Белая рубашка была именно для такого случая. На кармашке был вышит
золотистой ниткой скрипичный ключ. Это маменька в секонде такую надыбала.
Куда ещё её придётся одевать? Ну, а на последний концерт музыкальной школы -
потерплю эти блестяшки. Рубашка была совершенно новая, наверное, эта вышивка
и послужила причиной того, что «такую красоту» выбросили прямо в фирменном
пакете.
Я играл джазовую композицию, и мне было пофиг, что там вышито. Белая
рубашка была требованием учительницы, а я хотел надеть вязанный полосатый берет,
такой, какой бывает у негров-музыкантов. Но сестра недовязала его, и настроение
было у меня плёвое. Как представил я малявок, которые сбивались на каждом такте
от волнения и девиц повзрослее, которым разрешали выносить на концерт всякие
попсовые оранжировки , да ещё то, что я был единственный выпускник мужского
пола, - идти на это сборище не хотелось. А с таким настроением и думать было
нечего сыграть хорошо.
Я поздно позавтракал и потащился в школу. Возле лифта столкнулся со
своим дядькой Алесем. Он приезжал к нам редко. На своём хуторе восстанавливал
музыкальные инструменты и сам мастерил их. К нему ездили всякие музыканты
даже из Швеции и Нидерландов. Заказывали скрипки, дуды. Разговаривать с ним
не было уже времени, я шагнул в кабину нашего засранного лифта и поехал вниз
со своего двенадцатого. Где -то возле четвёртого я услышал этот знакомый
утробный звук дуды. Это был вынос мозга. Я снова нажал кнопку 12 и залетел
в нашу квартиру.
Дядька, набычившись, дул в в трубку, изогнутый бурдон бархатно гладил
звуком все мои кишки. У меня всё внутри отзывалась на этот сильный, мощный
звук. Вот он наконец перестал поддувать, пальцы его перебирали дырочки на
трубе,
а сам он будто был в нирване.
Мелодия была несложной, и я со второго раза повторил её. Трубу заказала
у
брата моя мать. Зачем это она сделала – не знаю. Но сделала правильно.
Я не мог выпустить из рук это чудо.
- Я возьму её с собой!
Мать вдруг перепугалась и начала уговаривать: куда же, ты, не
разыграешься перед концертом, всех отвлекать начнёшь, а знаешь, сколько
это стои, испортят,поломают… - и всё в таком духе. Вообще у меня мать
классная. Она иногда бывает с такими прикольными идеями. А тут затупила
реально. Дядька похлопал меня по плечу и пошёл курить на балкон.
А мать не сдавалась.
- Я пойду с тобой!Родителей приглашали на этот концерт? Я пойду. Ты без меня
не сыграешь свой джаз.
И пошли мы вместе.
В школе митусня. Малявки слушают, кто в каком порядке играет.
Родители в полном составе: мамы, папы, дедушки, бабушки- с фотиками
кинокамерами, цветами. Ирина Владимировна, училка моя, Увидела меня –
прямо расцвела
-Иди разыгрывайся на третьем этаже. Через полчаса начнём. Ты будешь
закрывать концерт.
Я погнал на третий этаж. Прыгал через две-три ступеньки.
Закрылся в классе, достал из сумки дуду, надул мех… И…
Дверь распахнулась сразу. В ней пучком застряли малявки с круглыми глазами.
Я ещё пару тактов сыграл. Слышу – снизу ещё бегут. Затолкал дуду в сумку,
а воздух когда из меха спускается, трубки гуляют. И кажется, что в сумке
что-то живое сидит. Малые дикими глазами смотрят на это шевеление. Заходить
боятся.
Влетает в класс моя мамка.
-Знаешь, на первом этаже как слышно!
- Предполагаю,- веселюсь я.- У нас тут окна дребезжат.
- Надо оправдать присутствие этого инструмента на фортепьянном концерте.
И вообще, ты видишь, – никто не готовится, никто не играет.
- Да это бесполезно. Увидишь, все будут спотыкаться и со слезами начинать
по два раза.
- Вот и скажут – ты виноват, не дал детям подготовиться. Ладно, пошли в
актовый зал, уже пора. Я знаю, что надо делать. И ещё. Когда придёт время тебе
выходить на сцену – не иди сразу, скажи громко: «Не хочу, не буду.» Я тебя
буду уговаривать с Ириной Владимировной, а ты выйдешь только тогда, когда
почувствуешь настоящий кураж. Вот тогда и сыграешь свой джаз. Жалко, конечно,
что не разогрелся.
Люблю я эти импровизации. Знаю, что мать моя, режиссёр мультяшек , любит прикалываться.
Зашли в зал. Малявки сидят, трясутся – у них первый концерт. Пятый,
шестой класс , две восьмиклассницы - все пялятся на меня. Один я до финиша
дошёл со всей школы. Не очень много народу научила музыке наша Ирина
Владимировна. Мне она показалось сейчас испуганной. В её сценарий
вносились непонятные поправки и она не понимала – хорошо это или плохо.
Пошло вступительное слово. Бабки сразу откинулись поудобнее в креслах.
… школа, столько лет, наши ученики, первый концерт – бла-бла -бла.
Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не дёрнуть замок на спортивной сумке, где
лежит дуда. Но мамка делает знаки, ещё рано.
Ирина Владимировна с энтузиазмом закончила свою речь:
-Ну, кто самый смелый, кто начнёт?
Малявки втянули головы в плечи.
Кто-то на заднем ряду тоненько заплакал, потому что родители
выталкивали своё любимое чадо первым на заклание.
И тут на сцене появилась моя родительница.
-Ну, что, страшно очень?
- Да, - проблеяли малявки.
-Сейчас мы всё исправим. Вот смотрите, у Коли есть такой волшебный
инструмент, который прогоняет все страхи. На Беларуси его называют дуда.
Это очень старинное оружие против тоски, страха и лени. Такое старинное,
что многие забыли, как оно выглядит.
Как только зазвучит голос дуды, вы получите силу, которая поможет вам
сыграть на концерте без единой ошибки. У вас обязательно всё получится.
В зале все заёрзали на стульях. Ирина Владимировна обреченно села на
первом ряду. Начало, она думала, будет совсем другим.
Я, конечно, не заставил себя ждать. Сделал над сумкой пару пассов.
Вытащил диковинный инструмент и страшно раздувая щёки стал надувать мех.
Этот уже было что-то ненормальное. Бурдон вздыбился и низко загудел.
Я его придавил локтём и вывел первый пробный звук.
Ну вы просто не представляете , что это такое, когда внутри тебя прямо
всё трясется от вибраций воздуха.
Дети поднялись с мест и – завопили.
В зал заглянули трудовик и учитель физкультуры в трусах.
Ирина Владимировна закрыла лицо руками.
С задних рядов на сцену выбежала девчонка в дурацком синтетическом платье – наверное на новый год снежинкой в нём была.
Мать делала мне знаки уйти со сцены. А я едва остановился.
Девчонка села за пианино и начала концерт. И «Во саду ли во городе, и
«Гуси у бабуси»– всё шло как по маслу. Родственники были очень активные,
хлопали, поддерживали, а мать моя веселилась больше всех и вскрикивала –
браво! Вот она-то кураж уже схватила. Дело было за мной.
Даже пятиклашки на прелюдиях ни разу не и сбились. А когда стали играть восьмиклассницы что-то из кинофильмов – родители стали покачиваться то в одну, то в другую сторону. И я просто уже не мог смотреть на это. Пошёл в задние ряды, ждать пока меня позовут, чтобы закончить это безобразие.
Наступила естественная пауза – выступать было некому, кроме меня. Я уже давно чувствовал, что плохое настроение ушло, и я могу играть. Но надо было сыграть последнюю интермедию, придуманную моей изобретательной родительницей.
- А вот сейчас на сцену выйдет ученик выпускного класса…
Ирина Владимировна была такой серьёзной и торжественной, что физрук слинял, в спортзал, а бабушки стали шевелиться, извлекая из своих пакетов кофточки для внучат, чтоб не замёрзли по дороге домой. Да, встряхнуть их не мешало бы.
-Ну что ты, Коля, иди, - пригласила меня учительница.
- Не хочется что-то.
- Коля ты что? –очень искренне удивилась Ирина Владимировна,
- Не буду играть сегодня. Неохота.
Дети с удивлением повернулись к галёрке, где сидел я. Но их внимание
перехватила мама.
-Коленька, сыночек, сыграй. Это ж в последний раз. Я тебе
мороженное куплю.
- Не хочу я твоего мороженного,- вступил я в игру. -У меня горло
с утра болело.
- Ну так конфеток.
- Что я – маленький. Хочу машину.
-Коля, я тебя выдеру, - строго пообещала мать.
Я сделал вид, что сильно испугался.
- Чем, розгами, ремнём или скамейкой?
-На этот раз – скамейкой. Ты это заслужил!
-Ну ладно, сыграю.
Я лениво поднялся и пошёл к фортепиано. Оно стояло на краешке
сцены. Сцена была высоко, но я не стал подниматься по ступенькам, а
ловко сиганул с места. Зря физкультурник ушёл. Он бы гордился мною.
- Ну что, вам на каких сыграть, на беленьких или на черненьких? –
входил я в роль и чувствовал этот самый кураж. Эх, беретки не было.
Сейчас самое время было бы одеть её.
Зал уже включился в игру и помогал мне:
– На беленьких.
-Нет лучше на черненьких.
Я потыкал для вида одним пальцем по клавишам, взял первые два аккорда – и пошло.
Пьеса эта была много раз сыграна перед друзьями и я знал, какой кайф
можно словить от этой музыки. Я играл её для своих дружбанов, презирая
строгие правила исполнения и в конце лихо щёлкал пюпитром , добавляя
дополнительную краску моему исполнению. Но в этот раз, я подумал, что
можно больше понаглеть. Сначала хлопнул пюпитром, потом крышкой пианино,
оглушительно поставив точку на концерте.
Пока я играл, вбивая аккорды, старенький инструмент от моих усилий медленно двигался к краю сцены. Последний звук я извлекал стоя. Просто от стула до клавиатуры уже было не дотянуться.
Я вышел на поклон, как учили это делать первоклашек. Кланялся очень старательно, под овации, доставая макушкой пол, растопыривая две руки, отсылая их назад, как крылья птицы.
Ирина Владимировна смотрела на меня более, чем строго. Что-то подсказывало мне, что как-то это ей не очень понравилось. Она хотела мне что-то сказать. Но из зала долетел звонкий голос какой-то малявки.
- Я хочу играть как Коля!
Ирина Владимировна вздохнула и согласилась сфотографироваться со всеми на выпускное фото. Меня заставили расчехлить дуду, и я стоял с ней в центре этого знаменательного события.
Ещё три года я помнил, как играть эту пьесу.
Для тех, кто хочет узнать про дуду больше http://respublika.info/5570/special/article56243/