Ему было жарко. Кондиционер не работал. Он давно хотел вызвать людей из фирмы, но всё не доходили руки. На первый этаж, где было куда прохладней, но ещё спала его жена, идти не хотелось. Он шагнул на открытый балкон.
Перед ним, внизу, вплоть до самого океана, расстилался Лос–Анджелес. Здесь протекала его жизнь... Здесь сбывались его надежды... Здесь он нашёл место для приложения своих сил... Он добился того, чего так долго хотел и не смог сделать на Родине - он стал известным учёным!..
Он много чего достиг и успел сделать, но неизвестно откуда взявшаяся ностальгия по прошлому, стала монотонно разъедать душу. Он вдруг остро почувствовал, как же ему всё надоело... Да плюс эта изматывающая жара и пожары... Огонь вплотную подошёл к черте города, готовый в любую минуту выплеснуться на его улицы. Уже вчера он захватил все близлежащие холмы и стал постепенно подбираться к Беверли-Хилз...
Жара…, нацепив шлёпанцы из крокодиловой кожи, Евгений медленно пошёл в душ. Через минуту он уже нежился под прохладными струями воды. Они стекали по его телу, принося некоторое успокоение...
"Боже, как же давно это было..."
Он прищурил глаза и ведения из прошлого стали проносится в его голове.
...Подмосковный лес. Дождь только начинался и тихонько шуршал по осенним листьям. Они шли по лесной тропинке, пропуская друг друга вперёд.
- Слушай, Кать, а пойдём ко мне?! Растопим камин, посидим у огня. У меня кое-что осталось в холодильнике. А?..
Евгений с надеждой посмотрел на Катю.
На её волосах искрились капельки дождя. Он провёл по ним рукой, и она осталась влажной.
- Нет Жень, мне пора, - сказала Катя.
Сделала движение, будто уходит. Он схватил её за руку и привлёк к себе. Катя не сопротивлялась. Ей давно хотелось этого... Она любила Женьку и сейчас под этим осенним дождём и тогда, год назад, когда они заканчивали школу.
Евгений был статен, красив, чем-то напоминал актёра Костолевского. По нему сохли все девчонки 10-а класса. К тому же, он был сыном учителя физики: строгого, немного странного, но очень умного, интересного человека с таинственным прошлым, о котором никто никогда не говорил. Знали одно, что он был репрессирован, но каким-то образом выжил и после амнистии живой вернулся домой.
- Жень!.. Ну всё, хватит, - она с большим трудом вырвалась из его рук, - Мы и так все промокли. Пора?!.
Через полчаса она уже сидела на старом кожаном диване, укутавшись клетчатым пледом, а он с радостью подбрасывал поленья в камин, который, скорее всего, являлся импровизированным камином, так как в доме имелось водяное отопление. Огонь разгорался, отбрасывая на пол причудливые тени от ножек стульев и стола, на котором стояла начатая бутылка красного сухого вина. Рядом лежали яблоки и виноград...
В глазах Катюши бегали игривые чёртики: от этого огня в камине, от выпитого бокала вина, от хорошего настроения и от всего вечера, в целом.
"Ох, Женька, Женька," - думалось ей. - "Как же я тебя люблю..."
Инстинктивно она подалась вперёд, рука разжалась и большое яблоко антоновки упало на пол и покатилось к камину, под ноги Жене. Он вздрогнул от неожиданности и повернул к ней голову.
- Жень, ну хватит! Я сейчас вся сгорю...
Она сбросила с себя плед, протянув к нему руки. Евгений, как во сне, шагнул к ней навстречу…
"…О, как давно это было?!"
Он выключил душ, набросил на себя лёгкий шёлковый халат и подошёл к зеркалу.
"Ну-ну... Ещё ничего?!"
Он стал внимательно рассматривать своё отражение. Из зеркала на него смотрел уже немолодой, но вполне подтянутый, спортивного телосложения, мужчина. Ему было чуть за пятьдесят.
Не так давно, полгода назад, он отмечал свой «полтинник». На банкете, который обошёлся в кругленькую сумму, было много народу - нужные и не совсем ... Ребекка,- его жена, постаралась на славу. Даже Арнольд звонил, поздравлял. Ну, что ещё надо: талантливый русский ученый, интереснейшие разработки в области сверхъёмких проводников, перспективы, шикарная вилла, машина, да и с лёгким самолетом не отказывали… Ребекка, со своим обществом феминисток, опять кого-то засудила за домогательство.
«Вот ведь проблема,- нельзя до женщины дотронуться. О…, как это всё надоело..."
Он всплеснул руками и отошёл от зеркала. На какое-то время в его сознании снова пронеслись: дождь, тюлевые занавески, клетчатый плед и плавный изгиб обнаженного женского тела…
"Фу ты, чёрт. Я, по-моему, схожу с ума схожу. Кажется, меня на старости лет ностальгия мучает."
Он подошёл к бару. Налил себе виски и залпом выпил. Поставил стакан, прислушался, на лестнице послышались шаги, скрипнула входная дверь...
- Милый, ты не спишь? Какой ты весь всклоченный? Что с тобой, ты не болен?..
Колючие глаза Ребекки старались подмечать всё. Она всегда угадывала даже самые маленькие изменения в настроении мужа. Долгие годы совместной жизни внесли свои коррективы в их и так не простые семейные отношения. Они уже давно спали в разных частях дома, чтобы не мешать друг другу отдыхать от дневных забот, а если просто, то она вот уже год, как охладела к нему: нахлынувший внезапно климакс,- отсюда, постоянное раздражение и неприятие всего того, что было связано с мужем, ещё сильнее подливало масла в огонь...
Как он ненавидел её акцент, хотя она и прикладывала все усилия в изучении «русского»,- Реббека переходила на него, когда хотела особо подчеркнуть значимость момента... Он ненавидел её затянутую спортивную фигуру: йога, фитнес и бассейн... Её безвкусный макияж раздражал его донельзя... Он ненавидел всё то, что она считала "прылестным", ведь именно так она ломала это русское слово... Ему было противно особенно сейчас, когда ещё несколько минут назад, он был в лесу под моросящим осенним дождём...
Она подошла к столику, понюхала стакан...
- Ты что, пил?!. Евгений, ты сошёл с ума! У тебя больная печень. И, вообще, в кого ты превратился, посмотри на себя, - она потянула его к зеркалу, - Вообще-то, мы сегодня вечером должны быть на пати у Шарлоты. Ты не забыл ещё?..
Вылив очередную порцию желчи, Ребекка ушла, как всегда досадуя на судьбу, которая так безжалостно поступила с ней, сведя её с этим русским медведем. И зачем он ей нужен, если бы не его феноменальные данные учёного, то и вообще, не за что зацепиться.
Евгений Павлович, в это время, быстро собирал чемодан...
"Вот и хорошо, что наорала, я хотя бы решусь на поступок... Эх ты, тюлень, прожил столько лет под пятой этой мегеры. Ну, всё, хватит, с меня довольно!.."
Евгений открыл дверь чёрного хода, ведущую непосредственно к гаражу. В аэропорту легко купил билет на чартерный рейс до Москвы...
Душой он был давно там, - где не был, казалось, целую вечность...
Он думал о Кате. Какая она сейчас? Что с ней? И как это всё будет выглядеть – его внезапный приезд. Это, как снег на голову... Ведь сколько лет не виделись... Может это действительно глупо, но по-другому поступить он не мог.
Боинг, медленно покачивая крыльями, пролетал над океаном. Евгений звонил Кате ещё из аэропорта, сказав, что скоро будет в Москве, но радости в её голосе он не почувствовал. Действительно, столько лет прошло с тех пор... У неё, наверное, муж, дети, может уже и внуки пошли, всякое бывает. Но он знал одно, что должен её увидеть и всё...Зачем?.. И, что из этого выйдет, было вторичным в данную минуту.
Звонок Ребекки...- "Милый, ты где? Куда ты подевался? Что ты опять придумал? Ты же уже взрослый мальчик, а так необдуманно поступаешь."
"Ребекка, у меня в Хьстоне симпозиум..., я совершенно забыл тебя предупредить... Думаю, продлится дня четыре, не более. Ну, всё, пока... Наберу. Жди!.." - он сбросил номер.
Тринадцать часов полёта прошли незаметно: спал, смотрел телевизор, а главное - думал о Кате... Самолет затрясло. Через секунду Евгений понял – приземлились. Он прильнул к иллюминатору, кругом пустота, несколько самолётов и вдали берёзовая роща. Его лайнер нехотя подруливал к терминалу «Д» аэропорта «Шереметьево». Пройдя все процедуры досмотра, он решил поехать на скоростном экспрессе до «Белорусского», -получше рассмотреть Родную землю, которую так давно не видел.
"Катя, ты слышишь? Это я, Женя!.. Из какого там Нью-Йорка – я уже в Москве, на «Белорусском»... Давай встретимся, как всегда на Пушкинской. Ты где?.. В Ногинске? В каком там Ногинске?.. У дочери? Ну как же так?.. У меня всего три дня. Давай вечером... Сегодня... Жду!.. В 19-00 у памятника... Ладно, давай в метро, в центре зала..."
Разговор закончился, но Евгений ещё долго смотрел на мерцающий глаз телефона... Видно хотел представить себе теперешний образ Катюши...
Катя положила трубку на кресло... В соседней комнате плакал ребенок.
- Ну, Женечка, перестань! Сейчас мама придёт. Ух, уж эта мама, всегда не вовремя от нас уходит...
Она взяла на руки полугодовалого мальчишку, который продолжал заливаться плачем...
- Придёт мама, мы её отругаем, будет знать.
Катерина выглядела старше своих лет, да и как тут по-другому, столько забот. Сейчас бы жила, потихоньку работала, хотя и работа настоящая давно канула в вечность, ещё во времена «перестройки» её НИИ пришёл в упадок, а потом и совсем развалился. Мытарства по временным работам: то на почте, то вообще, уборщицей в офисе... Так, перебивалась с хлеба на квас, но никому не жаловалась, а с мужем своим ещё вначале восьмидесятых развелась – не сошлись характерами, разные люди оказались.
Она подошла к зеркалу, - в нём отражалась умная, интеллигентная, но уже совершено седая, крайне уставшая женщина, с добрыми, но потухшими глазами.
«Как же я ему покажусь? Он же испугаться может. И зачем это вообще он придумал? Может и не ходить на встречу?»
Катерина поправила свою незамысловатую причёску. Повертела головой влево, вправо, - вроде ничего, сойдёт.
"Чему быть тому не миновать".
В дверь позвонили, пришла дочь.
- Доченька, ты прости, я в Москву, дела нужно кое-какие решить, а завтра к вечеру я опять у вас. Внук накормлен, свежий суп на плите, но остальное, - ты сама как-нибудь...
Трясясь в вагоне электрички, она вспомнила, как Женька легко, с первого раза, поступил в МГУ, как прекрасно закончил. Какие ему были чудесные предложения по работе. Но потом вдруг всё оборвалось и начались скитания. А тут ещё этот Питер из Американского посольства, как снег на голову... Вот в это время, скорее всего, между ними и пробежала кошка... Началось охлаждение отношений, а потом Женя, как-то сразу пропал, даже не попрощавшись.
Её двухкомнатная квартира в Текстильщиках по нынешним меркам - типовая «конура» для нищих. Но тогда, в конце семидесятых, кооперативная квартира, была манной с неба, - великим счастьем!..
Сразу, с самого начала семейной жизни, вести хозяйство отдельно от родителей – это действительно счастье, но для создания крепкой семьи этого было мало.
Приодевшись, на сколько смогла, она поехала на "Пушкинскую»
- Женя, я буду в бежевом платье, в руках светлая кремовая сумочка, - сообщила Катя по телефону, - Да, и туфли тоже будут светлые.
Зачем она обманула его? Катя не знала этого, но чувствовала, что так надо.
«А у меня джинсы и замшевый пиджак, тоже светлый, песочного цвета, – вторил по мобильнику Евгений, – Ты уже едешь? Да? Я тогда тоже выхожу. Где остановился?.. Да в «Балчуге», так что я скоро».
Катя стояла, у колонны, в центре зала на «Пушкинской», как раз, напротив перехода с Горьковской линии, не пропуская глазами ничего, похожее или напоминающее песочный цвет. Сама была одета в строгий серый костюм, в руках держала сумочку темно-серого цвета, да и туфли были такими же...
И вдруг сердце её дёрнулось, как оно только не выпрыгнуло из груди, а глаза её выхватили из толпы, спускающееся вниз по лестнице светлое охристое пятно, которое потом превратилось в куртку песочного цвета и синие классические джинсы.
Он шёл прямо на неё, холёный мужчина лет пятидесяти, лысоватый, но это не мешало ему быть спортивным, подтянутым, элегантным и, каким-то, слишком ухоженным, такими наши мужики редко бывают.
Да, это был он, Евгений Павлович Мотыльков, знаменитый русский учёный, но это в прошлом, а сейчас, он уверенно шёл на неё, хотя она была вся в сером, а обещала быть в бежевом. Лицо её горело, сумочка выпадала из рук.
- Извините, вы Катя?..– спросил он, поравнявшись с ней.
- Нет..., нет, вы ошиблись,- Катя резко повернулась и пошла в сторону «Чеховской».
"Господи, он узнал меня. Какой ужас?!." - пронеслось у неё в голове, – "И зачем это мне надо. Дура..., какая я дура?!."
Она уже бежала по эскалатору вниз.
Евгений от неожиданности застыл на месте, недоуменно взирая по сторонам, не совсем понимая, что произошло...
«А может, это и не Катя вовсе, ведь она обещала быть в бежевом." – рассуждал Евгений, – "Но глаза её!"
Мысли роем проносились в голове…
"Неужели вот эта старая, уставшая от жизни женщина и есть моя Катя? И к ней я летел через океан, какой же я идиот?! Что я хотел увидеть? Скажите мне!»
Вдруг кто-то толкнул его.
- Извините..., но вы тоже..., стали на дороге, как тополь на «Плющихе».
Перед ним стояла молодая девушка в бежевой блузке, с белой сумочкой и искренно, как ему показалось, извинялась. Только за что, он никак не мог понять.
- Ещё раз извините, я не хотела толкать вас..., я просто оступилась... – продолжала оправдываться она, делая вид, что поправляет причёску.
- Да нет, это уж вы меня извините, я тут стою, мешаю людям ходить. Да, боюсь показаться бестактным, но вас случайно, не Катя зовут?..
Девушка искренне удивилась?!.
- А откуда вы знаете?.. Реально... я Катя!..
Евгений Павлович смотрел на неё, не отрывая глаз, а в кармане куртки разрывался мобильник. Он машинально достал трубку. Экран телефона высвечивал фото Ребекки…
2011г+к