Помните, был первый настоящий поцелуй и несбыточное желание глупой слепой девченки, прижаться к обнаженному телу первого, но уже любимого мужчины, моего друга. Мы иногда находили укромное местечко что бы поцеловаться. Я уже хорошо знала вкус его губ и запах тела. Незнаю, как долго это продолжалось бы, но пришел день, когда мой друг сказал, что его зрение частично восстановилось. Его выписывают из клиники и он должен уехать домой в Ставрополь. Он клялся, что меня не забудет и даже приедет навестить. Я горько плакала. Вы когда- нибудь видели,как плачут слепые, наверное отвратительное зрелище. Для меня наступило время тяжелых раздумий и горьких мыслей о том , стоит ли мне жить вообще. Мне исполнилось двадцать лет. В день рождения мой лечащий врач поздравил меня с двадцатилетием. Он сказал-" Так как прогресса в лечении нет, меня выписывают из клиники и надо что бы за мной приехали родные."
Наверное пришло время познакомить Вас со мной поближе. Моя дорогая мамочка умерла, когда меня рожала. Она очень хотела назвать меня Дашей. Папа так меня и назвал. На свет божий родилась девочка Дарья. Стали мы с папой жить вдвоем. Были еще старенькие бабушки. Папа был по специальности геолог, поэтому бабушкина помощь, пока я не подросла, была необходима. Какая же я растяпа. Слепая, да еще и растяпа. Я не рассказала Вам о своей Родине. Моя Родина город Астрахань. В Астрахани мой дом, где я родилась и выросла. Папа за мной уже приехал и повезет меня домой. Взрослую девущку повезет, как беспомощного ребенка. Окружающие будут жалеть меня и папу, потому чио ему досталась такая горькая доля, как я.
Наконец мы дома. Я небыла дома больше года и теперь мне надо осваивать свою квартиру заново, на ощупь. Пока папа разбирает вещи, я вдоль стенки пробираюсь, наверное, на кухню, рукой нащупываю дверной проем. Кажется это действительно кухня. Я задеваю что-то ногой и с грохотом падаю. Папа меня поднимает, ругая при этом такую проклятую жизнь. У меня мокрая левая рука, это наверное кровь. Видно я разодрала локоть. Папа смазывает рану чем-то жгучим, берет меня крепко за руку, ведет на кухню, сажает на стул и говорит-" Сиди и не рыпайся." Папа у меня очень хороший, просто у него нервы на пределе от такой дочки, как я.
Потом пришла соседка, тетя Таня на глазх которой я выросла, и пожалуй на руках ее. Она сказала папе, что берет шевство надомной и он может не беспокоиться. Тетя Таня, пенсионерка. Она всерьез занялась мною. Первым делом она помогла мне научиться быстрее ориентироваться в своей квартире. Особенно в кухне с полочками, шкафчиками и электрической плитой, это было очень важно. Я научилась чистить и нарезать овощи, многократно, порезав пальцы. На четвертый день мы пошли на улицу. Я, ни за что, нехотела выходить на улицу, чтобы меня жалели и сочувствовали. Я сама знала, какая я несчастная, жалкая и пожалуй убогая. Тогда, Тетя Таня, как нивчем небывало спросила меня, что я значит не собираюсь ни учиться, ни работать. Я решила что она издевается надомной. Тетя Таня была непреклонна и я стала осваивать улицу с помощью своей палки. Триста шагов по тротуару был первоначальный мой маршрут. Как-то, тетя Таня посадила меня за стол и положила передомной дощечки похожие на домино, с выступающими на ощюпь точками. Она сказала, что пора начать учить буквы. Я, пока что, это плохо себе представляю.
Вскоре произошло удивительное событие. Нет, не событие, а удивительное счастье свалилось на мою слепую голову. Приехал мой клинический друг. Я получила от него два письма на дисках, в которых он обещал обязательно приехать, но я этому не особенно верила. И вот он, Андрей, так звали моего клинического друга, рядом. Он сказал, что больше от меня не уедет, если я его не прогоню. Он очень быстро вошел в доверие к тете Тане, а когда приехал папа, и к нему. Андрей сказал папе, что любит меня и хочет на мне жениться. Я ликовала. Папа знал о прежних моих клинических отношениях с Андреем. Он предложил Андрею переехать из гостиницы. Маленькая комнатка, бывшая кладовкой, была приведена в порядок и в ней поселился Андрей. Это была кладовка моего счастья.
Помните, как я там в клинике, после первого настоящего поцелуя, мечтала коснуться, прижаться к обнаженному телу Андрея. Теперь я забыла все условности и предрассудки. На третий день пребывания Андрея у нас, я пришла днем к нему в комнатку. Он стоял готовый к выходу на улицу. Я со слезами уговорила его раздеться. Закрыла двери на задвижку и несмотря на слабое сопротивление Андрея, сняла с него сорочку. Я стала гладить и целовать его. Я же не видела его тела. Все ощущения на уровне осязания, прикосновений. Вообще, я вилела тело человека только в школе, на уроке анатомии. Меня удивили выступающие на спине кости, наверное это ключицы, в неописуемый восторг привели волосы на груди, а когда я добралась до пупка, подумала, как хорошо, что у нас что-то одинаковое. Я целовала напрягшийся живот, а Андрей почему-то нервничал и пытался меня отодвинуть. Я, не понимая его, расплакалась. Андрей посадил меня и сел рядом. Мы сидели с ним в обнимку и разговаривали. Вернее говорил он, а я слушала. Потом он очень осторожно, по возможности нежно вошел в меня, предупредив, что будет немного больно, но надо потерпеть. Терпеть от любимого, это счастье. Ведь я мечтала о нем еще тогда в Клинике. Боль быстро прошла, но я испытывала отвращение к самой себе, потому что у меня по ногам текло что-то горячее и липкое. Меня это потрясло. Мне стало гадко и противно. Андрей меня успокоил. Он сказал, что это только в первый раз, что так больше не будет и что теперь я стала женщиной. Он сказал, что это наш праздник. Я никакого праздника не почувствовала. Я не хотела его огорчать, но у меня на много дней вперед отпала охота от всякой близости. Физическая близость теперь была мне неприятна.
Я не теряла времени и вплотную начала учить буквы по азбуке Брайля. По вечерам, когда Андрей приходил с работы, мы ходили гулять. Андрей водил меня в парки и сады, туда где было много цветов. Хотя я не видела всего этого, но я вдыхала замечательные запахи и украдкой трогала цветочки и листики. Через две недели после того, как я стала женщиной, у нас с Андреем начались интимные отношения. На семейном совете зашел разговор о нашем с Андреем браке. Я, как первокласница, уже умела читать отдельные слова и целые предложения. Как-то я почувствовала недомогание, которое стало иногда повторяться. В один прекрасный день я от врача узнала, что я беремена. Радость, как у любой женщины, страх и горе от мысли, что я слепая мама, что это невозможно. Вдруг ребенок родится тоже слепым. К тому же, я не услышала радости в голосе Андрея. Так совпало, что в эти же дни пришло письмо из глазной клиники. Появились новые методы восстановления зрения. Мне предлагали приехать в клинику, чтоб пройти повторно курс лечения. В эти волнительные минуты я незнаю, как сложится моя дальнейшая жизнь и поэтому прекращаю писать.Пожалуйста, молитесь за меня.