть какую-то романтику. А муж, как все мужья, совсем не понимает ничего… Уходит, значит, в свой кабак к таким же мужикам, пьет там пиво… Ну, ты потерпи, солнышко. Немного осталось. Вот родишь, и привяжешь его к дому. Куда он тогда – от собственного ребенка?
Ты только со своими мечтами и рассказами этими фантастическими не переборщи… Ну, какой все-таки маяк у нас в деревне? Воздух – это да. Он там, как сметана – густой и вкусный. Но море… Скала… Маяк… Одиночество… Красиво это, конечно. Но слишком уж не реально. И насчет одиночества: ты бы уж сходила к соседям, что ли, познакомилась бы – было бы хоть с кем поговорить
Может, все же вернешься обратно в город? Тут и медицина получше, если что… Хотя, я тебя понимаю. С маленьким всяко лучше в деревне».
***
- Алло! Аня, Аня! Здравствуйте! Это Сергей, помните еще такого?
Ну, как же не помнить. «Лепший друг», как говорится. Уехал, когда все уезжали. Давно. Никаких связей не осталось с тех пор. И мы тут выжили, и он там выжил – вот, теперь звонит, чем-то интересуется. Наверное, приехать хочет – они все, уехавшие, почему-то хотят вернуться и встретиться. И похвастаться, как они там живут. Поностальгировать, выпить со старыми знакомыми…
- Да, Сережа. Конечно, помню. Как ты там? Все у тебя в порядке?
- Все просто великолепно! Вот, хотел приехать, а смотрю – телефонов никаких не осталось, на письма никто не отвечает…
- Конечно, приезжай. Ты не узнаешь город. У нас сейчас просто туристский бум какой-то. Все едут, все удивляются.
- Аня, а что с Алексеем?
С Алексеем? А что с Алексеем? Это с которым же, с каким, то есть? С тем, что был его другом детства? Везде они парой ходили.
- Не знаю, Сереж. Ничего не слышала с тех пор, как ты уехал. Мы так больше и не встречались.
- Как же… А я слышал… Какие-то слухи такие были, что вы поженились, уехали тоже куда-то на юг, к морю.
- О! Слухи! Чего только не услышишь о себе. Нет, все это интересно, заманчиво, но не правда. Я тут, где и была. Приезжай, встретимся. Даже интересно будет поглядеть на тебя через столько лет.
***
«Лёха, друг! А что ты думаешь, если я к тебе вдруг приеду? У меня как раз выпадает такое время, что – могу. Могу все бросить и приехать к старому другу. Посидим, вспомним старое. Ты мне покажешь все, как и что. Я почитаю, что ты уже успел написать. Погуляю вокруг и около. Подышу «морем-окияном». Рыбки жареной… Как ты, подлец, красиво ее описывал! Просто слюнотечение такое начиналось – что ты! В общем, если ты не против, так через две недели встречай. И месяца на полтора. А то и на все два, если не помешаю, если не выгонишь. Я теперь могу, потому что дела все сделал, премию хорошую получил, отпуск себе выбил. Ну, и за прошлые годы все дни собрал. Что, рад, дружище? Скажи, рад? Эх, погуляем!».
***
«Адресат не найден».
***
- Аня! Ну, Ань! Я пойду, погуляю? Посуду я помыл, если что! И еще подмел, да!
Глаза такие честные-честные.
- Иди, иди… Погуляй уж. Какая с тебя тут польза. Что ты в цветах и растениях понимаешь? Интеллигенция городская…,- она ворчала, но шутя, очень по-доброму.
- Зато я ночью целую главу написал! Ты посмотришь, если будет время?
- На стол положил? Вот и ладно. В общем, иди, давай, не стой над душой. К обеду жду.
- А обед у нас сегодня…
- Как обычно, перед закатом.
Да, встречать закаты вместе – это такая традиция у них. Сколько они уже здесь? Уже третий год пошел, никак? И ведь не скучно нисколько. Потому что – счастье. Мечты сбываются, и тогда – счастье. Маяк, рыбаки, океан… Красавица и умница жена. Хорошо.
***
«Мама, я больше не могу! Он опять пришел пьяный!»
***
- Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети…