См. рассказ "Зависть" http://www.proza.ru/2012/11/14/1949
– Уф! Устала. Ну и вечерок. Нет, стол у них был очень даже ничего. Не жалуюсь. И икорка и рыбка красная и коньяк хороший. В чём-чём, а в скупердяйстве их не обвинишь. И чистенько, аккуратно. Но отношение… Нет-нет, не обхамили, не обозвали. Но какой-то заговор молчания. Ну, вот не замечают тебя! Весь вечер разговоров только об этой Кузиной. Такие дифирамбы! Ах, Кузина! Ох, Кузина! Больше говорить не о ком и не о чем, что ли? Целый вечер только о ней! Меня как будто не замечали. Нету меня. Только поздоровается кто-то. Сухо так. И – про Кузину. «Ах, Кузина!» Я своё новое платье первый раз надела. Чёрное, с серебряной молнией и кружевными рукавами. Причёску новую сделала. Хоть бы кто… нет, я про комплименты не говорю, хоть бы просто заметили. Представляешь, даже Пяткин ничего не сказал. Полгода вокруг вился, мёд источал. А тут, даже в мою сторону не посмотрел. Ну, конечно! Что я по сравнению с Кузиной? Пустое место! Это же Кузина в декабре, когда годовой отчёт шёл, до 11 вечера на работе сидела! Не я, а она! Передовик! Ладно, бог с ней! Мне не жалко! Но просто поинтересоваться, как я живу, чем живу, как моё здоровье? Между прочим, месяц назад ангину перенесла. Но всем до фени. У всех одна Кузина на устах. Совсем все на ней помешались! Тут Кульман подходит, глаза такие печальные: «А как она пела!» Я уже не выдержала. Говорю: «Ах как пела! Пугачёва отдыхает! Обычно пела! Я на кухне не хуже пою. Моя собака тоже петь умеет. Да сколько можно уже об этой Кузиной говорить! Тем больше нет? Вот перед тобой женщина. И ещё нестарая, между прочим. А ты всё о Кузиной, да о Кузиной. А каждая женщина хочет, чтобы с ней о ней говорила, а не о других бабах.». Кульман так возмутился: «Как тебе не стыдно! Она же умерла!» Ах, умерла! Ну, и что? Она нас что этим облагодетельствовала всех? Может мне тоже сдохнуть, чтобы на меня, наконец, внимание обратили? В общем, плюнула и ушла. А они там дальше отмечали. Эх, ну, до чего обидно! Почему одним всё, другим ничего? … Ладно. Пойду я спать. А то мне завтра вставать рано. А Кузиной, между прочим, завтра не вставать!