Иллстрация была нам дарована талантливейшим мастером пера и кисти, человеком, коего мы бесконечно уважаем и любим - Антонычем, за что мы ему бесконечно благодарны.
Мается мужик, слёзы льёт,
Одолела вражья орда,
По горам да весям бредёт.
Под ногами трын да трава...
Не от кого помощи ждать,
Все, как крысы в норах сидят.
Видно самому воевать
Чтоб убрался прочь супостат.
Карин Гур.
Злая осень злорадно хохотала громами, сверкала глазами-молниями и плевала в лицо холодным дождем. Мужик понуро брел по лесной тропинке, проклинал непогоду и плакал. Вдалеке послышался топот ног. Мужик испуганно юркнул в кусты и затаился.
На дорожке показался человек. Он бежал, шурша лаптями по жухлой траве.
– Эй! – позвал мужик, – ты кто?
Человек испуганно дернулся и замер. Но увидев мужика, осмелел:
– Крестьянин я. От нечисти бегу! От проклятых лемуров!
– От лемуров? Так и я от них удираю!
– Так пойдем со мной. – предложил человек. – На болота. Там со всех деревень народ хоронится.
Сотни костров, импровизированные хижины и понурые люди. Мужику сунули тарелку супа из лягушачьих лапок, налили клюквенного морса и даже подарили новую рубаху. Он сытно рыгнул, вытер губы рукавом, поднялся с пенька и вдруг неожиданно для себя громко крикнул:
– Доколе?!
Сотни глаз с удивлением и надеждой уставились на него.
– Доколе?! – еще громче возвысил голос мужик. – Доколе мы будем терпеть поганых на нашей земле?! Или в наших жилах не кровь, а тухлая водица?!
Народ одобрительно зашумел, потянулся к мужику, а он прыгнул на пенек и продолжал:
- Встретим мы врага дружно, братья, как наши предки встречали. Не убоимся ни магии злой, ни стали острой, будем бить пришельцев не числом, но умением. Лемуры - кровопийцы, женщин и детей губители, отомстим же злом за зло, отомстим за все страдания, за напрасно загубленные жизни, за разорённый край, за сожжённое разграбленное добро!
Завопили мужики дружно, замахали кулаками, да дубьём…..
В общем, выбрали нашего мужика атаманом, да над всеми командовать поставили….
Нет, если бы лемуры были профессиональными воителями с мудрыми военачальниками, да серьёзным вооружением, воевать с ними бесполезно было бы, а поскольку враги – орда дикая…. Сила силу ломит.
И призвал мужик десятка три стрелков, из охотничков, добрых молодцев, что белке в глаз попадают не целясь, поручил им отдельное задание.
И вот отыскали мужички место удобное, лесок густой, а перед ним, откуда враги явиться должны, поля бескрайние.
Стрелков по деревьям рассадили, у кого оружие справное – косы, да вилы, вперед поставили, у кого топоры, да дубьё в засадный полк. Разбойнички подсказали, как ловушки хитрые снарядить.
И уж конечно лемуры не заставили себя ждать. Появились издали, и не было им числа. Дикие, страшные, копьями, да мечами потрясают, подвывают что-то на своём нечестивом наречии. И шаман их проклятый тут же, на носилках едет, что твой шах, напыщенный такой. Несут те носилки сорок женщин – несчастных пленниц, все оборванные да израненные.
Не чуяли вороги злые беды, да вдруг начала земля под ногами их проваливаться, падали лемуры в ямы на колья острые, рычали от боли.
Вскочил шаман, замахал руками, затопал ногами, да только стрелки на деревьях не зря своей меткостью славились, стрельнули разом, много стрел шаман прямо в воздухе остановил, да одну пропустил, вонзилась она в сердце чёрное, тут злодею и конец пришёл.
Взвыли лемуры испуганно, некому теперь ужас на врагов насылать, некому защитить монстров от стали грозной, а тут как раз и мужички из лесу появились, а наш-то старый знакомец впереди всех. В руках палица атаманская, шипастая. И воскликнул он громким голосом:
- Вот он враг, вот кровопийцы, женщин и детей губители, отомстим же злом за зло, отомстим за все страдания, за напрасно загубленные жизни, за разорённый край, за сожжённое разграбленное добро!
И столкнулись две силы, лемуры дрались зло, дрались не на жизнь, а на смерть, а кому пропадать охота? Долго непонятно было, кто кого одолеет? У стрелков стрелы кончились, косы, да вилы у мужиков изломались, казалось ещё чуть, и одолеют нечестивые твари, да только свежий засадный отряд, повылез из схорона, ударил орде в бок и не выдержали лемуры, повернули и помчались назад, откуда пришли. Будь у мужичков справные кони, не удрали бы монстры, да крестьянские лошадки для гонок не пригодные, врага гнать, не плуг тянуть.
Лемуры удирали, шурша мохнатыми лапами по усохшей земле, и не останавливались до самых своих поганых болот (пещер, лесов или где там эти твари обитают).
А что с атаманом хоробрым и воинством дальше случилось, я умолчу…. известное дело, царь, да дворяне конкурентов не терпят, боятся народных мстителей. Кто же их знает, этих простецов, нечисть одолели, а не захотят ли теперь сбросить с шеи своей нахлебников, что народ обирают не хуже лемуров, едят от пуза, одеваются пышно, а сами ничего не делают, только жиреют….