На фотографии писатель Сергей Сергеевич Смирнов
В 1962 году пользовались огромной популярностью передачи по телевидению писателя Сергея Смирнова «Рассказы о героизме».
Никто не помнил уже его «заслуг» в кампании травли Пастернака, теперь он стал народным защитником солдат и офицеров, оказавшихся во время Великой Отечественной войны в плену у гитлеровцев. Их раньше поголовно числили предателями родины, и огромное число их либо было расстреляно, либо погибло в лагерях.
Передачи Смирнова в ту пору слушали на одном дыхании. Это было откровение. Восстанавливалась правда. И, конечно, каждый случай гибели невинных людей, патриотов страны вызывал шок.
Постепенно раскрывалась правда о сталинском времени.
Сергей Смирнов многое сделал для восстановления доброго имени солдат, попавших в годы войны в плен и позднее за это осуждённых в СССР. Считают, что Смирнов своей книгой "Брестская крепость" первым поставил под сомнение утвердившуюся презумпцию виновности военнопленных. Как кто-то образно выразился, "первым отважился двинуться через это минное поле»
И всё же вспомним: Сергей Смирнов был одним из гонителей Пастернака, который, отвечая своим гонителям, в одном из итоговых своих стихов написал
Что же сделал я за пакость,
Я, убийца и злодей?
Я весь мир заставил плакать
Над красой земли моей.
Но и так, почти у гроба,
Верю я, придет пора,
Силу подлости и злобы
Одолеет дух добра.
В этом параграфе использован материал сайта [http://www.zitata.com/pasternak.sht]
Начиная с 1946 Пастернак ежегодно выдвигался на соискание Нобелевской премии по литературе. В 1958 году его кандидатура была предложена прошлогодним лауреатом Альбером Камю, и Пастернак стал вторым писателем из России (после И. A. Бунина), удостоенным этой награды.
Присуждение премии воспринималось советской пропагандой как повод усилить травлю Пастернака (к примеру, «Литературная газета» 25 октября 1958 года писала: «Пастернак получил „тридцать сребреников“, для чего использована Нобелевская премия. Он награждён за то, что согласился исполнять роль наживки на ржавом крючке антисоветской пропаганды… Бесславный конец ждёт воскресшего Иуду, доктора Живаго, и его автора, уделом которого будет народное презрение.»).
В писательской среде факт присуждения Нобелевской премии тоже был воспринят негативно. По поводу вручения премии Сергей Смирнов сказал,
–… Они ухитрились не заметить Толстого, Горького, Маяковского, Шолохова, но зато заметили Бунина. И только тогда, когда он стал эмигрантом, и только потому, что он стал эмигрантом и врагом советского народа.
Несмотря на то, что премия была присуждена Пастернаку «За значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа», усилиями официальных советских властей она должна была запомниться как прочно связанная только с романом «Доктор Живаго», антисоветская сущность которого постоянно выявлялась в то время агитаторами, литературными критиками и лекторами общества «Знание».
На Пастернака было оказано и личное давление, которое, в конечном счёте, принудило его отказаться от премии. В телеграмме, посланной в адрес Шведской академии, Пастернак писал: «В силу того значения, которое получила присуждённая мне награда в обществе, к которому я принадлежу, я должен от неё отказаться. Не сочтите за оскорбление мой добровольный отказ».
Джавахарлал Неру и Альбер Камю взяли на себя ходатайство за нового нобелевского лауреата Пастернака перед Никитой Сергеевичем Хрущевым, но всё оказалось тщетно, хотя, конечно, писатель не был ни расстрелян, ни посажен в тюрьму, что было бы возможно в сталинское время.
И раз уж я вспомнил о травле Бориса Пастернака...
Тогда проявил себя не один Сергей Смирнов. Сергей Михалков откликнулся на присуждение Пастернаку премии басней про «некий злак, который звался Пастернак».
В октябре 1958 на Пленуме ЦК ВЛКСМ первый секретарь ЦК комсомола Владимир Семичастный (будущий председатель КГБ) заявил:
– Как говорится в русской пословице, и в хорошем стаде заводится паршивая овца. Такую паршивую овцу мы имеем в нашем социалистическом обществе в лице Пастернака, который выступил со своим клеветническим так называемым „произведением“. <…> если сравнить Пастернака со свиньей, то свинья не сделает того, что он сделал. <…> А почему бы этому внутреннему эмигранту не изведать воздуха капиталистического, по которому он так соскучился, о котором он в своем произведении высказался. Я уверен, что наша общественность приветствовала бы это.
Подумать только, он, Семичастный, был уверен в этом.
Молодежный "вождь" называет поэта с мировым именем, нобелевского лауреата свиньей. Сегодня Пастернак - слава России, а где Семичастный? Не худо бы об этом подумать и сегодняшним "нашим".
Я помню, мы с Любочкой прочитали в одной из газет еще в Ленинграде, как какой-то знатный экскаваторщик сравнил Пастернака с квакающей лягушкой, которую он безжалостно вычерпывает своим ковшом из болота. Прочитали и ужаснулись. Боже! В какое время мы живем!
Травля поэта получила в народных воспоминаниях название: «Не читал, но осуждаю!»
Один из лучших поэтов и писателей XX века Борис Леонидович Пастернак был фактически затравлен и скончался в 1960 г. А через 30 лет, в 1990-м вышла марка СССР, посвященная столетию со дня рождения Нобелевского лауреата.
Понимаете теперь, как трудно мне было вначале воспринимать на экране телевизора Сергея Смирнова. Хотя дело он делал весьма полезное.
Продолжение следует: [http://www.proza.ru/2013/01/19/391]