Пожалейте критикана. Он — обиженный ребёнок
"Зависть еще непримиримее, чем ненависть".
/Франсуа де Ларошфуко/
Что движет критически настроенными людьми?
Часто человеком, любящим критиковать чужое творчество, чужую жизнь, движет банальная зависть к смелости другого человека быть самим собой, в то время как сам критик никогда не позволял себе этого, будучи запуганным авторитарными родителями. И вот теперь, когда он стал взрослым, ему бы и раскрепостить себя, чтобы стать наконец-то свободным для себя. А он становится на позицию своих родителей по отношению к другим взрослым, которые были свободными даже в детстве.
Бедный, бедный критик! А для себя-то он так никогда и не жил! То для мамы и папы, то теперь для мифического блага мировой литературы.
А ещё очень часто подобным критиком движет бессознательная месть. Он хочет, чтобы каждый автор испытал ту же горечь, какую испытал он сам в юности, предлагая издательствам свои произведения. Спустя десятилетия он научился писать лучше, а может быть, просто нахватался литературных терминов на уровне троечника литинститута или первокурсника филфака, и теперь с наслаждением вонзает нож своей критики в любого, кто покажется ему успешнее, чем он сам.
Пожалейте его в своей душе. Он — ребёнок, чьё нравственное развитие остановилось из-за обиды на авторитарных родителей, на издателей, на всех, кто не поддержал. И держитесь от него как можно дальше, потому что самые чудовищные планы мести вынашивает и осуществляет именно обиженный ребёнок, достигший физической силы взрослого, имеющий возможности взрослого, но имеющий незрелую душу ребёнка, который не понимает, что с огнём играть опасно, и что этот огонь уничтожит его самого.
Места под солнцем хватит на всех
Почему из хорошеньких мальчиков и девочек вырастают критически настроенные неудачники? Что делать, чтобы Ваш ребёнок не вырос ворчуном, от которого в старости вам захочется уехать, убежать, уйти, уползти хоть куда, только бы не слышать, как он ругает весь белый свет и вас в первую очередь. Откуда вообще берутся ворчуны и критиканы?
Эти люди не уяснили истину — у Бога всего много, места под солнцем хватит на всех. В идеале эта истина усваивается мозгом человека во внутриутробный период развития и укрепляется в период грудного вскармливания. Вот почему так важно даже при минимальном количестве молока прикладывать младенца к груди. А при отсутствии мамы (например, её смерти, упаси Боже!) во время кормления обязательно брать младенца на руки, чтобы он слышал стук сердца того, то волей случая оказался рядом.
Ему будет очень сложно поверить в то, что на всех всего хватит, если его мама не хотела давать ему жизнь, а все девять месяцев злилась на свою беременность, и потом дитя растила хуже, чем хороший хозяин относится к скоту! Я уж не говорю о тех случаях, когда мама бросила своё дитя в роддоме.
В безбожном 20 веке очень многие матери долго решали вопрос — рожать или не рожать. Если бы они знали, что для младенца пагубна даже мысль матери о возможности не дать ему увидеть свет! Она потом может принять правильное решение, но знать бы ей, что теперь ей надо каяться, каяться, каяться всю жизнь, чтобы изгладить тот вред, какой причинила она своему ребёнку своими сомнениями по поводу его рождения.
А та, которая решилась на непоправимый шаг, мистическим образом загрязняет свой организм, делая его непригодным для рождения здоровых, счастливых детей. А если у неё уже есть дети, то они интуитивно ощутят животный ужас всякий раз, когда мама будет приближаться к ним. Как они могут удержать в себе внутреннюю уверенность в том, что для всех места хватит под солнцем, если вот ему конкретно мама жизнь дала, а братику не дала.
И вот бредут потом по жизни испуганные люди: одного таки родили, другого напугали смертью нерождённого брата. Что от них ждать? Увы, агрессии. Он постоянно боится, что уж ему-то точно не хватит места под солнцем! Отсюда желание всех расталкивать, всем кричать: «Пошли все вон! Только один Я имею право жить! Только Я достоин всеобщего внимания и любви! Только Я — самый хороший». И всё, что он делает, — это попытка всех перекричать, а сам при этом в тайне ото всех думает о себе: «Верьте в мои слова, хоть сам-то я в них и не верю, хоть сам-то я считаю себя хуже всех, но если мне не удастся убедить вас, что я самый-самый, то вы ведь не станете меня любить».
А мы для Бога все хорошие. У Него нет такой постановки вопроса: самый или не самый. Он хочет спасения для каждого из нас, о каждом заботится.
И пока мы живы, Бог может исцелить любого из нас от страхов, дать уверенность, что, в самом деле, у Него для всех нас всего хватит, а потому незачем людям распихивать друг друга. Всем всего хватит. Места под солнцем хватит на всех.