ГЛАВА 13.
КАПИТУЛЯЦИЯ.
Видимо, спонтанная вахта восьмого мятежного класса под дверями учительской не прошла незамеченной.
В школе стало непривычно тихо: не бегали малыши и взрослые, не кричали на переменах и не играли в коридорах, даже во дворе школы было непривычно спокойно.
Учителя ходили бесшумно на каблучках, и их задорный перестук больше не сообщал ученикам о приближении задолго до прихода.
На уроках вдруг стало интересно и необычно: материал теперь излагался тихим и твёрдым голосом, а предельно понятное объяснение трудных тем стало для ребят подарком. Это очень помогло – за время конфликта они все здорово отстали!
Педагоги даже между собой говорили приглушенными голосами, не стояли подолгу в коридорах, не спеша на урок. С ними вели себя так, словно ученики были тяжелобольными и требовали специального и тщательного ухода. Их класс и являлся таковым – тяжело, хронически, давно больным. Притихли вечные задиры и драчуны, а патологические двоечники стали тише воды, ниже травы. Но, благодаря грамотному уходу, выздоравливали.
Понемногу успеваемость начала выравниваться.
Угомонилась даже Танеевская.
На уроке математики сухо и деловито объясняла материал, никого не вызывая к доске. Объяснив новую тему, садилась за стол, чего не бывало раньше, и начинала листать классный журнал. Всё листала и листала, словно не веря глазам. Натыкаясь на череду двоек у кого-то, поднимала недоуменный взгляд на ученика, как бы спрашивая: «Это что, действительно твои отметки?..» Убедившись, что не ошиблась, подавлено опускала на страницу. Словно только сейчас увидела и этот журнал, и этих детей, и этот класс.
Марина понимающе ухмылялась, искоса наблюдая: «Поделом. Так увлеклась сварами с Раей, что многое пустила на самотёк. Пришло время собирать камни, пока они не побили её саму».
По-видимому, тот скандал, который закатила в учительской Бася, стал последней каплей в переполненном кубке конфликта. Капля Балжан оказалась большой и весомой – выплеснула из сосуда гнилую, застоявшуюся, зловонную массу, разбросав по сторонам. В чаше духовного здоровья школы осталась только свежая и чистая, животворящая влага добра и ясного разума.
Оказалось, что директор слишком долго дышала вредными и ядовитыми испарениями склоки и сплетни – явно была тяжко отравлена ими.
Пока Лариса приходила в себя после столь опасного отравления, школа жила привычными делами: вечера, тематические концерты, слёты и походы в горы.
Только Риманс жила в ожидании чего-то страшного для Баси.
Но, к дикой радости всех ребят, никаких санкций в отношении классной не последовало: ни выговоров, ни предупреждений, ни урезания ставок и часов преподавания – ничего.
Мари искренне возликовала: «Пронесло. Всё могло закончиться увольнением с “волчьим билетом”. Так пояснил папа, когда ему всё открыла. Он же пообещал: если Балжан станут чинить препятствия и ставить палки в колёса, родители встанут на защиту». Гордилась папкой!
Класс опять стал одним из сильных: и в учёбе, и в школьных мероприятиях, и в общественной жизни села и района.
Притихли парочки, прилежно зубря уроки – класс-то выпускной, не шутка!
Как-то тише стали проходить клубные вечера и концерты, в которых они были завсегдатаями. Ходили исправно, по-прежнему пели и танцевали, но что-то в их поведении было новым.
Завклубом Зоя Карабеева всё посматривала с интересом, загадочно хмыкала, удивлялась.
Загадки же не было – выросли. Не прыгали, не бесились, не орали, как бывало раньше. Стыдно стало. Реноме оказалось важнее.
Учебный год подходил к концу.
Всё вокруг менялось, неизменными оставались только горы, река, водопад и воздух Родины.
Мари грустила, пряча слёзы: «Всё когда-нибудь заканчивается, и хорошее тоже. Впереди маячит новое и неизведанное будущее. Чем обернётся? Что принесёт? С кем столкнёт?»
Ребята готовились уходить из школы в училища, несколько девушек – в техникум, Марина намеревалась ехать к сестре Ванде в Москву.
Компания замерла в недобром предчувствии. Призрак разлуки стойко витал над головами, прикрывая души покрывалом печали.
…Георгий с той памятной свары у дверей директора стал совсем другим.
Теперь парень только учился – иначе не скажешь. Выучивал и вызубривал все предметы так, что они отлетали от зубов, как горох от стенки! Выслуживался по комсомольской линии и по общественной.
Всем было понятно и без слов:
– Жорка «сломался». Идёт на золотую медаль. Мама всё-таки добилась своего. Сын просто не смог устоять перед её диктатом и позорно капитулировал.
Закадычный, открытый, шаловливый и остроумный друг стал сух и корректен, как англичанин, и если удавалось уговорить его пойти на прогулку в парк, шёл только в большой компании.
Когда замечал задумчивый грустный взгляд Марины, моментально отводил глаза и старался тут же… заговорить с другой девчонкой! А та, млея от прибывшего счастья, победно смотрела на неё.
Мари тайком вздыхала, жёстко следя за выражением своего прозрачного, тоненького, маленького личика, не позволяя себе больше плакать, расстраиваться, переживать.
«Довольно. Вылила положенное на этот возраст, поберегу на будущее.
Спокойно и отстранённо наблюдала, размышляла, делала выводы.
– Спасибо за урок, Гошка. Ты сам выбрал эту дорогу – дерзай. Не волнуйся, не собираюсь выяснять отношения ни с тобой, ни с очередной временной пассией.
Замечая, как нечаянно осчастливленная глупышка тает и строит далеко идущие планы, откровенно её жалела.
– Нет, милая, не для тебя Рая растит сыночка. Подороже продаст, по сухому трезвому расчёту, чтобы обеспечить себе достойную старость и уважение. Поверь, ещё будет им гордиться! Не напрасно же хладнокровно переступила через его душу, растоптала первое невинное чувство. Она точно знала – слабак, не восстанет. Теперь в её руках навсегда. Жора больше не допустит подобной ошибки – любить искренне и безоглядно. Отныне это чувство будет основано на дальновидности, прагматизме и банальной выгоде. И только с благословения мамы. С этого момента и в дальнейшем сын будет “ручной” и смирный, аки агнец на заклании. С богом!»
Так всё и получилось в его жизни, как напророчила-предсказала Марина в ту минутку.
Запутанные, полные недосказанности и нерешительности отношения между Мари и Гошей сошли на нет.
Даже её возвращение домой после поездки в столицу и дальнейшая учёба в школе не изменили, в сущности, ничего.
…Жорка ещё долго «болел» Мариной, были у него мгновения отчаяния и попыток бунта против диктата матери, но и они все постыдно провалились. Лишь едва заметив в его глазах огонь при появлении девушки, Рая тут же превращалась в скалу и давила до тех пор, пока он опять не угасал, смирившись. Как всегда. И так будет всегда, пока…
Это – другая история, что может вылиться не в одну станицу повествования, не в рассказ, а сразу в целый цикл, который, вероятно, пора назвать «Далеко идущие последствия». Может быть, «Звено в цепи жизни»? Или «Что рассказало сердце»?..
Стоит, пожалуй, подумать…
КОНЕЦ.
Май, 2006 г. И. Д.
Февраль 2013 г. Продолжение следует (Послесловие).
http://www.proza.ru/2013/02/07/1734