Чудесное превращение
Начало дня было окрашено в серый цвет. Это был обычный промозглый день запоздалой весны, когда все хотят быстрей скинуть с себя зимние одежды и перейти на что-то более облегченное. Особенно женщины, которым так хочется покрасоваться в своих обновах, стараться лучше выглядеть и всё это на радость своим мужчинам. Начинается это уже с 8 марта, хотя потом и морозы могут сказать своё не последнее слово, да и дождик изрядно прольёт холодную землю, полностью подпортив весеннее настроение милых дам...
...Её «Мазда» мягко перебирала шинами по непросохшему асфальту. В салоне играла тихая музыка, наводящая на самое доброе расположение духа. Всё было, как всегда выверено до последнего жеста, до каждого слова и мимики лица. Альбина умела преподнести себя. Это было заложено в её натуре с раннего детства: а там балетная школа, но после того случая, когда она подвернула ногу..., многое изменилось, хотя прямая спина и горделивая походка остались навсегда с ней.
Умеют женщины преподнести себя. Особенно ловко у них получается это делать в машине. Они хорошо знают в какой руке держать телефон, а в какой сигарету, при этом управлять автомобилем и разговаривать через приоткрытое стекло, с проезжающим мимо «мачо», при этом, поправляя туфлю на высоком каблуке. Это всё так. Альбина в совершенстве владела всем этим набором женских примочек. Но надо было видеть, как она выходила из машины - это вершина "искусства"...
Создавалось полное ощущение полёта. Казалось, что она не касается корпуса автомобиля, ни асфальта, на который наступала высоченными каблуками. Она парила в воздухе, почти пролетая расстояние до дома, в котором снимала шикарную квартиру, а щёлкала брелоком сигнализации уже в подъезде, постоянно забывая сделать это на улице...
Альбина любовалась сама собой и это увлекало её. Прошло то время, когда всё «это» она делала для мужчин, как птичка колибри, одевая на себя всё самое красивое. В свои двадцать семь она уже чётко понимала, что «принцы» на белых конях успели проскакать мимо. Тебя никто не заметит, если будешь прятаться в тени, не выходя на свет и, не сверкая своим "оперением". Время от времени возникали люди из прошлого, но это мимолетно, так, на одну ночь, а утром смотришь, и след простыл. Вот поэтому она и решила жить для того чтобы жить и прежде всего - для себя, ну а если уж заметит кто - милости просим, готовы выслушать предложения...
Главным увлечением её была школа Дизайна, которую она посещала без малого год. Был ли в этом смысл, она и сама не знала, но привычка брала своё. Каждый вечер, гордо выгнув спину, с чуть откинутой назад головой, она открывала дверь школы. При этом взгляд её, выходивший из чуть прищуренных глаз, скользил поверх голов, присутствующих. Никаких радостных возгласов и "чмоки-чмоки" при встрече со знакомыми, - только кивок головы. Чувство радости и превосходства переполняли её суть.
Она хорошо знала, что многие ждут её появления, чтобы в очередной раз воскликнуть: – Альбиночка, ну ты и даешь?! Эти слова сладкой патокой растекались по её душе. Ради такого она готова была ездить за тридевять земель, чтобы потом, вернувшись домой, вспоминать: кто и как смотрел на неё, что сказал? Скучная, хотя и хорошо оплачиваемая работа, не могла дать столько волнующих душу эмоций, сколько давала ей творческая среда этой школы.
Группа, в которой она занималась, как и многие другие, состояла из одних девчонок, а, если какой парень ненароком окажется в их стройных рядах, то не сделает в «море погоды». Да она и не могла ставить на подобные экземпляры. "Чистых" здесь шаром покати. Как правило, это «женатики» или, вообще, не поймешь, что?.. И, как с подобными разговаривать и вести себя она не знала.
Альбину, куда больше волновали воспаленные взгляды молодых педагогов, которые не оставляли её персону без внимания. Встречаясь с ней в коридорах, они подобострастно приветствовали её, при этом обязательно, покачивая головой и, причмокивая губами, а их сальные восхищённые глаза говорили о многом.
Больше всего ей нравился урок рисования. Педагог - мужчина после пятидесяти, никогда не оставлял без внимания её внешний вид - на то он и художник. Всегда старался придумать название каждому её образу. И это у него хорошо получалось. Изыскано витиеватые названия были подстать "модели". Это постоянно веселило собравшихся, придавая занятиям свой особый шарм, который многим очень нравился. Альбина «плыла», таинственно улыбаясь, скромно опустив глаза на бумагу, показывая всем своим видом особую увлечённость рисунком. Довольно часто по её спине пробегали мурашки блаженства. Она млела и это было совсем не хуже какого–нибудь СПА салона, где за каждое прикосновение надо платить.
Почему преподаватель уделял так много внимания этой моднице, для многих оставалось загадкой. Но наступил день, когда занятия по рисунку закончились. Всё стало серо и буднично. Пропали изысканные комплименты, которыми она питалась всё это время. Резко уменьшилось внимание к её персоне. Все стало, как в обычной жизни. Такая "школа" ей стала не нужна...
И тут, как манна с неба - открытие факультатива «Живопись». Педагог прежний. Ура! Продлись мгновение, ты мне нравишься! Мало понимая, что такое краски и что с ними делать, она не задумываясь, пришла туда, ведь преподает там он, а значит можно ещё хоть и немного но побыть всеми обожаемой!
Весна брала своё. Уже полностью сошёл снег, а хлопотливый дождик помог дворникам избавиться от зимней грязи. Солнце настойчиво прогревало асфальт. Начинали петь птицы. Душа Альбины оттаивала вместе с прогнозом погоды, который та неустанно высматривала в своём компьютере, не забывая каждодневно с надеждой открывать почту. Вдруг свершится то, к чему с такой неудержимой силой тянется её сердце. Ведь так хочется любить и быть любимой!
Но там лишь деловая переписка и больше ничего, ни одной лишней закорючки… Плавание и теннис мало чем помогали, спасала только живопись и этот неугомонный Сергей Иванович. И откуда в нём бралось столько энергии в его-то годы? Сколько ему лет, она не знала, да и какая разница, если он ей в отцы годится. Главное, что он всегда бодр, весел, поддержать в трудную минуту может, похвалить найдёт возможность, хотя и не за что...
Вот и решила Альбина брать быка за рога – постаралась отметиться такой картиной, что не каждый бывалый студент на такое отважится. На холсте: сидящая спиной к зрителю, обнажённая дама, состоящая на половину из крупных бёдер, написанных так смело, что очень трудно было взирать на это зрелище без смущения. Педагог тоже прикладывал немалые усилия, чтоб побороть в себе противоречивые мысли, разглядывая работу Альбины, но не похвалить он её не мог - та из кожи лезла, чтобы говорили только о ней.
- Молодец Альбина! Дерзко, с характером, вызывающе!.. Не каждый на такое пойдёт...- проговаривал Сергей Иванович, явно думая совершенно о другом.
- Аля, вы так легко одеты, совсем не по погоде. Интересно, а летом, что вы будете носить? Я, надеюсь, на вас хоть что-то останется? - ни с того ни с сего, перешёл он на одежду, явно подначивая свою ученицу.
- Обижаете, Сергей Иванович, я ещё много, что могу предложить...
- Это вы, о чём, осмелюсь поинтересоваться?..
- Посмотрите, разве я вам, как модель не подхожу?
Педагог хорошо понимал, что Альбина перешла в атаку. Вот только зачем ей это надо? Вот в чём вопрос?..
- По–моему, в самый раз... Вот незадача, я давно уже с натуры не рисую... - решил закончить разговор учитель.
- А, что так, Сергей Иванович, что мешает молодость вспомнить?.. - и она игриво посмотрела на него.
- Но если вы только настаиваете, то, пожалуй. Вот, возьмите.
Он протянул Альбине визитку.
- Тут адрес моей мастерской, отсюда рукой подать, в Климентовском найдете. Вы девушка современная... Вот телефон мастерской, если что, звоните. Я думаю, часов в восемь вечера буду, вас устроит? Ну, и прекрасно, - жду.
Во время их переговоров, класс застыл. Можно было слышать, как муха пролетит. Все онемели от неожиданности. Всякое бывало, до чего только Альбина не доходила в своих «показательных выступлениях», но чтобы вот так, при всём честном народе, договориться о встрече – это слишком...
Точно ко времени, белая «Мазда» Альбины припарковалась на углу Новокузнецкой и Климентовского, как раз напротив «Пурпурного легиона». Она легко набрала код и вошла в подъезд старого дома, в котором всё дышало прошлым. Казалось, что пыль, лежащая на подоконниках, ещё помнит старых хозяев. Она поднялась на лифте на последний этаж – там располагались мастерские художников и позвонила в его дверь. Тишина...
Вдруг раздался звук поднимающегося лифта. Открылись двери и на площадке появился Сергей Иванович - спокойный, уравновешенный и какой-то незнакомый... Таким Альбина его ещё не видела. Она как-то сразу присмирела под его добрым взглядом и обмякла. Куда делась её спесь и напыщенность, с которой она пожаловала сюда, думая покорить с первого взгляда.
- Извините, Альбина. В церковь заходил на вечернюю, завтра же воскресение, ну вот и припозднился. Я смотрю, вы так элегантно одеты, строгое платье, это как-то не соотносится с вашими прежними убеждениями - спокойно начал Сергей Иванович.
Он и представить себе не мог, что под этим «строгим» платьем почти ничего не было. Альбина покраснела, хорошо зная к чему готовилась.
- Ну, что же мы стоим, проходите...
Они вошли в полумрак мастерской, пахнущей масляными красками и ещё чем-то, что сразу определить не смогла, да и откуда ей мог быть знаком запах ладана,- человеку, различающему только запах духов и еды в дорогих ресторанах.
Он зажег свет. Предложил пройти...
- Располагайтесь, а я сейчас чайку организую. Вас, смотрю, прогреть надо. А то вы, матушка, посинели от холода, так и простудиться недолго.
Он ушёл на кухню. Альбина села. Она могла ожидать всего, чего угодно, но то, что увидела,- её повергло в шок...
На стенах висели картины «Библейской» тематики, выполнены в современном, но совершенно непонятном стиле. Она не знала почему, но ей хотелось рассматривать их, изучая каждую мелочь, выискивая в этом свой потаённый смысл. Но больше её удивили иконы, висевшие в углу и лампада, которая светила своим тихим огоньком, наполняя комнату таинственным светом.
Альбина не знала, что с ней происходит. Слёзы застилали глаза, ещё секунда и она может расплакаться. Как она могла так думать о своём учителе и предполагать, что всё будет, как в Голливудских мелодрамах с эротическим подтекстом.
- Да, я всё время хотел спросить у вас, а откуда такое редкое имя – Альбина? - спрашивал Сергей Иванович, разливая чай.
- Всё просто. Знаете, как бывает: думали, думали и придумали. Лишь бы не как у других, всё какое-то своеобразие. Понимаете, папа у меня ученый, так всю жизнь с бактериями и возится, мама – учитель в школе. Вот и решили отличиться. Как мама говорила – эти Маши, и Даши уже оскомину набили. Вот и получилась Альбина, хоть чем-то от других отличаться. Сергей Иванович, а позировать, я как, обнаженная буду? Или портрет только?..
- Нет, Аля, позировать вы не будете. Я ведь просто пошутил в классе, лишь бы вас в мастерскую к себе заманить, чтобы поговорить серьёзно.
- О чём же, если не секрет?..
Девушка приободрилась, думая, что сейчас всё и начнется. И началось, но только не то, о чём она думала и совершенно не о том...
- Альбина, вы верите в Бога?
Если бы молния ударила в дом и проникла в квартиру, её бы меньше это потрясло, чем заданный вопрос.
- Это..., в смысле, в старичка с бородой на облаке? Или ещё во что-то? Сергей Иванович, я, наверное, не так поняла. Вы объясните. Я думаю, ума у меня хватит? Как вы считаете?..
- И я так считаю, если бы не считал, так и говорить об этом не стал. Понимаете, Бог есть - тепло, любовь и добро. Всё, что не делается на Земле, на всё его воля!..
- А то, что я сюда пришла, это тоже его воля?..
- Возможно, хотя это и не без моего лукавства. Я же вас позировать пригласил, а если бы предложил вам духовную беседу, наряд ли вы согласились. Как Вы думаете?
- Наверное так... - смутилась Альбина.
Девушка потупила взгляд и задумалась. Что только не проносилось в её голове: и разочарование, что зря приехала, только время впустую тратит, и удивление тому, как в одном человеке могут совмещаться два противоположных начала – от ловеласа до теолога, и что она вообще здесь делает, и зачем ей это надо?..
- Так вот, дорогой мой человек, - мы, люди, состоим из двух основных ипостасей – тела и души… - он говорил и его мягкий доверительный голос проникал в глубь её души, заполняя, образовавшиеся там, пустоты. Он говорил...
...она слушала. Сначала не внимательно, а только ради приличия, чтобы не обидеть собеседника, потом начала вслушиваться и незаметно для себя, втянулась в повествование…
Альбина ехала домой, так и не разобравшись в том, а что же, произошло, но точно знала, что её как будто подменили и на всё происходящее она стала смотреть совершенно другими глазами. Она стала меньше появляться на занятиях. Отсутствовала под любым предлогом, а потом совсем пропала.
Вскоре, она бросила живопись, перестала посещать школу Дизайна. Её почти никто не видел, а если и встречали, то мельком. Она старалась делать вид, что не замечает или не узнает человека. Её действительно трудно было узнать. Одежда на ней изменилась, превратившись в длинный льняной сарафан с водолазкой под горло. Часто была в чёрных очках, даже в пасмурную погоду. Через год прошёл слух, что она поступила в «Свято–Тихоновский» институт на «иконопись», а потом вышла замуж за своего однокурсника.
Сергей Иванович стал молчаливым и постоянно о чем-то думал. Старался меньше разговаривать. И только глаза выдавали его, светясь постоянно своим внутренним светом. Он был чем-то очень доволен…
2012г*+к