И где мне смерть пошлёт судьбина?

Людмила Криворуцкая
  История болезни и ранения А.С.Пушкина.

  История ранения и гибели поэта вызывало глубокий интерес не только пушкинистов, но и врачей, и неизменно поднимается вопрос о том, мог ли Пушкин быть спасён, и было ли сделано всё возможное врачами для его спасения ?
  Поэт, скончался почти полтора века назад, и он воспринимается как наш современник, время не в состоянии приглушить боль утраты.
  Известно, что никто из врачей ,лечивших смертельно раненого Пушкина, не вёл его истории болезни, а вывешивали бюллетени.   Последняя бюллетень :" Больной находится в весьма опасном положении".   Всё,что нам известно о 46 предсмертных часах его физических и душевных мучений написано по горячим следам свидетелей - очевидцев,  среди которых были врачи : В.Б.Шольц,В.Даль, И.Т.Спасский.       Наряду с писателями и историками в обсуждении о причине гибели поэта принимали  участие видные представители отечественной медицины, как Н.Н.Бурденко, С.С.Юдин, А.М.Заблудовский, И.А.Кассирский.   При этом нередко высказывались самые несовместимые мнения о возможности спасения Пушкина.
 Одна из удачных попыток воссоздать на научной основе историю болезни была принята врачом Ш.И.Удерманом.  (Избранные очерки истории отечественной хирургии 19 столетия Л.,1970. Всего 2000 экземпляров.)
 В некоторых художественных произведениях, посвящённых дуэли и гибели поэта затрагивается вопрос о правильности лечения и компетенция врачей, лечивших поэта.
 Тайный агент третьего отделения жандармского управления докладывал своему начальнику Дубельту :"...Двое каких-то закричали, что иностранные лекаря нарочно залечили господина Пушкина".   Многие врачи были склонны обвинить лечивших его врачей и особенно лейб-медика Н.Арендта в бездействии.   Эти обвинения были связаны с недостаточным знанием истории медицины и возможностей хирургии первой половины прошлого века.
 О врачах пушкинской эпохи следовало начать с Матвея Яковлевича Мудрова - хотя нет доказательств, что он лечил или консультировал поэта.
 Мудров был старшим современником Пушкина, большую часть жизни провёл в Москве, и возможно, когда Пушкин бывал наездами , пути их пересекались, тем более не исключено, что Мудров лечил знакомых Пушкина - Муравьёвых, Тургеневых.  Все биографы в один голос подчёркивают его ясный ум, прозорливость и здравый смысл в подходах к лечению.    Круг выступлений Мудрова свидетельствует о широте его взглядов : от вопросов должного поведения врача у постели больного до основ военной гигиены.  Многие его высказывания стали поговорками:  " Легче предохранять от болезней, нежели их лечить",  " Посредственный врач скорее вреден, чем полезен". ( В то время врачей в России было около 8 тысяч) "Твоя аптека - вся природа".
 Он считал, что нет двух одинаковых больных .При лечении, по его мнению, следует учитывать особенности пациента, и не только связанные с возрастом, полом, но и социальным положением: "...Бедным покой, добрая пища и средства крепительные, богатым  - труд, воздержание, средства очищающие".  Его заслуги перед отечественной медициной неоспаримы. Он один из первых в России стал применять перкуссию( выстукивание) и аускультацию (выслушивание) сердца и лёгких.  Мудров много сделал для подготовки национальных кадров - деканата Медицинского факультета Московского университета.  По его настоянию в систему обучения студентов были введены практические занятия у постели больного.   Около дома Мудрова постоянно обитали толпы больных и нищих, приходивших за помощью . Свою лечебную практику Матвей Яковлевич строил таким образом, что бедных,как он признавался , лечил за счёт богатых, требуя от последних чрезвычайно высокие гонорары. До трагической гибели поэта М.Я.Мудров не дожил. Он умер, заразившись от больного холерой в Санкт-Петербурге в 1831 году.  На одном из заброшенных холерных кладбищ Выборгской стороны находилась могила Мудрова.  На памятнике замечательному доктору было написано, что он скончался в 1831году. " На подвиге подавания помощи заражённым холерою в Санкт-Петербурге и пал оной жертвою своего усердия. Полезного житья его было 55 лет".
 Не просто найти хирурга в вечернем Петербурге. Первым, на кого натолкнулся Данзас в метании по квартирам врачей и госпиталям, был крупный специалист по родовспоможению акушер В.Б.Шольц. Он вскоре приехал с Карлом Задлером.
 Чтобы лучше разобраться в характере  ранения А.С.Пушкина, следует рассмотреть траекторию пули в теле раненого.  В поединках того времени противники строго придерживались двух классических позиций : с открытой грудью и пистолетом перед собой, либо - повернувшись боком, когда правая рука с оружием частично защищает лицо и грудь.  Ш.И.Удерман, глубоко изучивший этот вопрос, считал, что Пушкин как и Дантес избрал вторую позицию, но в момент выстрела противника ещё не успел довести тело до точного полуоборота.  Это и определило проникновение пули в правую повздошную кость. Пуля благополучно миновала жизненно важные органы, пройдя ниже почки и позади петель кишечника.  Затем, ударившись о крыло правой повздошной кости с внутренней стороны, скользнула по его вогнутой поверхности, отщепляя мелкие осколки и раздробив крестец, прочно засела в нём.  После ранения Пушкин потерял много крови. Но это было кровотечение не из крупного сосуда, иначе бы он погиб на месте дуэли.  Правда, В.И.Даль в записке о "Вскрытии тела А.С.Пушкина", указывал, что было кровотечение из повреждённой бедреной вены, но сам это он сказал предположительно, поэтому с ним многие врачи были не согласны.
 
 Итак, Шольц приехал к раненому Пушкину вместе с Карлом Задлером.   Карл Задлер был главным врачом придворного конюшенного госпиталя, основанного в конце 18 века для службы царского двора.   Занимался он хирургией, но хирургом был весьма средним. К.Задлер проявлял активный интерес к истории России. В 60-е годы им было опубликовано несколько работ о различных деятелях эпохи  Петра 1 и Екатерины 11.   Но Задлер оказался человеком недальновидным.  Он не оценил личности Пушкина и не оставил никаких литературных следов о своём врачебном визите.  Шольц в отличие от него написал бесхитросные, протокольные воспоминания.    Пушкин спросил Шольца, что вы думаете о моей ране?." Не могу скрывать, рана ваша опасная.   Не желаете ли Вы видеть кого-нибудь из близких приятелей?"
  В последние тяжкие часы жизни Пушкин вспоминал двух дорогих ,верных друзей юности - Ивана Пущина и Ивана Малиновского.   Пушкину захотелось проститься с Петром Вяземским и Александром Тургеневым - людьми близкими ему по литературным интересам, духу.   Но первая мысль была о Жуковском.
 "...Я бы желал Жуковского" ,-  записал его просьбу Шольц и без перехода снова вернулся к медицинским наблюдениям:  " Я трогал пульс, нашёл руку довольно холодною - пульс малый, скорый, как при внутреннем кровотечении, вышел за питьём и чтобы послать за г-ном Жуковским. Полковник Данзас взошёл к больному. Между тем приехали Задлер,Арендт,Саломон - и я оставил печально больного, который добродушно пожал мне руку."
 Проблема материального обеспечения семьи не давала покоя поэту. Тема эта периодически возникала в его переписке с Натальей Николаевной. 
 " У нас ни гроша верного дохода, а верного расхода 30 000. Всё держится на мне да на тётке. Но ни я, ни тётка не вечны."  Однако у него дома было сосредоточено колоссальное богатство - полный стол неопубликованных произведений, которыми надо было распорядиться. Ещё надо было продиктовать долги, на которые нет ни векселей, ни заёмных писем. Ещё облегчить участь секунданта.  Но Шольц некатегоричен в своём прогнозе. Он советовал выслушать более авторитетные мнения.  Самым большим авторитетом среди врачей, приехавших к Пушкину пользовался лейб-медик Н.Ф.Арендт.  Обнаружив записку Данзаса, Н.Ф.Арендт тут же сел в ещё не успевшую отьехать от крыльца карету, запряжённую парой в шорах, и поторопил кучера к дому Волконской на Мойке, где его с нетерпнием ждали.  Скинув на руки камердинеру шубу, остался в своём форменном сюртуке с "Владимиром" на шее.  Вынужденный по роду службы бывать при дворе , Николай Фёдорович постоянно носил эту форму - не самую удобную для общения с больными.
 Тревожные взоры были устремлены на знаменитого доктора, склонившегося над поэтом.
 Многоопытный хирург, оказавший помощь раненым в 30-ти боевых сражениях, он сразу оценил безнадёжность положения.
 Пушкин спросил Николая Фёдоровича о ранении и убеждал отвечать искренне,т.к. любой ответ его не пугает.  Ему необходимо знать правду, чтобы успеть сделать важные распоряжения.     Пушкин благодарил Арендта за откровенность и просил не говорить жене.
  Слова Арендта Данзасу :"Штука скверная, он умрёт",  Но прежде чем уйти Арендт сделал простейшие назначения больному : абсолютный покой, холод на живот и холодное питьё.     Боясь усилить внутреннее кровотечение он отменил зондирование раны.
 Кто же такой Арендт?   В 1821 году Н.Ф.Арендту - первому из врачей в истории русской медицины было присуждено почётное звание доктора медицины и хирургии без производства каких-либо экзаменов - "За усердную службу и совершённые познания медицинских наук".  Он окончил с отличием в 1805 году Санкт-Петербургскую Медико-хирургическую академию.
  Предки Н.Ф.Арендта переселились в Россию из Польши ещё при Петре !  Медицинская специальность стала потомственной в обширном семействе Арендтов.  Уже в наше время оставил о себе добрую память известный нейрохирург, один из учеников академика Бурденко   - профессор Андрей Андреевич Арендт.
Николай Фёдорович Арендт начинал свою хирургическую карьеру в качестве полкового доктора, участвуя в многочисленных сражениях ( лечил огнестрельные ранения конечностей).
 Когда потребовалась квалифицированная помощь Николаю1, пригласили Арендта.  Император поправился, а 44-летний хирург получил должность лейб-медика в 1829году.  Звание это лейб-медика не должно нас смущать.  Это не говорит о низких нравственных качествах врача. Он не был карьеристом и царедворцем в отличие от его приемника - профессора Мандта.   В 1855году медицинская общественность торжественно отметила 50-летие врачебной деятельности Арендта, где ему было присвоено символически звание" Благодушного врача".   В словаре Даля такой смысл:" доброта души,любовные свойства души, милосердие,расположение к общему благу, великодушие, доблесть, мужество на пользу ближнего,самоотвержение".
 По мнению  Н.И.Пирогова в его фундаментальном труде " Основы военно-полевой хирургии". не рекомендовалось раненому в живот вскрывать брюшную полость. Нарушение этого правила вели к развитию воспаления брюшины(перитониту) и смерти.    Ещё долго после гибели Пушкина операции на органы брюшной и грудной полости находились под запретом.  Операция на брюшной полости для предоотвращения "Худых приключений" - это именовались раньше осложнения, требует соблюдения целого ряда условий.
  Во-первых,эффективной борьбы с болью. Но лишь через 10 лет после смерти Пушкина появился эфирный наркоз.
  Во-вторых. борьбы с раневой инфекцией. Но когда умирал Пушкин, то открывший пенициллин А.Флеминг ещё не родился.
 Многоопытный Арендт отказался от мучительной и бесперспективной операции. Это решение соответствовало золотому гиппократовскому правилу:" При лечении болезней надо всегда иметь в виду принести пользу или по крайней мере не навредить".
 Другое правило:" Окружи больного любовью и разумным утешением;но главное, оставь его в неведении того, что ему угрожает".
 Арендт понял, что за пациента послала ему судьба и поэтому он не посчитал себя вправе дать Пушкину ложные надежды. Хотя приписывали Арендту обвинения после смерти Пушкина, что он оставил его без медицинской помощи. Не учли в то время уровень хирургической медицины 19 века.
Итак, доктора Арендта сменил доктор Иван Тимофеевич Спасский.,который на протяжении последних несколько лет был домашним врачом. Они были почти ровесники с Пушкиным.
 Спасский происходил из купцов., и от образа жизни своих предков сохранил хлебосольный дом. В семействе Пушкиных Иван Тимофеевич исполнял функции и детского врача и гинеколога и терапевта.  И как это ни горько, ему досталось вскрывать тело Пушкина, хотя протокол о вскрытии оформлен Далем, но видимо, производил исследования Спасский.  Он был дипломированный судебно-медицинским экспертом. Преподавал эту дисциплину в училище правоведения.  Спасского высоко ценил Н.И.Пирогов. Когда Пирогов заболел серьёзно, то он выбрал себе в лечащие врачи Спасского.
 "Необыкновенное присутствие духа не оставляло больного. От времени до времени он тихо жаловался на боль в животе и забывался на короткое время",- записал доктор Спасский.  Но боли усиливались. Было 3 часа ночи 28января 1837 года.  Около 4-х часов пополуночи боль в животе усилилась до такой степени, что терпеть было невмоготу. Послали за Арендтом. Спрашивается, почему Спасский не оказал помощь? Ведь он был видным фармакологом и автором работы о действии опия на организм.  Обьясняется простой человеческой растерянности при виде мучений близкого человека. Недаром многовековой опыт медицины не рекомендует врачам браться за лечение родственников и друзей.
Арендт приехал и выявил картину начинающего перетонита, назначил промывательное, а для утоления боли - опий. Это была мучительная процедура. Боль в животе возросла до высочайшей степени. Это была настоящая пытка. Физиономия Пушкина изменилась; взор его сделался дик, казалось, глаза готовы были выскочить из своих орбит, чело покрылось холодным потом, руки похолодели, пульса как не бывало. Понимая, что второго такого приступа он не переживёт, Пушкин потребовал к себе жену и детей. Он молча благословлял движением руки детей и отсылал от себя, потом простился с друзьями, с Жуковским, Вяземским, Виельгорским. Пушкин захотел видеть своего верного друга Екатерину Карамзину - вдову историографа. Екатерина Андреевна была умна, добросердечна и участлива, и он нередко обращался к ней в трудные минуты своей жизни.
 После тяжёлой бессонной ночи доктора И.Т.Спасского сменил другой врач - Ефим Иванович Андреевский., который не оставил записок о дежурстве.
 Что за личность Андреевский ? Он был старше Пушкина на 10 лет. Происходил из семьи священника и учился в духовной семинарии. Перед войной 1812 года  он закончил Петербургскую медико-  хирургическую Академию. Он был опытный врач-практик. Одна из его публикаций - "О лечение перитонита". Он сразу установил у Пушкина быстротечное восполение брюшины, которая заканчивается смертью.  Андреевский был президентом первого Петербургского общества врачей в 1833году и оставался вплоть до самой смерти в 1840 году. Через поколение эстафету принял выдающийся русский терапевт профессор С.П.Боткин.
 Около Пушкина неотлучно находился Владимир Иванович Даль. Известие о ранении Пушкина пришло к В.И.Далю только в четверг во втором часу дня 28 января. Как писал потом Даль:" У Пушкина нашёл я уже толпу в передней и в зале ;страх ожидания пробегал по бледным лицам".  Обилие людей,взволнованных судьбой Пушкина свидетельствовало об огромной популярности поэта - этого даже не предполагали его друзья. Публика штурмовала квартиру. Проходивший мимо по набережной Мойки какой-то старик выразил это так:- " Господи боже мой! Я помню, как умирал фельдмаршал, а этого не было!".  Желая изолировать раненого от шума, друзья забаррикодировали дверь в переднюю из прихожей и проникнуть в комнату через кабинет можно только в обход. В вестибюле Жуковский вывешивал бюллетень о состоянии здоровья Пушкина: "Первая половина ночи беспокойна;последняя лучше. Новых угрожающих признаков нет;но так же нет, и ещё и быть не может облегчения".
 Даль провёл у Пушкина последние сутки.  Кто такой был Даль? Личное знакомство В.И.Даля с Пушкиным состоялось в 1832году. и возникло на литературной почве. В тот раз Даль, впервые выступивший в роли сказочника Казака Луганского, искал поддержку у великого писателя. Сейчас в поддержке нуждался сам Пушкин.Доктор Даль сказал:
 -Все мы надеемся, не отчаивайся и ты!-.
Имя Даля в нашей памяти ассоциируется с образом мудрого седовласого старца с аскетическим лицом, густой бородой, закрывающей половину груди. Он спокойно сидит в кресле со сложенными на коленях руками - отдыхает после трудов праведных вспахав необозримое поле русского языка. Именно таким его изобразил художник В.Т.Перов. В молодости ему нравилось смешить публику комичными историями, которые он живо изображал в лицах, имитируя голос, жестикулируя. Он любил музыку и сам отлично играл на губной гармошке. По общему признанию, Даля отличали доброта, приветливость, общительность. Жизнь Даля настолько разнообразна и замечательна, что её с лихвой могло бы хватить на несколько интересных биографий: морской офицер, врач,ответственный чиновник, этнограф, натуралист, писатель, учёный-языковед. Всё это затем отлилось в 200 000слов "Толкового словаря живого великорусского языка".
 Ясно сознавая, что жизнь кончается, Пушкин торопил смерть.          Он спросил Даля:"Долго ли мне так мучиться?" Ударило 2 часа пополудни 29 января,-вспоминал Даль,- Пушкину осталось жизни на три четверти часа".  Жуковский повесил последний бюллетень.  "Больной находится в весьма опасном состоянии".  Пушкин попросил морошки. Наталья Николаевна сама дала из ложечки несколько ягод и соку. Пушкин попросил Даля поднять его выше..   "Кончена жизнь.  Жизнь кончена. Тяжело дышать, давит"...   Это были последние слова. в 2 часа 45 минут пополудни 29 января 1837 года. Лицо поэта было необыкновенно спокойным. Казалось,он спал. Кудрявые волосы разметались по атласной подушке, густые бакенбарды окаймляли впалые щёки, выбивались из-под широкого чёрного галстуа.  Пушкина положили в камер-юнкерском сюртуке, нелюбимом, а в тёмно-коричневом.
 Даль пополнил свой толковый словарь ещё одним словом:"Бессмертие - непричастность смерти, свойство, качество неумирающего, вечно сущего,живущего, жизнь духовная, бесконечная, независимая от плоти. Всегдашняя или продолжительная память о человеке на земле, по заслугам или делам его. Незабвенный,вечнопамятный."
 Пушкин не был религиозен. Библейские мотивы в творчестве его не более, чем традиционные сюжеты, он их поварачивал гениально в нужном ему направлении. Не зря в незавершённой статье о русской литературе он вспомнил о религии как о "вечном источнике поэзии у всех народов". Выполнение им христианского обряда перед смертью, как говорят многие пушкинисты, было вынужденным, производилось по требованию царя, переданное через Арендта; этим он обеспечил благополучие семьи.   У Пушкина было философское отношение к смерти. Нить жизни с его исчезновением не оборвётся, а будет продолжена другим поколением. Каждый человек живёт, болеет и уходит из жизни по-своему. отношение к смерти в известной  степени служит мерилом не только человеческого мужества, но и мудрости.  А.С.Пушкин в своей поэзии говорил о смерти спокойно, легко, без надлома:
 "Благословен и день забот,
  Благословен и тьмы приход!"
 В неоконченной "Повести из римской жизни" Пушкин вложил в уста Петрония такие вещие слова:"  мне всегда любопытно знать,как умерли те, которые так сильно были поражены мыслию о смерти".В другом неоконченном труде" Из истории Петра" - сцена смерти некогда могущественного, а в этот момент абсолютно бессильного и беспомощного царя - стояла у него перед глазами.
"Все петербургские врачи собрались у государя. Они молчали; но все видели отчаянное состояние Петра. Он уже не имел силы кричать и только стонал, испуская мочу... Церкви были отворены: в них молились за здравие умирающего государя.. Народ толпился перед дворцом. Екатерина то рыдала, то вздыхала, то падала в обморок, она не отходила от постели Петра и не шла спать,как только по его приказанию..."
15 часов мучился он,стонал, беспрестанно дёргая правую свою руку, левая была уже в параличе. Увещевающий от него не отходил. Пётр слушал его и несколько раз силился перекреститься Троицкий архимандрит предложил ему ещё раз причаститься. Пётр в знак согласия приподнял руку. Его причастили опять. Пётр казался в памяти до четвёртого часа ночи. Тогда начал он охладевать и не показывал уже признаков жизни. Тверской архиерей на ухо ему продолжал свои увещевания и молитвы об отходящих. Пётр перестал стонать, дыхание остановилось - в 6 часов утра 28января Пётр умер на руках Екатерины."
В страшных мучениях кончилась жизнь Петра1 и Пушкина, не это ли ужасное совпадение день и час смерти?  Пушкинское осознание смерти в стихотворение:"Брожу ли я вдоль улиц шумных"
       "...И где мне смерть пошлёт судьбина ?
           В бою ли,в странствии, в волнах?
           Или соседняя долина
           Мой примет охладелый прах?
           И хоть бесчувственному телу
           Равно повсюду истлевать,
           Но ближе к милому пределу
           Мне всё б хотелось почивать.
           И пусть у гробового входа
           Младая будет жизнь играть,
           И равнодушная природа
           Красою вечною сиять".