Часть 28. Зря эту стерву …
Что-то почувствовав, Кристина открыла глаза и вздрогнула - рядом сидел Мишель. С его мокрой головы и плеч капала вода.
- Ты меня напугал! Сколько времени? - спросила Кристина.
- Пять утра, - тихо ответил Мишель.
В темноте глаза Мишеля тускло блестели. Кристине стало не по себе.
- Почему не спишь? - спросила она, до подбородка натянув одеяло.
- Уезжаю, - ответил Мишель.
- К-куда?
- Не важно! Вернусь, и мы решим, как нам жить дальше.
Мишель был бледен и не похож на самого себя. Он говорил, сильно растягивая слова, как бы прислушиваясь к себе. И было понятно, Мишель не просто так сотрясает воздух, а говорит серьёзно. Кристина забилась в дальний угол кровати. Мишель усмехнулся:
- Не бойся. Меня бояться не нужно, скорее я с собой что-нибудь сделаю, чем причиню тебе боль.
Кристина недоверчиво улыбнулась:
- Надолго уезжаешь?
Стараясь не замечать в голосе Кристины радостной нотки, Мишель с трудом произнес:
- Не знаю. Надолго, может быть, на год. Живи в моей квартире... одна.... Если не возражаешь, я взял с собой кое-какие вещи. Только самое необходимое. Все наши деньги оставляю тебе. При первой возможности вышлю еще.
Мишелю хотелось сказать Кристине, что он всё ещё любит её и готов простить, но вместо этого жалобно изрек:
- Прощай. Не поминай лихом!
Целовать жену Мишель не стал. Что-то подсказывало, что Кристина не разрешит и даже может оказать сопротивление. Мишелю оставалось только уйти. Он тяжело поднялся и пошел на выход. В дверях Мишель, всё-таки, обернулся.
- Кристина! - произнес он с надрывом.
- Ну, что ещё?
- Кристина, я знаю – ты мне изменила. Я его видел. Этот человек не принесет тебе счастья. Он уничтожит тебя. Будь осторожна. Сейчас мне очень тяжело, но если ты дашь слово, что больше этого не повторится, я останусь... Нет, пока не прощу, но останусь....
Кристина насупилась.
- Должно пройти время, чтобы я смог забыть об этом. Я так говорю потому, что люблю тебя больше жизни. Что же ты молчишь? Скажи хоть слово, - воскликнул Мишель, в надежде услышать слова покаяния или обвинения в нелепости его подозрений. Но вместо этого Кристина отвернулась и заплакала.
Мишель тяжело вздохнул:
- Не плачь. Это мне нужно плакать. Прощай Кристина.
- М-м-м, - вся в слезах мычала Кристина, как болванчик равномерно раскачиваясь туловищем.
***
Хмурым осенним утром Мишель вышел из собственной квартиры. Вышел в никуда. По крайней мере, так он это понимал. Мишель доплёлся к метро. До открытия движения оставался час. Он нашёл себе местечко в фойе, среди десятка нищих и бомжей.
Сердце подсказывало ему, что его уход из собственной квартиры ничего не решит: Кристина потеряна навсегда. Вернувшись, он найдет квартиру пустой. И он живо представил себе, как станет жить один и как будет страдать, натыкаясь на следы Кристины: в кухне, где он ужинал с ней, завтракал и обедал (когда Кристина была в настроении, она классно готовила), на паркете, по которому Кристина любила шмыгать тапочками. Мишель не мог себе простить, что постоянно делал ей по этому поводу замечания. Кристина смешно дергала курносым носиком и тараторила, что и не думала шмыгать, а что ему всё почудилось. В спальне, где они установили итальянскую кровать, на которой...
Да что там говорить, уход из собственной квартиры - чистое ребячество. Но, кажется, только этот поступок давал шанс сохранить семью. Кристина должна почувствовать, как плохо ей будет без него. И потом, обдумав всё, она вряд ли захочет терять московскую прописку. То есть, не исключено, что когда он вернётся, Кристина бросится ему на шею. Мишель легко представил и белый упругий животик Кристины, плавно переходящий в ложбинку, покрытую нежными вьющимися золотистыми волосками, и то теплое всегда слегка влажное местечко-впадинку меж двух огромных грудей, куда он любил зарываться лицом...
- О-о! - заскрипел зубами Мишель в бессильной злобе, что все прелести Кристины достанутся бугаю, этому глупому куску мяса.
Прокручивая сцену встречи с ним в лифте, Мишель жалел упущенную возможность набить сопернику морду.
- Молодой человек, вот гляжу я на Вас и прямо сердце кровью, - обратилась к нему женщина, со всеми признаками бомжа, но с добрыми глазами.
К людям, не имевшим собственного жилья, Мишель всегда относился с равнодушным презрением. Но сейчас взирал на них с надеждой и страхом. Почему бы и ему не стать одним из них? Кристина увидит его грязного и рваного, с опухшим от водки лицом и пожалеет, что так с ним поступила.
- Вот ушел из дому, - сказал Мишель, и едва не заплакал.
- Хорошего мало. Но это еще не конец жизни. Расскажете, что случилось, и вам станет легче, - предложила женщина.
Рассказав свою историю, Мишель, кажется, не соврал ни слова, и, странным образом, виноватой во всём у него вышла Капа Петровна.
Выслушав Мишеля, бомжиха тяжело вздохнула:
- Ваша тёща – зверь. Но и жена тоже стерва. Бросьте её и не переживайте. Вы человек хороший, не пропадете. Всё у Вас, в конце концов, образуется. Только, думаю, зря эту стерву оставили в своей квартире. Надо было её выставить.
Мишель улыбнулся детской наивности бомжихи.
- Что может случиться? По документам квартира принадлежит мне.
Бомжиха посмотрела на Мишеля так, как будто вдруг стало скучно.
- Послушайте, молодой человек, дайте денег, сколько не жалко. Со вчерашнего сижу не жрамши. Голова болит. Пожалейте больную женщину.
- Да, да, конечно.
Мишель, не считая, вложил в трясущуюся руку, столько денег, сколько оказалось в кармане. Радостно побледнев, женщина быстро засобиралась и куда-то ушла. За ней последовали все бомжи.
Мишель перевел дух. Только что он избежал участи стать бездомным бродягой. У бомжихи немного не хватило на него сердца, как цепи у Джерьки - собаки, набросившейся на него, когда он первый раз посетил дом Кристины. Пронесло. Но остался неприятный осадок от того, что Мишель позволил бомжихе называть Кристину «стервой». Он больше не будет говорить о своей жене плохо. Никогда!
Мишель занял освободившееся место у батареи. До открытия метро оставалось совсем чуть-чуть. Пригревшись, Мишель начал кимарить. Ему пригрезилась Кристина. Она манила его пальчиком. В этом было что-то унизительное, но ее улыбка предвещала блаженство. Мишель направился к ней. Путь ему преградил длинный лимузин. Из него вышел народный артист Тамиров, тот самый, который, неожиданно появившись на свадьбе Мишеля, пригласил его в турне. Тамиров широко улыбался и тоже манил его пальцем. Мишель встал перед выбором: Кристина или Тамиров? В этот момент он очнулся.
Метро уже работало, и он знал, что ему нужно делать.
Продолжение - http://www.proza.ru/2013/01/30/1301