.
Г Л А В А О Д И Н Н А Д Ц А Т А Я
ТРУПНОЕ ЗАЗЕРКАЛЬЕ: НАНОКРИОНИКА ИЗ СССР
Как-то однажды отец-основатель крионики Роберт Эттинджер вдруг ни с того ни с чего и к большому удивлению хорошо знающих его людей позволил себе выступить в роли «ярого антисоветчика». Вы сами сможете обнаружить столь неуместные, буквально в духе холодной войны неожиданные политические выпады в адрес СССР, внимательно прочитав полную версию сенсационной его книги: Ettinger R. The prospect of immortality. 1964. А потому, путь в Москву излишне политизированному автору, взявшемуся поначалу за написание вообще-то научно-популярного произведения, был заказан. Что совершенно естественно при существовавшем тогда жёстком противостоянии двух супердержав. Именно по этой причине замечательная книга великого американца никогда не издавалась при Советской Власти. И только в 2003 году знаменательная сама по себе работа наконец-то вышла и в русском переводе.
Справедливости ради надо отметить, что столь экстравагантным научно-практическим направлением несмотря ни на какие коллизии всё же очень интересовались в стране Советов. А над отдельными аспектами, по своему смысловому значению очень близкими к Эттинджеровской крионике, некоторые учёные уже тогда трудились не покладая рук. (Сегодня можно говорить о тех, не менее сенсационных, чем их американская праматерь, отечественных изысканиях, как о некой трансформации вообще-то уникальнейшего для своего времени западного направления в ещё более экзотическое и совершенно неожиданное «азиатское» его продолжение, являющееся детищем именно советских учёных – это так называемая «Нанокрионика», взращённая именно на русской земле). Но самое удивительное заключалось в другом. Оказывается, кой чего из советских оригинальных наработок в те далёкие времена уже вполне целенаправленно подготавливалось к возможному скорому практическому внедрению. Ну конечно, только у себя – на отмежевавшейся от всего «загнивающего» мира свободной коммунистической родине.
И даже больше! Отдельные результаты тех смелых опытов оказались настолько успешными, что в определённой степени стали востребованными. Остановимся на конкретном примере. Так, в группе академика Кованова В.В. активно проводили исследования по сути своей самым непосредственным образом соприкасающиеся с «классической» заокеанской крионикой. Да и сама мотивация революционных поисков исходила от потрясающих воображение, захватывающих исследовательский дух революционных идей Роберта Эттинджера, коими было пропитано («отравлено») сознание всего сплошь молодого коллектива тех академистов-романтиков.
И всё это – на фоне выступлений авторитетных учёных-коммунистов против даже самого упоминания, а тем более ведения каких-либо дискуссий на столь скользкую тему. Но в нарастающем гуле недовольства перед зарубежными проделками, из всего невообразимого гвалта рокочущего научного сообщества, исходящего от представителей явных скептиков будущего чудесного воскрешения, в действительности, лишь один мощный глас задавал тон. Принадлежал воинственный клич академику Неговскому В.А., не только широко известному в научном мире учёному, но и выдающемуся общественному деятелю Советского Союза. Он первым из всех оппонентов «Американской трагикомедии» сразу же ещё изначально и абсолютно не колеблясь, воспринял данную концепцию превратно, считая «трупное зазеркалье» обыкновенной фикцией.
Приведём для начала всего лишь один пример ярого не восприятия знаменитым соотечественником фантастической лженаучной идеи (коя в действительности и зиждется всего лишь на одном предположении), но и тот наглядный довод вполне достаточен, чтобы прекратить всякие дальнейшие спекуляции на эту шаткую тему. Итак, смотрите: Неговский В.А. Можно ли купить бессмертие? – Литературная газета, 1973, №39, с. 13. (желающие попробовать найти сию обстоятельную рецензию могут воспользоваться, например, http://www.ivis.ru/products/retrospective.htm а так же или в конце концов, можно просто-напросто сходить в «Ленинку»).
Основоположник реаниматологии категорично не признавал такой мыслимый прообраз. А тем более не соглашался с тем, что данная экстравагантность когда-нибудь сможет преобразиться во что-то действительно стоящее – «материализуется» в виде, какого бы то ни было серьёзного научного направления. Он считал связанные со всем этим очевидным абсурдом пертурбации очередным лженаучным буржуазным фарсом. И поэтому прискорбно сегодня наблюдать обратное, подразумевающее, что наш великий земляк якобы чуть ли ни обеими руками сразу поддержал совершенно необоснованный в его глазах заокеанский авантюрный прообраз (смотрите состряпанный миф, а точнее – явную демонстрацию подобной инсинуации о Неговском в разделе «Крионика» Википедии).
Сюда же необходимо отнести и наиболее известную в самых широких общественных кругах другую знаковую работу академика: Неговский В.А. Очерки по реаниматологии. 1986 г. Именно на это произведение чаще всего и ссылаются лукавые подтасовщики фактов. – Авторитетный учёный по их словам якобы выразил в данной книге свою твёрдую поддержку, сей квазинаучной деятельности. Но в действительности вот что можно прочесть о крионике на страницах вызвавшей когда-то фурор монографии: «Я знаю лишь один подобный случай со счастливым концом — это случай со спящей красавицей. От столетнего сна ее пробудил поцелуй. Это тоже способ реанимации, да к тому же еще и очень приятный». После таких метких слов, бьющих ни в бровь, а прям в глаз, больше и нечего добавить!
А начиналось всё так прозаично. Как-то ещё в 1912 году неизвестный тогда никому русский учёный-ботаник Максимов Н.А. при переохлаждении биологической ткани совершенно случайно открыл защитное действие глицерина (как оно обычно и бывает в таких неожиданных житейских ситуациях). Для своего времени ничем непримечательное событие, но, тем не менее, судьбоносное, заложившее базис новейшему течению в самой биологии – «Начал криобиологии» – как бы мы сказали сегодня. Науки, которая со временем сформировалась в известную всем нам сегодняшнюю криобиологию лишь к средине ХХ века (но и то неокончательно, а лишь в первом – примитивном своём воплощении). К сожалению (а может и к радости авторам клатратного анабиоза – провозвестникам уже новейшей криобиологии), она с тех пор абсолютно не изменилась!
Таким образом, «Криобиология» (от греческого KRIOS – холод, BIOS – жизнь, LOGOS – наука) – наука о жизни при охлаждении, зародилась именно в 1912 году с легендарного открытия Максимова. И никак не позже, как нас сегодня пытаются уверить – в основном западные учёные и их прихвостни – преклоняющиеся перед всем западным наши беспринципные соотечественники! Именно он (а никто другой) является основоположником данной науки. Остальные же – из плеяды его приверженцев и поборников — всего лишь талантливые продолжатели подвига самого настоящего Посланца Шамбалы.
Итак. Вещества, предохраняющие клетки от ледяного разрушения, называются – криопротекторы. Благодаря им криоконсервация клеток, тканей и в некоторой степени даже небольших частей органов различных живых организмов стала обыденностью. С помощью низкотемпературного консервирования были достигнуты обнадёживающие клинические результаты по сохранению макроскопических фрагментов человеческих тканей (печень, поджелудочная железа). Но ряд недостатков, характерных абсолютно для всех жидких защитных веществ (токсичность, проблемы равномерного распределения, а затем эвакуации и много чего другого) так до сих пор и не позволили найти один идеальный криопротектор или подобрать из них оптимальную смесь.
Тем более что встречающаяся в природе холодовая защита – это сложнейшая композиция множества веществ (не надо забывать и о предложенном авторами гидратного анабиоза допущении о широко-распространённом в природе сочетании обычных и газовых криопротекторов). К тому же, до настоящего времени (до изобретения уникальной клатратной криоконсервации) отсутствовала и эффективная технология охлаждения, позволяющая без трещин замонолитить любые крупные биологические объекты.
Таким образом, оптимально подобранный набор жидких и газовых хладозащитных веществ (с взаимоусилением положительных качеств и с взаимокомпенсацией отрицательных) и мог бы, в конце концов, стать той панацеей – так необходимым для многообещающей завтрашней неокриобиологии комплексным защитным супервеществом (так называемый «Суперкриопротектор»).
Само же понятие «анабиоз» (ANABIOSIS от греческого ANA – обратно и BIOS – жизнь), то есть возвращение к жизни, на сегодня стало классическим и охватывает следующие известные три состояния. Во-первых, «анабиоз в результате высыхания». Во-вторых, с ним тесно связан так называемый «осмотический анабиоз» (но, всё же, и он относится к самостоятельному виду). В-третьих, «анабиоз в результате глубокого охлаждения» (или же по-другому «криоанабиоз», от греческого KRYOS – холод).
Но не так давно (в масштабах истории), в 2003 году получил право на существование ещё один вид анабиоза – «химический анабиоз», дискуссии о котором велись аж с начала 1970-х годов. Смотрите журнал НАУКА И ЖИЗНЬ , №7,1985г. Физико-химической основой перехода к любому из этих совершенно разных и как видно уже четырёх видов анабиоза всё равно является – снижение содержания свободной (биологически-активной) воды в клетке.
Идём далее. Было известно, что при замораживании свободная вода иммобилизуется в виде обычного льда или стеклообразного льда, после чего она не может участвовать в биохимических взаимодействиях. Таким образом, открытый группой Кованова ещё один, ранее неизвестный и пятый по счёту вид анабиоза, гидратный анабиоз, близок к криоанабиозу, но не является оным, точно так же, как «осмотический» – близок к анабиозу в результате высыхания, но не является таковым.
Так вот, и при гидратном анабиозе значительные количества организменной воды выводятся из биохимических взаимодействий и тоже за счёт её иммобилизации. Но превращается свободная вода не в обычный, как при криоанабиозе, лёд, а в гидратный квазилёд, не опасный для клеточных структур. (Надо тут же уточнить - не вся она: другая, большая её часть иммобилизуется всё же в виде обычного льда, но при этом, именно кристаллогидраты являются инициаторами-«дирижёрами» кристаллизации оставшейся жидкости, сразу и по всему объёму биообъекта.)
Из всего сказанного следует, что на сегодня благодаря исследовательскому подразделению академика Кованова, мировой науке стали известны уже пять самостоятельных видов анабиоза. Из этих близких друг другу материнских частей удачливые московские экспериментаторы имели смелость сформировать три группы. Вот они. ПЕРВАЯ ГРУППА: 1. Анабиоз в результате высыхания. 2. Осмотический анабиоз. ВТОРАЯ ГРУППА: 3. Криоанабиоз. 4. Клатратный анабиоз. ТРЕТЬЯ ГРУППА: 5. Химический анабиоз. – Возможны комбинации этих видов. Например, гидратный – с химическим анабиозом, о чём речь и пойдёт ниже.
Что бы понять как всё начиналось, необходимо окунуться в не столь отдалённые времена. Там, в начале 1970-х годов гениальный ученик нашего академика – Розвадовский В. Д. с соавторами нашёл простой и эффективный способ консервации костной ткани в слабых растворах формалина (0,25–0,50%). После чего, экспериментирования перенесли и на иные, более сложные объекты, в том числе и на целостный организм млекопитающего. Кроме того, были получены обнадёживающие результаты при использовании аналогичных соединений класса альдегидов (глутаровый, уксусный, ацетальдегид и прочие).
Этим занялся другой, не менее талантливый ученик отца-академика, ныне доктор медицинских наук, профессор Первого МГМУ имени И.М. Сеченова – Тельпухов В.И. с соавторами. В дальнейшем он стал курировать в научной группе все исследования, в том числе и по гидратному анабиозу. И ещё. В те, в масштабах человеческой жизни как не крути, всё же – далёкие годы, именно Владимир Иванович стал моим персональным учителем медицины (прежде всего в освоении микрохирургических навыков), за что я ему очень благодарен и искренне признателен! В результате кропотливой совместной работы и появилось наделавшее много шума наше с ним открытие.
Так вот. Смесь из этих удивительных веществ позволяла получать рост консервирующих возможностей в геометрической прогрессии. Тогда и было подмечено, что при охлаждении биологических объектов, предварительно обработанных альдегидами, вдобавок ещё и при снижении значений в диапазоне положительных температур (вплоть до 0оС) консервирующий эффект так же резко возрастал.
В процессе исследований стало ясно, что введённые в организм альдегиды выполняют в нём роль ингибиторов или стабилизаторов, подавляя обменные процессы. Причём, абсолютно во всех отделах организма, так как свободно проникают и через главную крепость мозга – гематоэнцефалический барьер.
Тогда же у Владислава Даниловича родилась заманчивая идея: уже при положительных температурах, только одним химическим путём вызывать состояние искусственного анабиоза. Само собой разумеется, доктор медицинских наук Розвадовский В.Д. и возглавил эту многообещающую тему. А в 2003 году химический анабиоз, наконец-то был принят мировой наукой. – Выдан диплом на научное открытие за номером 178 (http://www.raen.info/activities/reg_o/index.shtml?18). К сожалению, с некоторым опозданием для самого автора (вскорости после такого счастливого для него дня выдающийся учёный умер).
А с последующим обнаружением уже гидратного анабиоза появилась реальная возможность использовать вместе эти две уникальные методики, в том числе и для сохранения тел умерших людей (налицо и здесь своеобразная поразительная закономерность: и это открытие высижено в том же научном коллективе, что и предыдущее – под крылом отца-академика).
Идея такова. На первом этапе работает химический анабиоз (при транспортировке трупа к газовой лаборатории и в процессе его охлаждения там до 0оС), а непосредственно при замораживании – клатратный. Необходимо добавить, молекулы альдегидов, как и многих других веществ, так же способны к гидратообразованию. Таким образом, при низких температурах, альдегиды, наряду с выбранными теми или иными рабочими газами, должны были выполнять уже и иную, необычную для них функцию – криопротекторов нового типа. Что же это такое, как не «крионика»? Самая что ни наесть – настоящая! Кто бы ещё сомневался!
Благодаря этим двум, таким неординарным и, не побоимся даже сказать – революционным находкам, уже сегодня появилась реальная возможность вводить в анабиотическое состояние любые по размерам и сложности живые биологические объекты. Причём, как растительного, так и животного происхождения! В свете этих прорывных исследований и в духе времени (отдавая конечно дань неожиданно свалившейся на всех моде на слово «НАНО»), московские учёные и применили (в последующем, по прошествии некоторого времени) совершенно необычное в данной области понятие – «нанокрионика».
Итак. Московская группа впервые ввела в медико-биологический лексикон новое слово, преобразовав старое. «Крионика – это есть область научно-практической деятельности, которая интегрирует в себя криобиологию, криогенную инженерию и практику клинической медицины с целью разработки и применения криостаза (консервация биологических объектов путем их замораживания)» – широко распространённая дефиниция. Из данного определения можно заметить, что крионика толкуется сегодня уже совершенно по-иному, чем в начале своего становления. Ведь нынешняя крионика совсем не та, что впервые появилась в 1960-е годы: теперь она абсолютно другая, так как относится не только к трупам! Но всё же, почему именно «нанокрионика»? Попытаемся убедить читателя в необходимости обязательного присутствия именно такого названия на современном этапе научного развития.
Так вот. Возможности, позволяющие легко и быстро управлять процессами образования-распада клатратов непосредственно в биологических объектах при положительных и отрицательных температурах – это и есть нанотехнологии! Постараемся быть неголословными. – Ведь сам искусственный синтез кристаллогидратов в данных объектах позволяет производить следующие операции. Во-первых, непосредственно управлять процессами диффузии через клеточные мембраны (так называемый «биологический насос») при пониженных (несколько выше 0оС) температурах – когда происходит полная разбалансировка этого механизма. – Из-за чего в свою очередь и наступает необратимый губительный отёк клеток. – Что и лимитирует, в конце концов, время гипотермической консервации органов!
Во-вторых, при этих же незначительных положительных температурах выводить из биохимических взаимодействий свободный кислород – за счёт связывания его в пусть даже ещё и неустойчивые клатратные соединения, но вполне работающие (для нужд той же консервации органов). В-третьих, управлять процессами кристаллизации воды – но уже при низких температурах (ниже 0о С). И много-много чего другого. Самые настоящие нанотехнологии! Ведь размер задействованных физических объектов управления во внутренних структурах клетки укладывается в размеры, определяемые самим этим понятием (всё, что ниже 100 нм относится к нанотехнологиям).
К сожалению, выбранное московскими учёными направление крионики («новейшая крионика») так и не вышло из экспериментально-теоретической стадии («Эксперимент – Теория – Практика»). Досадно, но уже тогда советские экспериментаторы были так близки к целенаправленному сохранению человеческих тел. И это всё при «безбожниках-коммунистах»! А как обстоят дела сейчас? И продвинулась ли как-то та первая – Эттинджеровская крионика?
Поначалу давайте честно ответим на пару вопросов, ставших рутинными как и само туманное («мутное») прозападное направление. А стоит ли вообще продолжать вкладывать материальные и интеллектуальные ресурсы в уникальный, но очень подозрительный способ погребения? И вообще, перспективна ли такая научно-необоснованная экзотика? Увы. Она слишком архаична! Ведь сии «криобанки» – всего-навсего лишь допотопные хранилища полностью изувеченных холодом трупов! Разморозьте их, и они просто потекут (в буквальном смысле). И такой, омерзительный с виду материал отправлять в грядущее? Да к нему даже прикоснуться побрезгуют наши потомки, а не то, что работать с этим «гнилым мясом»! Крионика – это прошлый век и ей нечего делать в нынешнем!
У клиентов западных крионических обществ нет будущего! А крионика в России – это жалкое, убогое отражение в кривом зеркале российской действительности уже разваливающегося здания американского криопантеона. Не поддавайтесь на сладкозвучное пение сих сирен! Лишь костлявое ничтожество скрыто за спинами сих глашатаев смерти. Несчастных клиентов всех замороженных кладбищ уже в ближайшем времени ждёт печальная участь – смена мест погребения и съедение червями.
Тут же хотелось бы обратиться и к бизнесменам, спонсирующих нынешних крионицистов: «Вы поставили не на тех лошадок – они никогда не дойдут до финиша!». Не стоит тратить деньги на ставшую модной глупую эвтаназию, а тем более – на старую, всю в морщинах-трещинах крионику. – Обе эти дамы порочны и бесполезны в плане продления рода! Все материальные и интеллектуальные ресурсы должны быть направлены только на то, что воистину принесёт колоссальную отдачу – на Антарктическую Гидратную Машину Времени. И вот почему.
Становится понятным, что для длительного путешествия по волнам времени, после введения человека в гидратный анабиоз, рабочими температурами могут быть выбраны и умеренно низкие температуры. Иными словами, многочисленные природные ледники, например, нашей страны – прекрасное подспорье для неокрионики. Будучи бесплатными и достаточно надёжными холодильниками, они, казалось бы, уже сейчас готовы принимать на хранение всех желающих увидеть Завтра!
Но не обольщайтесь! В новой России нанокрионика, как таковая, вообще бесперспективна и даже, более того, изначально обречена на провал и поражение. Набирающие силу в обществе религиозные тенденции оказывают всё большее и большее влияние непосредственно на лицемерных политиков – вершителей судеб, а через них и на позицию государства в целом. А тут ещё наши доморощенные крионицисты, как шаловливые подростки уже начали «дразнить гусей»! Местные исторически-сложившиеся конфессии вот-вот выступят (каждая в отдельности или даже все вместе) с гневным осуждением такого неслыханного на Святой Руси богохульства как «физическое бессмертие». Анафема из авторитетнейших уст тут же будет услышана Верховными Вождями, всегда заискивающими перед Избранностью Жрецов. Гонения на еретиков неизбежны, а религиозные фанатики уже собирают булыжники и готовят свои факелы…