О моей Музе без пафоса и украшательств

Андрромаха
Сподобили тут меня задаться вопросом: кто же она, моя Муза? Какая она? И я решила, чтоб эксперимент был чистым, дать себе полчаса времени и наваять ее честный, бескомпромиссный и неприукрашенный портрет.

Итак, Муза моя - без сомнения, небольшого роста дамочка с крылышками. Насколько небольшого? Ну, примерно, как колибри среднего размера! С какими крылышками? Не, не с перепончатыми, как у летучей мыши. И не с мохнатыми чешуйчатыми, как у бабочки. А с такими, перьевыми, ярко-всякими. В смысле, меняющими цвет в зависимости от ее настроения. От ярко-белого (ага, такой бывает) до ярко-красного (о! это - мой любимый!). Проходя по дороге все стадии: ярко-фиолетовые, ярко-рыжие, ярко-зеленые и ярко-серо-буро-малиновые в крапинку. Порой мне хочется, чтобы она угомонилась, приоделась в спокойные оттенки и помогла мне написать хороший джен про автопутешествия. Благо, дорожных историй у меня накопилось много, и заделиться ими с уважаемой публикой иногда хочется до зуда в подушечках пальцев (я пишу свои нетленки на компьютере и долблю... а... мнэ... нежно нажимаю клавиши подушечками пальцев, ага!). Но Муза моя - дама капризная. Она предпочитает сама выбирать темы нашего с ней общения.

Она любит сидеть на моем плече, когда я работаю за компом, и пялиться в экран. Потратив минут десять на созерцание эксельных графиков, она, оттолкнувшись от моего плеча, взлетает и зависает около моего виска:
- Слушай, тебе это интересно?
- Интересно. Не отвлекай меня, пожалуйста! Видишь: я работаю!
- Но это же кошмар какой-то! Графики, формулы, цифры, набор каких-то слов, понять которые никто не в состоянии!
- Кому надо - те в состоянии, - пытаюсь я отмахнуться от навязчивой феи Прекрасного слова.
- А сколько минут ты уже не думала о великолепных, сильных, брутальных мужчинах с благородными взглядами, честными помыслами и раскачанными плечами?
- Я звонила мужу двадцать минут назад. Уймись, пожалуйста, дай мне поработать....
- Звонила! Очень хорошо! - многообещающе радуется она. Потом начинает загибать свои тоненьки пальчики: - Мужу - позвонила. Начальнику - отправила письмо с отчетом. Сына - проводила в институт на консультацию. Имеешь же ты теперь право на личную жизнь!
- Слушай, на какую жизнь? С тобой никакой жизни быть не может! - обреченно отвечаю я и иду делать себе кофе.
Все равно ведь отвлекла меня, балаболка! Что я там выстраивала? Нормировка на время наблюдения и на интенсивность потока по тета... Я стою на кухне, жду, пока кофемашина наполнит мою чашку терпким напитком и пытаюсь продолжить свои научные изыскания без болтовни этой крылатой трещетки. Но хрен ведь что получится записывать результаты все равно придется на компе. А там с нетерпеливым видом гуляет вдоль клавиатуры эта моя радость, инквизиция, тайм-киллер, вдохновительница и домомучительница в одном лице.
- Пришла!? - восклицает она, словно я уходила не на кухню, а за три моря, как купец Афанасий Никитин. - Кофе!? Супер! Под кофе нельзя думать ни о чем, кроме секса!
- Какого секса? - пытаюсь я ее одернуть. - Белый день. Рабочее время. Я тебе не озабоченный мужик, а - женщина, мать семейства, научный сотрудник, в конце концов!
- Сотрудник, сотрудник! - успокаивающе тараторит она. - Где у нас тут с тобой был файл... Про Гришу и Петечку...
- Про них не пишется, - мрачно говорю я.
- Почему? - делает она невинное лицо.
- Это у тебя надо спросить! - отвечаю я грозно. - ПОЧЕМУ про них не пишется? Ты же обещала?
Мне, наконец, удалось поставить ее в тупик. Она смущается, краснеет, начинает возить ножкой и отвечает капризно, но растерянно:
- Ну, я не знааааю. Может, не сезон?
- Так не надо было начинать! - выпаливаю я.
- Надо было! Надо было! Поверь моему опыту! Давай тогда - про Мишку и Олега.
- Нет, там пока не ясно ничего! - отвечаю я.
- Всё там ясно! Там самое вкусненькое!
- Что это еще? - спрашиваю я ее с подозрением.
Эта страшная собака в образе прекрасной бабочки с невинным видом закатывает свои порочные глазки и выдает:
- БДСМ-чик.
Я зверею:
- Чтобы при мне ты больше никогда этого не говорила! Поняла? Иначе знакомство наше можешь считать законченным!
- Почему это? - спрашивает она с обидой.
- Потому что нужно не только потакать своим распутным инстинктам, но и головой иногда думать! Ты - не Муза, а извращенка! И я никогда не пойду у тебя на поводу. Такой сцены не будет. Олег не будет бить Мишку никогда! Ты читала начало их истории?
- Ха! Читала ли? Да я его писала!
- ...Не всегда! Ты бросила меня на середине, я мучалась одна!
Муза надувает губки:
- Потому что ты хотела убить героя! Ты офонарела, что ли, совсем?
- Слушай, чудо с крыльями! Ты можешь не ругаться, как извозчик? - огрызаюсь я.
- Нда? И как ты будешь описывать постельные сцены, горе моё? "Ах, мои мальчишки, я - на небесах!" Тьфу! - Муза в сердцах делает вид, что сплевывает мне на плечо.
Я делаю вид, что это плечо вытираю.
- Всё, оставь меня в покое! Я - работаю.
- Ну, подожди секундочку! Ну, полсекундочки! - умоляет она. - Я придумала красивый оборот к этой фразе... Ну, про... - она зависает возле моего уха и тихо нашептывает туда малоприличное слово.
- Слушай, ты про что-нибудь нейтральное думать в состоянии? - спрашиваю я. - Кроме чутких касаний, неспешных проникновений и вожделенных губ?
- Я? - возмущается она очень искренне. - А кто тебе диктовал девятнадцать страниц про мотоциклы, гаечные ключи, вареную картошку, расстроенные гитары, лопаты, дрова!? Жареную рыбу, в конце концов?! Кого ты заставляла писать о станках с чпу и футбольных пенальти? Ты - садистка! Я ухожу от тебя! - и разъяренно топнув ножкой, она отправляется в дальнее путешествие - на дальний конец моего рабочего стола. Обойдя мой ежедневник и два горшка с фиалками, она забирается на научный журнал, бредет вдоль строки с его названием и ждет, пока я ее окликну. Я смотрю на ее крошечную фигурку, на крылья, которые она умеет трогательно складывать так, что они кажутся жалкими и беспомощными. Она доходит до края журнала, садится там, свесив ножки и смотрит в окно. Я делаю еще один глоток кофе, протягиваю руку и кладу рядом с нею, ладонью вверх.
- Ладно, мир! Давай про Мишку и Олега. Только без всякого бдсм-а, хорошо?
Она вздыхает, словно делает мне огромное одолжение, залезает на мою ладонь, и я подношу ее к своему плечу. Она взбирается на свое любимое место и говорит:
- Хорошо, пусть - без бдсм-а. Но - с неспешными проникновениями, ага?
- Ага, ага! Ну, куда ж от тебя денешься? - вздыхаю я и открываю файл "про Мишку и Олега".