Новеллы по романам сборник 2

Таэ Серая Птица
Я всегда буду...

Гарольд Лейн был влюблен до безумия. В тишину ночных вахт, в перемигивание огней на дверях кают. В свой корабль. Он мог с закрытыми глазами, просто проведя по обшивке коридора кончиками пальцев, сказать, что в гигантском теле его Титана не так. Он слушал неслышные другим вибрации и шумы, и знал, как чувствует себя система регенерации воздуха, на сколько процентов мощности работают маршевые двигатели, и с какой скоростью работает процессор искина «Кадавра».
- Моя любовь...
И в этот момент глаза капитана горели тем чувством, каким горят взоры искренне влюбленных. И корабль, казалось, отвечал ему взаимностью. Только для капитана кресло на мостике становилось исключительно удобным, только для него лифты главного ствола двигались с безупречной точностью и скоростью. Только с ним искин Титана разговаривал «нормальным» голосом - для всех остальных у него была стандартная программа «я - железяка без эмоций».
- Я люблю тебя, - шептал Гарольд, лаская ладонями обшивку.
- Ненормальный, - убежденно кивали офицеры с ноткой ехидства и уважения.
- Ненавижу эту консервную банку! - заявлял стажер-Навигатор из нового пополнения учебной группы, проходящей практику на «Кадавре».
Капитан недобро косился на него, едва не шипя.
- Не слушай его, любовь моя. Ты прекрасен.
- Когда-нибудь его разберут на металлолом, - предрекал Навигатор, пожимая плечами, - и переплавят во что-то новое.
- Марш палубу драить!
- Зачем? - искренне изумлялся парень, - ее же дроиды уже надраили - смотреться можно, как в зеркало!
- Шваброида на пульт и марш!
- Конечно, такую жестянку может вести и швабра!
Навигатор долго на борту Титана не продержался - в первом же порту опоздал из увольнения и был отчислен. А капитан отправился в душ, разделся, вставая под струи и с облегчением выдыхая. Специально для капитана из отверстий в стенах душевой кабинки вырывался не горячий, а холодный пар, а вода была идеальной температуры в плюс пять градусов. Гарольд нежился в холоде, изгибался, прикрывая сиреневые глаза.
Из динамика внутренней связи под потолком душевой прозвучал мягкий, чуть мурлычущий баритон:
- Сделать похолоднее?
- Да, если можно. День сегодня был паршивым на удивление.
- Расслабься. Ты слишком резко реагируешь на глупости всяких терран. Вот так лучше? - температура воды упала еще на четыре градуса.
- А-а-ах-х, - капитан медленно повернулся вокруг своей оси, подставляя спину и плечи под воду и пар.
- Красавчик, - прозвучал тихий смешок, - так жаль, что у меня больше нет рук, чтобы обнять тебя.
- Обнять можешь, - Гарольд выгнулся.
- Только так, - в голосе искина звучало сожаление, но и нежность тоже, когда гибкие массажные манипуляторы выдвинулись из стены и обвились вокруг тела капитана, поглаживая его смуглую кожу мягкими подушечками насадок.
- А так великолепно... О да, вот так.
- Я все хотел спросить, - движения манипуляторов стали еще ласковее, если можно так сказать о механических «руках», - почему ты выбрал такое странное имя для меня?
- Мне... Ох-х-х... Да, вот так. А что ты... А-а-ах-х... Спрашивал? О, да-а-а, и здесь тоже.
Из динамиков прозвучал вздох и смешок. Искин корабля понял, что связной речи от разнежившегося капитана не добьется, и переключил все свое внимание на то, чтобы доставить ему удовольствие. Как ни странно, сегодня капитан ерзал под манипуляторами весьма активно, вертелся и даже чуть слышно постанывал.
Мягкие губчатые наконечники манипуляторов начали чуть вибрировать, касаясь смуглой кожи. У искина не было смущения или робости, все же человеческих чувств в психоматрице оставалось не так уж и много. Хотя, спроси кто-нибудь искин Титана, как он относится к капитану, тот, не задумываясь, ответил бы, что любит его. А может ли корабль испытывать то, что люди и прочие расы зовут любовью, искин предпочитал не думать вообще. Он не помнил, кем был при жизни. Не помнил и не хотел бы помнить. Он существовал здесь и сейчас - ради того, чтобы подчиняться мягкому голосу Гарольда Лейна, голосу, который мог звучать металлом.
- Что-то я как-то странно себя чувствую, - пробормотал Гарольд, пошатнувшись и хватаясь за стену.
- Эй, просто расслабься и получай удовольствие, - со смешком посоветовал искин, подключая к вибрации еще и направленные струйки холодного и теплого пара, перемешивая их так, что холод касался самых чувствительных мест тела капитана сразу после тепла. Гарольд сперва старался не застонать, чтоб команда не принеслась спасать его. Но потом до сознания, тающего в удовольствии, медленно дошло, что искин, скорее всего, отключил внешние динамики. И двери заблокировал.
- Как же жаль... - пробормотал голос искина, не окончив фразы. Один из манипуляторов влажно мазнул по губам капитана, словно провел по ним прохладным пальцем. - Ты - самое красивое, что я видел во вселенной, - голос дрожал низкими нотками, звучал так, будто искин говорил это на ухо капитану.
- Это ты - само совершенство, - Гарольд слабо улыбнулся, скользнув ладонями по манипуляторам, переплетая с ними пальцы.
- Не покидай меня, никогда не покидай, - прозвучало умоляюще, словно корабль мог бояться остаться один.
- Я всегда буду с тобой, - невнятно пробормотал Гарольд. - Всегда. Даже после смерти, я останусь с тобой.
Во влажном воздухе душевой прозвучал невнятный звук, похожий на всхлип. Гибкие пластикатовые манипуляторы почти обвили тело капитана, как множество осторожных щупалец.
- Я люблю тебя. Не плачь.
- Корабль не может плакать, мой капитан, - снова смешок, только невеселый. - Я тоже люблю тебя, Князь.
Гарольд медленно поднес к губам ближайший манипулятор, целуя. Его укутали в полотенце, растерли и мягко вытолкнули из кабинки:
- Спать, мой капитан. Завтра снова в полет, тебе надо отдохнуть.
В каюте уже была расстелена постель, приглушен свет. Гарольд опустился на постель уже в полусне, улыбнулся в пространство каюты:
- «Кадавр», переход на автопилот.
- Выполняю.
Свет погас совсем, но инфракрасным камерам искина это не мешало любоваться спящим тарлени.
«Как же жаль, что я больше не человек, и нет губ - поцеловать тебя, и рук - обнять... Но ты не любишь людей, значит, хорошо, что я всего лишь корабль».
Капитан спал, улыбаясь, прижимался щекой к подушке. И обнимал высунувшийся из стены манипулятор. Искин погасил камеры, будто закрыл глаза.
«Добрых снов, любовь моя».

Шесть лет Гарольд Лейн по прозвищу Князь командовал Титаном со странным именем «Кадавр» бессменно. Он был рожден не космитом, когда-то Лейн и в самом деле был князем одной из планет-провинций Тарлени. Никто точно не знал, что побудило его сложить с себя полномочия и поступить во флот, да не своего королевства, а Терры. Но терране нарадоваться на капитана Лейна не могли - он, хоть и гонял курсантов до черного пота, школил их так, что из тех, кто прошел практику на «Кадавре» получались лучшие пилоты, Навигаторы и вообще космические волки. И на корабль стажеров отправить горели желанием все. Князь только неопределенно усмехался на очередную заявку.
Выбирал он курсантов сам. Но иногда приходилось смиряться с тем, что начальство совало в команду своих протеже. Так было с тем парнем, год назад, который по непонятной причине опоздал на корабль. Гарольд не помнил его имени, а вот искин «Кадавра» помнил прекрасно, и если бы мог - мстительно усмехался бы: договориться с примитивными системами управления лифтов планетарного Кольца было легче легкого, и Навигатор, посмевший назвать капитана чокнутым, а сам Титан - консервной банкой, застрял в одном из лифтов надолго. Пока не стало поздно.
В этот раз протеже одного из адмиралов тоже оказался Навигатором. И «Кадавру» он не понравился сразу. Слишком уж неприятным был взгляд мелких невнятно-серых глаз курсанта. Стандартный тренировочный полет в пределах одной галактики должен был пройти без проблем, как и сотни раз до этого. Все было просто до безумия: ввести координаты входа, рассчитать потоки, сопряжение полей, петли и пересечения линий полей, вывести координаты точки выхода.
- Покажите расчеты, - Гарольд кивнул стажеру.
- Вы мне не доверяете... сэр? - растягивая слова, спросил терранин.
- Доверяю, но проверяю, - отшутился тарлени.
- Как скажете, сэр, - Навигатор вывел на внешний монитор длинные строки символов, намеренно не сводя их в таблицу. Гарольд бегло их изучил, ошибок не нашел и снова кивнул:
- Сводите данные в расчетку, задаете курс.
- Да, сэ-э-эр, - почти пропел терранин, окидывая капитана странным взглядом. Он вообще был странным. Искин мог бы сказать, что увидел в глазах Навигатора, но Гарольд его не спрашивал, а с остальными членами команды искин не общался так, чтобы можно было поделиться подобными наблюдениями.
Гарольд кивнул Навигатору, отошел к своему месту, чуть прихрамывая. Возраст все-таки давал о себе знать, с годами все чаще ныло колено. Это тревожило искин. Тарлени долго не живут, а Гарольд был уже далеко не юн.
- Курс получен, капитан, - отрапортовал пилот.
- Следуйте по заданным координатам и дайте мне взглянуть еще раз на расчетную таблицу.
Пилот сбросил данные на терминал капитанского пульта и занес руку над тумблером выхода в гипер-режим. По кораблю разнесся сигнал подготовки к прыжку, кресло капитана чуть отклонилось назад, ремни щелкнули, притягивая тарлени к мягкому пластику, как ласковые объятия. Пальцы пилота плавно отжали тумблер. Гарольд взглянул на расчетку, больше для порядка. И глаза тарлени расширились... А потом мир, заключенный в хрупкую скорлупку керамоброни Титана, дрогнул и сместился в то пространство, в котором перепутаны время и измерения, которых не четыре, а много больше - гипер, как назвали его люди. И только чуткие приборы корабля, вцепившись в направляющие силовые потоки, вели Титан сквозь этот хаос. Приборы, работающие по четко заданным параметрам точек входа и выхода. Только вот точка выхода здесь была неверной. И корабль несло навстречу смерти...
- Почему? - одними губами бросил Гарольд в сторону Навигатора.
Тот только улыбнулся - неприятной, предвкушающей улыбкой, не отвечая. В его ладони мелькнул крохотный инъектор, а через секунду в кресле Навигатора оползло мертвое тело. Гарольд только и успел уловить последнюю мысль смертника:
«Месть, князь».
Гарольд не понимал... А времени думать - не было.
- Я люблю тебя.
Он впервые произнес это вслух, при всех. А потом откинулся назад. И перехватил управление кораблем, смещая потоки.
«Нет, нет!»
- Гарольд, нет! - искин, заблокированный командой капитана, искин, который подвел своего капитана, не отследив неверный курс, кричал раненым зверем. Тоже впервые на памяти команды. - Нет! Нет...
Сколько сил пришлось вложить псионику-телепату, чтобы вывести Титан из ловушки нейтронной звезды, куда его направила злая воля безумца, не мог представить никто. По крайней мере, никто из терран, разве что только соплеменники тарленийца. Капитан Лейн сгорал на глазах у перепуганной команды. Белела, становясь похожей на серый мрамор, кожа, выцветали в прозрачную паутину платиновые локоны, теряли цвет фиалковые глаза. Словно с картины смывались краски.
- Люблю... Люблю... - он шептал это безостановочно. - Я люблю тебя... Люблю...
- Не уходи... Гарольд, пожалуйста! - в голосе искина звучала самая настоящая, человеческая, живая боль, и это было пострашнее, чем падать в гравитационное поле умирающей звезды. - Гарольд... ты же обещал! Не оставляй меня! Я... люблю тебя, капитан!
- Я всегда буду... - бесцветная тень в кресле улыбнулась в последний раз. И рассыпалась невесомыми хлопьями пепла, которые, словно снежинки, вспорхнули в воздух и просочились в решетки вентиляционной системы корабля. Мертвый механический голос искина оповестил:
- Выход из гипер-прыжка закончен.
- Капитан... - ошалело пробормотал кто-то из офицеров. - К-капитан...
- Капитан Гарольд Лейн погиб при исполнении, - отозвался искин, - по протоколу 00458RIP командование кораблем переходит старшему помощнику Джонатану Ауфвеллу.
- К-капитан, - у помощника как-то странно задрожали губы. И прямо перед ним из воздуха материализовалась призрачная фигура, показавшая кулак и ткнувшая в сторону кресла капитана.
- Приступайте к исполнению, ка... - искин запнулся, - капитан Ауфвелл.
«Ты сдержал слово, Князь. Слышишь меня?»
«Любовь моя, я тебя прекрасно слышу»
«Это замечательно, - в мысле-голосе искина чувствовалась улыбка, - теперь я могу обнять тебя».
Рядом с призрачным силуэтом капитана на мгновение возник еще один - смутный и расплывчатый, как облачко искорок, окружил призрак. Смех Гарольда прозвучал отчетливо.
«Я ведь обещал тебе, что никогда не оставлю».
«Пока функционирует хоть три процента моих систем - мы будем вместе».

Титан «Кадавр» существует и поныне. Он пережил многих капитанов, множество ремонтов и полностью обновил системы сто пятнадцать раз. Он принадлежит теперь Императорскому Космическому флоту Книссаурра, является бессменным флагманом и отправляться на вечный прикол у Книссауррского Кольца не собирается. Впрочем, никто его и не отправит ни в закрытый музейный док, ни в переплавку - живой корабль неподвластен времени, пока с ним его первый капитан.



Ррахта, сын рриша
(сказка)

Старая нянька Лауррис унесла прачкам последнюю стопку грязной одежды и вернулась в спальню наследников. Оба котенка уже лежали на огромной кровати, спрятавшись под пушистое меховое одеяло, только золотистые и черные ушки и любопытные носики торчали на виду.
- Нянюшка, а ты расскажешь нам сегодня сказку? - спросил старший, Нааррэ. Как и положено будущему властителю половины мира Книссаурр, он был золотистым от кончиков ушек до кончика хвоста, синеглаз и весьма смышлен для своих трех лет. Младший, угольно-черный Эртэйри, только вопросительно муркнул, щуря золотистые глаза на пламя свечи.
- Конечно, - серьезно, сдерживая улыбку, кивнула Лауррис и придвинула тяжелое кресло поближе к постели: ей предстояло в нем провести всю ночь, охраняя покой принцев. - О ком вы хотите послушать сегодня?
Братья переглянулись, безмолвно посовещались, и Нааррэ сказал:
- Ты обещала рассказать о легендарном Ррахте, который был соратником нашего прадеда.
- Ох, и впрямь, обещала, да запамятовала, детки. Ну, тогда закрывайте глазки и слушайте, - Лауррис откинулась натруженной спиной на спинку кресла, вздохнула и начала свой рассказ.
«Было это давно, еще когда ваша нянька была только самую малость постарше вас. Йоррах Объединитель тогда еще не носил такого звучного прозвания, был владыкой маленького княжества, собирался жениться на дочери соседнего князя, за которой давали в приданое серебряный рудник и три деревушки рядом с ним. Никто и не думал тогда, что восточные кланы Рыжих вздумают двинуться к нам, на север, а южный сосед покусится на наши земли, решив оттяпать себе под шумок изрядный кус. Едва только отпраздновали свадьбу князя, едва успели молодожены разок поцеловаться, как примчался гонец с тревожной вестью. Пришлось князю Йорраху прощаться с юной супругой, вздевать броню и садиться на уникорна. Ополчение собрали быстро, да вышло его мало. Против объединенных кланов Рыжих три сотни бойцов княжеского ополчения были что капля воды против лесного пожара. Тесть помог, но и вместе с его полутысячей книссов выходило, что в бою сойдутся десять на одного.
И тогда юная и прекрасная жена князя отправилась в уединенную обитель Сестер Милосердной Матери-Кошки, молиться о ниспослании ее любимому супругу помощи. Путь в обитель был неблизкий и опасный, через густые северные леса, в которых было много разбойного люда. Просить у супруга отряд в сопровождение княгиня Иллейа не стала - и без того все, кто мог держать в руках мечи, были мобилизованы на защиту границ. Так что в обитель отправились она сама, трое ее служанок, да старый конюх, управлявший экипажем. В пути котиссы усердно молились и о своей безопасности, и об отправившихся на границы мужьях, братьях и отцах. Но когда до обители оставалось лишь пол дня пути, карету их остановили разбойники.»
Маленький Эртэйри тихо пискнул и вцепился ручонками в гривку брата. Нааррэ обнял его, тихо зашептал в прижавшееся от страха ушко:
- Ну, ты что, ташши, не бойся! Все будет хорошо!
Нянька спрятала улыбку в усы и поправила принцам одеяло. Погладила обоих:
- И то правда. Не кончись все так, как оно кончилось, не было бы вас, пострелята, на свете. Рассказывать дальше?
- - Да! - хором ответили котята и снова притихли, внимательно глядя на старую Лауррис. Котисса снова умостилась в кресле, и продолжила историю:
«Когда разбойники открыли дверцы кареты, Иллейа сама вышла к ним и увидела громадного, черного, как смоль, книсса. Очарованный ее красотой, главарь банды пообещал, что отпустит остальных и даже даст им в сопровождение своих людей, если княгиня останется с ним. На что Иллейа смело и дерзко ответила, что оставаться с трусом, который с шайкой бандитов прячется в чащобах, вместо того, чтобы с оружием в руках защищать свою землю, она не согласна даже за все блага мира. И в любом случае доберется в Обитель, чтобы молить Богиню смилостивиться над детьми своими и принести на земли княжества мир. Больно задели самолюбие главаря справедливые слова княгини. Собрал он своих бандитов и спросил их: не будет ли большей честью для них и в самом деле отправиться на помощь князю, тем более, что тот мог и помиловать разбойный люд, когда каждый клинок на счету. Говорят, что сама Мать-Кошка осенила его своим благословением за такие речи, иначе как понять, что разбойники не рассмеялись ему в лицо, а все, как один, согласились отправиться на подмогу княжеским войскам? Когда же отряд уходил, княгиня Иллейа спросила у главаря, как его зовут? "Ррахта, сын рриша" - ответил тот. "Отыщи моего супруга, Ррахта, и передай ему вот это" - княгиня сняла с себя цепочку с огненным опалом и вложила ее в ладонь разбойника, - "И мой князь примет тебя и твоих бойцов, как наемников, а не как разбойников".
Война с Рыжими кланами, а потом и с южным княжеством была долгой и кровопролитной, и длилась она больше двух лет. Все это время княгиня усердно молилась в Обители, не только за мужа и его воинов, но и за Ррахту-разбойника сотоварищи. А когда все закончилось, князь прискакал за ней. И прискакал не один, а со своим побратимом-шеррах.»
- Нянюшка, а кто был его побратимом? - спросил Эртэйри, нетерпеливо подергивая ушками. Старший принц чуть снисходительно улыбнулся: он уже слышал эту историю, но младшему брату ничего не говорил.
Нянька улыбнулась:
- Шеррах князя Йорраха был никто иной, как Ррахта, бывший разбойник. Он не раз и не два спасал князю жизнь в бою, прикрывал его собой и от стрел, и от мечей, и от вражьих когтей. За что и стал его кровным побратимом. Именно он был первым военачальником Йорраха, командиром его войск, он прошел половину Книссаурра, объединяя земли под рукой вашего прадеда, - старая Лауррис снова укрывает котят и гасит свечу: - Ну, все, теперь - спать.
- Доброй ночи, нянюшка, - бормочут братья в унисон, потом так же зевают. Лауррис усмехается. Кое-чего она не рассказала малышам, но им пока рано знать такое. Ррахта был не просто шеррах. Он всю свою жизнь, с той легендарной встречи в лесу, любил княгиню, а позднее - королеву Иллейю. А князь-король Йоррах знал об этом, как и о том, что и королева любила его побратима не так, как положено любить сестре. И потому, когда королева родила не золотистого, а черного котенка, не упрекнул ее ни единым словом, признав малыша своим сыном. Оттого в династии потомков Леона теперь рождаются не только золотистые и серые книссы, но еще и черные, как ночь. Как Ррахта, сын рриша.


Братская любовь
(новелла по роману "Не бойся, я с тобой")

- Линяю!!! - трагические вопли третьего принца будоражили спящий дворец. - Лысею!!! - накал страстей стал еще более возвышенным.
- Я тебе сейчас сам перья повыдергаю, - пообещал мрачный голос второго принца, который только час, как лег, засидевшись за составлением дипломатической ноты.
- У меня пушинки из гребня сыплются, ты, бесчувственная сволочь!!!
- Вот и перестанут, - Кесс выглянул из своей комнаты, полный решимости разрешить раз и навсегда проблемы близнеца с перьями.
Несс сидел на полу, пребывая в полном раздрае чувств. И выглядел несчастно и подавленно, разглядывая свое отражение в зеркале.
- Кто здесь бесчувственная скотина, так это ты. И Шукк, и Текк, и я целые сутки без отдыха прот... проопекали послов, и хотим спать.
- А я целые сутки без отдыха пробегал, занимаясь решением проблем с украшением дворца к грядущему празднику. И Я ЛЫСЕЮ!!!
- Линяешь, - уточнил Кесс, - ничего страшного не вижу. Ну, выпало два пера. Так не весь же гребень.
- А когда выпадет весь гребень - будет поздно вопить... Я буду страшным, уродливым, на меня больше никто не посмотрит!!!
- А кто тебе нужен? - устало вздохнул Кесс, усаживаясь в кресло и совершенно явно собираясь в нем спать. - Ты только скажи, мы тебе его в коробочке принесем. С ленточкой.
- Обещаешь? - по-детски чирикнул Несс. - Правда, принесешь? А если он сопротивляться будет?
- А если он будет сопротивляться... кто, кстати? То мы его принесем связанным. Ради пары ночей спокойного сна на что только не пойдешь.
- Текк! - тут же распушил все, что мог, Несс.
- Что? Кто-о-о? О, боги, ну почему опять ОН? - Кесс прикрыл лицо руками и покачался в кресле. Потом взял себя в крылья и выпрямился.
- Ладно. Отец будет не в восторге, но я обещал.
- Что значит ОПЯТЬ? - дворец опасно вздрогнул. Несс вообще был существом эмоциональным, легко влюбляющимся и так же легко охладевающим к предмету своей страсти. Зато себя, родного, он никогда разлюбить не мог. И одна упавшая с гребня пушинка была предметом всеимперского траура, вечной скорби и паники-паники-паники.
- То и значит. Не бери в голову, братец. А то линька будет бурной и быстрой, - Кесс подмигнул брату и ретировался в свою комнату. В дверь тут же ударилось что-то тяжелое, сопровождаемое негодующим воплем:
- А ну объяснись, мерзкое создание! Ты, сеашш драный! Кесс, немедленно открой дверь, чтоб тебя перьевая чесотка расшибла!
Второй принц Скории сидел, подпирая собой дверь, хохотал и открывать не собирался. Зато в памяти непрошено всплывали воспоминания о том, какими ласковыми бывают руки первого советника Текка-Райк-Виккас, который традиционно был наставником всех принцев Скории не только в политике. И Шукк, и сам Кесс прошли через его руки. Теперь вот черед Несса, похоже.
За дверью воцарилась подозрительная тишина, которую можно было с полным правом назвать мертвой. Видимо, у Несса закончилось все, чем можно было кинуть в дверь спальни брата. Ну, еще и слова к концу подошли.
- Успокоился? - Кесс открыл дверь и покачал головой, - Ведешь себя, как Цес, но он хоть маленький, ему можно.
Несс брата гордо игнорировал, сидел, нахохлившись, злой на весь мир.
- Чего ты завелся, Несс? - старший принц присел рядом, приобнял младшего брата крылом.
- У меня пух лезет, перья цвет теряют, а ты только и можешь, что издеваться!
- Первая линька у тебя, что ли? И потом, я уверен, что Текку ты нравишься даже полинявший.
- Я ему совсем не нравлюсь, - пробурчал Несс. - А ты вообще иди спать.
- Нет уж, у меня сон пропал. С чего ты взял, что не нравишься ему?
- Я же не слепой, - Несс клекотнул. - Иди спать, ты только час как вернулся.
- Эх, ты, цекка , - Кесс снова вздохнул и зевнул, - Утром поговорим, братец. Как проснусь - так и поговорим. Хорошо?
- Хорошо, - Несс поднялся. - Поговорим... Иди спать.
На колени Кессу мягко спланировало темно-серое перо с измрудной окантовкой. Принц повертел его в пальцах, рассматривая. Перо было тусклое, как и положено выпавшему в свой срок, чистое, ровное. Зря брат волнуется, это всего лишь линька, хоть и спровоцирована, скорее всего, нервами. Все они тут мечутся, как в кипяток окунутые, с этим праздником, черти космоса бы побрали терран и их календарь. А бедному Несу тут вообще хуже всех. Ну да, он вроде бы и занят только украшением дворца и нарядами, но линька у него всегда плохо проходит, а тут еще и перед празднеством, когда хочется быть самым красивым.
- Будет тебе подарок... С ленточками...
Назавтра, когда Несс проснулся, а проснулся он поздно, потому что уснул только на рассвете, под дверью его ожидала большая коробка. Перевязанная изумрудными лентами и с большим серебряным бантом. Принц с любопытством обошел ее кругом, потом сунул клюв внутрь.
- Надеюсь, там что-то вкусное.
Внутри, свернувшись комком перьев, связанный со знанием дела, лежал и уже даже не пытался позвать на помощь заклеенным клювом первый советник короля Скории, Текк-Райк-Виккас. В лентах. И только в них.
- Что-то это не похоже на конфеты, - Несс задумчиво оглядел советника, после чего захлопнул крышку и потащил коробку к дверям Кесса, надрываясь и злобно клекоча. Того на месте не оказалось. Да и не мудрено - с самого утра метаться в поисках советника, потом отловить его, потом заниматься делами в двойном размере - прикрывая отсутствие этого самого советника... Неудивительно, что у Кесса не было времени даже поесть, не то, что зайти к себе.
- Ну, ладно... - Несс вытащил советника из коробки, рассек ленты, освободил клюв. - Извините, у меня брат идиот. Вернее, у меня все братья кретины, но близнец особенно... Компенсирует мой интеллект.
Советник пощелкал клювом, встряхнулся, укладывая перья одно к одному.
- Ну почему же, - мягко заметил, переступая на месте босыми ногами, - поймали меня они весьма изобретательно, что не могло не выдать их ум. Вас не смущает мой неподобающий вид? - поинтересовался, смерив взглядом принца с ног до головы.
- А должен? - Несс плюхнулся в кресло, скинув с него подушку. - Я, по-вашему, голых мужчин никогда в жизни не видел? Кесс, идиот, скотина тупая, перья повыдергаю... ЭТО НЕ ТОТ ТЕКК! - дворцу снова грозила опасность развалиться в щебенку от вопля принца.
- Жаль, - пожал советник плечами, - так я пойду?
- Идите, на кой вы мне нужны? - Несс огорченно отвернулся.
- Жаль, - повторил советник и испарился.
- Убедился? - Кесс, засевший в потайном переходе перед смотровым окошком, придерживал четвертого принца Текка за шею в боевом захвате, не позволяя тому даже курлыкнуть. - Не советник ему был нужен, обалдуй, а ты. Хочешь, докажу?
Несс, разнося со злости комнату брата, взялся за любимую рубашку близнеца, с наслаждением превратил ту в кучу полосок, потом переключился на подушки, пух из которых весело закружился по спальне. Дальше жалобно захрустели отдираемые подлокотники кресла...
- Пока он не превратил мою комнату в хаос - лети, птичка!
Текка метко пнули в открывшийся проход, который немедленно закрылся за ним. Кесс припал к смотровой щели, наблюдая. Несс обернулся, недоуменно воззрился на брата, жалобно чирикнул.
- Что? Хашш! - выругался четвертый принц, - Что ты творишь? И не надо смотреть такими книсскими глазищами!
- Я кресло ломаю, - признался Несс. Как всегда, в присутствии Текка его старший брат превратился в лупоглазое украшение комнаты.
- Зачем? - Текк незаметно показал растопыренные когти туда, где, предположительно, был потайной ход и близнец Несса в нем, поправил гребень и клекотнул. - Кесс говорил, ты мне что-то хотел сказать.
- А... Оно не гармонирует с цветом ковра.
- Это все? - осведомился принц, - Несс, очнись, а? - он шагнул ближе и потряс брата за ворот рубашки. Тот жалобно заклекотал, вырвался и метнулся прочь, осыпав ковер перьями.
- М-да, - подытожил Текк, - не думал я, что все наши ночные посиделки выльются в это.
Несс летел вперед, чудом не сбивая с ног всех. Было невыносимо стыдно. И хотелось задушить близнеца. До самого вечера никто во дворце не мог отыскать третьего принца Скории, хотя он был нужен буквально всем. Пришлось братьям справляться без него. А перед самым началом бала по случаю прибытия на Рассчер-Шуу посольства Империи Терры, совпавшего по календарю Старой Терры с древним праздником терран - Новым годом, Несса отыскал его близнец.
Несс торчал в старой кладовке, между двумя швабрами, сидел, обхватив колени руками, и молчал. Кесс присел с ним рядом, не говоря ни слова. Шутки с чувствами Несса, кажется, зашли слишком далеко.
- Убирайся, - пробормотал Несс. - Видеть тебя не желаю.
- Идем. Пора одеваться к празднику.
- Не хочу я ни на какие праздники. Я сказал - убирайся.
- А я сказал - идем. Хватит себя жалеть, - жесткости в голосе старшего из близнецов было довольно, чтобы переломить упрямство брата, - ты ведешь себя, как сеашш, ставя в неловкое положение и меня, и Текка.
Несс упрямо мотнул головой:
- Не пойду. У меня выпадают перья, они тусклые и серые. Я некрасивый.
- Под одеждой все равно не будет видно, - клекотнул Кесс, ухватил брата за руку и заставил встать. Он был сильнее Несса - все-таки военный, хоть и дипломат по второму образованию. Несс отреагировал довольно вяло, даже не радовался возможности блистать на балу, как обычно. Не рвался переодеться и пройти, красуясь выправкой. Даже не воодушевлялся мыслью о том, как все будут восхищены красотой убранства дворца, к которому он приложил руку.
- Отцепись... Ну... Ну что тебе от меня надо? У меня линька, я не хочу никуда идти и там перьями сыпать.
- Тебя там ждут, Несс. Тебя там очень ждут. Ты должен пойти. Без тебя праздник будет и вполовину не таким веселым, как ему полагается.
- Кто меня там ждет, Кесс? Кому я там нужен со своими линяющими серыми перьями, больной головой и мерзким характером?
- Увидишь. Обещаю, этот сюрприз тебе понравится. Ну, пожалуйста, поверь мне в последний раз, братишка.
Несс отвернулся, однако нехотя кивнул.
- Но если там опять будет какой-то идиотский прикол...
- Не будет никаких идиотских приколов, если только не по твоей вине. Идем, - Кесс снова взял его за запястье, поднимая и направляя на выход.
Несс шагал, не глядя на брата, все так же упрямо отворачиваясь. И злился за тот идиотский розыгрыш с советником... С которым теперь отношения налаживать и налаживать. И за то явление Текка.
Празднично - и очень непривычно, в стиле Терры - украшенный дворец переливался огнями, голограммами странных деревьев, с длинными иголками вместо листьев. И на каждом таком деревце сверкали стеклянные и хрустальные шарики.
- Я долго перекапывал все картинки. Вроде, похоже получилось.
- Послы довольны, я сам видел. Ну же, Несс, поторопись. Твой костюм я приготовил. Давай скорее.
В комнате Несс взглянул на приготовленный ему костюм, скривился:
- Я буду в этом похож на мышь-переростка.
- Чем тебе не нравится? - изумился Кесс, - Твой любимый муаровый шелк, дымчатые топазы.
- У меня линька, Кесс. Мои перья сменили цвет. К серым перьям дымчатый топаз идет примерно как домашние тапочки к мундиру.
- Тогда... - Несс сдернул покрывало с постели, под которым оказался парадный костюм принца Скории - черный шелк, изумруды и серебро в отделке.
- Это уже получше, - Несс быстро разделся. - Это хотя бы подходит по гамме.
- И вот это, - на шею Несса легло ожерелье дипломата, украшенное овальным медальоном с гербом дипкорпуса Скории.
Несс оделся, расправил ожерелье и хмыкнул:
- А ты точно не хочешь выдать меня за себя? А то что-то ты так распрыгался...
- Меня на этом празднике жизни не будет, причем совершенно официально, - улыбнулся Кесс, - Улетаю на полгода. Так что я просто хотел извиниться за все непонимание и глупые шутки.
- Как улетаешь? Куда? Зачем? Эй, я тебя никуда не отпускаю... Тебя же из дворца выпустить нельзя, на тебя сразу сваливаются всякие неприятности.
- Дипмиссия у Вайши. И это еще хорошо, если полгода хватит. Ну, что ты так квохчешь, как будто я без тебя пропаду совсем? Улыбнись, Несси, идем, нас уже ждут. Меня - флайт, тебя - в зале приемов.
Несс обнял брата, не желая отпускать.
- Н и как я буду жить без своей второй половинки?
- Без проблем и моих глупых выходок. Только не пищи, братец, и не плачь, а то будут мокрые перышки.
Кесс пригладил брату перья на шеке, сжал в объятиях и отшагнул на шаг. Поклонился, как подобает принцу. Несс поклонился в ответ. И отвернулся. Провожать Кесса не надо, не заблудится и сам. На полпути к залу приемов его встретил Цесс, защебетал восхищенно - совсем еще ребенок, не исполнилось и тринадцати:
- Ой, какой ты, братик! Красавец просто! А тебя уже отец спрашивал.
Несс засмеялся, пригладил клювом перышки на щеке младшенького.
- Растешь, токко .
- Я уже большой! - Цесс поперхнулся воздухом, попытавшись клекотнуть, как взрослый.
- Взрослый-взрослый, - засмеялся Несс. - А весь клюв в варенье измазан.
Цесс воровато вытащил из-за обшлага рубашки платок и вытер клюв.
- А так? А то отец снова будет ругать, что я не соблюдаю режим.
- А так лучше. Ну что, идем в зал приемов? - Несс тряхнул головой, перья посыпались.
Так, сопровождаемый неугомонным младшим принцем, облачком пуха и дорожкой из потерянных перьев, Несс и дошел до зала приемов. Вошел, направляясь сразу туда, где на украшенном золочеными ветками возвышении восседал император Скории в окружении первого и четвертого принцев. Несс еле мазнул взглядом по Текку, поклонился отцу, лишившись еще горстки пушинок. Император кивнул сыну и встал. Почти мгновенно наступила тишина.
- Господа и дамы, я рад представить вам того, чьими трудами и стараниями мы ныне лицезрим всю окружающую нас красоту и наслаждаемся праздником дружественной нам расы!
Принц величаво кивнул всем. И потерял перо из гребня. Кто-то за спиной тихо курлыкнул, сдерживая смешок. Несс покосился туда. Текк, подобрав перо, вертел его в пальцах, чуть склонив голову набок, потом аккуратным взмахом руки воткнул его себе в гребень. Несс закаменел, отвернулся. И переключился на гостей, приветливо закурлыкал, заскользил меж ними, кивая налево и направо. Его поздравляли с таким удачным дебютом в дизайне и устроительстве праздника. Посол терран лично пожал сухую тонкую ладонь принца:
- Ах, это великолепно! Ваше высочество, вы будто перенесли сюда частичку родины для нас, - лился слащавый голос.
Несс гордо кивнул:
- Я старался, посол. У вас такие чудесные праздники...
- Особенно, один, - прозвучала резкая, почти гневная реплика. За спиной Несса стоял Текк, держа в руках старую, потрепанную книжечку. Где уж он ее добыл - знали только боги, но открыта книга была на странице с описанием Пасхи.
- Да, интересно, а я до этой страницы не дочитал... - Несс взглядом ожег брата.
- Расскажете нам, господин посол, об этом празднике? - Текк явно нарывался на скандал. У него и хохолок стоял торчком, и перья на затылке пушились. Особенно забавно смотрелось перо Несса в этом антрацитово-зеленом великолепии.
- Господин посол, простите моего младшего брата... Он немного неуравновешен сегодня.
- Господин посол, простите глупого пернатого чужака, но все же, объясните, почему люди питают такую страсть к... убиению птиц? - Текк сделал вид, что брата рядом нет.
Терранин вежливо улыбался, не зная, что ответить на это. Несс вцепился когтями брату в спину:
- Идем. Детям спать пора.
- Еще раз назовешь меня ребенком - и мы подеремся, - совершенно спокойным голосом на старом наречии отозвался брат.
- Пшел вон, - на том же наречии отозвался Несс. - Не порти праздник.
- Ты мне его уже испортил, дорогой братец. Спасибо, - Текк резко кивнул послу: - Прошу прощения, - и круто развернулся, направляясь к выходу. Несс только чудом удержался на месте.
- Извините его.
- Эмм, все в порядке, ваше высочество, - терранин улыбнулся с искренним облегчением, - я понимаю, принц Текк юн, ему хочется утвердиться в иерархии двора. Я читал об особенностях психологии вашей расы, и не удивлен.
Несс улыбнулся, развел руками:
- Увы... Он такой.
А принц Текк в это время раненым рришем метался по своим покоям, не находя, куда выплеснуть душившую его обиду и ярость. Перо Несса, изломанное, измочаленное, словно его долго комкали в кулаке, валялось на столе.
Несс, сославшись на усталость, сбежал с праздника, роняя перья, укрылся за портьерой в старой галерее. Его дернули за хвост - болезненно и жестоко. Текк выбрался из потайного хода и скрестил руки на груди, с вызовом глядя на старшего брата.
- Похоже, что принц Скории знает традиции Терры куда лучше традиций родной страны, - прощелкал насмешливо.
- Что это ты себе позволяешь?
- Я? О, нет, братец! Это не я брожу тенью за тобой, это не я пишу стихи и жгу их в камине. Это не я забыл, что значит чужое перо, воткнутое в гребень! Ты сегодня трижды показал мне, что все твои страдания - это игра. И можешь больше не притворяться, что я хоть что-то для тебя значу! - Текк швырнул ему перо и шагнул в потайной ход. Несс рванулся следом, изловил его за руку.
- Стой! Текк... Ну... Стой же! Я... - с него опять посыпался пух.
- Что - ты? Всегда ты! Что? - Текк остановился, на удивление послушно, даже не вырывался, только не смотрел в глаза брату.
- Ну, я... Я линяю... У меня голова болит. И я... Текк, - Несс обнял его, клювом пригладил перья на шее. - Мой маленький братик, мое крылышко. Любимое крылышко.
- Я знаю, что ты линяешь. И это не повод шарахаться от меня, как будто я заразный с перьевыми клещами! - судя по всему, Текк обижался именно на то, что брат погряз в устроении праздника чужакам, перестав обращать внимания на младшего.
- Я ни от кого не шарахаюсь... - нахмурился Несс. - Я праздник устраивал. Красивый. Чтобы тебе понравилось.
- А сегодня перед праздником? Что это вообще было?! Нет, Кесс, конечно, в своем репертуаре. Но ты-то что?
- А я… А у меня... линька. И я нервничаю. А ты всегда смеялся надо мной.
- Неправда! Я не смеялся... Думаешь, это просто - быть влю... восхищаться старшими братьями? - Текк отвернулся и смущенно подергал хохолком.
- А любить младших? Легко?
- Уж легче, мне кажется. Ты же взрослее!
Несс смущенно вздохнул:
- И что? Я все равно идиот.
- Ладно, согласен, - Текк вдруг улыбнулся, прижался к нему, обнимая руками-крыльями.
- Что я идиот? Еще б ты не был согласен.
- Подаришь еще перо? - младший принц прищурился, старательно «не замечая» валяющихся на полу перьев Несса. Тот выдрал перо из гребня, вручил брату.
- Вот теперь ребенок пойдет спать, - Текк потерся щекой о щеку Несса и убежал вприпрыжку.
- Дите... Вот же… чудо, - Несс расстроено всхлипнул и поплелся в свои покои. Текк вернулся, догнал его, еще раз обнял, прижимаясь к старшему брату всем тонким, еще юношески-неуклюжим телом.
- Я тебя люблю, Несс. Правда.
- И я тебя, крылышко мое. Идешь на праздник со мной? Или мне уложить тебя спать и спеть песенку?
- Ну, я же не Цесс, - притворно обиделся Текк, - Даже его еще не отправили в постель, чем я хуже? А ты потанцуешь со мной? - и испытующе заглянул в глаза.
- Потанцую, крылышко. И Цесса спать пнем... Скоро ночь.
Детская эта влюбленность прожила не так уж и мало - почти десять лет. И переросла постепенно в совсем иное чувство - крепкую братскую любовь, не окрашенную ни влечением, ни собственничеством. Как и положено в правящем роду Скории, как и должно быть в семье, на которую равняются остальные скорийцы. Только принц Текк-Кахх-Чаррас-Рассчер до сих пор хранит в шкатулке вылинявшее, чуть потрепанное по краям перо - темно-серое, с зеленоватым отливом. И иногда грустно улыбается, глядя на него. А принц Несс-Кахх-Чаррас-Рассчер мечется по долгу службы в дипломатических миссиях на пару с близнецом, не показываясь на глаза семье. И хранит у сердца сплетенное в браслет перо брата.
_______________________________________________________
Примечания:
Цекка - райская птичка, что-то вроде колибри (скор.)
токко - малыш, птенчик (скор.)




FREEDOM FIGHTERS (новелла по истории Книссаурра)

Есть что-то странное и запретное в том, чтобы делать то, что он делает. Что-то такое отчего сердце просто замирает в груди. Но он ведь твердо решил: он построит эту штуку. Поднимется на Ветреный Пик. И сделает это. Он знает: это правильно, то, что он творит. Так надо.
Твердые и легкие, тонкие, как пергамент, дощечки священного дерева имррис постепенно обретают свою форму, находят свое место, занимают его и замирают. Он со странным, непонятным еще самому чувством смотрит на то, что получается, сверяется с чертежом, замеряет, подтесывает, подравнивает. Приходит черед тонких ремешков и широких ремней, одинаково прочных, из самой лучшей драконидской кожи, скрепленных мерсонитовыми заклепками. Сколько он на них копил! Но это того стоит.
- Райшшен, не надо! - просит его Има, его невеста. Но он лишь упрямо качает головой:
- Надо, ми асте. Ты увидишь, все получится.
- А если нет? - она дрожит, хотя ветер середины лета почти горяч.
- Не бойся, Има, у меня, у нас все получится. Жди здесь.
Когда стройное рыже-черное тело юноши скрывается из виду за изломом скалы, котисса опускается на колени и молитвенно складывает руки:
"О, Мать, помоги ему! Не оставь милостью своей, защити и поддержи его, хоть и делает он то, что прежде считалось невозможным!"
Спустя почти час мимо нее проносится похожая на птицу конструкция из шелка, хрупких на вид деревянных планок и ремней, и ветер рвет и уносит в небо ликующий крик:
- Има! Я лечу! Я лечу, смотри!

***

- Это невозможно, - седой, благообразный книсс поджимает губы и морщит нос. - Машину такого веса поднять в воздух? Вы рехнулись, ире Санррис. Никакой двигатель и никакой винт не сможет оторвать от земли это... - он брезгливо тыкает когтем в чертеж.
- Я сделаю это, ирет Ангрривар. Клянусь!
- Ну-ну. Хорошо, я прилюдно пожму вам руку, если это поднимется в воздух и пролетит хотя бы метр.
Три года Санс занимается тем, что создает свой летательный аппарат, который зовет "самолетом", вручную выпиливает, выглаживает и шлифует все детали корпуса - угловатого, странного и совершенно непривычного взгляду. Меняет саму концепцию винта и двигателя, решает проблему подвижности закрылков.
Самолет, на борту которого ярко-синими буквами выведено "Райшшен", поднимается в небо Книссаурра точно в назначенный срок. И пролетает куда больше метра - двенадцать километров, пока хватает горючего в маленьком баке.
Лежа на больничной койке, страдающий от боли в сломанных ребрах и лапах, Санррис Варейн-Тарс стискивает клыки и пишет в своем блокноте:
"Обязательно решить проблему шасси. Колеса должны быть достаточно упругими, чтобы смягчить касание при посадке. И амортизаторы. И прочность корпуса. Дерево никуда не годится".

***

- Космос? Орбита? Это безумие!
"Хорошо, я безумен. Но книссы уже получили крылья, а я дам им больше", - упрямо думает совсем юный еще Исташш Керр-Лоах из рода Варр, закрывая дверь пятого по счету конструкторского бюро, в котором его идеи осмеяли. И спустя год подает прошение об аудиенции Его Императорского Величества Расстэрра. Но принимает его не Император, а его Наследник. И неожиданно Исташш видит в его глазах знакомое пламя, принц загорается его идеями.
Первый беспилотный разведывательный корабль взлетает с поверхности Книссаурра спустя двенадцать лет. От него на планету вернется только небольшая капсула, несущая информацию о безвоздушной среде, высоте атмосферы, силе притяжения, уровне радиации и прочие необходимые данные. А еще через пять лет на орбиту вырвется первый пилотируемый и спускаемый аппарат: "Санс", сделав три оборота вокруг планеты, счастливо приземлится в северной тундре, и весь Книссаурр будет ликовать, приветствуя его пилота - принца Анверрао, а тот будет обнимать Исташша и вопить ему прямо в ухо:
- Ты гений, Сташши! Ты, во имя Матери, гений!

****

- Что это? - с любопытством будет смотреть юный Орлисс Арро-Ис на сложные многоступенчатые вычисления своего отца. Барру Арро-Ис усмехнется, подтолкнув к нему папку:
- Попробуй разобраться, тиххе.
Через семь лет Орлисс станет первым, получившим из рук императора Диарра сине-золотую орденскую ленту "За заслуги перед Империей" и звание Навигатора. А в Императорской Академии Таллахи откроется новый факультет, обучающий юношей и девушек, прошедших строгий отбор, рассчитывать курс и точки входа в многомерное гиперпространство. А лучшие умы Империи будут биться над усовершенствованием новейшего двигателя - гиперускорителя, позволяющего преодолевать невообразимые космические расстояния.
Империя Книссаурр выйдет на межгалактическую, вселенскую арену, еще не зная ни о тарлени, ни о Вайши, ни о мораллесах, ни о зедди... Но уже любопытно принюхиваясь: чем же пахнет космический ветер?