(Примеч. авт. Название можно расшифровать, например, как «Люди, испытывающие финансовые трудности». Но возможны и другие трактовки. Например: «Легкая иллюзия филигранной театрализации». Или: «Любовные искушения фантасмагорических теней». Или: «Ложь и фигня тоскливая».)
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
ПАВЕЛ – 30-35 лет.
АЛЕНА – 25-30 лет.
ВАЛЕРА – 40-45 лет.
МАША – 40-45 лет.
ТИГРАН – 40-45 лет.
МАРИНА – 20-25 лет.
ИЛЬЯ – 30 лет, атлетического сложения.
ВИКА – 20-25 лет.
БОЛЬШОЙ ЧЕЛОВЕК – 45-50 лет.
ДВОЕ В ПРОТИВОГАЗАХ. Они же ОХРАННИКИ
******
ЗАЛ.
По проходу между рядами идут ПАВЕЛ и АЛЕНА. На Алене – шубка, короткая юбка, высокие, не обязательно удобные сапоги на каблуках. Павел – в пальто с претензией на элегантность, лишь слегка потертом. Видны брюки от костюма, виден галстук, сияют лаковые ботинки.
Пусть они производят впечатление людей, опоздавших на спектакль. Будет здорово, если кто-нибудь в зале сделает им замечание.
Алена: Паша, ну, кто, кто, кто так ходит?!
Павел: А что не так? Алёныч, не психуй.
Алена: Ты меня добить хочешь? Опозорить совсем перед людьми?
Павел: Да чем же?
Алена останавливается, срывает с плеча сумочку, чтобы швырнуть ее на мостовую. В последний момент останавливается.
Алена: Паша! Ты – чудовище! Я тебя ненавижу.
Павел(вздыхая): Алён, ну, не начинай. На праздник все-таки идем…
Алена: Я – никуда – с тобой – не пойду!
Павел: Но ведь уже пошла! Да что с тобой? Прекрати шуметь! Люди смотрят!
Алена: Потому что выложить всю премию на ботинки, а потом вот так вот шлепать ими по лужам, как лягушка ластами, может только урод!
Павел(пытается обнять Алену): Аленыч, ну, не начинай!
Алена: Отвали, ничтожество! (вырывается из Пашиных объятий) Вот! Смотри! Заляпал! Ну, не урод?
Павел: Но так ведь и слякоть…
Алена: В извилинах у тебя слякоть, Мамаев. Мы же к Борис Михалычу идем! Там – сливки общества, люди из телевизора! И тут такое вот чудовище вваливается, все по колено заляпанное… Вот! Смотри! Смотри! Вот не примут у нас костюм обратно в прокате – его же покупать придется! Это же, ****ь, «Армани». У тебя есть такие деньги?
Павел: Аленчик, я не думаю…
Алена: А ты вообще ни о чем никогда не думаешь. Чудовище! Чудовище!
Павел (прочищая горло): Аленочка! У нас будут, будут деньги и на костюм… И не только! Ты не понимаешь! Мы же к такому человеку идем! Не к друзьям, не к подружкам. К большому, большущему человечищу!
Алена: Ой, да слышала я эту песню сто пятьсот раз. Сразу Паша наш разбогатеет. Машину люксовую купит, костюмчик приличный. Да, Пашенька?
Павел: Ну, конечно!
Алена (срывается на крик): Конечно?! Конечно, ****ь? Вот в этом ты и весь, Мамаев. Только о себе и думаешь! Только о себе! А то, что жена любимая уже почти год без человеческого шопинга, это тебя разве волнует?
Павел: Ну… Волнует, конечно…
Алена: Не лги мне! Чудовище! Чудовище!
Павел (вздыхает): Ох, Алена, знала бы ты, как я от тебя устал. Конечно, я дам тебе денег на шопинг.
Истерика Алены моментально прекращается. Какое-то время Алена недоверчиво смотрит на Павла, потом берет его под руку.
Алена (уже почти ласково): Ну, почему с тобой, Мамаев, всегда так? Ни до чего сам додуматься не можешь. Почему ты такой эгоист?
Павел: А тебе не кажется, что мы делим шкуру неубитого медведя?
Алена: Ой, я глазам своим не верю! И ушам! Пашуля поумнел! Что-то такое сдохло в лесу?
Павел (бурчит): Неубитый медведь…
Алена: Во-во! Потому что все гости будут чистые, нарядные. Один Паша Мамаев будет в грязных ботинках. И штаны от «Армани» по колено будут в говнище. И посмотрит Борис Михалыч, и скажет: «А что это вообще за чмо? Как оно сюда попало?» Ты все-таки тверд в решении опозорить меня и себя?
Павел(стонет): Окей. Я все ототру.
Алена: Ты мне одолжений не делай. Вот тебе… (роется в сумочке) …платочки одноразовые. В лифте чтоб все оттер.
Паша берет упаковку платочков и кладет в карман пальто.
Алена: И, что примечательно, ни слова благодарности. Что бы ты вообще без меня делал, чудовище?
Алена и Павел идут по проходу. Павел останавливается.
Алена: Ну, что еще?
Павел: Я вот подумал… Может, не стоит нам туда ходить?
Алена: Это еще с какого перепугу?
Павел: Предчувствие у меня. Как бы тебе сказать… Вот, помню, года три назад замначотдела один был. Скользкий такой. Никто с ним не дружил. И тут вдруг – раз! – узнаем, что его сам Михалыч на Новый год к себе пригласил.
Алена: И что?
Павел: Так ты дальше слушай. Не вернулся он. Никто его больше не видел.
Алена: То есть, ты сейчас хочешь убедить меня, что Михалыч его – убил и съел? Да?
Павел: А я не знаю. Но вот не вернулся этот мужик в офис. Даже вещи не забрал. Что выкинули потом, что поделили.
Алена: Так на повышение он, значит, пошел, что непонятного?
Павел: И даже вещи не забрал!
Алена: А зачем ему о вас, лузеров, мараться? Не хотел о сраном вашем офисе никаких воспоминаний оставлять.
Павел: Тут еще вот какой нюанс есть… О нем, об этом мужике, вообще перестали говорить. Все как воды в рот набрали. Кого ни спроси…
Алена: И что?
Павел: А то! Был бы он в начальстве, то только о нем бы и говорили. А так – все! Нет человека!
Алена: Ой, Паша-Паша… Это вот поэтому ты не хочешь идти? Вот из-за этого бреда? Ты пахал, как вол, извини меня, в этом его сраном офисе. На тебя не могли не обратить внимания. Паша, я вот сама сейчас развернусь и от тебя уйду, если будешь так говорить. Ты с ума сошел, я не пойму?
Павел: Ладно! Ладно! Пошутить уже нельзя…
Алена: Ничего себе – пошутить! Я тебя конченым кретином стала после этого воспринимать… Шутничок!
Павел и Алена направляются к входу на сцену.
Слышны отдаленные пьяные вопли и разрывы фейерверков. Новый год.
Вход на сцену, прежде темный, заливает свет. У лестницы – люди.
БОКОВАЯ ЛЕСТНИЦА НА СЦЕНУ
Путь на лестницу преграждает звероподобный ОХРАННИК – в камуфляже, с рацией в нагрудном кармане.
У лестницы – гости. Перетаптывается, разговаривая по телефону, МАРИНА, на первый взгляд – гламурная фифа.
Рядом кусает губы нервный, но представительный мужик лет сорока – ТИГРАН.
Марина (по телефону): Ой, Катюх, тут такая туса намечается! Аааа!.. В небоскребе, Катюх, на самом верхнем этаже! Во-во, в пентхаузе. У миллиардера! Да ладно, не завидуй. Сама знаешь: сегодня мне повезло, завтра – тебе.
У самой лестницы тем временем набирает обороты скандал. Молодящаяся дама лет сорока пяти (МАША) кричит на охранника.
Маша: Мы вообще – долго здесь будем стоять? Вы там ничего не перепутали? Мы – гости. Го-сти…
Охранник: Да. Я в курсе.
Маша: Ну, и почему мы здесь мерзнем? Нас сам Борис Михайлович приглашал, если вам, конечно, о чем-то говорит это имя…
Охранник (невозмутимо): Да. Говорит.
В разговор вмешивается ВАЛЕРА – мужчина лет сорока трех, на вид пьющий.
Валера: Ну, и, действительно, за чем дело стало?
Охранник: Ждем остальных. У меня в списке – еще трое.
Маша: А вдруг они опоздают?
Охранник (пожимает плечами): Ждем.
Валера (Маше, вполголоса): Вы как насчет немножко согреться?
Маша (не без кокетства): Что вы имеете в виду?
Валера: У меня с собой коньяк.
Маша: Конья-ак… Хотя… давайте! Еще лет пять назад предложение «согреться» звучало для меня, как… как что-то на грани приличия. Но теперь мне банально предлагают бухнуть.
Валера: Ай, бросьте. Перед вами тоже – не пылкий подросток. Женщина, с которой можно выпить, может быть, поговорить по душам, гораздо ценнее, чем безмозглая красотка. (протягивает Маше фляжку с коньяком)
Марина чуть поодаль продолжает говорить по телефону.
Марина: Ты знаешь, Катюх, внутри еще не была, но снаружи фэйсконтроль – стро-оги-ий! (Пауза) Не догнала, Катюх. Охранника должны звать Пашей? А почему? Да ты стукнись, зачем мне его об этом спрашивать? А… пошутила… Ты чего там нанюхалась, зая? Публика какая? Да пока непонятно. Вроде не отстой… Хотя кто его знает…
Валера и Маша чуть в стороне продолжают пьянствовать.
Маша (возвращая Валере фляжку): А спасибо вам! Хоть согрелась.
Валера: Вам просто повезло. Вы столкнулись с профессионалом…
Маша (недоверчиво): Даже так?
Валера: Да-да! С профессиональным халявщиком.
Маша: И вам не стыдно? Вы? Халявщик?
Валера: Да-да. И, поверьте, мне совершенно нечего стыдиться. В возрасте примерно двадцати пяти лет я осознал свое предназначение – ходить на праздники сильных мира сего и ублажать органы пищеварения. Сам я, как вы понимаете, уже не молод, но, например, печень у меня – как у младенца.
Маша: Ну и ну!
Валера: И я достиг успехов! И даже серьезных. На пике формы и взлете карьеры я мог неделями ходить сытым и пьяным. А сколько тайн сильных мира сего невзначай осело вот здесь… (выразительно стучит себя пальцем по лбу)
Маша: Да что вы говорите!
Валера: И, поверьте, я, хоть и не вальяжен внешне, имею богатейший опыт подобных тусилищ. Я знаю, что перед тем, как нам нальют, придется какое-то время походить трезвыми, понадувать щеки. Поэтому лучше немного себя повеселить перед началом. Зато потом выпивки будет много. И еще одна польза. Вот мы – заранее разогрелись коньячком. И пошла-пошла-пошла реакция расщепления алкоголя. То есть, вы уже не опьянеете. Так что угощайтесь еще! (протягивает Маше коньяк)
Маша: Спасибо. Я, кстати, Маша.
Валера: Валерий Львович. Головинский, не слыхали?
Маша: Э-э… Нет.
Валера: Не беда. То, что вы – ни сном, ни духом обо мне не знаете, говорит лишь в вашу пользу. Служит индикатором чистоты ваших помыслов и невинности души. Имею честь представиться – общепризнанный гений бульварной прессы. Император халявы. Ваше счастье на этот вечер.
Маша: Вы нахал.
Валера: Профессиональный и, будем думать, я вас развеселю.
Маша: Скажите-ка, император, почему вы без супруги?
Валера: Какой по счету? У меня их было тринадцать.
Маша (коньяк не в то горло, кашляет): Сколько?!
Валера: Тринадцать. Об этом даже был сюжет по телевидению.
Маша: Ну, вы и фрукт!
Валера(приосаниваясь): Пока не овощ.
Ближе к зрителям подходит Марина, продолжающая разговаривать по телефону
Марина: Ну, так публика… Мачо тут явно нет. (бросает выразительный взгляд на Тиграна)Но все соли-идные.
Появляется ИЛЬЯ – почти двухметровый, широкоплечий красавец. Ослепительно улыбаясь, Илья подходит к охраннику.
Илья: Здравствуйте, у меня пригласительный на праздник. (показывает)
Охранник: Хорошо. Ожидайте.
Маша: Кого, скажите, мы еще ждем?
Охранник: Еще двоих.
Маша: Это, что ли, и все? Больше гостей не будет?
Все смеются. Охранник невозмутимо отмалчивается.
Появляются Павел и Алена.
Алена (охраннику): Ой, здрасьте! А у нас пригласительные! Да, котик? (толкает Павла локтем в бок)
Павел: Да-да! (показывает пригласительные)
Охранник (осматривает билеты): Да. Все могут проходить.
Маша: Ну, наконец-то! Фу-уф! (возвращает флягу Валере)
Все проходят. Охранник подносит к губам рацию.
Охранник: Да, все прошли.
ЗАТЕМНЕНИЕ
ЛИФТ
Центральная часть сцены представляет собой кабину лифта – достаточно просторную, с металлическими стенами.
Левая и правая стороны сцены – в темноте.
В лифте – гости.
Маша: Ну, и куда нам ехать?
Илья (нажимает на кнопку на панели): Верхний этаж.
Маша и Марина обворожительно, но по-разному, улыбаются двухметровому красавцу, сталкиваются взглядами.
Тихие звуки движения.
Валера: Чудеса техники. И быстро, и незаметно. И уши не закладывает. Не удивлюсь, если мы незаметно преодолели звуковой барьер.
Маша и Марина даже голов не поворачивают, смотрят на Илью.
Алена пихает Пашу в бок.
Алена (шепчет): Говнище вытри!
Павел (шепотом): Да тише ты! (наклоняется, вытирает)
Марина (в трубку): Ну, ладно, Катюнь! Поехала я… Катюнь! Катю-унь? Связи, что ли, нет…
Илья (словно сам себе): Стены из титанового сплава. Предел прочности: ядерный взрыв 115-170 мегатонн. Кабина малопроницаема для излучений.
Некоторое время едут в тишине. Валера прихлебывает из фляжки.
Марина стоит ближе всех к дверям (то есть, к зрителям). Незаметно для остальных гостей Марина вынимает из сумочки пригласительный билет, целует его.
ЗАТЕМНЕНИЕ
ПРАВАЯ СТОРОНА СЦЕНЫ
Интерьер ночного клуба. Отдаленный грохот музыки, багровые отблески стробоскопа, движущиеся изломанные тени.
За столиком – Марина и ВИКА, ее подружка. На столике – бутылка шампанского, бокалы, блюдо с закуской.
Вика: И я до сих пор поверить не могу, Мариш! Толстый, плешивый дядька, которому я… я! – пятку на голову ставила, лысину колготкой полировала – ну, помнишь, помнишь?
Марина кивает.
Вика: Это оказался – ми-лли-ар-дер! Из «Форбса», Мариш!
Марина (недоверчиво): Да ладно!
Вика: Это он! Он! И сегодня приходит ко мне курьер – прикинь! Прямо в офис! И вот – приглашение приносит. (размахивает пригласительным) Бла-бла-бла… «Приглашаю встретить новый год в теплой и уютной атмосфере светлого праздника». Йоу!
Марина: Йоу, конечно…
Девушки трясут кулачками.
Вика: Новочелябинск рулит!
Марина: Да без бэ.
Девушки чокаются шампанским.
Вика: Ой, что дальше-то бу-удет!!! Я такая счастливая, Мариш! Не завидуй мне, зайка, ладно?
Марина (улыбается): Я не могу не завидовать!
Вика: Давай еще раз за наш сраный Новочелябинск! Потому что вот есть мы, новочелябинские девчонки… И мы еще им всем… ик!.. покажем! (неловко чокается шампанским, едва пригубливает, ставит на стол, пьяно качает головой) Блин, Мари-иш! Извини меня, я в туалет пойду. Я с утра счастли-ивая. Поблевать надо. (уходит, качаясь)
Марина открывает свою сумочку, достает флакончик. Оглядывается.
Кап-кап! Несколько капель в бокал Вики.
Марина убирает флакончик в сумочку.
ЗАТЕМНЕНИЕ В БАГРОВЫХ ВСПОЛОХАХ.
За столом Марина и очень пьяная Вика.
Вика: И я… как стану влады… влады… воды, блять, мне…
Марина: ****ычицей морскою…
Вика: Во! (размахивает перед лицом бокалом) Я тогда… всему Новочелябинску проставлюсь. Как, блять, Водянова своему Мухосранску. Да.
ЗАТЕМНЕНИЕ. ВСПОЛОХИ.
Снова клуб. Вика – еще пьянее, чем была.
Вика: Но ты ж мне не завиду-ду? Не ду?
Марина: Завидую, Вик. Но я и счастлива за тебя. Ты ведь и меня с кем-нибудь познакомишь?
Вика: А вот ни ***яяяяя… Помнишь, как ты мне сала в косметичку в школе натолкала… Ссучка! Я тебя убить тогда хотела, ненавидела…
ЗАТЕМНЕНИЕ. ВСПОЛОХИ.
Клуб. Вика сидит, откинувшись, запрокинула голову. Не то храпит, не то хрипит.
Марина осторожно раздвигает края сумочки, подцепляет маникюром пригласительный.
Марина: Извини, подруга, вчера тебе повезло. Сегодня мне… (Уходит)
ЗАТЕМНЕНИЕ.
ЛЕВАЯ СТОРОНА СЦЕНЫ
Левая сторона сцены – совершенно пуста.
Марина разговаривает по телефону.
Марина: Да не может быть! Инфа-а-аркт? Да ты что?! Да ты что?! Мамочки! Викуля – я ж ее совсем незадолго до того видела… Ой-ой-ой! Что? Прямо в клубе?! Ах-хренеть!
ЗАТЕМНЕНИЕ.
ЛИФТ
В кабине ничего не изменилось. Пьет коньяк Валера. Целует билет Марина. Чистит ботинки платочком Павел.
Вдруг свет подпрыгивает. За сценой – грохот, скрежет!
Освещение становится мигающим, тревожным.
Гости (наперебой): Что это? Мы едем? Почему тихо?
Валера (отхлебывая из фляжки): Возможно, мы застряли…
Гости: Как застряли? Да не может быть! Ой, а звуков нет. Да мы и не едем! Что делать?
Илья (поднимает ладонь): Сохранять спокойствие.
Свет гаснет.
Темнота взрывается криками. Голос Валеры в какой-то миг без всякого труда перекрывает общий гомон.
Валера: А ну, тихо!
Действует. Крики стихают.
Валера: Однажды я ехал в автобусе с целым конкурсом красоты. То есть, с девушками, которые принимали участие в этом самом конкурсе. Произошло это на одном из черноморских курортов. Все пятьдесят девок были только в купальниках. Так получилось. Я ходил по салону и облизывался, угадывал обладательницу пятидесятого места, чтобы подарить бедняжке утешительный секс. «Вот эта, - гадал я, - С внушительным тазом? Или вон та с сиськами разного размера?» Та еще была головоломка… (Полощет горло) Но хуже всех приходилось водителю. Сиди на его месте какой-нибудь старый опытный хрен, было бы куда спокойней. Но нет! Водилой нам достался молодой бабуин в матерчатой кепочке. Он настолько ошалел от концентрации сисек и жоп в своем транспортном средстве, что, в итоге, не вписался в поворот на серпантине. Автобус занесло. Мы съехали с трассы. И, если бы не случайное, рядом стоящее, дерево, не миновать бы нам беды. И действительно – несколько секунд мне казалось, что все кончено. И жизнь промелькнула перед глазами. Я даже успел не без сожаления сказать ей: «Прошай». Но потом выяснилось, что нас пронесло. И практически следом обнаружилось и еще одно обстоятельство. Уже не такое радостное…
Маша: И какое же? Кстати, может, и мне коньяка дадите?
Валера: Без проблем. Я как знал, взял две фляжки. Где вы? Хм! Вас приятно нащупывать в темноте…
Маша: Прекратите!
Валера: Хорошо. Так вот! Второй, уже не самый радостный факт, также заключался в том, что нас – пронесло и в другом смысле.
Из темноты – чье-то хихиканье.
Валера: Ну, вот, вы поняли. Поездке предшествовало неплохое застолье в отеле. Животики конкурсанток были набиты как диетическими продуктами, так и не только. И они все – все! – испачкали свои купальники. С тех пор я знаю, чем пахнет чудесное спасение.
Смешки. Атмосфера разряжается.
Маша: А чем же кончилось это приключение?
Валера: Пришлось задержаться на пару часов. У ближайшей речушки. Молодой бабуин, как провинившийся, выстирал все купальники. Потом они часа полтора сохли.
Маша: Ну, а ты? Ничего, что я так? На «ты»?
Валера: Мне так куда привычней. Я, как мне казалось, угадал обладательницу пятидесятого места. Не буду описывать подробности. Но я ошибся. Тем вечером эта девушка заняла аж двенадцатую позицию.
Включается аварийное освещение.
Все с облегчением смеются.
Марина (очень недовольным голосом): Так мы что – застряли, да?
Илья: Целесообразно вызвать ремонтную службу. (находит на панели кнопку)
Маша: Ага. Так они в новый год и работают!
Илья (непонимающе): Как работают? По особому графику?
Валера: По-праздничному. То есть, вообще не работают. Но будем надеяться на лучшее. Ведь в новый год, на самом деле, пашут очень многие. Вот, помню, я…
Маша: Ой, уймитесь уж!
Валера: Стоило зажечься свету, как мы снова перешли на «вы».
Павел: Что будем делать?
Илья: Инструкция предписывает оповестить техперсонал и дожидаться техников.
Илья по-прежнему давит кнопку. Слышится далекий, тоскливый «бип-бип» вызова.
Валера: Дней пять придется «дожидаться». Кстати, как вас зовут?
Илья: Илья.
Валера: Вы сможете пять дней подряд жать кнопку?
Илья: Сто двадцать часов? Теоретически да. Но возможны сбои из-за отсутствия воды и пищи.
Марина: Да вытащат нас! Не парьтесь! Мы же на вечерину приглашены!
Валера (глоток из фляжки): Ну, будем надеяться, что мы – важные персоны, ради которых прервут праздник и бросятся спасать. Давайте молиться, чтобы на празднике оказалась съемочная группа какого-нибудь телеканала. Тогда наши випы, чтобы показать всем, какие они хорошие, начнут что-то предпринимать.
Марина: Достали брюзжать. Как вас там…
Валера: Если мы окажемся «там», то, пожалуй, Валерий Львович. Ну, а здесь можно просто – Валера.
Марина: Ну, давайте же что-нибудь делать!
Валера: Золотые слова. Предлагаю проинтервьюировать самого осведомленного из нас. Илья! Вы откуда-то знакомы с устройством лифта. Откуда бы?
Илья: Вам не известен источник этой информации.
Валера: Ну, хорошо. Зайдем с другой стороны. Устройство небоскреба вам известно?
Илья: В общих чертах.
Валера: Это ведь не единственный лифт в здании?
Илья: Есть еще пять лифтовых шахт.
Валера: Жопа.
Пауза. Дальнее «бип-бип».
Валера: А, знаете, что? Давайте, может быть, прекратим жать кнопку вызова, и предпримем попытку выбраться? Где, кстати, мы находимся?
Илья: Между восемьдесят восьмым и восемьдесят девятым этажами.
Валера: До цели каких-то шестьдесят-семьдесят этажей. Я думаю, наши дамы шутя преодолеют это расстояние. Даже на каблуках.
Марина: Должны работать другие лифты.
Валера: Вы все еще доверяете лифтам? Поражаюсь вашей наивности.
Марина: Ладно, не паясничайте. Спасайте нас.
Валера: Не думаю, что у меня это получится. Но попытаться стоит.
Илья: Стены этого лифта способны выдержать ударную волну ядерного взрыва.
Валера: Если представить, что прямо сейчас случилась ядерная война, то нам будет завидовать весь мир.
Маша: Хватит паясничать, действительно. Мужики вы, или кто? Давайте, напрягитесь! Может быть, получится?
Валера: Прелестная дева, наивности образчик. Конечно. Давайте попробуем. Хотя бы для очистки совести. А потом я мирно набухаюсь, и засну прямо в этой кабинке. А когда проснусь, все это чем-нибудь да закончится.
Алена: Действительно! Кончайте болтать! (Павлу) И ты помогай!
Павел: Да! Что надо делать?
Алена: Ох, бля! Ну, и мужики! Вот эти створки… (указывает в зал) …разжать попробуйте!
Валера (плюет на ладони): Ладно! На старт, внимание… Марш!
Далее - пантомима. Четыре мужика – Илья, Валера, Павел и Тигран на краю сцены раздвигают пустоту.
Валера: Ну же, мужики! Ну-у-у-у!!! Аааа! Почти поддалось. Еще чу-у-у-уть!
Первым не выдерживает Валера. Он отходит от двери, тяжело кашляет, хватается за поясницу.
Валера: Все! Я сделал все, что мог. (закуривает)
Марина: Так, а вот курить здесь не надо! И так дышать нечем! Вы нас уморить хотите?
Валера (плевком гасит окурок): Пожалуй, вы правы, сударыня! Я не смею вредить вашему цветущему цвету лица. Простите за каламбур.
Марина: Набухался, смешно ему!
Валера: Не только смешно, но еще и очень одиноко. Давайте я обниму ваши ножки, да и тихо-мирно засну.
Марина: Заебал шутить.
Валера: Мою страсть вы считаете шуткой? (мостится на полу) Вот она – примета увядания. Я, пожалуй, действительно попробую поспать.
Алена: И вы сможете заснуть?
Валера: Однажды я спал в кресле, на приеме у дантиста. Дело было после одного афте-афте-афтепати, то есть уже ближе к вечеру. Я бы остался покутить еще, но вспомнил о приеме. В результате заснул в кресле, с открытым ртом. Врач потом был чем-то недоволен.
Всеобщая пауза.
Валера: Так что вы, господа оптимисты, можете что-нибудь предпринимать. А я, как старый пессимист, просто поваляюсь, попытаюсь поспать.
Павел: Да ведь все это просто смешно! Мы через несколько минут поедем…
Алена (сквозь зубы): Ты – урод, урод, урод! Ты конченый неудачник! Ну, почему я убедилась в этом только сейчас?
Павел: Аленыч… (пытается обнять жену)
Алена (отбивается): Отвали!!! Отвали! Ненавижу! Ненавижу! Лузер! Лузер!!!
Центральная часть сцены погружается во тьму.
ПРАВАЯ ЧАСТЬ СЦЕНЫ. НОЧНОЙ КЛУБ
Интерьер все тот же. В клубе пустынно.
Алена модельной походкой, в одном белье, выходит к столику.
Алена: А хороша я, да? Вот, смотрите… (щипает себя за бок) Где жирок? А нет его! (щипает себя за бедро)Где целлюлит? Эй, целлюлит! Ау?
Еще один горделивый проход по правой половине сцены.
Алена: И, спрашивается, что я – Я! – делаю рядом с этим неудачником? (садится за столик) Да я, чтоб вы знали, ночами спать не могу. В кровати его нащупаю и содрогаюсь. Как медузу потрогаю. Как змею какую-нибудь. Думаю: «За что мне это? Вот это вот, ****ь. Вот, которое лежит рядом со мной. Которое храпит, пердит. Ничтожное, дрянное? За что?!»
На экране, установленном на заднике сцены, начинают беззвучно сменяться фрагменты «Беспечного ездока», «Безумного Макса», «Дикаря» с молодым Марлоном Брандо.
Алена: А ведь у меня была любовь. Тайная, стыдная. Настоящая… Это был скот, просто скот. Костя. Его еще звали Косой. Я бегала к нему, как девочка, ночами. Я выкраивала время. Ловчила. И все для того, чтобы безвольной тряпочкой размякнуть в его объятиях. А он был подонок. Несомненно. Как и все мужики, впрочем. И надо было ему лишь одно. Но зато ка-ак оно ему было надо!
Алена принимает соблазнительные позы.
Алена: Господи боже! Да для любой женщины – счастье знать, что ее могут так хотеть, как этот подонок, этот Косой. От его желания меня трясло, как подопытную лягушку. От одного прикосновения… И мне надо было только трахаться, трахаться, как кошке… О Боже! И тут вмешалась мамаша. Я ведь была девочкой из хорошей семьи, давайте не будем забывать об этом. И разве парой мне был какой-то отморозок, все руки которого были наколоты перунами и свастиками? Нет! Мне нужен был муж добропорядочный. Вот такой…
На экране фото Павла, застывшего в нелепой позе, оттирающего говнище с лакированных ботинок.
Алена: Мне его нашли. Да что там! Я сама его нашла. Безобидного суслика. Плюшевого чебурашку. Пушистого зайчика. Худшего из чмошников в моей жизни…
Свет на правой половине гаснет. Некоторое время – темнота. Затем…
ЛЕВАЯ СТОРОНА СЦЕНЫ. ПУСТОТА
Алена все так же, в одном белье. Стоит, обхватив себя руками за грудь.
Алена: У меня был ребенок. От Косого. Блять, я не могу об этом вспоминать… (закрывает лицо ладонями) Мне просто тошно.
Затемнение. Фиолетово-багровая вспышка.
Алена: Ладно! Ладно! Я вспомню… Это был мальчик. Я оформила отказ. И он оказался в доме малютки. Господи боже! Да я не пропускала ни одной телепередачи. Я смотрела все, что говорилось о приютах для брошенных младенцев. Я отслеживала сраное «Пока все дома». Лишь бы знать… Хотя бы намеком. Где он? Как он? (плачет) Для меня он – Лешенька. Я так его назвала. Я не знаю, где он. Я по закону не имею права даже спрашивать об этом.
На экране справа снова - Павел.
Алена: А вот это чмо – оно вообще ничего не знает. Ни о чем не задумывается. Оно ему не надо. Хотя и хорошо, что не надо… Но я… Я сопоставляю. Был бы у меня сын. И было бы у меня – вот это… Мне кажется, я сильно ошиблась. Не всегда надо слушаться мамочек…
Свет гаснет.
ЦЕНТР СЦЕНЫ. ЛИФТ
Алена – снова одетая, шипит на Павла.
Алена: Ненавижу! Отвали! Су-ука!
Маша (приближается, обнимает Алену): Так, подруга, не реви. Собралась, ну!
Алена: Я не могу-у-у!!!
Маша (орет): Надо! Быстро! Ну!!!
Алена (неожиданно успокаивается): Ладно. Все. Я не психую. Только пусть… (косится на мужа) Хотя ладно…
Маша: Они не могут. Мы – можем!
Марина: Я что-то пропустила? Что мы можем?
Маша: Двери раздвинуть!
Марина (без особого энтузиазма): А.
Маша: Ничего не «а». Сейчас навалимся. Раздвинем! Раздвинем, бабоньки! Никуда не денемся. Ну?
Валера (потешается): Смотря что раздвинуть…
Маша: А в глаз?
Валера: Молчу-молчу!
Алена: А давайте!
Марина: Ну, давайте! (пожимает плечами)
Теперь пантомиму исполняют женщины. Высшая степень напряжения.
Мужики в это время заняты кто чем. Павел стоит, прислонившись к стене, ни на что не реагируя. Тигран дует на кулаки, разминает пальцы. Валера просто валяется на полу – и не спит, и помогать не хочет.
Маша (с натугой): Мужики-и-и! Ну, что же вы?
Валера (валяясь): Позвольте сказать тринадцать раз женатому человеку? Вы всегда начинаете сами, но довести до конца свои глупости без мужчин не можете…
Маша: Ты будешь помогать?
Валера: Нет. Кстати, знаете, что было самое интересное в том случае, с девушками в автобусе? Ни одна из них так и не призналась в том, что навалила в купальник.
Маша: Козел! Козлина!
Алена (кричит): Паша! Ну, не стой! Помогай давай. Дверь – вот так! – отжимай! (спотыкается, чуть не падает)
Марина: Илья! Давай! Не стой!
Илья и Павел присоединяются к пантомиме. Тигран тоже подхватывает невидимый груз. Лишь Валера беспечно валяется на полу.
Мгновение высочайшего напряжения. И – в сумочке у Марины пищит телефон! Бип! Бип! СМС!
Вслед за этим – отступление. Всеобщий выдох. Хлопанье сходящихся дверей.
Марина: Мне эсэмэс пришел! Сигнал просочился!
Все рады. Обступают Марину. Хлопают ее по плечу. Только Валера валяется на полу и пьет коньяк.
Все: Что? Что пишут?
Марина (читает): «Не расслабляйтесь». (хмурится) И что?
Гаснет свет.
Из темноты – негромкое раздосадованное бормотание, мелькает мобильная подсветка. Дрожит огонек Валериной зажигалки.
Аварийное освещение – то загорится, то погаснет. Люди в лифте – мечутся, пребывают в движении. От этого создается впечатление некоего инфернального балета (однако нарочитого заламывания рук артистам стоит избегать).
Неподвижен только Валера – он лежит себе на спине, вытянув руку с зажигалкой.
Наконец освещение стабилизируется, но становится словно бы гуще – меняясь от темно фиолетового к насыщенному багровому.
Застрявшие в лифте люди переводят дух.
Алена (Павлу): Да не стой ты столбом! Обними меня, успокой!
Марина (задумчиво): Что за номер такой? Я его не знаю… Хотя… Ну, да, точно!
Маша: Что – точно?
Марина: Да это знакомый один. У него несколько симок. Надо ему перезвонить, как выберусь.
Маша: Он с тобой на «вы»?
Марина: Это еще почему?
Маша: Он пишет: «Не расслабляйтесь».
Марина: Да, странно.
Маша: Ладно, я поняла, что нам делать.
Почти все (кроме Валеры): Что? Что?
Маша: Если раздвинуть двери и некоторое время их удерживать, можно позвонить. В МЧС или кто нас может отсюда выковырять?
Илья: Практически это невозможно. Мы не сможем столько времени продержать двери. Тем более, соединение с оператором происходит не сразу.
Маша (задумчиво): Да, ты прав. Ничего, что я на «ты»?
Илья: Это не повод для волнения.
Марина: Так можно же эсэмэску послать!
Маша: МЧС-никам?
Марина: Да нет! Какому-нибудь знакомому. Хорошему знакомому. Чтобы тот перезвонил в службу спасения.
Маша: Девочка, ты гений! Как, кстати, тебя зовут, напомни?
Марина: Марина.
Маша: А я Маша. Так давай и отправим твоему другу эсэмэску…
Валера (с пола): Простите пьяного дурака за то, что вклинивается в вечер знакомств. Но я бы не советовал отправлять ответный эсэмэс на этот номер.
Марина: Почему еще?
Валера: Потому что это – вовсе не ваш знакомый.
Марина: Ха! А кто тогда?
Валера: Скорее всего, это тот, по чьей воле мы застряли в этом лифте.
Маша (раздраженно): Что за хрень?! По чьей еще воле мы могли застрять?
Валера: Все, что с нами произошло – не случайность. Вспомните, что было на КПП. Мне еще тогда показалось странным то, что нас пропускают группой. В отсутствие других гостей. А потом мы – застреваем. А потом – эсэмэска!
Марина: И что? И кому это надо?
Валера: Мне кажется, вы сами, барышня, знаете ответ. Конечно, тому человеку, который пригласил нас в гости.
Алена: Но… зачем?
Валера: Мне снизу кое-что видно. (указывает куда-то в верхний угол) Вон там. Присмотритесь. Что блестит?
Все смотрят в указанном направлении.
Марина: А что это?
Валера: Камера наблюдения.
Маша: Да ладно!
Валера: Было бы странно, если бы ее здесь не оказалось.
Маша: Так, значит, нас видят?
Валера: Совсем не исключаю.
Марина: Тогда, получается, нас спасут!
Валера: А вот насчет этого не уверен.
Алена: Как так?
Валера (садится, прислоняется к стене): По-хорошему, нас уже давно должны были заметить. Ведь информация с камер поступает на мониторы службы охраны. А там уж, извините, заметно.
Павел (робко): А вдруг камера не работает?
Алена (пихает его локтем в бок): Молчи, дурак! Куда лезешь?
Валера: Может, и не работает. Хотя обычно в подобных местах у хозяев – бзик на безопасности. Но мне все-таки кажется, что о нас – знают.
Марина: Значит, спасут!
Валера: Завидую, барышня, вашему оптимизму. Но мне кажется, что если бы нас действительно хотели спасти, мы бы уже это почувствовали.
Маша: Но нас же – видят! Почему не спасают? Мы же гости!
Валера: А не может быть так, что нас пригласили как раз за тем, чтобы за наш счет поразвлечься?
Маша: Ну, это бред!
Валера: Может быть, загадочный хозяин праздника сидит у монитора и наблюдает за нашими конвульсиями?
Всеобщий негодующий шум.
Маша: Глу-по-сти!
Валера: Ой ли! Одно дело терпеть нас всех за столом, тратиться на угощение, вести скучные разговоры. И совсем другое – загнать маленьких людишек в западню и посмотреть, что получится. Я бы выбрал второе.
Марина: Ну и чушь!
Валера: Да думайте, что хотите. Но я не хочу веселить того, кто за нами смотрит. В конце концов, господа, если мы все свалимся на пол и перестанем развлекать наблюдателя, он может нас и выпустить. Задумайтесь. Это реальный выход. (пауза) Хотя… (шарит по карманам) Где же она? А, вот. (достает из кармана упаковку жвачки) Скажем спасибо глупости старого алкоголика. Знает, что жвачка хмельной дух не отбивает, а все равно с собой носит. Илья, угощайтесь…
Илья недоуменно тянет руку, берет пластинку.
Валера: Угощаю, сами понимаете, не просто так. Залепите, пожалуйста, глазок камеры.
Алена: Вот еще! Залепите ему! А как нас спасут? Вдруг нас еще не видели?
Валера: Бросьте! Битый час уже нами любуются.
Алена: Нет, а вдруг все не так?
Валера: А как еще? Вы, к слову, вся такая несчастная. Мужа ненавидите. А жертвой быть – не умеете. Нет.
Алена: Не поняла…
Валера: Все вы понимаете. Вы прикидываетесь бедной-несчастной только на людях. Но по психотипу вы – совсем не жертва. Иначе бы знали, что главная уловка жертвы – умение делать так, чтобы мучитель не получал удовольствия. Илья, заклеивайте! Или вообще вырвите эту камеру на хрен.
Алена: Нет!
Илья, подумав, встает на цыпочки. Пантомима. Илья пытается вырвать камеру.
Илья: Камера – встроенная, не внешняя. Объектив скрыт за прозрачной линзой, толщиной примерно 6-7 сантиметров. (лепит жвачку, комочек падает на сцену) Дайте еще одну.
Алена: Не майтесь дурью!
Валера: Ладно, хватит. Это все бесполезно. Микрофоны-то мы из строя не выведем.
Маша: Ладно. Хватит страдать фигней… Давайте писать эсэмэс.
Валера: И действительно! Давайте напишем эсэмэс лично Борис Михалычу.
Гости: Да! Да! Правильно!
Валера: У кого-нибудь есть его номер? У меня нет, говорю сразу.
Тишина.
Валера: Да что же вы? Вы же – друзья большого человека. Кто-то из вас знает его телефон.
Павел мотает головой. Алена пихает его в бок локтем.
Марина пожимает плечами. Маша хмыкает. Тигран качает головой. Илья выставляет ладони в жесте отрицания.
Валера: Ну, вот и еще одна монетка в копилку версии номер два. Телефон нашего гостеприимного хозяина не известен никому из нас. Или все-таки известен?
Марина: А вот этот неизвестный номер?
Валера: Может быть, но не факт.
Маша: Прекращай, слушай. Предложи что-то конструктивное.
Валера: Отдыхать и ничего не делать.
Маша (со злостью): Понятно. Значит, шлем эсэмэс. (смотрит в зал, совершает быструю пантомиму, ощупывая дверь) Дверь тяжелая. Раздвинуть ее мы сможем совсем ненадолго. И, может быть, всего один раз. Поэтому… Поэтому получить эсэмэску должен надежный человек. Человек, которого можно подорвать в новогоднюю ночь. Который бросит все, и станет нас вызволять. Ну? У кого в абонентах есть такой вот человек?
Пауза. Марина поднимает было руку, но быстро опускает. Алена пихает Пашу локтем в бок, тот что-то еле слышно лепечет.
Илья (пожимает плечами): Я никого не знаю в этом городе.
Валера: Таких друзей у меня нет. А бывшие жены – только порадуются, если поверят. Но они подумают, что я напился и шучу.
Марина: Ну, Катьке – точно не стоит. Наташке если только…
Маша: Она точно поможет?
Марина: Да не знаю я.
Валера: Маш, а ты сама что же?
Маша: Я могу отправить эсмэмэс бывшему. Но он не всегда на них отвечает. А сыночек – у друзей. Неизвестно – ответит, нет.
Валера: Должны быть подруги…
Маша: Подруги… Не знаю. Получается, нам некого просить о помощи?
Тигран тянет руку, как школьник. Маша стоит к нему спиной, не видит его.
Валера: Кажется, наш молчаливый друг хочет нам помочь.
Маша оборачивается. Тигран, широко улыбаясь, показывает свой телефон, делает вид, что набирает послание.
Маша: Вам есть, кому написать?
Тигран оживленно кивает.
Маша: Но почему вы не разговариваете? Вы ни слова не произнесли.
Тигран исполняет пантомиму из размахивания ладонями перед губами, пожатия плеч и улыбок.
Маша: Вы… Глухонемой?
Тигран качает головой, проводит ребром ладони у рта.
Маша: Просто – немой?
«Да! Да!» - кивает Тигран.
Маша: Вы точно уверены в вашем друге?
«Да! Да!»
Валера: Давайте согласуем текст? Предлагаю: «Всем! Всем! Всем! Группа гостей олигарха оказалась пленниками лифта и взывает к мировому сообществу о помощи». А-а! (зевает) Взывает… И завывает. Простите, пьян.
Маша: Дай сюда! (вырывает у него коньяк)
Валера: Ну, точно, как моя десятая жена… (тут же достает из кармана вторую фляжку) Или одиннадцатая…
Маша: Тигран, пишите! Вам продиктовать?
Тигран качает головой.
Маша (вполголоса): Какой вы интересный…
Палец Тиграна быстро двигается по сенсорной панели. Затем он потягивает телефон Маше. Та читает эсэмэс.
Валера: Вслух, пожалуйста!
Маша (читает): «Братан! Выручай! Застряли. 87 этаж. Знаешь где. Тигран». Тигран – это вы?
Тигран кивает.
Маша: Хорошо. Сейчас мы попытаемся раздвинуть двери. Вы стойте наготове. Когда створки дверей разойдутся, нажмете «Отправить».
Тигран кивает.
Маша: Тогда поехали. Валера, вставай!
Валера: И не подумаю. Просто из принципа. Это все будут конвульсии на радость наблюдателю.
Маша: Да и хрен с тобой. (всем) Давайте, давайте! Встаем, раздвигаем!
Все гости, кроме Валеры и Тиграна становятся у края сцены. Следует пантомима на пределе сил, с высочайшим напряжением.
Тигран стоит, вытянув телефон, как пульт дистанционного управления.
Илья (с натугой) Мой организм… на грани… превышение физических… сил…
Маша: Дава-а-ай!!! Поддалось!
Тигран жмет кнопку.
Пантомима распадается. Гости отскакивают от края.
Слышится звук «Бамм!»
Маша (Тиграну): И что?!
Тигран разочарованно машет рукой. Потом протягивает Маше телефон.
Маша (читает): «Сообщение не отправлено». Да ёб же твою мать…
Валера (с пола): Зато у тебя жопа – ну, просто офигенная.
В следующий момент Тигран бросается на Валеру с кулаками. Бах! Бах!
Но и Валера не так-то прост. Он уворачивается, уходит из-под ударов. А потом быстро поджимает ноги и, резко распрямив, бьет Тиграна.
Один из ударов попадает Тиграну по зубам. Капельки крови, белая крошка выбитых зубов.
Женщины кричат.
Илья и Павел оттаскивают Тиграна. У того – кровь изо рта.
Маша: О Боже! Вы пострадали? Дайте посмотрю! Откройте рот!
Тигран мотает головой.
Маша: Да раскройте же рот! Я медик!
Валера: Ай, как удачно!
Маша (Тиграну): Ну?!
Тигран зажмуривается и открывает рот.
Маша: Так, вижу, зубы пострада… Что ЭТО?! Ааааа!!! (кричит)
Темнота.
ПРАВАЯ ЧАСТЬ СЦЕНЫ. КЛУБ.
Освещение – инфернальное, мелькающее.
Тигран сидит за столиком и набирает эсэмэски. Текст сообщений появляется на экране позади сцены.
Сообщения: «Меня зовут Тигран». «Я не могу разговаривать». «Я говорю по СМС». «Язык глухих труден, я его не знаю». «Семья до сих пор не привыкла». «Раньше я разговаривал». «Я бизнесмен». «Я мутил дела с большими людьми». «Это не всегда просто».
На какое-то время правая часть сцены погружается во тьму.
Когда свет зажигается, за столиком напротив Тиграна сидит БОЛЬШОЙ ЧЕЛОВЕК.
Большой человек: Тигран, почему информация о моих делах, которую знал только ты, попала к моим конкурентам?
Тигран: Но, Камо, дорогой! Я не один присутствовал при том разговоре! Были еще и твои люди!
Большой человек: Это были – мои – мои! – люди.
Тигран: Может быть, проболтались именно они? Это был не я!
Большой человек: Можешь поклясться?
Тигран: Камо, дорогой! Самым драгоценным и родным тебе клянусь! Мамой!
Большой человек: Ты так легко поклялся, Тигран. Ты хочешь, чтобы я тебе поверил?
Тигран: Да! Да!
Большой человек: Тигран, я знал твоего отца. Он говорил мне, что ты – болтун. Как сегодня помню… Признайся, что это ты. Я прощу тебя.
Пауза.
Тигран: Ма… мамой клянусь, Камо! Не я!
Большой человек: Понятно. (кладет на столик кейс, открывает его, достает большие ножницы) Тогда открывай рот.
Тигран: Что это? Зачем?
Из-за спины возникают тени - охрана Большого человека. Тени хватают Тиграна за руки, разжимают стиснутые зубы, оттягивают нижнюю челюсть.
Большой человек: Мне очень жаль, Тигранчик. Мне неприятно будет смотреть в глаза твоим родителям. Но ты не оставил мне выбора.
Свет гаснет. Из темноты – клацание ножниц, сдавленный крик, переходящий в заполошное мычание.
Свет зажигается. Тигран зажимает рот, откуда льется кровь. На столе перед ним кусок мяса – отрезанный язык.
Большой человек вытирает ножницы салфеткой.
Большой человек: Мне очень-очень жаль. Но ты – болтун и лжец. Я не могу поощрять эти качества в людях, с которыми работаю. Советую тебе обратиться к врачу. Но имей в виду: если ты упомянешь мое имя, хоть кому-нибудь, я об этом узнаю. И в таком случае, Тигранчик, языка лишится твоя супруга. Мне очень бы этого не хотелось. И – да! – ты все еще должен возместить мне убытки.
Тигран мычит, плачет, смотрит на кусок мяса, который был его языком.
Свет гаснет…
ЛЕВАЯ ЧАСТЬ СЦЕНЫ. ПУСТОТА
…и зажигается слева, в «пустом» интерьере.
Тигран стоит с телефоном в руках. Текст сообщений появляется на экране в правой части сцены.
Сообщения: «СМС – моя связь с миром». «Я сказал, что это – скинхэды». «Мне поверили». «Даже показали по телеку». «Я никого не выдал». «Но долг оставался на мне». «Мои дела стали плохи». «Очень ;». «Я хотел покончить с собой». «Надо было сдохнуть трагично». «Чтобы долг не требовали с семьи». «Я решил попасть в аварию». «Я поехал по мкаду». «Искал камаз или бензовоз». «Чтобы врезаться». «И вот я увидел подходящий». «Разогнался». «В последний момент струсил». «Затормозил». «И в меня въехали». «Произошла большая авария». «Все въезжали во всех». «13 тачек».
На экране могут показать фрагмент какого-нибудь фильма с похожей аварией.
Сообщения: «От шестерки до майбаха». «Все поврезались друг в друга». «Майбах вписался последним». «Как последний гвоздь». «В крышку гроба». «Это был ****ец». «Я попал на деньги». «Правда, мужик из майбаха удивил». «Он назвал меня неудачником». «Самым невероятным». «Как земля такого носит». «И пригласил меня на новый год». «К себе». «Да, это был БМ». «Я вдруг понял, что спасен». «Билет был без имени». «Это был мой шанс».
Свет гаснет.
ПРАВАЯ ЧАСТЬ СЦЕНЫ. КЛУБ
За столиком – Тигран и Большой человек.
Большой человек: То есть, ты хочешь расплатиться со мной этим пригласительным?
Тигран оживлен, кивает.
Большой человек: Ты думаешь, что мне – нужен этот жалкий клочок бумаги? Я, конечно, кое-чего достиг по жизни. Но с Михалычем общие дела для меня невозможны.
Тигран падает на колени, мычит.
Большой человек (задумчиво): Но, с другой стороны, я могу дать тебе шанс. Ты можешь кое-что сделать для меня на этой вечеринке. Если сделаешь, я прощу тебе твой долг. Ты сможешь быть спокоен за семью. Думаю, ты согласишься.
Затемнение.
ЛЕВАЯ ЧАСТЬ СЦЕНЫ. ПУСТОТА
Тигран с телефоном.
Сообщения: «Я согласился». «Конечно». «Но это – верная смерть». «Я боюсь». «Боюсь облажаться». «Не облажаться тоже боюсь». «Мне ****ец». «Извините».
ЛИФТ.
Свет – снова в центр сцены. Действие продолжается с прерванного момента.
Маша кричит, глядя на окровавленный рот Тиграна. Вслед за ней начинают кричать и остальные. Кроме, разве что, Валеры и Ильи.
Алена: Да в чем дело?
Маша: Язык… У него… Мамочки!
Тигран машет руками, пятится. Делает это неловко. Спотыкается о Валеру, который снова валяется. Падает.
Падение не болезненное – удар приходится на стенку лифта.
При падении из-под пиджака вываливается какой-то тяжелый предмет.
Тигран пытается его поднять, но Валера быстрее.
Это пистолет.
Валера с пистолетом в руках резко садится. Оружие направлено на Тиграна. Тот поднимает руки.
Валера: Вот так так! Похоже, что этот ствол еще и заряжен. Где-то тут должен быть предохранитель…
Манипуляции. Клац!
Тигран отшатывается.
Маша (кричит): Ты, придурок чертов! Брось оружие!
Валера: Тихо!
Общий гомон.
Валера: Тихо, я сказал! Я ведь выстрелю! ****ь! Я выстрелю!
Гомон смолкает. Гости пятятся к стене, но скрыться явно некуда. Илья примеривается, чтобы броситься на Валеру.
Валера: Ты! Здоровый! К той стене! Быстро! Ты, немой, туда же. Быстро!
Илья и Тигран выполняют его команды.
Валера садится, опершись спиной о стену. Рука с пистолетом лежит на колене. В другой руке – фляжка коньяка. Валера делает глоток, ставит коньяк сбоку от себя. Лезет в карман, достает сигареты, зажигалку. Закуривает.
Валера: Хоть так покурю. Думаю, возражающих не будет. Ты, немой! Ты хотел убить Бориса Михайловича?
Тигран трясет головой. «Нет!»
Валера: Нет? Да неужто? И как ты рискнул прийти сюда с оружием? А, немой? Ты знал, что нас не будут пропускать через «рамки»? Откуда?
Тигран мотает головой.
Валера: Ну, да. Ну, да. Ты ничего не знал. Ага. Или ты такой отчаянный парень, что стал бы прорываться с боем? Перестрелял бы охранников, да? А они тебя даже не обыскали. А почему?
Тигран мычит, рыдает, пожимает плечами.
Валера: Объяснение только одно. БМ не возражал, чтобы ты пришел с оружием. Думаю, в его планы не входила встреча с тобой… И со мной… И с каждым из вас…
Алена: Да что вы несете?!
Валера: Правду. Я, похоже, несу вам правду. Наш путь заканчивается здесь. Вот здесь мы и должны были оказаться. Притом с оружием. Чтобы вот этот вот ублюдок… (тычет стволом в сторону камеры) …вот этот вот упырь, который сейчас подсматривает за нами, получил удовольствие. Похихикал…
Илья: Не стреляй в камеру.
Валера: А ты, здоровяк, прямо мысли мои читаешь? Почему бы мне не выстрелить? Не испортить этому козлу удовольствие?
Илья: В замкнутом помещении с особо прочными стенами пуля отлетит рикошетом. Анализ угла… Пуля полетит в твою сторону.
Валера (жадно затягиваясь сигаретой): Ты мне нравишься, здоровяк. Нихт ахтунг. Но ты, похоже, не чмо. Как тебя зовут, напомни?
Илья: Илья.
Валера: Хорошее имя. Стой ровно, Илья. Подари себе несколько лишних минут жизни. В конце концов, ребята, я не желаю плохого никому из вас. Дайте я просто покурю. А потом тихо-мирно вышибу себе мозги. Дальше разбирайтесь сами…
Маша: Но зачем, Валера? Опомнись.
Валера: Затем, что я шел сюда, чтобы умереть. Только и всего.
Маша (кричит): Зачем?!
Валера: Опухоль. Неоперабельная. Жить мне осталось, на самом деле, очень немного. Вот-вот я могу слечь. Стать овощем. Что может быть хуже? Я – пусть немолод, но крепок. И я – знаю, что мне не миновать позорного, мучительного, грязного умирания. Но хуже всего даже не это. Просто по мне ничего не останется. А я ведь писал недурные рассказы. Роман даже написал! Но никому это не нужно. Когда я сдохну, скажут: «Король халявы умер!» Какой-нибудь щелкопер напишет заметку. Читатель посмеется, скажет: «Так ему и надо». Бездарная жизнь. Пустая. (гасит сигарету о стенку, закуривает другую)
Маша: И ты нас задушить решил?
Валера: Потерпите уж! В конце концов, вы – последние, с кем я разговариваю на этом свете. Я задумался о том, чтобы уйти красиво. Желательно на каком-нибудь публичном мероприятии, в окружении какой-нибудь бездарной мрази. Из шоу-бизнеса. Но и политик сойдет. Или капиталист какой-нибудь. Если повезет, я заберу кого-нибудь из них с собой. А тут и приглашение подоспело… (жадно курит) Я не был уверен, что у меня хватит духу. К тому же – чем убивать? Оружие в руках я держал только в армии. Давно. Я не знал, где его взять. Я решил сделать «розочку» из бутылки какого-нибудь «Шато-Бланманже» 1986 года, приставить к горлу хозяина вечеринки. Потом сказать какие-нибудь важные слова. И уйти на тот свет в компании vip-персоны. Но оказывается, я не один тут брежу убийством… (закашливается, не может остановиться, отбрасывает сигарету)
Илья пользуется возможностью, быстро и технично выхватывает пистолет, бьет Валеру в челюсть. Тот падает на бок. Вдруг наносит удар Илье по ноге. Илья вскрикивает. Выстрел!
Становится темно. Все кричат.
Багрово-фиолетовый свет вспыхивает на доли секунды. Можно увидеть лишь хаотичное движение героев.
Голос Валеры: Послушайте, вы, на каблуках! Хватит по мне топтаться!
Зажигается свет. На переднем плане – помятый Валера на полу, пытается подняться. Над ним Марина.
Из глубины сцены чей-то стон, пока не видно – кто именно стонет.
Валера: Судя по звуковой дорожке – я в аду. Это плохо. Но по мне топчется красивая девушка. А это уже лучше. Мне лицо ваше, кстати, знакомо. (приглядывается, поднявшись, обнимает Марину за плечи) Ба! Да это же вы! Вас тоже застрелили?
Марина (вырывается): Не тормози, слышишь! Руки убрал!
Валера: Все-все! (делает шутливый «хенде-хох»)
Свет – на всю центральную часть сцены.
Мы видим Алену, которая лежит на полу, мечется, стонет, прижимает руки к животу. Пальцы в чем-то черном. Над Аленой суетится Маша. Павел прижался к стене. В руках у Павла – пистолет. Тигран стоит, подняв руки. Илья – вполоборота к зрителям, скрестил руки на груди.
Маша: Она ранена. Господи!
Марина (оказывается рядом): Мамочки! Куда?
Павел: Доктор! Нужен доктор!
Маша: Ну, я медсестра. Слышь, ты бы пукалку бросил? Итак жену подстрелил…
Павел: Что?! Я?! Я не стрелял! Нет! Я просто подобрал пистолет. А выстрелил не я…
Валера: Я вас, молодой человек, поздравляю. На пистолете теперь – ваши отпечатки. А, значит, в глазах следствия убийцей будете вы…
Павел: Я?!! Нет!!! Это не я!!!
Маша: Слышь, придурок, отойди в сторону. Валер, дай коньяк…
Валера кидает Маше початую фляжку. Маша ловко ловит, задирает на Алене одежду.
Маша: Ой-ой-ой! (поливает рану коньяком)
Алена кричит.
Марина (тоже кричит, зажимая рот): Ма-а-амочки!!
Маша приподнимает тело Алены.
Маша (Марине): Снимай с нее все, выше пояса. Вот, блузку теперь рви на лоскуты…
Марина: Ага. (рвет ткань)
Маша: Вдоль! Вдоль рви, а не поперек! Дура, блин!
Марина опускает руки.
Маша: Ладно, ладно! Извини! Давай сюда, что оторвала.
Марина протягивает ей лоскут. Маша не очень ловко перевязывает Алену.
Валера: Это самый несексуальный топлесс, который я видел в своей жизни.
Маша: Так, умник!
Валера: Молчу-молчу!
К раненой Алене приближается Тигран, поддерживает ее за плечи. Маша благодарно ему кивает, принимает у Марины лоскуты.
Павел все так же стоит с пистолетом, целится в Алену. Илья неотрывно смотрит на Павла.
Маша (Павлу): Ну, ты, вооружен и очень опасен! Бросай ствол. Спасай жену!
Павел (в слезах): Нет! Нет! Я не хочу! Не хочу ее спасать!
Маша: Ну, мужики пошли…
Валера: Может, ты еще и смерти ей желаешь?
Павел (руки трясутся, лицо в соплях): Да! Да! Желаю! Я ее не-на-ви-жу! Ненавижу!
Валера: Следователю объяснишь… Тебе даже морду бить, наверное, не будут. Хоть завтра в суд…
Павел (целится в Валеру): Я не хочу в тюрьму! Я ведь не убивал!
Валера: А никто не убивал. Никто не хочет!
Павел: Я вообще не знаю, как так получилось…
Валера: Я тоже. Вообще-то застрелить должны были меня. Но, похоже, меня спас рикошет. Наверное, для того, чтобы тебе крупно повезло, надо совсем не дорожить жизнью. А ведь какое-то время я даже был уверен, что умер. А оно все вот как оказалось… Можешь меня, кстати, пристрелить. Разрешаю. Без обид.
Павел: Я не хочу! Не хочу стрелять! Не хочу умирать!
Валера: Вот ведь заладил… Сопли хоть вытри, стрелок ворошиловский.
Маша: Во-во! И пушку на предохранитель поставь…
Илья осторожно приближается к Павлу.
Павел (целится в Илью): Стой там! Стой!
Илья останавливается, криво усмехается.
Павел (орет): Назад!
Илья отходит к краю сцены.
Маша продолжает перевязку. Алена стонет.
Маша: Еще лоскуты!
Марина: Но…
Маша: Свою блузку давай!
Марина (озираясь): Но… как же…
Маша: Да нужны тут кому твои сиськи!
Тигран мычит, сбрасывает пальто и пиджак, освобождается от галстука, снимает рубашку.
Маша: Вот! Человек! А ты – овца пергидрольная…
Марина: Ой, сама-то хороша. Перхоть бальзачья.
Маша: Так…
Валера: Тише, девочки! Тише! Давайте этот псих пристрелит меня, а дальше разбирайтесь сами. Я не хочу умирать под бабий гвалт.
Женщины успокаиваются. Марина демонстративно начинает рвать рубашку Тиграна, неприязненно передает лоскуты Маше, которая занимается перевязкой.
Валера (Павлу): Слушай, ты, в соплях и с пистолетом… Как тебя зовут?
Павел (сбивчиво): Павел… Убивать вас я не буду…
Валера: Да какая тебе теперь-то разница? Хоть хорошее дело сделаешь…
Павел: Нет! Нет! Я лучше – ее…
Валера: Тебе-то зачем это? Расскажи?
Павел: Я не хочу в тюрьму! Не хочу-у-у! И умирать не хочу! Я ведь даже жить по-настоящему не начал! (бьет себя рукояткой пистолета по голове, морщится) Уй!
Валера: А у подкаблучников есть жизнь?
Павел: Нет! Никакой!
Валера: Давай назовем штуку, которую ты держишь в руках, пистолетом откровений? А? Каково? Когда он был у меня, я излил душу. Давай, твоя очередь…
Павел: Я не хочу ничего изливать! Я застрелиться хочу! И жить тоже хочу! Как мне быть?! Как?!
Маша: Да хватит орать! Хуже бабы, блин!
Валера: Паша, юный друг. Мне как никогда остро хочется узнать твою историю.
Павел: Да пошел ты!
Валера: Ну, и зря… Давай знаешь как поступим? Ты расскажешь, что у тебя за душой, а я подскажу тебе, как выкрутиться из твоей ситуации.
Павел: Выкрутиться?
Валера: Ну, конечно. Давай, твоя подача…
Павел: Я… Я Алену ненавижу… И мамашу ее. Та все время суется… совалась носом своим… Во все наши дела. Настраивала Алену против меня.
Валера: Ну, ты не открыл Америку, пацан. У меня было тринадцать тещ. Восьмая, одиннадцатая и двенадцатая побывали у меня в постели. Не пробовал соблазнить тещу? Они отнюдь не всегда возражают…
Павел: Не смейте шутить! Если бы вы ее только видели! Это… ехидна… Ехидна из ехидн! Это исчадие ада. Это от нее пошел весь вот этот гной, который отравил наши отношения.
Валера: Понятно. А дети-то у вас есть?
Павел: Нет. Детей нет…
Валера: Ну, и?.. Что же мешает просто развестись?
Павел: Вам легко говорить…
Валера: Первые три развода у меня были нелегки. Потом стали рутиной. Но давай-ка о тебе, юный друг… (садится по-турецки) Что тебе мешало? Или мешает?
Павел: Понимаете… Я у них на крючке. Квартира – она принадлежит им. Не мне…
Валера: Не понимаю… Скажи спасибо, что квартира – не твоя. Не вижу никакого невезения. Беги, снимай, не думай…
Павел: Есть и еще кое-что…
Валера: И что это?
Павел: Нет, я не могу об этом…
Валера: Мальчиков, что ли, любишь?
Павел (орет): Откуда вы знаете? Кто вам сказал? (целится в Валеру)
Валера: Я ничего не знал. Просто угадал. Что, правда?
Павел: Да!
Валера: И она… (кивает на Алену) …знает?
Павел: Да! Да! У нее фотки мои есть! Она их… сука! Сука! Она их грозилась «Вконтакте» опубликовать. А это… это значит – прощай, карьера!
Валера: Се ля ви. Но, по-моему, ты рассказал не все.
Павел: Да! Есть еще одно.
Валера: Что же?
Павел: Я богат!
Валера (скептически): Духовно?
Павел: Нет! Материально!
Валера: Как так?
Павел: Две недели назад в банке мне дали на сдачу лотерейку. И я неожиданно сорвал джек-пот… 396 миллионов рублей.
Валера присвистывает.
Павел: Я не вру. Деньги, правда, еще не перевели. Еще два с половиной месяца их ждать! Но это правда! (рукой с пистолетом утирает пот) Жарко здесь! Когда я узнал о том, что выиграл, то понял, что такое счастье. Оно такое – светлое, хорошее. Всю жизнь я считал себя неудачником. И вдруг фортуна мне – улыбнулась! Это божественное чувство… Но потом… Потом я вспомнил вот о ней, об этой суке… (указывает пистолетом на Алену)
Валера: Ты не захотел с ней делиться…
Павел: Конечно, нет! Ни копейки сраной не должна была она от меня получить. Мне просто надо было успеть развестись за три месяца. Но как? У них с тещей на меня – компромат. Я у них на крючке. И что мне было делать?
Валера: Думаю, постараться сделать так, чтобы развода захотела она.
Павел: Вот! Я понял, как мне быть, когда получил пригласительные на праздник к Борису Михайловичу.
Валера: А как ты сподобился?
Павел: Ну, во-первых, я десять лет работаю в компании, которая принадлежит ему. Результаты, в общем-то, выше среднего. Коллеги и руководство нижнего звена мне завидуют. Думают, что шеф решил сыграть в демократичность. Отпраздновать новый год в компании рядового сотрудника. Но только я знаю подлинную причину!
Валера: Это – твое бабло.
Павел: Ну, конечно! Спонсор лотереи – знаете кто?
Марина (вмешивается): Да ладно! Борис Михалыч?
Павел: Да!
Марина: Ого! Так ты олигарх?
Павел: Да какой я, к лешему, олигарх? У меня – только одна мечта. Забрать бабки и свалить куда-нибудь – в Тайланд, в Камбоджу, да хоть в Амстердам. Жить себе беззаботно. Трахаться, с кем хочу, а не с кем надо. Денег мне хватит до конца жизни. Бабло я положу в банк, буду ни в чем себе не отказывать. А перед смертью завещаю остатки какому-нибудь детскому дому.
Валера: Ай, молодец. Но?
Павел: Но у меня возникла проблема. Я понял, что Борис Михалыч хочет со мной поговорить. Наверняка он предложит мне вложить деньги в свои предприятия. Может быть, предложит пост топ-менеджера. И я был бы не против. Но я не хотел, чтобы об этом раньше времени узнала моя жена. Я надеялся, я молился, в храм ходил, свечки ставил, чтобы Борис Михалыч не начал рассказывать обо мне при всех. Об этом можно говорить лишь наедине. Но как подстраховаться?
Валера: Не брать жену, только и всего.
Павел: Я не мог ее не взять…
Лифт погружается в темноту.
ПРАВАЯ ЧАСТЬ СЦЕНЫ. КЛУБ
Павел и Алена сидят за столиком.
Алена: Почему мы не можем позволить себе приличные заведения? А, Паш? Почему мы ходим по бомжатникам? Почему ты такой чмошный? Не можешь даже порадовать жену.
Павел: Зачем тебе приличные заведения?
Алена: Да хоть людей нормальных посмотреть. Может, познакомлюсь с каким-нибудь миллионером. От тебя тогда уйду…
Затемнение.
Голос Павла: И когда я получил пригласительные, я понял, как мне быть…
Свет снова на правой стороне. Павел и Алена сидят по-другому. Допустим, до затемнения Павел сидел слева, а Алена – справа, то сейчас – наоборот: Павел – справа, Алена – слева.
Алена (вертит в руках конверт): Это что?
Павел: Это пригласительные на вечеринку к Борис Михалычу…
Алена: Это кто-то из педиков твоих?
Павел (с трудом сохраняя спокойствие): Это… (показывает пальцем в потолок)
Алена: Если ты решил показать свое ЧЮ, то это не смешно.
Павел: Я серьезно, Алена…
Алена: Как – серьезно? Откуда у тебя пригласительные на вечеринку к олигарху?
Павел: Считай, что мне повезло…
Алена: Повезло? Тебе?!
Павел: Ну,да…
Алена (после паузы): Вау! (кидается к Павлу на шею)
Затемнение.
ЦЕНТР СЦЕНЫ. ЛИФТ
Павел снова с пистолетом. Алена – раненая, на полу. Ее перевязывают Маша, Тигран и Марина. Илья стоит и смотрит на Павла. Валера сидит, облокотившись на стенку лифта.
Валера: Ты решил познакомить ее с кем-то из олигархов?
Павел: Да! Наши с ней желания стопроцентно совпали. Это – мой единственный шанс избавиться от нее.
Валера: Сомнительный, мягко скажем.
Павел: Какой есть… Так а что вы хотели мне посоветовать?
Валера: Теперь мой совет стоит денег.
Павел: Черт! И сколько вы хотите?
Валера: Половину того, что у тебя есть.
Павел: То есть как? Но вам-то зачем? Вы же умираете!
Валера: Вот! И действительно – зачем оно мне? Давай ты детскому дому это отдашь? Если выберешься?
Павел: Но…
Валера: Да ты не торгуйся. Просто пообещай, что отдашь…
Павел: Но… Давайте я дам миллион?
Валера: Пф!
Павел: А что за способ? Вы не шутите? Я буду чист?
Валера: Сто процентов не могу гарантировать. Но возможно. Так как?
Павел: Мне надо подумать…
Валера: Подумать? Хотя ладно. Беру свое предложение назад. Я все понял.
Маша: Что ты понял-то?
Валера: То, что мы застряли здесь вот из-за этого молодого человека.
Марина: Как так?
Валера: Да очень просто. Деньги принадлежат Борис Михалычу, и он вовсе не горит желанием их отдавать. Вот, собственно, и вся интрига. Теперь-то я все понял… Наш юный друг должен умереть в лифте.
Маша: Но это очень… цинично…
Валера: Это – фирменный почерк Бориса Михалыча. Поэтому мой тебе, юноша, совет – застрелись сразу. И спаси товарищей от мучений. Может быть, нас выпустят.
Павел (растерянно): Я?.. Это все - из-за меня?!!
Валера: Конечно!
Павел: А что вы хотели предложить?
Валера: Уже ничего. Я аннулирую свое предложение.
Павел: Что? Что это было? Я отдам, отдам деньги! В детдом, в дурдом. Куда хотите!
Валера: Спаси лучше ближних. Застрелись.
Павел: За вас? Да ни за что!
Валера: Я-то хотел предложить тебе отдать оружие мне. Я бы и сам застрелился, перед смертью полапав рукоятку.
Павел: Я согласен!
Валера: Теперь ни за какие коврижки.
Павел: Тогда я вас убью!
Валера: Вперед! Но лучше сам застрелись.
Неожиданно оживает Алена.
Алена (хрипло орет): Я кому-то застрелюсь! Ты у меня выживешь, сука! И мне! Мне все деньги отдашь! Понял, пидор?
Павел (орет, целится в Алену): Я тебе сейчас убью! Сука! Сука! Су…
Илья совершает бросок, налетает на Павла, выворачивает ему руку, отбирает пистолет.
Валера: Оп-па! Смена власти. Уважаемый узурпатор, давайте устроим небольшую пресс-конференцию? Каковы ваши планы? Что вы намерены предпринять?
Илья: Тихо! (бормочет) База! База! Я Илья. Я в ловушке…
Откуда-то из нагрудного кармана Ильи доносится треск радиопомех. Затем сквозь них пробивается голос – лязгающий, как у робота.
Голос робота: У тебя есть оружие?
Илья: Есть. Но оно неэффективно.
Голос робота: Активация сверхспособностей наступит через три минуты.
Илья: Есть через три минуты.
Валера (зевает): А ларчик просто открывался. Вы работаете на Борис Михалыча. В его охране. Собрали в лифте неблагонадежных, выслушали их истории, сейчас двери откроются, и мы пойдем на правеж…
Марина: На ***ж…
Валера: Признайтесь нам, господин диктатор, вы ведь на стороне Бориса Михалыча?
Илья молчит, разминает руки.
Валера: Вы хотите нас убить?
Илья: Мне нужны не вы.
Валера: А кто тогда? (пауза) Неужели… сам Борис Михалыч?
Илья проверяет оружие, кладет его в карман. Молчит.
Валера: Надо же, вы киллер. Пристрелите тогда и меня…
Илья: Нет, обезьяна.
Голос робота: До активации сверхспособностей – две минуты.
Валера: А что у вас за сверхспособности? Можно подумать, что вы – не человек, а терминатор.
Марина хихикает.
Илья: Да. Я терминатор.
Валера: Какая прелесть. Вы знаете, в детстве меня интересовало, что будет, если терминатор застрянет в лифте. А сейчас есть шанс увидеть это собственными глазами. Из какого вы года, уважаемый терминатор?
Илья: По обезьяньему летоисчислению это 2167 год.
Валера: Так интересно, что умирать перехотелось. Борис Михалыч угрожает вселенной? Да?
Илья: Да. Он должен умереть.
Валера хохочет. Смех неожиданно поддерживают остальные (кроме раненой Алены).
Илья озирается. Впервые он растерян.
Валера: И где вы, интересно, раздобыли пригласительный?
Илья: У того, у кого он был.
Затемнение.
ПРАВАЯ ЧАСТЬ СЦЕНЫ. КЛУБ.
За столом сидит мужик в пиджаке (можно – тот же актер, что и Большой человек), ждет заказа. На столе – приборы, салфетки.
Большой человек (смотрит на часы): Что ж официант не торопится? Я скоро начну опаздывать. Эй, официант!
Входит Илья, озирается.
Голос робота: Вон тот.
Илья идет к столику Большого человека, садится напротив.
Большой человек (нервно): Вы кто? Официант? Или вышибала?
Илья: Отдай мне то, что у тебя в конверте.
Большой человек: Что? Да кто ты… вы такой? Я вообще звал… Эй, официант!
Илья (крутит в пальцах вилку): Я могу за одну секунду по вашему времени сделать тебя инвалидом. При помощи вот этого предмета. Я считаю до трех, потом начинаю наносить повреждения. Раз…
Большой человек: Стойте! (достает из кармана конверт с пригласительным, швыряет на стол) Нате! Подавитесь.
Затемнение.
ЦЕНТР СЦЕНЫ. ЛИФТ.
Гости в том же положении, что и были.
Илья: Это было не трудно.
Голос робота: Активация сверхспособностей. Старт!
Илья начинает трястись. Слышен треск.
Свет становится приглушенным. Видно только Илью. Он шагает к самому краю сцены. Пантомима – раздвигание дверей.
Грохот, лязг. Илья может достать что-то вроде игрушечного меча джедая, светить им в зал. Илья напряжен – жилы на шее раздуваются, зубы стиснуты.
Илья (ревет): А-а-а-а!!!
Ба-бах! Илья отшатывается от края сцены.
Илья: База! Я не могу выбраться. Это ловушка.
Голос робота: Понял, Илья. Самоликвидация.
Илья: Есть. (подносит меч джедая к голове)
Свет гаснет. Шипение. Искры. Грохот падающего тела.
Звук движения. Какая-то возня.
Свет зажигается.
Илья лежит на полу. Из головы его идет черный дым. Над телом столкнулись Валера, Павел и Маша.
Быстрее всех Маша. Теперь пистолет у нее в руках.
Маша (целясь): Все назад!
Валера и Павел пятятся.
Валера: Вообще-то мы горим!
Маша: И что?
Валера: Господи! Тебе-то зачем пистолет, Машенька?
Маша: Тебя не спросила.
Валера: Да мне и без разницы. Разреши совместить приятное с полезным?
Маша: Что ты имеешь в виду?
Валера: Ладно, скажу прямым текстом. Я давно хочу отлить. Я даже задумывался над тем, чтобы, на правах старпера, обмочиться в штаны. Но теперь я могу сделать это под благовидным предлогом. На голову терминатору…
Маша: Придурок. Тебя же током ебнет.
Валера: А я особо и не возражаю. Дым становится все гуще. Ну?
Маша: Черт с тобой.
Валера: Тогда не подсматривай.
Затемнение. Журчание струи. Шипение. Вздох облегчения.
Свет зажигается. Мы видим Валеру, который застегивается. Илья лежит с мокрой головой, которая больше не дымится. Маша с пистолетом стоит слева, отдельно от всех. Тигран, Марина, раненая Алена – смотрят на нее. Павел – чуть отдельно от них, поднял руки, бледный от страха.
Маша: Все, теперь вонища.
Валера: Тебе так нравился дым?
Маша: Хрен редьки… (целится в Павла) Ты… Отойди от всех…
Павел: Не надо! Прошу! Умоляю! За что вы хотите меня убить? Я же ничего вам не сделал!
Маша: Из-за тебя мы все здесь… застряли.
Павел (кричит): Да! Из-за меня! И что теперь? Вы меня вот сейчас убьете. А я ведь… я ведь счастлив был… Вот вы, вы… когда в последний раз счастливы были?
Маша (дрогнувшим голосом): Блять! И что мне теперь делать? Я ведь не смогу тебя застрелить. (Марине) Там остался коньяк?
Марина: Да…
Маша: Бросай сюда.
Марина тянется за бутылкой, но ее опережает Тигран. Он подхватывает бутылку, и бросает ее. Но бросок резкий, стремительный. Так бросают камень с целью поразить противника.
Маша уворачивается, бутылка влетает в стену (может разбиться, может – нет).
Маша стреляет.
Секундное затемнение. Мужской крик.
Свет включается. Тигран корчится у стены, зажимая руку, орет.
Марина бросается к нему.
Маша: Нет, все-таки я могу… Господи! Он жив? Что же это я? (делает шаг навстречу)
Тигран орет, в голосе ужас.
Валера: Не подходи к ним.
Маша: Почему?
Валера: В глазах всех нас ты перешла на сторону зла. Вот почему.
Маша: Но я… Господи! Да не хотела я!
Валера: А зачем пистолет взяла? Отдай, пока дел не натворила…
Маша: Я… я вот его захотела пристрелить… (кивает на Павла) Чтобы мы все вышли…
Валера: Не надо ни в кого стрелять. Согласись – не тебе решать: кому жить, кому нет.
Маша: Я боюсь.
Валера: Правильно. Отдай! (протягивает руку)
Рука Маши с пистолетом тянется к Валере. Вот ствол почти у Валеры. Но тут вмешивается раненая Алена.
Алена: Достали… Убей… его… иначе… я умру… Я не могу…
Павел: А давайте я сам застрелюсь? Будет не так обидно.
Валера: Голос не мальчика, но мужа. Ты слишком хорош для своей жены.
Маша: Так что?
Валера: Стоп! Никто не будет ни стреляться, ни стрелять!
Алена: Будет! Слышь ты, облезлый… Будет! Если я умру, я к тебе во снах являться стану. Ты понял, облезлый? Стреляй, Маш!
Павел: Нет!
Алена: Что нет-то? Что нет? Ты можешь хоть раз побыть не эгоистом, а? Ты превратил мою жизнь в ад, ты подло, сука, зажмотил деньги…
Валера: Девочка, если он застрелится, тебе не видать миллионов…
Алена: Я найду эту лотерейку… Давай, Паша! (Маше)Да стреляй ты в него, что я с ним разговариваю?
Маша: Девочка, а давай я тебя лучше застрелю. Я, конечно, не хочу в тюрьму. Но мне будет легче, если я планету от тебя очищу. От такой твари…
Павел (орет): Дайте мне! Я сам!
Валера (громко): Стоп! Стоп!!! Маша! Не вздумай стрелять!
Маша (кричит): Я с ума сойду! Почему «не вздумай»?
Валера: Да потому что тогда не будет уже нам спасения.
Маша: Как так – не будет?
Валера: Да очень просто. Потому что все мы, кто тут собрался – не самые лучшие люди. У каждого какое-то говно за душой. Одна ты чистая…
Маша: Я?! Я – чистая? Да я…
Валера: Молчи! Я – профессиональный вынюхиватель гадостей – я ни-че-го не хочу знать о том, почему ты плохая. Потому что… Машенька… (вдруг всхлипывает, плачет)
Марина: Фигасе! По-настоящему плачет…
Валера (давясь слезами): Потому что в глазах Бога мы тогда ничего стоить не будем. Мелкие, ничтожные людишки. Говнюки, мудаки, мразь…
Маша: Да что ты? Да я тоже…
Валера: Нет! Не то же! Вот представь… только на секунду представь… Бог – он ведь есть. Ты его скоро увидишь. И вот Он сейчас на тебя смотрит. Страшен Его взгляд. Сейчас судьба твоя решается. Да так, что все твои грехи и провинности не в счет будут. Убьешь ты кого-нибудь: его, ее, меня – и все, и нет нам спасения. Все мрази получаемся. И умрем здесь…
Алена: Не слушай! Убей, и мы выйдем…
Валера: Ты так в этом уверена, девочка?
Алена: А что?
Валера: Ты что, лично договаривалась с Борис Михалычем? Вот я мужем пожертвую, а вы нас выпустите?
Алена: Нет… Но и так ведь все понятно!
Марина: Да, понятно.
Валера (Алене): То есть, ты аванс намерена Борис Михалычу сделать. Жизнь мужа подарить?
Алена: А иначе я умру!
Валера: Мы все в одной лодке. Все там будем – несколько часов разницы.
Марина: Ну, а вдруг?
Маша (целится в Марину): Заткнись, сука! Я… я не буду никого убивать…
Валера: Правильно, девочка. Останься единственной, из-за кого нас стоит пощадить.
Марина: Да мы же умрем!
Павел: Господи! Да дайте уж мне пистолет! Съедите меня заодно, ладно уж.
Валера: Молчи, дурак!
Маша: Но что делать? Я ведь тоже… тоже умирать не хочу!
Валера: Не говниться. Сейчас экзаменует тебя Бог. Смотрит: дрянь ты, или нет. Жизнь – она ведь как труба канализационная, грязная. Нельзя пройти и не запачкаться, чистеньким выйти. Но суть-то в том, чтобы самому говном не стать. Чтобы потом Бог твою душу душиком окатил, и смыл с души грязищу. И чтоб душа твоя, как жемчужина, сияла. Понимаешь?
Маша: Да. Кажется…
Валера: И вот смотри сама: на поводу у наблюдателя пойдешь, человека убьешь, тогда жизнь свою – может быть, спасешь. Может быть. Понимаешь? Ты будешь играть с очень нечестным игроком. Он выжмет из тебя все, не заплатив ни копейки. При этом ты станешь говном.
Маша: А вдруг Бога нету? Тогда тоже нечестная игра получается. Я буду хорошей, непонятно перед кем. Перед Тем, кого, может быть, и нету. Я умру. Ты умрешь. Все мы. Каннибализмом займемся. Куч по углам навалим. Задохнемся от вони. И тогда мы – хорошими получимся?
Валера: Да.
Маша: А ведь можно, действительно, пристрелить его, спастись.
Валера: И стать говном?
Маша (резко опускает руку): Блин! Что же делать? Я с ума сойду!
Валера: Говна не делай.
Маша (кричит): И что тогда?
Валера: Тогда что-то произойдет.
Маша: Ты уверен?
Валера: Абсолютно нет.
Маша: Ну, и вот!
Валера: Ничего не «ну вот». Просто смотри: убив Павла, ты начинаешь играть за зло. А попробуй играть за добро. Не убивай. Осознанно не убивай. Вдруг будет какая-то благодарность?
Маша (страдальчески): Какая?
Валера: Я не знаю. Но почему бы не попробовать сначала сыграть за белых?
Маша: Ладно. Убедил…
Мигает свет. Стонут раненые – Тигран и Алена.
Марина: Гуманисты хреновы! Тут сейчас люди умрут! А вы все с идейками своими носитесь. ****и вы!
Маша (целясь в Марину): От ****и слышу. И слова мы какие знаем… «Гуманисты»…
Марина: Вы тут рассуждаете… Чистенькими хотите остаться… А людей спасать надо! Вы их убиваете. А сами – как будто не при чем.
Валера: Неожиданный поворот дискуссии.
Марина: Может, добром будет как раз вот его пристрелить? Ведь кто он такой? Пидор, притом жадный. Зачем он нужен?
Валера: А она, Алена, нужнее?
Марина: Да! Она детей родить может!
Павел: Не может.
Алена (стонет): Ты это – знаешь?
Павел: Да наводил уж справки! О родной-то жене!
Валера: Подеритесь еще! Отставить «Санта-Барбару»!
Марина: Что ты раскомандовался, дурак старый?
Маша: Тихо! Я знаю, как быть…
Марина: Как?
Маша: У меня… у меня есть, что сказать тому, кто наблюдает за нами… Я хотела поговорить с ним наедине. Но получится, видно, при всех…
Валера: Оп-па! У вас какие-то общие дела?
Маша: У нас общий ребенок.
Марина: Ребенок? От тебя?
Маша: Да.
Марина: Ничего себе! И сколько ему?
Маша: Двадцать семь. (помещает пистолет под мышку, достает из сумочки телефон)
На экране на правой стороне сцены появляется фото умеренно нетрезвого молодого человека. Сойдет любая гопническая физиономия с не очень умным взглядом.
Маша протягивает телефон в угол лифта – туда, где находится камера.
Маша: На, Боренька, посмотри на сыночка своего. Ты его никогда ведь и не видел. Не знаешь ничего о нем…
Валера: Ты зовешь его Боренькой?
Маша: Мы с ним в одном классе учились. За разными партами, правда, сидели. Но мне он нравился. Умный, сосредоточенный. С компаниями не водился. Но и не трогали его, за себя постоять умел. Математика ему хорошо давалась. А я… Я загадывала для себя, от кого у меня может быть самый хороший ребенок. По всему выходило, что от Борьки. «Пусть будет мальчик, - думала я. – Вот такой же умный, серьезный». Слушай, Боря, слушай. Я это никому еще не рассказывала. (плачет, вытирает слезы) А выпускной ты помнишь, Борь? Помнишь, как мы в беседке? Ты же девственником был. Помнишь, Борь? Да и я тоже – девочкой. Я тогда завлечь тебя решила, шампанского напилась. Думала, отношения у нас возникнут. Ты меня полюбишь, думала я. Ребеночка нашего. Он будет на тебя похожим. А как ты меня целовал, помнишь? Вот в шейку, сюда вот… (показывает) Я любила тебя, Боря. Только дура я. Ты поступать, в Москву уехал. Поступил. Ну, а я в городе осталась. Хотела тебе сообщить. Но Интернета тогда не было. А родителям не сказала, откуда ребенок. (вздыхает) Борей я его назвала. Борис Борисыч. Сыночек твой. Правда, фамилия моя. Видишь – глаза у него твои. Сама я его подняла, Боря. Ночей не спала, по две смены в больнице работала. Подняла. Все силы в него вложила. Правда, отца ему не хватало, Боря. Но что ж тут поделать? Глупить стал Борька. С компашкой связался. На наркоту подсел. Господи! Из дома все повынес. Я уже не знала, что делать, Боря. А он говорит: «Мамуля, люблю я тебя! Но болезнь у меня. Я в последний раз уколюсь. И все! Бросать буду!» С топором за мной однажды гонялся сынок твой. А потом посадили его… (плачет) Вот так-то, Боря. Сейчас прессуют его, вешают на него что ни попадя. Это сынок твой, Боря. Я из-за него и стала тебя по Интернету искать. Письмами тебя заваливать. И ведь достучалась я до тебя. Ты мне на письма так и не ответил. Но вспомнил меня, пригласительный прислал. (пауза) Спасибо тебе. Я ведь знаю – хороший ты, Боря. Что бы о тебе ни говорили. Спасешь сыночка своего, кровинушку. Для тебя же с теми ментами договориться – это тьфу. Мне ничего больше не надо, Боря. Сын твой ни на что претендовать не будет. Просто спаси его. Ты – хороший. Ведь да?
Пауза. Ничего не происходит.
Маша: Боря, открой двери. Покажи, что ты человек. Вот не верю я, что ты смотришь на нас. Смеешься. А ребенок твой – погибает. Ну же, Борь! Открой двери…
Пауза. Ничего не происходит.
Маша: Открой, Боря! Покажи, что ты не говно! Ну!..
Пауза.
Маша: Боря… Неужели ты такой гад, а? Борь? Как тебя земля носит? (кричит) Открой, ****ь, дверь! Откроооой!
Пауза.
Маша кричит и швыряет пистолет на пол.
Выстрел.
Тело Илья резко подпрыгивает от попавшей пули.
Неожиданно – треск, шипенье помех.
Голоса роботов: Зафиксировано воздействие. Возможно, биотерминатор подвергается разборке. Мы не можем допустить попадания технологий в руки обезьян. Что делаем? Хронооттяг? Есть хронооттяг.
Свет меркнет, начинает мерцать стробоскопическими вспышками. Экран на правой стороне сцены показывает всякие психоделические мелькания.
Свет гаснет. В темноте – встряска. Крики.
Свет на передний край сцены. Бурый, грязноватый, сепиевый свет.
Появляются два ТИПА В ПРОТИВОГАЗАХ (или скафандрах).
Первый противогаз (голосом робота): Полный контейнер обезьян. Что делать?
Второй противогаз (голосом робота): В их организмах полно микробов. Провести всесторонние анализы, диагностику. Вылечить.
Первый противогаз: Что потом?
Второй противогаз: Может быть, их примут в зверинец. Пусть начальство договаривается.
Сцена погружается в темноту.
Из темноты осторожное клацание, гудение, прочие механические звуки.
ЛЕВАЯ, ПУСТАЯ, ЧАСТЬ СЦЕНЫ.
Валера, Маша, Павел, Алена, Тигран, Марина, стоят, озираются. Тигран рассматривает раненую руку, мычит.
Алена (рассматривая живот): Все срослось! Я жива!
Марина: Где мы? Что это за рожи?
Экран на правой стороне сцены оживает и начинает транслировать физиономии нелепых гуманоидов с гипертрофированно огромными головами.
Павел: Алена, ты жива…
Алена: Сдрисни, лузер сраный.
Павел: Я бы и с радостью. Но куда? (ходит по сцене, натыкается на невидимые препятствия, пантомима) Это тоже западня…
Марина (вглядываясь в зал): Ну, и физиономии. Мамочки!
Алена: Вон тот лысый, вообще кошмар.
Марина (в зал): Вот ты, не тычь пальцем. Ага… На себя посмотри – урод уродом. (идет к краю сцены, тоже натыкается на невидимое препятствие) И что это за хрень?
Валера: Исходя из того, что смотрим не мы, а на нас, мы – в каком-то заведении, типа зверинца. Из какого там года наш терминатор был?
Павел: Из 2167-го, кажется.
Алена: Вечно тебе все кажется. Никогда точно не говоришь…
Валера: Эти ребята – наши потомки. Они смотрят на нас, как на ископаемых.
Алена: Ужас какой! Я не хочу здесь сидеть! (бросается на край сцены, натыкается на невидимое препятствие) Эй, гуманоиды хреновы! Какого черта!
Марина: Обломайся, подруга.
Валера: Барышни! Ведите себя прилично. В конце концов, по вам будут судить о человечестве, которого в представляемой нами версии, очевидно, не осталось.
Павел: Они нас обезьянами называли. Я помню.
Валера: Ха! Значит, можно чесать яйца и дразнить посетителей? В принципе, не худший исход.
Марина: Да что вы, старый идиот, несете! Эй, уроды! Выпустите нас! Вот ты, ушастый, что вылупился?
Валера: Прекрати, девонька. Не поможет. Главное, мы живы. И еще нас – каждой твари – по паре. (обнимает Машу)
Павел робко пытается обнять Алену. Та отбивается, но Павлу удается настоять на своем.
Тигран обнимает Марину, которая взвизгивает от неожиданности, но все же не вырывается.
Валера: Мы можем даже размножиться в неволе. В принципе, это определенно великая миссия – продлить существование исчезнувшего человечества сквозь века.
Алена: Вы придурок, обчитавшийся дешевой фантастики.
Валера: Да, придурок. Да, обчитавшийся. Но мне все это – нравится. Мне, кстати, кажется, что моя болезнь исчезла. Меня могли и вылечить… Я уже благодарен этим гуманоидам.
Марина: Нет, это черт-те что! Не хочу я с вами сидеть? Я же сдурею!
Маша: А как же мой Боренька?
Валера: Он в прошлом. Будем надеяться, что Борис Михалыч его все-таки спас.
Маша: А как узнать?
Валера: Да просто верить. Ведь все не так плохо, Маша. Ведь Бог есть, и он нас – вытащил.
Маша: Из-за меня?
Валера: Ну, конечно. Даже не сомневайся.
Маша: Но там…
Валера: Там тоже все кончится самым наилучшим образом. (гладит Машу по волосам) Вот только хотелось бы мне узнать, чем тут кормят?
На сцену начинают падать некрасивые овощи и фрукты. Кому-то из героев в голову попадает помидор. Кому-то яблоко. Герои закрываются руками.
ЗАНАВЕС