В людей я влюбляюсь чрезвычайно редко, а в собак и котов часто. По этой причине я боюсь заходить в магазины для животных. В один из таких заходов - это было в Фостер-сити в Калифорнии - я увидел в магазине спящего котёнка, который проснулся при моём приближении и посмотрел на меня очень осмысленно и заинтересовано. Интерес оказался взаимным, я заплатил за него 50 долларов и в нашей семье появился новый член по имени Матроскин. Матроскин принадлежал к породе черно-белых гладкошерстных котов, распространённой в южных штатах Америки. При своей ничем не выдающейся форме он отличался выдающимся содержанием. Матроскин прожил у нас 15 лет и был всеобщим любимцем.
Матроскин был среднекошачьих размеров, средней упитанности, но это был уникальный охотник. К людям в семье он относился без подобострастия, но с уважением, к нашим собакам - с симпатией, но не допускал фамильярности. Собаки его очень уважали. Признавал Матроскин над собой только власть персидского кота Бени, и стоял, склонив голову, когда этот божий одуванчик лупил его передними лапами, отчитывая за Бог весть какие прегрешения перед кошачьей моралью. За все 15 лет, которые прожил у нас Матроских, он не продемонстрировал абсолютно никаких признаков старения. В 15 лет он взлетал по вертикальному трёхметровому забору точно также, как он это делал в стадии ранней молодости. Когда он исчез, мы надеялись, что он вернётся. Очень долго ждали, что наш любимец появится и начнёт лапами тарабанить в стеклянную входную дверь. Однажды Матроскин уже пропадал на три дня. У него была манера днём спать на автомашинах соседей. Он считал, что все дома на нашей улице принадлежат нашей семье и заходил к соседям запросто, считая их нашими подчинёными. По всей вероятности в тот раз Матроскина, заснувшего в кузове автомобиля, не очень далеко увезли и он сам вернулся. В свои 15 лет Матроскин был здоров, молод и невероятно активен. Единственное объяснение его исчезноыения - его унёс орёл. В нашем регионе такое случается.
Когда я купил Матроскина, мы жили в городе Хиллсборо в 20 милях южнее Сан Франциско. В городе было раздолье для диких животных. У нас во дворе почти круглый год бегали зайцы, скунсы, ракуны, белки. Однажды сын долго гонял по двору койота, который никак не хотел покидать приглянувшийся ему двор. Совершенно обнаглевшие олени спали на проезжей части дорог. Часто можно было видеть семейства кабанов-пекари. Матроскин каждый день приносил домой дичь. Он притаскивал обычно одного-двух зайцев, которые часто достигали размеров Матроскина, но были значительно тяжелее его, приносил птиц, здоровенных крыс, не брезговал мышами и ящерицами. У своей добычи Матроскин поедал мозг, а всё остальное приносил нам и собакам. Особенно он уважал нашего добермана пинчера Сприма, оставляя ему зайцев у ворот гаража, где Сприм жил. Сприм зайцев не ел, поскольку его хорошо кормили, но к Матроскину относлся с большим уважением.
Добыча, которую приносил Матроскин в дом, представляла для меня форменный кошмар. Всё это я вынужден был ежедневно выбрасывать. Особенно противно было выбрасывать крыс с мутными мёртвыми глазами и выеденым мозгом. Добычу Матроскина собаки не ели обычно, но мёртвых птиц разделывали с большим удовольствием, разнося перья по всему дому. Несколько раз безголовых зайчат мы находили у себя под кроватью. В еде Матроскин очень хорошо разбирался. Иногда он ел сухую кошачью еду, но только несколько раз подряд. Не больше. Он любил, чтобы еда была всегда разная: рыба, жареная курица, мясо. Но иногда он мог съесть хлеб, рис или макароны. К еде он относился очень серьёзно. Он объяснял нам, что животных всяких он кушает для того, чтобы здоровье не портилось. А дома ему нужно есть всегда что-то очень высокого качества. Например, он не ел магазинную колбасу. Только некоторые импортные сорта высокого качества. Причём он никогда не объедался. Поест немного, тут же выйдет пройтись по свежему воздуху, придёт чере пол часа и требует, чтобы его опять покормили. Матроскин считал, что много есть сразу очень вредно. Судя по тому, что он в 15 лет ловил зверей и прыгал через высокий забор, он вообще не старел.
Не выпускать Матроскина на улицу было невозможно. Это была очень настырная персона, которая с невероятным упорством всегда добивалась своего. Привыкнуть к обилию безмозглых трупов было невозможно. Я не знал, что делать. Особенно невмоготу стало после того, как мы переехали в Аризону. Количество трупов зайцев, крыс, мышей, которых Матроскин оставлял на патио, выросло. Я их, не глядя, поддевал совком и как заправский молотобоец метал их за забор. Вскоре мне в голову пришла гениальная идея. В спальне нашего дома, который мы купили в аризонском городе Скоттсдейле, на дверях висел довольно большой колокольчик, очевидно предназначенный для того, чтобы нельзя было войти в спальню незамеченным. Я отвинтил этот колокольчик и повесил его на шею Матроскину. Поскольку теперь потенциальные жертвы Матроскина оповещались колокольчиком о его приближении, поступление трупов в наш дом полностью прекратилось. Изобретение сработало на 100%. Прошло время и по выражению лица Матроскина я понял, что жизнь ему теперь не в радость. Мне стало стыдно за мою человеческую прямолинейность и практичность, я снял колокольчик с шеи кота и водрузил его на прежнее место. Кот повеселел и безмозглые трупы вновь стали появляться на патио нашего дома.
Матроскин был уникальной личностью. Все в доме его не только любили, но и безмерно уважали. В течение пары лет мы надеялись на воссоединение с нашим любимым котом и регулярно вспоминали его проделки. В честном бою Матроскина победить было невозможно. Остаётся лишь версия нападения на него орла, который мог внезапно схватить его и сбросить с большой высоты.