Для многих из нас день рождения - это второй праздник после Нового года, а для кого-то - и самый главный! Это, прежде всего: подарки, фуршеты, особое отношение окружающих, которое мы получаем на работе и дома. Всё это чем-то напоминает 8 марта у женщин, соответственно - 23 февраля у мужчин. Сам хорошо понимаешь, что сегодня праздник. В твою честь звучат здравицы, разрезают с треском ночную мглу фейерверки, а завтра - всё как всегда, как будто ничего и не было… но это будет завтра, и мы вдруг поймём, что стали на год взрослей, можно сказать - старше, а ещё хуже - старее...
То, о чём я сейчас расскажу, было давно. Мне, в апреле 1974 года, должен был исполниться 21 год. Наш танкер, на котором в ту пору я работал мотористом, набрав полные трюмы пшеницы, возвращался из Штатов домой. Разгрузка должна была происходить в Одессе, а потом на ремонт, в Ильичёвск...
Однажды я подслушал разговор моих начальников - стармех шептал второму механику: «За этим глаз да глаз - следить, как за самым опасным вредителем: что с него взять? - не от мира сего…» Догадаться было нетрудно - речь шла обо мне. Сейчас я хорошо понимаю: почему в восприятии окружающих меня людей, я представал в таком странном обличье. Многие замечали, что не моё это дело – быть по уши измазанным мазутом, крутить гайки, да насосы разбирать: не механик я, и занимаю чужое место ...
С самого начала рейса, поставили меня на «собачью вахту»: это с полуночи до четырёх утра и днём также - с полудня до шестнадцати. Вот она и зовется - «собачьей». Так все дни и все месяцы, без выходных и праздников. Какой уж тут день рождения? Лишь бы кое-как вахту отстоять и ночь продержаться…
Танкер после этого рейса шёл в ремонт. Поэтому его тщательно готовили. Он должен быть чистым и самое главное, чтобы ни в одной цистерне, ни в другом каком уголке - не должно оставаться ни масла, ни мазута или каких-либо других нефтепродуктов.
Ровно в полночь, 15 апреля, я заступил на свою очередную вахту. Ничего не предвещало неприятностей: второй механик был в самом добром расположении духа, даже пробовал со мной шутить, но безуспешно. Его шутки постоянно вгоняли меня в тоску… Это мне напоминало заигрывания опытного кота с пойманной мышкой перед тем, как её съесть. Моя нарисованная улыбка на его остроты выглядела слишком поддельной, и я старался не улыбаться, а просто хвалил его, показывая всем своим видом, что мне это всё очень нравится...
Машинное отделение танкера представляло собой огромное пространство, по высоте равное пятиэтажному дому, три с половиной этажа которого занимал главный двигатель – восьми цилиндровый дизель. Диаметр каждого цилиндра был не менее полутора метров, и всё это двигалось, грохотало, гудело, но при этом вращало рабочий вал, который в своё время передавал крутящую силу гребному винту, а тот, перелопачивая и отталкивая от себя тонны морской воды, двигал судно в нужном направлении.
И в эту ночь всё было как всегда: за бортом Атлантика, на мостике сонный штурман прокладывал путь судна по звёздам. В машинном отделении второй механик уже поглядывал на часы - скоро отдых. Следовательно, мы идём на камбуз, где нас ждёт жареная картошка и, может быть, ещё какие-нибудь вкусности… Но это будет потом, примерно через полчаса, - а сейчас я проверяю работу механизмов, готовлюсь сдавать вахту следующей смене.
В мои обязанности входило заполнение рубрикаторов маслом… - это такие ёмкости, примерно объёмом в полтора литра, - а уже из них, как по капельнице, масло поступало в цилиндры двигателя, для смазки поршней, чтобы они могли беспрепятственно двигаться.
Каждый рубрикатор имел по шесть маленьких краников, которые соответственно нужно было открыть, а после заполнения нужных объемов – закрыть. Следовательно, на всём двигателе нужно было повернуть сорок восемь таких фигулек...
Чтобы процесс двигался «веселее», я открывал сразу несколько ёмкостей, а потом бежал назад, поочерёдно закрывая краны, уже заполненных рубрикаторов. Всё это, месяцами отточенное, действо я повторил и в это памятное утро.
Пришли сменщики. Я видел, как второй механик, в очередной раз, рассказывал третьему механику один и тот же анекдот, как тот смеялся, делая это ради учтивости… Я видел, как мой напарник Алексей проверял приборы и вдруг бросив тряпку на плиты, торопясь пошёл в мою сторону. «Саня!» - я чувствовал, как он с трудом подбирает слова… - «Ну ладно, пойдем: сам всё увидишь…» – Он схватил меня за руку и потащил к главным цилиндрам - на место, где находились масляные наполнители…
Сначала я и не понял, что ему надо было от меня, и только спустя минуту до моего сознания дошло значение маленького масленого ручейка, шириной не более пяти миллиметров, скользившего по «телу» двигателя, туда, - вниз под плиты, где стояли механики, весело жестикулируя руками и ни о чём ещё не догадываясь…
На судне, идущем в ремонт, производится полная дегазация помещений, чтобы можно было свободно проводить ремонтные работы... Прежде всего моются и отчищаются все ёмкости, в которых до этого находились нефтепродукты, поскольку ненароком брошенный окурок - я уже не говорю об электросварке… - может привести к взрыву. Пространство под плитами давно было вычищено до блеска. Я лично ползал с тряпочкой и раствором щелочи, вымывая каждый сантиметр палубы, и каждую трубочку…
Когда мы открыли люк, то нашим глазам предстала страшная картина!.. Вот представьте: если вы на кухне уронили на пол бутылку подсолнечного масла, и она разлилась… С каким раздражением и с какими словами - мы берём тряпку и долго вытираем пол, пока не вернём его в первоначальное состояние. Проверим несколько раз: скользит или нет?..
Пространство нижней палубы, размером два на три метра, было всё покрыто слоем масла - в полтора сантиметра!.. Я не знаю теперь, кому из присутствующих стало особенно плохо, но я при этом решился ещё и дара речи... - подкашивались ноги, а руки тряслись, как при болезни Паркинсона…
- Я… я убью тебя!.. - закричал второй механик, подступая ко мне именно с этим намерением…
То ли выражение моих глаз… то ли отреагировав на окружающих, которые схватили его за руки… или ещё что?.. Но он остановился, как вкопанный и как-то сразу обмяк.
- Ну ладно... - произнес он, обращаясь к сменному механику. - Пусть лезет туда…
Он недвусмысленно показал на люк, ведущий в эту преисподнюю (сплетение всевозможных горячих труб, представляющих собой сложнейшую паутину и палубу, залитую толстым слоем масла…)
– И, пока всё не вылижет!.. – Не… не... - он вдруг стал задыхаться… - не выпускать его оттуда!..
Смена была сдана, механик ушёл. Я с ведром и куском мешковины спустился под плиты, - это было около шести утра… - и приступил к работе, которая была знакома мне не понаслышке: опускаешь тряпку в масло и ждёшь, когда она впитает в себя хоть что-то. Это вам не вода, а масло, поэтому приходится ждать… - от этого время, затраченное на уборку, удваивается! Вылез из-под плит я к одиннадцати утра. Ну, чем вам не Рождение! Вот я и запомнил его на всю жизнь! Это куда лучше всех фейерверков и здравиц, в твою честь!.. Работу мою приняли на отлично, - сочувственно похлопали по плечу и отпустили…
До начала следующей вахты оставалось полтора часа, но зато мой День Рождения был уже в разгаре... Пока я там возился, под плитами с тряпочкой, и вытирал из всех углов вязкое тягучее масло, - мне уже пошёл двадцать второй год, - я становился настоящим мужчиной! Вот так!..
2010 г.+к