Силуэт Эллины выделялся на фоне закрытого большого окна тёмной комнаты. Слабая подсветка от уличных фонарей только сильнее подчёркивала прильнувшую женскую фигуру с распростёртыми по окну руками. Кого она увидела через окно? Кого зовёт? Нет, нет! Звать ей больше никого не хотелось. Хотелось слиться с этой ночью и тишиной. И бежать…, бежать от себя самой.
Порывом к бегству стала тоска по тишине в себе самой, жажда освободиться от бремени самоедства. Бежать в тот мир, которого нет или которого она ещё не знает, где спокойное умиротворение вернёт ей уверенность в том, что она должна сделать.
Бежать от растущей усталости, о которой нельзя никому сказать, чтобы не ранить любимых тебе людей. Бежать от мнительной нерешительности пожаловаться на болезни и слабость, присущие возрасту. Бежать, чтобы не стать обузой дорогим ей людям. Именно такая её нерешительность всё чаще становилась тяготой и недовольством к себе самой.
Всю жизнь Эллина была оптимисткой и моральной опорой в своей семье. И вдруг, ей самой понадобилась помощь?! Куда же подевалась её склонность к авантюрным путешествиям и приключениям? Куда подевалась смелость решений?
«Я прожила счастливую и интересную жизнь. Дети уже взрослые. Имеют свои семьи. Почему же я должна закончить дни свои так банально или даже унизительно? Почему я должна вызывать к себе чувство жалости, постепенно переходящую в усталость по уходу за немощной и больной, пусть даже любимой матерью?» - думала она, стоя у окна.
«Нет, нет! Я слишком люблю их, чтобы подвергать их такому испытанию. Кроме того я слишком горда, чтобы меня можно было видеть слабой, неухоженной и немощной», - старалась убедить себя Эллина.
Моя душа…
Это страна глубинных чувств:
надежд, иллюзий,
разочарований,
любви безумной
и страданий.
Букет нежданных
ощущений
все спектры нежности
и вожделений,
каскады сладостных
эмоций, принять всё то,
что нам судьба пророчит.
Но так бывает иногда,
Душевный склад
и Логика Ума
Друг другу вовсе
неподвластны,
но понимаешь это
чрез года,
что разночтение с Умом,
быть может, и опасно!
-«Ну, что ж! Рискну в последний раз! Пусть это будет мой последний экскурс в неизвестное!» – казалось, что, наконец, Эллина приняла решение и отошла от окна.
Спать не хотелось. Нужно было многое обдумать и всё хорошо взвесить. Эллина подошла к дивану, одела наушники и поставила CD с музыкой Брамса. Это был её любимый композитор.
-«Какие же у меня есть варианты? Как уйти из мира сего красиво и не причинять забот и страданий моим любимым детям. Я ещё хорошо помню, сколько горя и почти физической боли принёс мне и нашим мальчикам уход из жизни их любимого отца» - думала Эллина.
Почему-то вспомнились два фильма. Один был индийский, где рассказывалось о том, что, когда старые слоны чувствуют, что их жизни на земле приходит конец, они покидают своё стадо и уходят куда-то в дебри, где существует кладбище слонов и там ждут своей кончины. Название фильма Эллина не помнила, но этот факт слоновьего благородства удивил её, поэтому она запомнила именно этот фрагмент из фильма.
Название второго фильма Эллина помнила. Фильм назывался «Белые тени». Фильм то ли американский, то ли ещё чей-то. Действие происходит за полярным кругом, в Лапландии.
Туристы, приехавшие к аборигенам, были очень удивлены стилем жизни северных народностей. Лично Эллине запомнились три фрагмента из фильма, два из которых её насмешили, а третий, на то время, показался кощунственным.
За вечерней трапезой гостям предложили сырую рыбу, тонко нарезанную, рыбью печень, а на десерт предложили в пиалах красиво уложенных в полоски белых и коричневых живых(!) червей.
Туристы пришли в ужас, но хозяева заверили, что это самые вкусные и полезные печёночные черви и отказаться их есть, значит выказать неуважение к хозяевам.
Ещё больше насмешило Эллину предложение хозяев гостям мужского пола, принять в подарок на ночь их женщин. На этот раз гости, хотя и смущённые таким предложением, хозяев обижать не стали, тем более что ночь, проведённая в иглу (дом изо льда), даже на множестве меховых покрытий, могла оказаться не такой уж тёплой.
Третий же фрагмент фильма, что запомнился Эллине, показался ей кощунственным по отношению к своим старикам. В заполярном круге нет ни «слоновьего кладбища», нет ни райских кущей, куда бы смогли переселиться старые и немощные люди, чтобы в тиши и спокойствии закончить дни свои. Заполярье, это в основном ледовые пространства.
Досмотрев фильм до конца, Эллина поняла, что это не жестокость к родному человеку, а это есть ритуал поколений, принятый аборигенами севера и уважаемый ими. Старого человека усаживали на какое-то возвышение, производили какие-то ритуальные действа вокруг него и… уезжали, оставив его одного наедине с природой и с самим собой. Что было дальше, сюжет фильма не уточнял, потому что основным сюжетом фильма было рассказать о впечатлениях туристов, посетивших этот своеобразный «уголок» нашей планеты и показать жизнь аборигенов и их выживание в условиях вечной мерзлоты заполярья.
Ночь уже полностью вступила в свои права, но Эллине спать не хотелось. Мысли, мысли, мысли будоражившие её в последнее время, не хотели покидать её и без того уставший мозг и даже тихо льющаяся музыка Брамса успокаивала только метущуюся душу, но не задумки, требующие практицизма.
Эллина долго жила за рубежом и хорошо знала от друзей и подруг, что дети всегда заботились о своих родителях. Правда, по-разному. Те, кто был побогаче, и жили вместе с родителями, нанимали медсестру-сиделку. Другие семьи, которые не жили с родителями в одном доме, тоже могли нанимать медсестру=сиделку, с постоянным проживанием с больными родителями (родителем) или же, по желанию родителя (и только по его желанию!),могли определить его (её) в так называемый лечебно-санаторный пансион. Именно ПАНСИОН, а не «Дом престарелых»!
И заведение соответствует названию. Комнаты в пансионе рассчитаны не более, чем на два или одного человека. В каждой комнате есть холодильник, телевизор. В каждой комнате имеется гардероб, куда можно сложить абсолютно всю ту одежду, которую прибывший в санаторий привёз из дома, и которую он может одевать, когда и как ему захочется. Уход и медицинское обслуживание на уровне санаторного режима. Выход и вход в санаторий свободный для пациентов. Комнаты отдыха - по интересам. Небольшой концертный зал, куда приглашаются артисты разного жанра. А самое главное для пожилых и одиноких людей – это ОБЩЕНИЕ. Конечно, за всё в жизни надо платить. Оплата за пребывание в таком заведении, это бОльшая часть пенсии здесь проживающих, оставшиеся деньги возвращаются пациентам на мелкие расходы. Кроме того все заведения такого рода находятся под опекой «Красного креста». При необходимости, даже операции производятся бесплатно для пациента.
-«Ну, вот, Эллина, приехали! Да уж, приехали… Как говорят здесь – «за что боролась, на то и напоролась» - с иронией подумала Эллина о себе и своём решении вернуться в края родные.
Старость…, она безжалостна. Она попирает все законы морали и этики. У неё не хватило даже доброты, чтобы оставить тело, если не молодым, то хотя бы - не уродовать его!
Конечно, конечно, сто раз конечно (!), старики, ах простите, пожилые люди, не многие, но говорят «старость – это прекрасно!», одним из которых был Жан Маре. Так же могут сказать и другие, которые НЕ ХОТЯТ признаваться в уже собственной неполноценности, как актёра, как режиссера, как писателя или поэта или даже учёного. И они правы, потому что они хотят жить! Хотят продлить свою духовную молодость, несмотря на то, что ходить и дышать уже бывает невмоготу.
-«Господи, ну зачем опять я травлю себе душу? Думай о себе, Эллина, думай лучше, как ты завершишь свой путь земной, когда придёт время. Конечно, я могла бы взвалить всё бремя забот о себе на своих мальчишек, но я этого не хочу. Я всегда в жизни справлялась со всеми проблемами сама. Они тоже потеряли всё у себя на родине, уехав за своими родителями, и не приобрели почти ничего в чужой им стране. Я сама должна во всём разобраться и сделать правильный ход! Я обязательно найду своё «слоновье кладбище»» или «райские кущи» на этой земле, где тишина и умиротворённая природа подарят мне последний приют»
*****
Эллина шла уже второй день, когда, наконец, увидела какие-то удивительные блики, прыгающие и сверкающие, где-то, впереди тропинки, по которой она шла. Неясные звуки, казалось знакомой музыки, влекли её вперёд. Аромат и пряность познания неизвестности, надежда, что она нашла это вожделенное, сокрытое от всех глаз место, толкало её интуитивно в только ей известное «никуда».
Влекомая сверкающими бликами Эллина продвигалась по тропинке, которая привела её к высокой кирпичной стене увитой плющом. В стене просматривалась калитка, на которой было большое бронзовое кольцо. Была полная тишина. Смутное чувство безнаказанности, заставило Эллину постучать кольцом в калитку.
Тишина. Ответа не было. Эллина хотела повторить стук, когда заметила, что калитка стала медленно приоткрываться, а из-за забора донеслись волнующие звуки «Реквиема» Брамса в исполнении хора. Протянутая к ней рука взяла её руку в свою, и она увидела прекрасный сад – райские кущи,… а музыка всё звучала…
Неожиданно незнакомец позвал её:
-«Мамочка, мамочка! Что с тобой? Ты спишь? Тебе плохо?»
Эллина, постепенно приходя в себя, увидела рядом с собой своих сыновей и спросила:
-«А что вы делаете в этом саду? Как вы сюда попали?»
-«В каком саду, мамуля? Мы у тебя дома. Мы и утро, и почти весь день не можем до тебя дозвониться, вот и приехали. Мы очень волновались!. Зачем ты отключила телефоны?»
-«Я не отключала…, я слушала Брамса… так я дома?... жаль…»
-« Конечно, ты дома! Где же тебе ещё быть? Теперь мы тебя одну не оставим!»
Её мальчики были рядом и это были ЕЁ «райские кущи».
-«А с кладбищем слонов, наверное, придётся подождать, - подумала с улыбкой Эллина – хотя «Реквием» Брамса ещё звучит и я всё равно его люблю…»
Старость грубо налетела.
Разбросав всё по пути,
Что хотелось – не успела,
Что имела – не найти!
Мне мало времени отмерено,
Чтоб в жизни всё успеть, понять
Быть может, мне тогда, намеренно,
Скромнее быть и больше не желать?
Желать, желать, желать! Потому как жизнь продолжается и она прекрасна!