Господи, яви чудо...

Наталья Зотова 2
Пустая послеполуночная электричка мчалась сквозь ночь почти без остановок.  За окнами проносились заснеженные насыпи, столбы, переезды, одинокие домишки с тусклыми огнями, перелески...

Куда летела электричка, Анне было все равно. Стоя в темном тамбуре, она жадно хватала сигаретный дым и давилась морозным воздухом, бьющим в лицо через разбитое стекло.

Она больше не плакала. Осталась нервная дрожь. От холода или пережитого. Сначала про себя, а потом вслух, с надрывом, она шептала: «Господи, яви чудо. Господи. Прошу, яви...»

Прислонившись к холодной пластиковой стене тамбура, подняв лицо к потолку, Анна словно пыталась увидеть сквозь него того, к кому обращалась. Она устала, была голодна, но чувствовала один лишь леденящий холод. Через разбитое  окно входной двери в тамбур наметало снег. Он бросался в лицо, зло кусался. От него слезились глаза.

Вагон мелко трясло, а на стыках почти по-человечьи звучало: «беда-беда, одна-одна, одна-беда, беда-одна...»

Одна. И у нее беда. Он, ее любимый, этим вечером умер в больнице. Она, увидев лицо лечащего врача, все поняла. Выбежав в полутемный двор,   страшно закричала, завыла, заметалась, падая в снег... К ней бежали люди, что-то говорили...

Как оказалась в ночной электричке, Анна не помнила. Странно, наверное, и билет брала. И куда-то ехала теперь...

Лёшика, ее Лёшика больше нет. И не будет никогда. О каком чуде она просила?

Окоченев до зубной дрожи, Анна прошла в вагон, сумрачный и пустой, взяла с лавки свою сумку, и побрела дальше, через такие же холодные и пустые вагоны. Куда? Зачем?

В одном из очередных тамбуров она не сразу смогла открыть дверь в переход между вагонами. Из щелей в железном дергающемся полу летел грохот вперемешку со снегом. Анна запнулась обо что-то и чуть не упала. Попыталась ногой сдвинуть препятствие и открыть дверь, но услышала слабый писк.

В следующее мгновение ужас полыхнул жаром в сердце. На полу, заплеванном и покрытом леденистым налетом, лежал сверток. Она присела на корточки и, все еще сомневаясь в страшной догадке, приподняла край темного одеяла.

На крохотном личике глаза казались огромными, а взгляд вполне осмысленным – столь глубока была мудрость маленького существа, уже принявшего как неизбежность все предначертанное.

Задеревеневшими от холода руками Анна обхватила сверток, прижала к себе и, теперь уже с осторожностью, двинулась в сторону головного вагона. А дойдя до кабины машиниста, с остервенением начала колотить каблуком сапога в эту дверь.

Ребенок молча смотрел ей в лицо. Что понимал он в происходящем? Знала ли душа, вселившаяся в крохотное тельце, что только что спасла другую душу.
Господи, яви чудо...

Январь 2013г.