Даша

Сергей Вельяминов
                Даша шла по Тверскому бульвару, подставляя лицо первым весенним лучам солнца. Улыбалась себе, улыбалась прохожим, которые мрачные, не обращающие на неё внимания, спешили в сторону Пушкинской, но ей было не до них. Она была вся в своих воспоминаниях. И так было всегда, когда оказывалась здесь, в центре Москвы, на Тверской. Достаточно многое связывало её с этим местом, в том числе и встреча с будущем мужем.

                +

                ...тогда было лето, в самом начале его… и было это лет десять назад. Она впервые приехала в столицу, и та ошеломила её своим шумом, суетой,   неприветливыми лицами прохожих, жёсткостью отношений и бескомпромиссной борьбой за место под солнцем.

                То, что она увидела, сильно расходилось с восторженными воспоминаниями матери о вежливости и гостеприимстве москвичей, о каких-то там бабульках, которые сами тебя останавливали на улице и могли долго объяснять, как лучше пройти в то или иное место. При этом обязательно посоветуют непременно посетить Филиповскую «булушную» и отведать там кофе с калачом, а потом в Елисеевском купить любительской колбасы в нарезку и съесть её тайком на бульваре.
 
                Но что Дарье до маминых рассказов: когда светит солнце и она ещё так молода. Хотя в прожитые двадцать пять тоже что-то уместилось, но об этом она старалась не вспоминать, уж слишком свежа была рана неразделённой любви, которая постоянно давала о себе знать горькими воспоминаниями. Но это всё в прошлом, а сейчас - Москва! Какая бы она там ни была: плохая или хорошая, она в любом случае поможет ей забыться, хотя бы на время, а потом видно будет.

                Работы пока не нашла, да и где она найдет без прописки и связей. Не на рынке же торговать учителю математики. Прижилась пока у одной бабульки. Надолго ли? Этого она пока не знала. Деньги незаметно таяли, хотя казалось, что и не тратила особо, да и хозяйка брала мизер: лишь бы жила и вела себя подобающе.

                Даше очень нравился центр: архитектура, улицы, всегда куда-то спешащий, народ. Все толкаются, ворчат, хорошо хоть не матерятся, а то девчонки такое про Москву рассказали?!

                "Держи ухо востро, по сторонам не глазей, враз облапошат, там же одни проходимцы и цыгане по улицам ходят, а то мы знаем тебя скромницу, им только такие и нужны..., тихони?!»
 
               - Девушка, с вами можно познакомиться? - раздался мужской голос из-за спины.

                Даша резко обернулась и не сразу поняла, кому принадлежал этот тихий баритон.

               - Я на улице не знакомлюсь... - заученно ответила Даша.
 
                Обернувшись, она поняла, что обращается к ней этот импозантный мужчина, тем более, что рядом никого больше и не было.

               – Что вы хотели?  - по школьному строго отрезала Даша.

               - Просто познакомиться... - уже заискивающе продолжал он.

               - Вы думаете, что если мы на «Тверской», значит можно свободно липнуть к любой девушке. Как вы считаете? - сухо продолжила Даша. 

               - Да нет, всё совсем не так. Я в командировке здесь и подумал, что такая прелестная девушка могла бы стать достойным гидом, не так ли? 

                Сказав это, он пристально посмотрел Даше в глаза.

                - Слушайте, скорее всего вы ошиблись с выбором, я сама приезжая... Вот любуюсь стариной, а вы пугаете исподтишка, так и заикой меня можно оставить.   

                Даша чувствовала, как незаметно «вязнет» в разговоре, и что самое главное, ей уже самой хотелось продолжать его, уж слишком галантным кавалером он ей показался.

                - Извините, не успел представиться – Павел, просто Павел.   
               
                Он цокнул каблуками...

                - Вы случайно, не бывший офицер? - предположила она и стала внимательно рассматривать мужчину.

                Он был старше её, - это она отметила сразу. На сколько? Определить с первого взгляда было трудно. Да и зачем, что ей замуж за него выходить что ли. И не офицер он, если только подводник. Явно ростом не вышел. Но рост Дашу меньше всего волновал. Она чувствовала необыкновенно тёплую ауру, исходящую от него и это её подкупало...
 
                *

                ...Даша прервала свои воспоминания, которые легкой теплотой проникали в её душу. Она не заметила, как дошла до Пушкинской. Здесь было много народа и полиции. Что это? Она не понимала. С определенного времени, Даша зареклась смотреть телевизор и читать газеты. Какие–то люди с белыми бантами и повязками. Даша вдруг вспомнила начало 90-х. Это было ещё в Рыбинске. Она пришла из школы, а мама, прильнувшая к телевизору, шептала только одно слово – «переворот». Но глубина и трагичность его тогда не доходили до юного Дашиного сердца. И только, когда пролилась «первая кровь», а в школе и разговоров на следующий день было, что о трёх ребятах, погибших в надежде остановить танки, вот тогда она поняла, что это не шутка, а новая реальность, с которой придётся ещё долго жить и считаться.
 
                С неё достаточно было лихих 90-х, с их белыми, красными, синими, когда на улице среди бела дня убивали людей, и никто не мог вступиться, боясь за свою жизнь. Сейчас у неё двое прекрасных детей и она счастлива, - ей трудно понять, что хотят эти люди.

                «Зачем эти крики, перекрытие улиц, брызганье слюной, когда каждый народ заслуживает своего правителя. Начни с себя, но все хотят перекроить весь мир, но только не дай Бог в себе что-то исправить. Я самый правый, а остальные сволочи и именно они во всем виноваты?!»   

                Мысли Даши путались, она начала вспоминать всех политиков, но потом, опомнившись, решила продолжить свои приятные воспоминания...
 
                *

                - ...Да, меня Даша зовут, просто Даша. - представилась она.

                - Ну, вот и хорошо, Дашенька. Давайте сходим в в Третьяковку? Вы давно там были? - налетел Павел.

                Даша покраснела и тихо произнесла.

                - Я согласна.

                Они бродили по бесконечным залам галереи, он пытался что-то рассказывать. Иногда они приставали к экскурсиям, слушая увлекательные рассказы гидов о живописи. Быстро бежало время.

                "А, что же дальше?" - думала Даша.    

                - Желаете, я отгадаю, о чём вы сейчас думаете? Да?.. Вот, пожалуйста: «Я так устала, и мне хочется домой.»   

                Даша смутилась, сделала вид, что пристально рассматривает работу Левитана.

                - Вы знаете, а я в «Москве» живу. - отрапортовал Павел, выходя на улицу.

                - Как же так, а вы говорили прежде, что в командировке в этом городе. - удивилась девушка.
 
                - Даша, какая вы наивная, я имею ввиду гостиницу. Между прочим, в шикарном номере, один... - тихо произнёс он, многозначительно посмотрев на Дашу.

                - Нет, нет..., что вы?..  - стала отнекиваться девушка. – Мне уже давно уходить пора. Давайте вместе до Новокузнецкой, а там вы в свою «Москву», а я домой, в Царицино. Я думаю, так лучше будет.

                Попрощались в метро, в центре зала. Он дал ей свою визитку, предварительно выпросив её номер телефона. Ещё долго разговаривали, провожали друг друга к вагону электрички: то один - на одну сторону перрона, то другой - на другую. Закончилось тем, что толпа затолкала Дашу в нужный вагон и она уехала...
 
                *
 
                ...Даша решила дальше не ходить, - уж очень много полиции и людей. Повернула направо. Нырнула в Гнездняковский, а там переулками выбралась к Художественному театру – там тише... Даша не любила большого скопления народа. Это всегда напоминало ей толчею вокзалов, которые уже порядком поднадоели за её кочевую жизнь, когда она разрывалась между Рыбинском, с тёплым родительским домом и Москвой, с её суматошной, но такой привлекательной жизнью. 

                Пятикомнатная квартира на Лобачевского, двое маленьких ребятишек и Павел, который вот уже как год, стал управляющим крупной компании. Казалось, есть всё: и квартира, и строящийся в Барвихе трёхэтажный дом, и муж, и малыши-погодки, но одно точило постоянно сердце Дарьи – Павел был не разведен с первой женой, той, которая сейчас живет в Париже и «ноги не кажет» в занесенную снегом Москву…

                А что ей, этой жене, не хватает?.. – дочь уже взрослая, жилье, положение в обществе, она, как знала Даша, владелец престижной галереи... Муж в Москве, который помогает своим "эмигрантам", но при этом как он не старался, так и не смог получить развода. А может, у него и желания особого нет? Его всё устраивает - и ладно..., но эта неопределенность выводила Дашу из себя. Бывало, что срывалась на него в запале, а он старался уйти от прямого ответа, что только больше её бесило.
 
                - Чего ты, дурёха?!.. Тебе это надо? Получила мужика, так и радуйся, - сетовали подруги. – У других сковородки ржавые, да кастрюли по углам раскиданы, на стенку лезть впору, тут хоть кого-нибудь подцепить. А ты, что маешься? Печать в паспорте - это не клей. На всю жизнь к себе не приклеишь?!.
 
                *

                ... В Царицыно Даша снимала небольшую комнатку, недалеко от метро. Бабулька, у которой она жила, деньги брала не весть какие, но за это просила приглядывать за внучкой, подтягивать её в учебе. И Дарья старалась. Приобретенный опыт, в Рыбинском  «педагогическом»,  как раз помог ей в этом вопросе. Небольшая комнатка с кроватью, столом и старым шифоньером вполне устраивали её на первых порах, а потом видно будет…

                Вечером Павел беспрерывно трезвонил, не давая спать. Вроде уже договорились о встрече, а он: так может быть лучше в другом месте или чуть раньше… – он находил сто причин, чтобы звонить лишний раз.

                Глаза Даши смыкались, в её сознании появился Рыбинск: огромное море – так она ещё с детства называла искусственное водохранилище, родительский дом, школа, Алексей – её первая любовь! Такой любви уже не будет...  Такое бывает только раз в жизни?!

                Что это? Что это за чувство такое?  Когда ты не живёшь, а как бы пребываешь в каком-то совершенно другом, только тобой придуманном мире, где есть ОН и больше никого... и огромное солнце, освещающее всё вокруг, слепящее глаза!.. И синее, синее небо, которое бывает только на детских рисунках.

                Даша теперь хорошо знала, что учёные называют это химической реакцией организма на воздействие внешней среды. Но тогда для неё это была любовь! - и от неразделенности она сбежала сюда, в Москву, не было никакой возможности продолжать жить в одном городе с тем, кого так любила, с кем готова была уйти на край света, не слушая советы подруг и увещевания матери.

                Она хорошо помнит, как поблёкли его глаза, когда она только намекнула на возможность беременности – он в лице изменился, сразу пропал, стал ссылаться на занятость… Вот именно тогда и подумала – бежать. Вот только куда?  Да, конечно, в Москву, - туда все бегут в надежде на призрачное счастье. Но, чем бы она ни занималась: учила английский, работала в «подготовишке» детского сада, моталась по разным выставкам – ничего не могло стереть образ Алексея из её памяти.

                «А, может быть - Павел?» - думалось ей.

                Но сон своей пеленой нежно закрывал ей глаза, не обращая внимания на её вопрос.

                Павел  «атаковал»! На следующий день он повёл её в роскошный ресторан, потом посещали музеи Кремля, где на Соборной площади он признался ей в любви.

                - Даша, ты не поверишь, у меня крышу снесло, но ведь бывает любовь с первого взгляда?! Ты веришь в это?.. Я ночами не сплю, только и делаю, что думаю о тебе. Скажи, ты веришь мне?» - не унимался Павел.

                - Не знаю...

                - Ну, как не знаю? Ты что - никогда не любила? Ты что - не знаешь, что такое любовь? Это - когда не ешь, не пьёшь, не спишь и только думаешь о человеке, которого любишь, без которого, в конце концов, жизнь свою не представляешь! Ты понимаешь, о чём я?..

                - Да…

                Наутро Даша проводила его до такси – он улетал к себе, в Набережные Челны. Просил её ждать, через неделю он должен был вернуться в Москву, а месяца через два ему дают служебную квартиру, а потом и вовсе - купить можно будет. Только жди...

                Даша ехала в метро, прибывая в полном смятении. Как быстро он смог завладеть всем её существом, мыслями, душой, наконец. Кто он такой? Ну, некий бизнесмен и всё. А сколько ему лет – не умудрилась даже спросить. Опять не важно, но лет на пятнадцать точно старше. И это очень хорошо, хотя бы серьезные мысли в голове, не то, что у этих «попрыгунчиков». Размышляя обо всём, чуть Царицыно не проехала. Бабуля долго ворчала, что так порядочные девушки не поступают, позвонить нужно было. Вот напишет матери с отцом, тогда будет знать, как не ночевать дома.

                А Даша лежала в своей кровати и придавалась воспоминаниям, которые «крикливой толпой» набежали на неё. Но как же так случилось, что уже в первый вечер он смог овладеть ею,- она не знала. Знала она одно, что такого галантного обращения, она ни от кого больше не получала, поэтому и сдалась...
 
                *

                ...Шёл мелкий снег, хотя на дворе стояла весна. Переулками она выбралась к Никитской, здесь поймала такси – пора домой.

                - На Лобачевского! - скомандовала Даша.

                - Я не знаю, через Манежку не получится, - рассуждал   водила, – там митинг опять, будем объезд искать.

                Даша явно была далеко от политики, да и зачем она ей, когда дома её ждали дети, приятная нянечка, которая, уже давно приготовила ужин, накормила детей и ждёт её... Муж, вот как неделю, торчал в Париже, - поехал на «последний» разговор со своей первой. Он всегда так говорил, когда очередной раз уезжал туда, а на самом деле - повидаться с дочкой, которую по-прежнему любил и старался постоянно делать дорогие подарки.

                «Ну, когда же он, наконец, решится?» - думала она, разглядывая заваленную снегом Москву. – «Тебе, что дорогая, жить плохо?..» 

                - А? Товарищ таксист, как вы думаете? - уже вслух, почти прокричала Даша.

                - Это вы о чем?  - опешил шофёр.

                - Да всё о том же, - о жизни!

      - А-а... ну-ну..?!  - водитель скорчил понимающую мину.

               2012г.*+к